скачать книгу бесплатно
Илона прислонилась к стенке, будто переводя дух.
– М-да. Всю дорогу домой я думала, как начать этот разговор, а тут и начинать не надо. Верю я тебе, Алиса. Пошли, посмотрим на твоего найденыша.
Но сразу к колыбельке мама не пошла. Сначала она закрыла дверь в зал и проверила, плотно ли задернуты шторы на окнах. Затем сняла со стенки деревянные часы, взглянула на этикетку с обратной стороны, пробормотала под нос с облегчением «Из осины, надо же, какая удача» и положила их на стол. Придвинула вплотную к розетке в стене, через которую их могла подслушивать вредная соседка, мягкое кресло. И только после этого заглянула в кукольную колыбельку.
Сокол дышал уже с присвистами, мелко-мелко дрожа. Илона убрала носовой платок в сторону и взяла страдальца в руки. Но вместо того, чтобы начать его осматривать, подняла к лицу. Птица с трудом открыла глаза.
– Еще утром я бы не поверила в дочкины слова, но сейчас верю, – тихо сказала Илона. – Превращение воробья в сокола меня ничуть не удивляет, потому что я сегодня видела сразу двух твоих земляков. Чешуйчатых таких, изрыгающих пар и пламя. Про ваш народ они тоже рассказывали. И про то, как вам всем плохо живется без наших мыслей и чтения сказок – тоже. А еще у меня одна подруга теперь дракон, а вторая – феечка. Говорят, луговая, не фейри и не пикси. Шут его знает, чем они различаются, я утром вообще об их существовании не подозревала. Но ты мне потом расскажешь, наверное?
В комнате стояла тишина, только тикали часы на столе. Рик и Алиса смотрели на маму, открыв рты. И не шевелились. Замер и сокол в ее руках.
– Наверное, мое семейство думает, что я тронулась умом, но мы же знаем с тобой, что это неправда. От кого ты прятался в виде воробья, от белобрысых, которых мы называем Великими и которые уничтожают на Земле всех ваших? И опасен ли ты для нас? Если да, поверь, хоть я и обычный человек и очень люблю животных, но сверну тебе шею в два счета, – Илона провела пальцами по мягким перьям. – Так что лучше не шути, а принимай вашу человеческую ипостась, или как там это у вас и драконов называется, и рассказывай нам всю правду. Здесь часы из осины, я думаю, столько дерева хватит, чтобы погасить энергию превращения. Тем более, тебе действительно нужна помощь. В теле сокола ты ее не получишь, мы не знаем, как лечить птиц. А вот человека, даже из сказочного мира, можем попытаться спасти…
Сокол не отвечал, только смотрел на нее круглыми глазами.
– Любовь моя, может, тебе бурьяна успокоительного заварить? – спросил ласковым голосом Рик, не сводя с жены глаз и пятясь при этом к двери. – Или водички со снотворными каплями? Попьешь, поспишь, в себя придешь…
Точно решил, что тронулась, поняла Илона. Неужели она ошиблась? И как теперь вообще рассказать домочадцам о произошедшем сегодня? Не поверят ведь.
И тут сокол повернул голову и из последних сил тяпнул ее клювом за палец.
– Ай! – взвизгнула Илона, разжимая руки. – Ты что делаешь, гаденыш, больно же!
Алиса ахнула и рванула с места, чтобы успеть поймать птицу.
Не успела.
Сокол ударился об пол, распластав крылья по старому паласу.
Тело его на несколько секунд затянуло туманной серой пеленой, которая резко увеличилась в размерах, а затем исчезла.
На полу, тяжело дыша, лежал молодой парень, почти мальчишка. Худой, темноволосый, в грязных и рваных лохмотьях, в которых с трудом угадывались штаны и нечто, отдаленно напоминающее рубаху-косоворотку.
– П-п-п-простите, – прохрипел он с трудом. – Иначе я бы не смог п-п-перекинуться самос-с-с-тоятельно, н-н-не хватило бы сил…
Алиса громко ахнула и тут же зажала себе рот. Хоть бы соседи ничего не услышали!
– Кто это? – голос Рика дрогнул от волнения.
Зато Илону внезапно попустило. Что бы не происходило вокруг, теперь она точно была в своей стихии и знала, что делать дальше.
– Я думаю, чуть позже он сам нам расскажет, как сможет нормально говорить, – ответила она, опускаясь перед парнем на колени. – А пока надо ему помочь, пока он того, крыльями прямо у нас в комнате не щелкнул. Господи, ребенок, что же ты грязный такой?
