Древние Боги

Когда Стальной Барс спустился на первый этаж развалин, воины смолкли, и замолчали, ожидая, когда воевода заговорит с бывшими пленниками. Рутгер внимательно оглядел Хортера, и отметил про себя, что того, видимо немного побили, но всё оружие и доспехи оставили при нём.

– Ну, и как тебя встретили кахты? Хорошо ли тебе было у них в гостях? Поили ли допьяна? Кормили ли досыта?

«Тёмный» улыбнулся, и отшутился:

– И кормили, и поили, да жаль, не меня. Щедро попотчевали тумаками, а потом хотели принести в жертву каким-то своим Богам.

Слова Хортера вызвали смех у воинов, и они ещё не скоро смогли успокоиться.

– Где Кали?

– Пёс уже у Эрли. Кахты ранили его стрелой, к счастью легко. Эрли – ведьма, так что скоро она его вылечит. Я в этом не сомневаюсь.

– Хорошо. Всё это понятно, только не понятно одно: как получилось, что тебя смогли захватить враги? Ты же видишь и чувствуешь вокруг на десять полётов стрелы!

«Тёмный» смутился, и его серая кожа слегка потемнела. Рутгер догадался, что Хортер «покраснел».

– Сам удивляюсь, что на меня нашло. Может, подействовала жара? Я словно оглох и ослеп. Очнулся только тогда, когда меня уже связали!

– Ты видел лагерь кахтов?

– Конечно! Я видел всех, и даже мог их пересчитать, но они надели мне на глаза повязку. Они о чём-то долго кричали, потом меня немного попинали, и оставили связанным на земле. Я не знал, что они собираются делать со мной, и уже приготовился к смерти. Потом началась необычайная суматоха, кахты опять закричали, меня развязали, и куда-то повели. Вели долго, по высокой траве, и наконец вывели вместе с вигами к подножию вот этого холма, только с другой стороны. Отпустили, и ещё что-то долго кричали в след. Я уже думал, что надо отправляться к Очагу Бессмертного Тэнгри, и вдруг нас отпускают. Почему? Я не понимаю!

– Не забывай – у нас их хан. Если бы с вас упал хоть один волос, я бы содрал с него кожу.

Слова воеводы вызвали новый взрыв смеха, хотя Рутгер здесь не заметил чего-либо смешного. Впрочем, какая разница? Главное, что Хортера вернули, а с ним и двоих вигов, отправившихся вместе с ним. Ещё три могилы – это слишком большая цена для и так небольшого отряда. «Наш путь будет отмечен на карте Обитаемого Мира могилами наших воинов» – грустно подумал Стальной Барс. Жаль, что никак нельзя избежать потерь. Всегда, в любом бою кто-нибудь погибал.

Стальной Барс решил не оставаться с воинами, готовящими пир в честь освобождения «тёмного», а поднялся на третий этаж, где в одном углу Эррилайя заботливо перевязывала раны своему волкодаву, предварительно смазав их какой-то пахучей смесью, а в другом, при каждом громком звуке вздрагивал хан кахтов. Его не могли успокоить никакие речи Лурфара, он был уверен, что доживает свой последний вечер, и что утром его обязательно казнят, и воевода вигов выполнит все свои угрозы. Ведь он поступил бы точно так же, не смотря на все свои клятвы, так неужели он может рассчитывать на какое-то снисхождения или милость?

Рутгер подошёл к Эрли, присел на корточки, и заглянул ей в лицо. В потёках высохших слёз он увидел муку и боль, словно её часть она взяла у пса, чтобы тому было легче. Волкодав лежал на тростниковой циновке, тяжело дыша. Один бок уже был перевязан, и теперь маленькая ведьма накладывала повязку на заднюю лапу.

– Как он?

– Я вытащила из него два обломка стрелы. Раны не опасные, но он потерял много крови. Кали всегда мужественно переносил боль. Даже когда ему пришлось схватиться с двумя мутантами из Великой Пустоши, когда они его здо́рово потрепали, он ни разу не заскулил! – Эрли произнесла это с гордостью, словно сама билась с теми мутантами, и победила их. Её глаза заблестели, и в голосе послышалась какая-та жёсткость. – Я уверена, что скоро он поправится. Не пройдёт и недели, и он снова пойдёт с Хортером.

