Древние Боги

– Я говорю не о столице Лазоревых Гор. Я имею в виду вождя клана Снежных Барсов, Вальхара.

– Я не вижу большой опасности со стороны Вальхара. Всё его войско состоит из разношёрстных кучек изнурённых бойцов, прячущихся где-то в дремучих лесах, и дрожащих за собственную шкуру. – Ниирде действительно был в этом уверен. По всем его подсчётам выходило, что вигов почти не осталось. Война с челманами, перманами, стычки с сивдами давно уже должны были покончить с когда-то прославленными воинами. Единственные, кто ещё могли выжить в лесах, это беженцы, спасающиеся из разорённых, пограбленных городов и деревень. Разве они смогут оказать какое-то сопротивление многотысячному войску? Ничего. Скоро придёт день, и будет убит последний виг, скрывающийся от меча возмездия. Может быть, это будет сам лорд. Вряд ли он догадывается об этом. Он готов служить, так называемому Новому Порядку, не подозревая, что будет совершенно лишним в новой, проглатывающей государство за государством, Ярвии.

– Под знамя Вальхара встала тысяча воинов, и с каждым днём численность его войска увеличивается!

– Откуда же такие сведения? – Скривил губы в усмешке ярвир, тщательно скрывая, что его заинтересовали слова Сатвела. Все его лазутчики, посланные на поиски войска кланов, бесследно пропадали в дремучих лесах, и не вернулся ни один. Сколько их было? Кажется, целая сотня.

– Теперь это уже не важно. – Лорд резко обернулся, и торжественно, будто возвещал о чём-то великом, сказал, повысив голос: – Вождь клана Снежных Барсов, Вальхар – мёртв!

– Что же могло так обрадовать почтенного Сатвела? Тысяча воинов не такая и большая сила… – Начал было Ниирде Соо, но был прерван лордом:

– Неужели ты слеп и так глуп, и не понимаешь, что сейчас мы сможем покончить с вигами одним ударом? – Он навис над ярвиром, гневно дыша, готовый выхватить свой меч, но немного подождав, видя, что Соо лишь растерянно улыбается, отошёл в сторону, усмирив злость: – Я предлагаю повести пять тысяч воинов к лесу Умтей, и, дав там бой, покончить с войском Вальхара. Виги угнетены смертью своего вождя, и разгромить их будет не так сложно.

– Отчего же умер многоуважаемый вождь? – Вкрадчиво спросил Ниирде. Таким ярвир ещё ни разу не видел Сатвела, и действительно растерялся, и сколько ни старался, не мог стереть со своего лица улыбку. Он даже слегка испугался, что в ярости тот пустит ему кровь! Нет. С этим надо кончать. Сивдов, верных лорду не так много, и перебить их ничего не будет стоить. А пока надо всё выведать, и спровадить его из шатра, чтобы потом убить.

– Его убил мой лазутчик, воевода Ларт.

– Это тот толстяк, перман?

– Да! Да! Да! – Вскричал Сатвел, распаляясь, и схватив со стола стеклянный, с узким горлышком кувшин, забрызгав карту вином, сделал несколько глотков прямо из него.

– Совсем недавно ваша милость не доверяли перманам. – Заметил Соо, глядя в глаза лорда.

– Я послал в лагерь Вальхара своих верных людей вместе с воеводой Лартом, и они видели похороны вождя.

– Значит, ты предлагаешь снять осаду с Вольфбура и отправиться к лесу Умтей? – Уточнил ярвир. Теперь он уже овладел собой, и, кажется, был готов к любому развитию событий. – Напомни мне, кто совсем недавно требовал взять Вольфбур, и торопил меня с этим?

Сатвел бросил злой взгляд на Ниирде, и немного помолчав, проговорил голосом, полным боли, будто там, на улицах города он терял убитыми своих друзей:

– Любой штурм обречён на провал, и не имеет смысла посылать на смерть своих воинов. Я был там, и видел, как они умирают! Они погибают десятками, и не могут продвинуться ни на шаг!

– С каких пор многоуважаемого лорда стали заботить жизни обычных воинов? – Соо показалось, что он вот-вот поймёт причину разительной перемены предателя собственного народа. Нужно совсем немного времени, всего несколько вопросов! Впрочем, он и не думает запираться. Странно. На него это не похоже. Что же это значит? Неужели он что-то задумал?

Сатвел с ненавистью посмотрел на ярвира, и положил правую руку на рукоять меча. Этот жест рассмешил Ниирде, но он сдержался, улыбаясь. Нужно сойти с ума, чтобы решиться на такое. Не пройдёт и нескольких мгновений, как покусившийся на жизнь полководца ярвиров, будет убит, или предан мучительной казни. Как же он смог развеять чары? Ведь Соо каждый день, старательно, по чуть-чуть вбивал ему в голову, что служение Новому Порядку – благо, и он создан для этого. Лорд соглашался с этим, и, как показалось Соо, стоило отдать приказ, мог без лишних слов, забыв про всё, броситься в огонь ради своего господина, завладевшего его разумом. Неужели это была всего лишь маска, и виг притворялся, что попал под влияние искусно расставленных словесных ловушек?