– Я н-н-не ребенок, – выдохнул парень и тут же надрывно закашлялся. – Я п-п-почти взрослый уже. Я п-п-просто угодил в ловушку, к-к-когда попытался искать здесь помощи… И п-п-потом в болоте т-т-три дня прятался, пока не обессилел…
– Прости. Конечно же взрослый, – примирительно сказала Илона. Похоже, что подростки во всех мирах и всех видов мало друг от друга отличались. – Ты встать-то сможешь? Надо в ванную, с тебя грязь кусками отваливается. И сдается мне, что ты хочешь согреться, у тебя зуб на зуб не попадает.
Сокол в человечьем обличии перевернулся и встал на четвереньки. Затем начал подниматься – и тут же едва не рухнул назад. Илона еле успела поднырнуть под него и завести висящую, как плеть, руку себе на плечо.
Кожа паренька была горячей, он мелко-мелко дрожал. С каждым вдохом в его груди что-то клокотало.
– Птенчик, а не воспаление ли легких у тебя? – озабоченно спросила Илона, подхватив его за талию. – Давай-ка, пошли мыться, если температура от горячей воды еще повысится, собьем. Прогреться тебе сейчас важнее. Рик, у нас антибиотики остались еще?
Муж молча кивнул, не сходя с места. Зато Алиса пулей бросилась из зала. Через несколько секунд в ванной послышался шум воды, льющейся из крана.
– Рик, я понимаю, каково тебе сейчас, у меня три часа назад было то же самое, – шепнула Илона, протаскивая гостя мимо остолбеневшего супруга. – Считай, что сказки, которые мы в прошлой жизни читали и смотрели по телевизору, ожили. И пришли в натуральном, скажем так, виде свергать нынешнюю власть.
– Сказки, значит? – Рик наконец-то взял себя в руки. – Я правильно понимаю, что из-за этого «воробушка» нас теперь могут казнить?
Парень поднял голову и посмотрел на обоих измученным взглядом. Глаза у него были зелеными, длинные ресницы неряшливо слиплись от влаги.
– Ковыляй-ковыляй, – Илона аккуратно подтолкнула его в спину. – Тебе нужна помощь, и мы тебе в любом случае поможем.
И повернулась к мужу.
– Могут, конечно. За заначку лекарств тоже, и за ревакцинацию от кори, которую тебе делать через три месяца. И за то, что ребенка биологии и химии учим по нашим старым учебникам, а не по новым, где травка растет и кислород в воздухе появляется, потому что предкам так угодно. И за фотоаппарат твой дорогой, если бы нам чек на него не раздобыли с былых времен. И за сказки, которые Алисе на ночь рассказывали, когда она болела…
– Я понял, понял, – Рик выставил ладони вперед. Было видно, что он расстроился и смутился. – Честное слово, я не трус, просто… Это все так неожиданно. Давай, помогу!
Он подхватил парня с другой стороны, и вдвоем они оттащили его в ванную комнату.
Ванна была уже наполнена горячей водой. Хоть в этом повезло. Обычно летом ее отключали регулярно. Алиса успела вылить в воду остатки Илониного шампуня, и теперь по поверхности расползалась огромная шапка пушистой пены. Но Илона даже не стала ругаться, хотя стоил он неприличных денег, которые производители нещадно драли с клиентов – за натуральные масла и отвары трав в составе.
«Хрен с ним, все равно только волосы сушил», – подумала она, помогая мужу стаскивать одежду с найденыша.
А дальше тот выпрямился и вежливо, но твердо отвел чужие руки от пояса штанов, от которых ниже середины бедер остались одни лохмотья.
– Дальше я сам, – прошептал он, уже не заикаясь и не стуча зубами – здесь, в крохотной комнатушке без окон, рядом с полной ванной горячей воды было ощутимо теплее. – Я воин, а не слабак, которому кто-то штаны снимает, потому что у самого не получается.
Илона не выдержала и фыркнула.
– В общем, смотри, – указала она на ряд однообразных пузырьков на краю ванны. – Вот этим мыть голову, вот этим – тело. А вот это не трогай, оно с какой-то ядреной мятой, у тебя и так зуб на зуб не попадает, а с ним вообще замерзнешь.
И вышла из ванны на кухню, уводя за собой Алису и Рика. Через минуту из-за стенки раздался громкий всплеск и вздох, полный облегчения.
Рик потянулся к окну, плотно прикрыл шторы, затем подумал – и сел на пол, чтобы с улицы в окно точно не было видно даже силуэтов.