– Нам всем понадобиться его помощь. Пусть он выздоравливает поскорее. Мне жаль, что с ним такое случилось.

– Не жалей. – Отмахнулась Эррилайя. – Кали – воин, хотя и пёс. Не знаю, есть ли у него какой-нибудь собачий рай, но я уверена, что он там будет.

Рутгер кивнул и отошёл к хану. Тот сразу как-то съёжился, словно хотел стать ещё меньше и незаметнее. Монахи тут же уступили воеводе место на одном из сёдел, и налили в чашу вина.

– Пусть хан кахтов ничего не опасается. Его воины отпустили моих людей. Оказывается, мы ещё можем договориться! – Весело воскликнул Стальной Барс. – Я пью за здоровье великого хана. Пусть его годы жизни будут долгими и бесконечными, как вода в ручье.

Лурфар перевёл, и хан сразу же расправил плечи, выпрямился, подбоченился, словно и не боялся за свою жизнь совсем недавно, словно и не грозили ему всеми муками ада.

Хан взял в руки чашу, стоящую на волчьей шкуре, заменяющую стол, и с достоинством произнеся длинную речь, сделал несколько глотков вина.

– Вождь воинов Великой Пустоши желает тебе того же, и надеется, что между такими могущественными народами никогда не возникнет никаких недоразумений. Его воины немного погорячились, но ведь их можно понять. На рассвете они потеряли многих своих братьев, и их кровь взывает к отмщению.

Воевода внимательно выслушал перевод монаха, и в свою очередь, усмехнувшись, ответил:

– Насколько мне помнится, воины хана сами первыми напали на нас. Мы же не дали для этого никакого повода. Всё, что нам было нужно, это всего лишь пройти мимо.

Кахт важно кивнул, и улыбнулся, обнажив ряд мелких, острых зубов. Он снял меховую шапку, и отогнал ею вившуюся возле уха надоедливую мошку.

Рутгер увидел чёрные, засаленные волосы, узкие, прищуренные глаза, на жёлтом, плоском как блюдо, лице. В голове промелькнула мысль, что вряд ли хан когда-то умывался в ближайшем месяце, а меховые одежды давно нуждались в стирке. Если раньше воевода при виде хана ощущал любопытство, то теперь, зная, что он представляет собой, ничего кроме чувства омерзения не вызывал. Однако Стальной Барс продолжал добродушно улыбаться, прекрасно понимая, что пока его отряд зависит от этого никчёмного человечка. Он был сам себе противен, но утешал себя мыслью, что это не навсегда, что он всего лишь овладевает искусством политики.

– Хан Великой Пустоши предлагает забыть все старые обиды, и в знак дружбы одарить друг друга. По законам Пустоши он должен первым преподнести гостю дар, но, к сожалению, он находится не у себя в стойбище, и не может сделать тебе, воевода, подобающий подарок, что ты заслуживаешь.

– Знаю я, какой подарок он бы мне преподнёс. – Недовольно проворчал Рутгер, и тут же вскинул голову: – Лурфар, есть у нас что-нибудь, что можно было бы отдать в качестве дара?

Монах на мгновение задумался, потёр начавшую отрастать русую бороду, и радостно улыбнувшись, сказал:

– Да! В нашей казне я видел бесполезную, золотую вещицу! И отдать её будет не жалко, и как дар она здорово подходит!

– Хорошо. – Удовлетворённо кивнул Стальной Барс. Он понимал, что подарок должен быть ценным, но не догадывался, что это может быть. Ведь он в такую ситуацию попадал впервые, и то, что подходило бы одному, совсем может не подойти другому. – Пусть кто-нибудь из твоих монахов принесёт его, а мы продолжим наш разговор. Скажи хану, что он может мне сделать гораздо больший подарок, и это совершенно не будет ему ничего стоить.

Лурфар перевёл, и Рутгер мог бы поклясться, что видел, как алчно вспыхнули узкие глаза хана. Он что-то забормотал, настороженно посматривая по сторонам, его руки затряслись, и скоро он, затрудняясь держать чашу, чтобы не пролить вина, поставил её на волчью шкуру.