– Я бы не стал торопиться на твоём месте. – Ярвир предостерегающе поднял руку: – Подумай, что с тобой будет, если ты обнажишь меч против меня. Этим ты подпишешь себе смертный приговор, и уже никогда не сможешь стать Владыкой Лазоревых Гор.

– А разве я бы смог им стать? – Усмехнулся Сатвел. – Я давно понял, что как только мы уничтожим воинов клана, мне уготована роль жертвы на алтаре вашего бога!

– Мои воины… – Начал Ниирде, постепенно повышая голос, надеясь, что стража у палатки услышит его, но был грубо прерван лордом:

– Твои воины поклялись мне в верности на мече!

Соо потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить эти слова. Настолько они показались ему невероятными, и невозможными. Как? Этого не может быть! Как же его слуги, советники, тысячники, и наконец, телохранители? Неужели все отвернулись от него и предали? Они же ярвиры! Может, это всего лишь слабая попытка обмануть Ниирде? Что же ему это даст? Или, всё-таки, это страшная, правда?

Соо поднял кубок с вином, и, не сумев справиться с дрожью в руке, сделал несколько глотков пересохшим горлом, даже не почувствовав вкуса. Ему вдруг стало жарко, в шатре показалось невыносимо душно, и сердце зашлось в дробном стуке, выламывая рёбра груди. Каждый удар отзывался в голове новой волной обжигающей крови. Казалось, что ещё совсем немного, и кости черепа, не выдержав напора, лопнут.

Вот почему он не смог донести до жаровни листок! Вот почему он рассыпался у него в руках! Боги отвернулись от него, решив, что он уже достиг всего, что хотел! Но ведь этого так ничтожно мало! Это совсем не то, что ему нужно на самом деле!

– Мне плохо… – Прохрипел Ниирде, выпуская кубок из рук, и в каком-то тумане глядя, как тот падает на мягкий ковёр. С большим трудом, опираясь на подлокотники кресла, он поднялся, сделал несколько неуверенных шагов на подгибающихся ногах мимо зло ухмыляющегося лорда Сатвела к выходу из шатра. Белый снег ослепил его. Он чуть не задохнулся, свежим воздухом, и, не сумев устоять, рухнул лицом вниз, под изумлённые взгляды стражей.

Когда вокруг него, позвякивая доспехами, собрались воины, осторожно перевернули на спину, он уже ничего не видел, и не чувствовал, смотря открытыми глазами в синие небо. Кто-то из воинов выругался, сплюнул в снег, и, выхватив меч, подняв его над головой, торжествующе закричал. Его клич тут же был подхвачен стоящими рядом ярвирами, и скоро откликнулись те, кто находился чуть далее.

* * *

Глава 35.

Рутгер переводил взгляд то на Болевила, то на Коура, и, понимая их состояние, не торопил. Ювгер в меховых одеждах, в шапке, надвинутой на самые глаза, походил на странное существо, вставшее на задние лапы, и опирающееся на боевой топор с длинной ручкой. Болевила было бы невозможно отличить от вига, если бы не совершенно лысая кожа головы, тёмная, короткая борода, и карие глаза. Он был в чернёной кольчуге, опоясан мечом, и, может быть, только эти два признака отличали его от северян.

Дружина Стального Барса выбралась на поверхность где-то на территории Руссии, оставив далеко за спиной земли вождя Тартея. Сначала никто не мог сообразить, где они находятся, пока Коур с Хортером не забрались на близлежащий холм, и не осмотрели окрестности. Ювгер уже бывал здесь раньше, в детстве, и с трудом, но всё-таки узнал местность. Тогда, как он сказал, деревья были маленькими, и они с ещё живым отцом охотились недалеко от этих мест. Может быть, тогда его ещё не было, или Коур просто забыл, но этого громадного провала в земле он не помнил. Как могло так случиться, что про него, похоже, никто и не знал, и не использовал как убежище?

– Я давал клятву на мече, что буду следовать за тобой, пока не отдам долг крови сполна. Разве мой топор будет лишним в битве? – Наконец угрюмо спросил Коур, посмотрев на воеводу.

– Я считаю твою клятву исполненной. – Ответил Рутгер. Ему было жаль отпускать такого хорошего бойца, но и держать его в дружине больше уже не было никакой возможности. Разве он не хочет вернуться в племя, домой, к жене и своим детям? – Мы уходим в Лазоревые Горы, и придём сюда ещё не скоро. Путь будет опасен и труден. Никто не знает, что нас может ждать.