– А теперь иди сюда и расскажи нам с Алисой, что происходит. Если мы попали в ожившую сказку, хотелось бы знать, с каким она будет концом.
– Надеюсь, что с хорошим, хотя гарантий нет, – вздохнула Илона, присаживаясь рядом. – Но если будет то, что сейчас, рано или поздно мы все равно окажемся в костре на «позорной» площади. Или придется смириться, а я не смогу, сегодня поняла, что никак.
И потихоньку, шепотом, чтобы не услышали соседи, и чтобы самим слышать отмокающего в ванной мальчишку (а то вдруг ему станет хуже?), Илона рассказала домочадцам о случившемся в Ксанином подвале.
Затем замолчала в ожидании. Вдруг муж и дочь не хотят воевать, вдруг им проще смириться и привыкнуть? В конце концов, живут же люди и не всем достается от нынешней власти, особенно если не реагировать на происходящее.
Но если смириться… как тогда вообще жить?
– Мать, я всегда знал, что ты у нас ненормальная, в самом лучшем смысле этого слова, – наконец, сказал Рик. – И ты права. Иногда кажется, что еще немного и можно привыкнуть, а потом пробивается очередное дно, ниже которого вроде некуда падать, и так до бесконечности. И вообще, я не знаю, как женятся теперь, но мы с тобой однажды решили быть вместе в богатстве и бедности, болезни и здравии. Правда, про революцию никто тогда не думал. Но я предполагаю, это тоже считается.
– Мы будем сражаться со злодеями вместе с драконами и сказочными людьми, что превращаются в птиц? – шепнула Алиса, и глаза ее разгорелись от предвкушения.
– Ты вообще не будешь сражаться, – Илона моментально вернула дочку в привычную реальность. – Мы не соколы, в бой детей пускать не собираемся. Один вон отмокает уже после болота и неизвестно, очухается ли. Это битва для взрослых.
Алиса надула губы.
А потом вспомнила то, что хотела рассказать родителям, но потом из-за последних событий забыла.
– Мам-пап, я, конечно, извиняюсь, что вам опять противоречу. Но только не говорите: «Ты опять за свое»! и не закатывайте глаза, – Алиса сама поразилась собственной наглости, но молчать уже не могла, страх нахлынул с удвоенной силой. – Я вам важную вещь скажу. Сражаться мне все-таки придется, потому что я сегодня видела двух Великих, и тетка хотела меня забрать, а дядька не дал, сказал, для их целей есть те недоросли, кого сейчас используют. А она говорила, что я сильная и бойкая, и нравлюсь ей, а вам дадут компенсацию… Я не хочу с ними. Поэтому тоже буду драться.
Все внутри у Илоны похолодело. Потом пришла злость.
– Забрать тебя? Да я им!.. Рик, ты слышал? – выдохнула она, сжав кулаки.
– Не слышал, конечно, я же глухой, – саркастически поднял он бровь, но тут же нахмурился. – Извини, шутка неудачная. Чертовщина какая-то, Великие воруют детей, а мы про это не знаем? И общественность не бунтует?
– А откуда мы можем знать? Взрослые, преодолевшие на Испытаниях порог в пятьсот баллов, уходят на Перерождение, и возвращаются уже Великими, не помнящими, кто они и откуда, и родственники их тоже не узнают. Но Перерождений мало было, вы и сами это знаете, из каждого утюга потом рассказывается, как счастлива семья, получив компенсацию. Мне кажется, люди порой довольны, что их домочадцы уходят насовсем, потому что взамен имеют почет, славу, льготы до конца жизни и деньги. Дом на окраине в зеленой зоне купить можно. Мечта, а не жизнь.
– А если за мной придут, вы тоже меня продадите? За дом в зеленой зоне? – Алиса будто сама не верила в то, что спрашивает. Но во взгляде ее мелькнула тревога.
– Дочка, ты что? – Рик придвинулся к ней и обнял за плечи. – Да хоть двадцать домов. Если попытаются тебя отнять – мы не дадим. Увезем, спрячем, придумаем что-нибудь. Земля большая.
– Можно спрятать у нас, если будет совсем тяжело, – вдруг раздался от дверей в ванную тихий голос. – Мы сюда проникаем с трудом, но они к нам не попадут и вовсе. Только и людям, жившим долго на Земле, у нас в Иномирье поначалу не очень хорошо…
Парень стоял в дверном проеме, закутанный в большое банное полотенце. Оно доставало ему практически до колен. С мокрых волос капала вода.