– Хан Великой Пустоши может успокоиться. Я не прошу у него в виде дара злата, или серебра, а уж тем более жизнь. Мне нужен всего лишь его рассказ о землях, что лежат к югу от Пустоши. Мне нужно знать всё о землях, где нам предстоит пройти, и какие опасности могут нам встретиться на пути.

Дождавшись перевода слов воеводы, хан заметно повеселел, а когда виг вручил ему подарок, без промедления принесённый монахом, то вообще пришёл в прекрасное расположение духа. Он долго разглядывал нож длинной в локоть, рукоять коего была отделана золотом, и драгоценными камнями. Не сумев сдержать вздоха удивления, он долго крутил дар в руках, даже попытался вытащить из оправы один из рубинов. Было трудно сказать, что это: оружие, или произведение искусств. Слишком богато он был отделан для оружия, и слишком хорошо сбалансирован для дорогой игрушки.

Хан остался доволен. То и дело бросая взгляд на нож, оглаживая его рукоять, блаженно улыбаясь, он заговорил так, что Лурфар еле успевал переводить:

– Он готов рассказать всё, что тебя интересует, и даже больше того, он хочет проводить тебя до границ своих земель. Туда, где начинается Проклятая Земля, туда, где обитают… – Монах запнулся, прислушиваясь, и Рутгер уловил уже знакомое слово, слышанное и раньше: – Мутанты. Это древнее слово. Настолько древнее, что уже никто и не помнит человека, назвавшего так тех странных тварей.

– Что же за твари там живут?

– Легенды гласят, что раньше, тысячу лет назад, ещё до Апокалипсиса, здесь была пустыня. Настолько великая, что никто и никогда не мог дойти до её конца, и сам Бог не знал, где она кончается. Потом, после конца света всё изменилось. Где была пустыня, там появились холмы, а там, где были солончаки, выросли дремучие леса. Там бродит Невидимая Смерть, и она так изменила людей, что в них осталось уже мало чего человеческого. Никто не возвращался из Проклятой Земли, и никто не может достоверно рассказать, что там происходит, и кто там живёт.

– Ты думаешь, ему можно верить? – Обратился Стальной Барс к монаху, пытаясь осмыслить всё, что только что услышал.

– Почему нет? – Задумчиво ответил Лурфар. – На карте Хранителя Очага Бессмертного Тэнгри нет тех земель. Там просто белое пятно. Учитель изобразил только дороги, проложенные торговыми караванами, где уже давно никто не ходил, и они находятся далеко на востоке. Идя напрямую, мы подвергаем дружину большой опасности, но зато мы намного сокращаем наш путь.

– Значит, мы выиграем время?

– Несомненно. Но…

– Что, «но»? Мы можем встретить нечто, что нас всех погубит?

– Да. Это я и хотел сказать. – Вздохнул монах.

Рутгер думал. Два чувства боролись в нём, и он не мог решить, какое из них сильнее. Он не мог рисковать отрядам, и не выполнить волю военного вождя Балвера, и в то же время его сжигало любопытство. Что это за мутанты? Кто они? Как выглядят, и так ли они опасны? Неужели сплочённый, боевой строй вигов не сможет выдержать их удара? Какие тайны есть в их землях? Может, они и стерегут вход в убежище Древних Богов? Что же решить? Что предпринять?

– Я не могу один принимать такие важные решения.

– Созвать Совет?

– Нет. Я сам пойду к воинам. У меня от своих людей секретов нет. Пусть все знают, что нас ждёт впереди. Уверен, что все вместе мы решим, куда направиться. И пусть нам поможет Бессмертный Тэнгри.

* * *

Глава 13.

До Андвея оставалось совсем немного. Скоро будет ущелье, а за ним плато, где и располагался город клана Снежных Барсов. Когда солнце начнёт клониться к закату, вождь клана Вальхар, уже сможет обнять жену, и приласкать сына. Но это будет потом, а сейчас надо поразмыслить, и сделать кое-какие выводы.

Почему же его не пустили на Совет Лордов? Почему не пустили ни одного из вождей кланов? Что это может значить? Почему они должны были стоять и топтаться у дверей перед стражей из сивдов, тщетно пытаясь проникнуть в покои Владыки Альгара? Какие вопросы там обсуждались, и что, в конце концов, решили? Лорды решились на открытое противостояние? Ведь не пустить вождей на Совет Лордов это нарушение и попрание всех Законов! Как Древних, так и Новых! Так что же это значит? Чей шаг дальше, и чего следует ожидать?