– Пока моё сердце бьётся, а рука может сжимать топор, я всегда буду рядом с тобой. Вождь Тартей позаботится о моей семье. – Ювгер ударил себя в грудь кулаком, и поклонился.

Барс кивнул, и повернулся к Болевилу:

– Что можешь сказать ты?

– Со мной всё ещё проще. За всю свою жизнь я не скопил ни богатств, и не завёл семьи. Что меня ждёт в Егдере после всего, что произошло? Казнь на песке Большой Арены? – Рус горько усмехнулся, и махнул рукой. – К тому же, когда у меня ещё появится возможность побывать на севере, и увидеть всё своими глазами, о чём мне рассказывали мои новые друзья?

– Я рад, что вы с нами. – Улыбнулся воевода. Он так привык к ним, что, наверное, уже и не смог бы представить себе дружину без этих, таких дорогих для него иноземцев.

Возле костра шумно засмеялся Сардейл, и о чём-то увлечённо начал рассказывать воинам, готовившим обед. Рутгер присел возле огня, но застал лишь самый конец истории. Кто-то, сноровисто орудуя ножом, вскрывал банки консервов, и вываливал содержимое в котёл, от которого так вкусно пахло мясом, что казалось, будто вот-вот закружится голова, и можно будет потерять сознание.

– Лурфар, ты говорил, что сможешь найти обратный путь. – Стальной Барс повернулся к монаху, сидевшему рядом. Тот так и не выпускал из рук свой посох, с металлическими кольцами, и шкуру, с завёрнутыми в неё книгами Древних.

– Это не так сложно, как, кажется. – Откликнулся виг, доставая из кармана оборванной хламиды кусок пергамента, и развернул его на руках. – Мы всё время шли на юг, а теперь пойдём строго на север. Проклятые Земли мы никак не сможем миновать.

Барс узнал ту самую карту, что Хранитель положил на стол в ту самую ночь, когда они были в палатке военного вождя, и держали совет перед самым походом в Сармейские степи. Тогда ещё был жив Балвер, и они многого не знали, и даже не предполагали.

– Ты дополнил её?

– Да. Я наносил на неё всё, что видел. – Ответил Лурфар. – Это, конечно, всё неточно, лишь приблизительно, но ведь это лучше, чем ничего.

То самое место, оставленным белым, и помеченное, как Проклятые Земли, было испещрено тоненькими рукавами ручьёв, множеством холмов, и провалами оврагов. Были отмечены даже те плиты, где дружина вигов выдержала бой с волками, и понесла такие большие потери. Чуть левее, ближе к отмеченным горам, чёрным провалом зияла пещера, и горбился мост, где северяне издалека видели множество мутантов. Ниже можно было разглядеть стену, где их подняли на лебёдке, и где они встретили Микона, дорогу, ведущую в Егдер, реку, и сам город. Всё это было так тщательно прорисовано, что было трудно поверить, что монах всё это сделал при свете костра, или на коротких привалах.

– Ты проделал большую работу. – Одобрительно кивнул воевода, смотря восточнее Проклятых Земель, где ещё рукой Хранителя были нанесены ныне забытые торговые пути, и города, ещё никем из северян не виданных.

– Не будет ли лучше обойти холмы с волками? – Тут же спросил Увгард. – Нас уже не так много, чтобы противостоять большим, чёрным волкам.

– Наверное, мы так и сделаем. Встреча с людьми всё же лучше, чем встреча с мутантами. – Воевода посмотрел на Аласейа, и улыбнулся: – Но сделаем это после того, как увидим живого дракона.

Росс ответил ему такой же широкой улыбкой, и понимающе кивнул головой. Хвала Богам! Лёд, едва начавший появляться в их отношениях с недавнего времени, растаял без следа. Стало даже легче дышать, и показалось, что солнце стало светить чуть ярче.

– Я бы не отказался от ещё одной шкурки чёрного волка. – Прогудел Сардейл. – Из неё бы получился замечательный плащ.

Воины посмеялись словам ветерана, прекрасно понимая, что с таким количеством бойцов, будь они хоть сколько отчаянны, мужественны и сильны, им будет не устоять и против сотни мутантов. Всё их спасение может быть только в том, если они смогут забраться на высокую скалу ещё до нападения, куда волки ни за что не доберутся, и, находясь в безопасности, отстрелять их из арбалетов.

– Нам совсем не обязательно ввязываться в бой с тварями. – Вставил Аласейа, пододвигаясь ближе, и заглядывая в карту. – Мне достаточно того, что я просто увижу дракона, даже если это будет издалека.