– Ты с ума сошел, ходить босиком по холодному полу после горячей ванны? – Илону с насиженного места как ветром сдуло. – Бегом одеваться! Рик, дай что-нибудь из своих вещей, пожалуйста. Носки шерстяные тоже. И градусник из заначки достань.
В три пары рук они живо надели на гостя толстые вязаные носки, старые пижамные брюки и футболку Рика, закутали в одеяло и посадили на диван. Он будто покорился судьбе, сидел тихо, только с шипением втянул сквозь зубы воздух, когда Илона засунула ему в подмышку холодный градусник. Видимо, температура тела снова начала повышаться.
– Парень, тебя кормить-то чем? – спросил Рик, закутывая ноги сокола во второе одеяло. – Сырое мясо разморозить?
– Сырое не надо, – с трудом улыбнулся тот в ответ. – Чай с волшебными потогонными ягодами, чудодейственная каша из золотого семени… Все, что лечит от переохлаждения.
– Чего? – Рик удивленно замер с краем одеяла в руках. – Это только в ваших краях, наверное, водится. У нас есть волшебный геркулес с чудодейственным растительным молоком, хотя, на вкус дрянь несусветная… Нет, с обычным надо делать. Вы, птицы, вообще молоко употребляете? А то по нашим нынешним меркам считается, что оно вызывает у людей болячки. Мы в эту чушь не верим, конечно, но вдруг вашей расе оно противопоказано?
– Я ем все. Даже сырое мясо, – парень снова попытался улыбнуться, но его скрутил очередной приступ кашля. – Просто сейчас мне его нельзя, я сильно ослаб. Молоко можно, если теплое. Оно для нас очень полезно, яды из организма выводит…
– Отлично, тогда кашу и сварю. И чай с медом сделаю, – Рик ушел на кухню.
Илона тем временем сунула руку под одеяло и достала градусник.
– С ума сойти, тридцать девять и два, – ахнула она. – И целителя не вызвать. На «позорной» площади все погорим в итоге. Как ты заболел, можешь рассказать? Тогда станет понятнее, чем тебя лечить.
Парень секунд пять помолчал, еще сильнее закутываясь в одеяло.
– Я слышал ваши разговоры в другой комнате, когда грелся в воде, – наконец, заговорил он, временами прерываясь, чтобы вдохнуть побольше воздуха. – Вы уже знаете, что к вам никто из наших не может попасть просто так, их тут убивают. Мы подозреваем, это из-за магии, которой владеют практически все жители Иномирья. Белобрысые научились вычислять тех, у кого магия просто и давно укоренилась в теле. Но однажды в ваш мир попала группа соколят из учебного отряда, который подчиняется нашему правителю Гаруде. Мальчишки в возрасте от десяти до двенадцати лет вернулись через два часа в целости и сохранности, добыв важные сведения. После чего мы заподозрили, что не достигшие совершеннолетия каким-то образом недосягаемы для поиска. Тогда на разведку вызвался я. Но был неосторожен, и меня выследили…
И он снова хрипло закашлялся, зажимая левый бок рукой.
– Я три дня и три ночи сидел в болоте, пока их ищейки прочесывали окрестности. Но мне повезло, упал в осинник, – слабо улыбнулся он. – Вот только замерз в итоге и заболел, сил исцелиться не хватило. Дома бы меня лекари на ноги в два счета поставили, мы простудами вообще редко страдаем. Вот если ранят в бою, то там месяц проваляться можно…
– Что же у вас за мироустройство, при котором детей на войну отправляют? – Рик занес в комнату тарелку с дымящимся геркулесом, присыпанным тертым сыром, кусок хлеба и чашку чая с медом. – Неужели не хватает взрослых солдат?
– Я сам вызвался, – вскинулся сокол. – Воин не должен отсиживаться дома, когда в его стране беда!
– Тебе шестнадцать-то есть, воин? – покачала головой Илона. Ее обуревали эмоции. Острая жалость к искалеченному и больному подростку смешивалась со страхом и недоверием. Что он искал здесь?
– Мне семнадцать через четыре месяца, – вздернул нос парень. – Я уже взрослый! В мои годы великий полководец Гор командовал многотысячными армиями!
– Я надеюсь, прожил этот полководец долгую и счастливую жизнь? – хмыкнула Илона. – Или также в болоте и закончил, не дождавшись совершеннолетия?
– Воин живет сражениями и славными победами! – парировал мальчишка. – Смерть в постели с кучей болезней и противным запахом старого тела отвратительна его духу!