Вожди так и разъехались ни с чем, решив готовиться к худшему, условившись, что в случаи чего, сразу посылать друг другу гонцов. Самое худшее. Что это? Война? Новая, опустошающая, уничтожающая всё живое, кровавая мясорубка?

Страна стояла на грани. Это чувствовалось, и ощущалось как никогда. Тревога висела в воздухе как завеса, как густой дым, что не в состоянии развеять и мощный порыв ветра. Что может быть страшнее войны на уничтожение? Когда вчерашние союзники идут друг на друга обнажив мечи, горя ненавистью, и желанием резать глотки? В войне погибнет всё. Города, государство, и самое важное – будут уничтожены люди! Кто останется победителем? И сколько их будет? Сотня? Две? О, Бессмертный Тэнгри! Не допусти новой войны, ещё более страшной, чем прошедшая! Но там враг был известен. Челманы – призванные лордами. А сейчас? Кто будет противник? Власть держащие, и их личные, нанятые для охраны войска? Неужели они решатся на это? На уничтожение своего народа? В это не верилось, и в то же время это было вполне вероятно.

– Мой вождь, впереди что-то странное.

– Что? – Встрепенулся Вальхар, осознав, что к нему обращается десятник Ольмарг. – Что случилось?

– Впереди засека.

– Какая ещё засека? Откуда она? – Вождь посмотрел вперёд, привстав на стременах, и действительно, увидел несколько елей, поваленных посреди дороги. Объехать их не было возможности, как и, пустив коней вскачь, перескочить. – Проклятье! Что же это? Засада?

– Боюсь, что да. – Ольмарг перекинул щит со спины на грудь, продел левую руку в ремни, достал из ножен меч, и внимательно осматривал заросшие густым кустарником склоны ущелья.

Всё ещё не веря в происходящее, Вальхар вырвал меч из заплечных ножен, и подумал, что у них мало шансов. Если неизвестные воины вооружены арбалетами, то они могут просто расстрелять их издалека, не приближаясь. Но это в том случаи, если в засаде сидят виги, заулы, или харвеллы. Сивды не умеют пользоваться арбалетами, а луки не смогут пробить их доспехи.

Что же они медлят? Почему не нападают? Засомневались в своих возможностях? Чтож, даже десяток вигов – это серьёзная сила! Лишь бы успеть спешиться, и построиться в боевой порядок.

– С коней! – Подал команду Ольмарг, что-то разглядев среди ветвей. – Все в круг!

Войско вигов тем и сильно, что все приказы выполняются быстро и без вопросов. Каждый знал, что делать. Не прошло и нескольких мгновений, как воины спешились, отпустили коней, и встали в круг, выставив перед собой щиты, прикрыв ими вождя клана. Всё, теперь их будет не так просто перебить, а то и вообще, невозможно. Впрочем, всё это зависит от упорства и численности бойцов в засаде.

В ожидании нападения прошло ещё какое-то время. Сквозь прорези полумаски шлема Вальхар видел напряжённые лица, полные решимости умереть за своего вождя, и понял, что, не смотря на большие потери, клан ещё может постоять за себя и за свои семьи. Если лорды продают страну Лазоревых Гор, то виги никогда, и никому её не отдадут.

– Ольмарг! Мы недалеко от Андвея! Труби в рог! Может кто-нибудь из Снежных Барсов нас услышит. Нам может понадобиться помощь!

Едва десятник поднёс боевой рог ко рту, едва над горами поплыл низкий, утробный сигнал клана о помощи, как склоны ущелья, укрытые кустами, взорвались яростными криками, и на дорогу, оскальзываясь на осыпях камней, высыпали два десятка сивдов. У них не было луков, или арбалетов, ведь они всегда надеялись на силу и мощь своего меча. Их численность делала нападающих серьёзной угрозой, и если бы они не дали вигам изготовиться к бою, то вполне возможно, сивды успели бы расправиться с вождём клана.

– Предатели! – Закричал Ольмарг. – Сколько вам заплатили лорды за убийство вождя? Клянусь Бессмертным Тэнгри, ни один не уйдёт отсюда живым! Смерть ублюдкам!