– Зато холодное болото с лягухами и пиявками всякому воину для здоровья приятно и полезно, – вздохнула Илона, вставая. – А тем временем, пока мы тут выясняем, чьи обычаи лучше, каша стынет. Садись и ешь, а потом будем тебя лечить. Рик, надо расчехлять пожизненный клад. Тут, похоже, не обойтись без антибиотиков.
– Какой-какой клад? – удивился сокол. – У нас только золотые клады есть или с драгоценными камнями. А пожизненных не знаю…
– А потому что за него пожизненно дадут, если поймают, – хмыкнул Рик. – Точнее, пока не сдохнешь на рудниках. А если ты хулил новую власть при поимке, тогда только площадь с костром по пятницам, в качестве бесплатного развлечения для почтеннейшей публики.
– А еще нас ругаете, что детей воевать отправляем. У вас такие страшные развлечения для народа!
– Я тоже боюсь на подобное смотреть, – печально сказала молчавшая до этого Алиса. – Поэтому в пятницу со школы всегда еду домой, чтобы не встать на площади в самое плохое время. Не хочу смотреть, как людей сжигают. А многие почему-то смотрят и говорят: «Правильно, так и надо с преступниками, чего их кормить».
– Кого не спроси, никто туда не ходит, – вздохнул Рик. – Но почему-то в итоге каждый раз на это зрелище все равно собирается огромная толпа.
И все замолчали, думая о своем. О чем размышлял сокол, превратившийся в человека, было непонятно, он ел кашу, запивая чаем, и блаженно вздыхал.
Алиса думала о том, что теперь ее жизнь изменится, и наверняка это будет интереснее, чем нудные уроки по основам женственности. Только теперь перспектива ходить в школу каждый день ее совершенно не пугала. Она была умной девочкой и прочитала много книг про детей-шпионов – пока их не запретили. И помнила назубок, что надо притвориться, будто живешь обычной жизнью, потому что так гарантированно не вызовешь подозрений.
Рик думал, что надо нажарить побольше мяса, потому что завтра им с женой идти на суточные дежурства, а дочке оставаться одной с раненым, который по природе не то человек, не то хищная птица. А с ее умением готовить они оба будут сидеть голодными. Или подожгут квартиру.
И еще немного о том, что он совсем не умел воевать. До прихода Великих Рик был инженером, как и Июлия, только его профессия по техническому обслуживанию самолетов оказалась в числе невостребованных, пришлось менять сферу деятельности. И ему никогда не нужно было ни с кем драться, ведь интеллект побеждает в любом бою, надо только подумать над ситуацией, как следует.
И сейчас он думал и не мог остановиться. Последние новости напугали его, но открыли при этом в голове невидимую заслонку, за которой клубились крамольные мысли. Запрещенные знания вставали в голове страницами из научных книг, статей и конспектов и выстраивались в стройные и логические цепочки.
«Значит, магию иномирных жителей Великие вычисляют, потому те и попадаются, – думал он. – Надо разбираться, в чем дело, вдруг получится как-то скрыть их от поиска?»
А Илону обуревали эмоции. Страх за близких, особенно за дочку, которая непонятно зачем понадобилась белобрысым захватчикам. Радостное и тревожное возбуждение, заставляющее желудок гореть адреналиновым огнем.
Драконы. Оборотни-соколы. Магия. Инопланетные захватчики. Подруги с чудесными способностями.
И даже совершенно детская обида на то, что она сама была в этой войне, по сути, бесполезна, отошла не то что на второй – на десятый план. Подумаешь, ни выносливости, ни суперспособностей, ни каких-то фундаментальных научных знаний об устройстве мира. Зато она отлично знает сказки и умеет ухаживать за ранеными и больными. В предстоящей схватке эти навыки точно пригодятся.
А еще у нее членство в Первом круге, куда допускают лучших, стабильно больше четырехсот баллов на Испытаниях и обычная человеческая кровь, а это значит, что ей бояться нечего, ее не засекут никакими проверками. И она может, находясь под прикрытием статуса, узнать о Великих больше, чем все остальные.
Мальчишка тем временем начал клевать носом над тарелкой – в тепле и сытости его разморило. Рик выключил свет и практически наощупь полез под шкаф, доставая тряпичный сверток. Из него он извлек потертую фольгированную упаковку антибиотика, а остальное замотал назад и сунул поглубже, к самой стенке.
– Этот как раз от бронхитов, пневмоний и прочих воспалений дыхательной системы. Алиса, смотри сюда внимательно. Лекарство надо будет выпаивать твоему «воробушку» утром и вечером. И не вздумай давать ему запивать таблетки лимонадом или кофе!