– Смерть! – Хором откликнулись виги, ударив мечами об умбоны щитов. Они были готовы к бою, а если надо, то и умереть.

Сивды были уверены в своей победе, ведь их было в два раза больше, и даже не потрудились создать что-нибудь типа боевого строя. Большая ошибка! Толпа размахивающих мечами воинов представляет собой не слишком серьёзную опасность. Они мешаются друг другу, не дают сами себе напасть разом, чтобы вломиться в строй щитов, и разорвать линию обороняющихся. Так они могут одержать победу, только если их будет в несколько раз больше, да и то, ценой огромных потерь.

Вальхар это понял сразу, едва окинув взглядом приближающегося противника, и подбодрил своих телохранителей:

– Барсы! Это всего лишь кучка никчёмных разбойников, не знающих чести! Вырежем их всех до одного!

Воины сшиблись. Удар был настолько силён, что строй вигов смешался, но через какое-то время выровнялся, после того, как несколько сивдов пали в первые же мгновения боя. Нападающие явно переоценили свои возможности. Сплочённый, боевой порядок вигов им был явно не по зубам.

Звон мечей, крики, злая ругань, и стоны. Всё смешалось, и Вальхар забыл, что он вождь, что обременён властью, и что всё ещё болит обрубок руки, потерянной в битве у Волчьих Ворот. Он вырвался из общего строя, уклонился от удара сверху, и приёмом, виденным у Рутгера, Стального Барса, снёс голову одному из сивдов. Вот оно – счастье! Чувствовать, как вибрирует в сильной руке упругая сталь. Видеть, как падает поверженный враг, и хлещет толчками кровь из страшной раны. Только в сече настоящая жизнь для воина!

Краем глаза Вальхар заметил движение в свою сторону, тут же, не раздумывая, нагнулся, и смог избежать рокового удара секирой. С одним мечом, без щита, против врага держащего это страшное оружие нечего даже и думать устоять. Она пробьёт любой щит, если не с первого раза, то со второго, а удар секирой не парировать лёгким одноручным мечом. Теперь вождя клана могла спасти только быстрота и хитрость. И он вспомнил приём, проделываемый уже не раз, и не раз спасавший ему жизнь. Вальхар отпрыгнул в сторону, и когда смертельное железо с грохотом ударилось о камни дороги, бросил меч, подскочил к сивду в плотную, и, выхватив засапожный нож, вонзил его снизу вверх, под ремень шлема. Узкий клинок мгновенно достиг мозга, и уже мёртвый сивд, выпустив секиру, несколько раз дёрнувшись, еле слышно захрипев, заливая сверкающее зерцало кровью, осел вниз.

Тяжело дыша Вальхар огляделся, готовый снова ринуться в схватку, и увидел, что все нападающие, сражённые арбалетными болтами, и мечами, лежат, обливаясь кровью. По дороге, со стороны Андвея приближался отряд конных заулов, вероятно, дозор.

Вождь устало опустился на придорожный камень, стараясь выровнять дыхание, и как-то успокоить бешеный стук сердца. Да, его время прошло, и всё, что теперь он может, это помочь отрокам хорошим, добрым советом. Впрочем, и в таких скоротечных схватках от него есть небольшой толк, но надолго ли? Годы берут своё, и то, что вчера получалось с лёгкостью, завтра может забыться.

– Мой вождь, ты не ранен? – Заботливо спросил Ольмарг, по боку коего, по кожаному доспеху, сочилась кровь.

– Нет, всё в порядке. Запыхался слегка. Тебя нужно перевязать! – Вальхар увидел бледное лицо своего десятника, и сквозь дыру в доспехе, рану.

– Ерунда. Так, только оцарапали. – Телохранитель скривил губы в улыбке, и вдруг припал на колено. Попытался подняться, но потерял равновесие, и, зажав левый бок рукой, завалился на дорогу, как рыба, выброшенная на берег, хватая ртом воздух.

Вождь встал, огляделся. Среди тел сивдов, облачённых в серебристые латы, лежали и виги в чёрных доспехах. Всего шестеро, но и этого хватило, чтобы наполнить сердце горечью. Всех Вальхар знал со дня их рождения. На его глазах они выросли, и прошли обряд посвящения в воины. Обитаемый Мир суров, и смерть здесь нормальное явление, но что он скажет их родителям? Вот лежит сын Лигхара, погибшего в Волчьих Воротах. Смертельный удар его настиг в спину, и, по всей видимости, секирой. Теперь в их семье остались только женщины. Как они будут жить? Кто принесёт им добычу, или жалование?

– Мой вождь! – С коня спрыгнул один из заулов, и опустился на колено, склонив голову. – Всё ли с тобой в порядке?

– Помогите раненым! – Прохрипел Вальхар. Теперь к нему вернулась способность думать. – Есть из сивдов кто-нибудь, кто остался жив? Нам нужно расспросить его с пристрастием.

– Все мертвы!

– Проклятье! Это неосмотрительно, но зато они получили по заслугам. Посмотрите, что с Ольмаргом. – Вождь хотел сделать это сам, но почувствовал головокружение. Он увидел, как двое арбалетчиков склонились над телохранителем, потом быстро разрезали ремни доспеха, сняли его, и стали заботливо перевязывать раненого. – Что с десятком?

– Пятеро убиты, и трое тяжело ранены.

Вальхар кивнул, и закусил губу. Тяжело видеть отроков, ещё в полной мере не вкусивших жизни – мёртвыми. Утешало только то, что они погибли в бою, и теперь их души находятся у Очага Бессмертного Тэнгри, рядом с другими Героями, погибшими и несколько дней назад, и в глубокой древности. И всё же, как это больно!

– Есть один! Один жив! – Этот крик заставил вождя подняться, и сделать несколько шагов, чтобы остановиться возле заула, склонившегося над тяжело раненым сивдом.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – жить тому осталось недолго. Ужасная рана в груди, под сердцем, где было видно, как там слабо бьётся что-то красное, истекая кровью. Сивд закашлялся сгустками крови, и застонал, открыв глаза. Вальхару показалось, что он где-то его видел, что лицо умирающего ему знакомо.

– Скажи, кто вас послал, и мы сожжём твоё тело по обычаю страны Сангар. Ты попадёшь рай!

Сивд повёл глазами, и остановил свой взгляд на вожде. Он попытался что-то сказать, но всего лишь захрипел. Казалось, что в этом хрипе невозможно что-либо разобрать, и всё же Вальхар понял. Иноземец просил сжечь и его друзей.

– Хорошо. Вы окажетесь все вместе на погребальном костре. Даю слово вига. Так кто послал вас? Говори быстрее! У тебя осталось не так много времени!

Раненый помолчал, собирая остаток силы и жизни в кулак, и еле слышно прошептал всего лишь одно имя: «Сатвел». Это не было новостью. Вождь догадался об этом сразу, как только увидел нападающих, и сейчас получил подтверждение своей догадке. Жаль, что наёмник вот-вот умрёт, и не сможет подтвердить всего этого на суде, что когда-нибудь всё-таки состоится.

– Всех раненых и убитых в город!

– И сивдов?

– Да, и сивдов. Я дал слово.

Вальхар подобрал свой меч, вытер об плащ убитого наёмника, и, вложив в ножны, сел в седло коня, подведённого одним из воинов. Теперь он был уверен, что такие же покушения были совершены на всех вождей кланов. Хорошо, если они будут такими же неудачными, а если нет? Война неизбежна. Это уже ясно как день. Так что же теперь делать? С кем посоветоваться?

* * *

– Так в чём же дело? – Не понимающе воскликнул Норд, и развёл руками. Он смотрел на Ульде, на то, как он мнётся, оглядываясь на харвеллов, и опять заговорил: – Твои воины голодны – вот мясо. Они устали и продрогли – вот одеяла и вино!

– Мы не можем это взять. – Выдохнул Ульде, и снова оглянулся на стражей, словно ждал их молчаливого одобрения.

– Да почему же?

– Норд, ты хороший человек. – Храбрый харвелл положил руку на плечо сивда. – Я рад, что моим родственником станет такой благородный воин, как ты. Но, пойми, мы – враги. Если нам завтра придёт приказ на штурм, то, как мы будем биться с вами, если сегодня от вас же примем помощь? По Древним Законам, с преломившим хлеб, не воюют. Разве ты этого не знаешь?