Вопрос о том, нужно ли идти на запад, к логову волков, даже не обсуждался. Если это было нужно царю россов, все готовы были его поддержать, и помочь, кто, чем сможет. За время похода они стали не просто друзьями, или даже братьями. Это было нечто большее, обязывающее не раздумывая отдать жизнь за того, кто стоит рядом в одном строю.

– Значит, решено – идём до гор отделяющих Руссию от Проклятых Земель, и поворачиваем на запад. – Подвёл итог Стальной Барс, и, встав, оглянулся. Где-то там, на севере, едва видимые, угадывались чёрные, заснеженные горы, а между ними, и высоким холмом, где расположились виги, насколько хватало глаз, были видны дремучие леса, с кое-где редкими проплешинами полян и лужаек.

– Братья! – Аласейа поднялся, приложил руку к груди, борясь с чувствами, переполнявшими его, и дрогнувшим голосом сказал: – Благодарю вас. Вы не обязаны это делать, но рискуете своей жизнью ради меня, только для того, что бы я мог проверить правдивость легенды, какая может оказаться всего лишь красивой сказкой.

– Что же тут поделаешь! – За всех хрипло ответил Сардейл, со смехом добавляя: – В этом походе мы только и делаем, что подтверждаем, и опровергаем легенды!

Воины ответили ему таким хохотом, что вспугнули несколько птиц с ветвей елей, стоящих на опушке начинающегося у подножия холма, леса. В этом смехе не было страха, не было озабоченности о завтрашнем дне, и не было ужаса от того, что впереди может чёрной стеной стоять неизвестность. Они знали, что встретят смерть с честью, с мужеством, и выдержат любой удар жестокой судьбы. Смерть – всего лишь миг боли! Зато Бессмертный Тэнгри встретит их с улыбкой, и даст место рядом с Очагом, возле весело потрескивающего огня, рядом с героями безвозвратно ушедших времён.

Воевода смотрел в лес, и думал, кого они там могут встретить? Какие ещё опасности могут их там поджидать? Внешне, он точно такой же, как и любой лес в стране Лазоревых Гор. Те же высокие, замшелые, вековые ели, в несколько обхватов, поскрипывающие сухары, хлипкий подлесок, прогнувшийся ветвями в самые сугробы, и опутавший торчащие рогатинами валежины. Что там, в полумраке густого ельника, где бурелом может преграждать путь на многие сотни шагов? Что может скрываться под ветвями деревьев, заваленных снегом? Что за зверьё может там прятаться?

– Этот лес нам придётся преодолевать многие дни. – Задумчиво проговорила Эррилайя, сразу воспользовавшись тем, что на них никто не обращает внимания, и обняла вига, запустив руки под его плащ.

Рутгер быстро оглянулся, и, нагнувшись, поцеловал девушку в по-детски пухлые губы. Было в этом что-то игривое, похожее на какой-то маленький секрет, известный всем. Было ясно, что все старательно делают вид, что ничего не замечают, а если кто и видел, то только снисходительно улыбался, словно стал свидетелем чего-то забавного. Наверное, со стороны это так и выглядело. Многозначительные взгляды, украдкие поцелуи, и как бы случайные, робкие, скоротечные объятья.

– Ты что-то чувствуешь?

– Нет. – Быстро ответила ведьма, и потёрлась щекой о грудь, затянутую в кольчугу. – В Гаарии нет таких лесов, как у вас в Лазоревых Горах. До недавнего времени я и не знала, что ели могут касаться верхушками за проплывающие мимо облака.

– Ничего. Ты скоро сможешь увидеть много удивительного. Гораздо удивительнее чем то, что ты видела в Улье. Ты увидишь величественный город, построенный на склоне священной горы Эрпон, и каждая улица, как ступенька ведёт к вершине, где стоит замок Владыки Лазоревых Гор. Стоит только посмотреть из любого окна замка, и ты уже никогда не забудешь то, что увидишь. Тебя будет тянуть к этому снова и снова, и ты не сможешь успокоиться, пока снова не подойдёшь к окну.

– Там так красиво?

– Да. – Подтвердил Стальной Барс, и замолчал. Он не хотел говорить, что был там всего один раз, на Совете Лордов, что чуть было не кончился для него плачевно. Он всё ещё помнил ту бурю ненависти и ярости, что вызвала его резкая, короткая речь. Он помнил чёрные провалы ртов, открытые в едином злобном крике, вылезшие из орбит глаза, и ощущение, что сейчас вот-вот наступит мгновение, когда вожди кланов и лорды выхватят мечи, и сцепятся в смертельной схватке. Тогда он приобрёл множество сильных врагов, но у него появилось и множество друзей. Поступил бы он точно так же, случись это после похода в Сармейские степи? Конечно. Не стоит в этом сомневаться. Только, скорее всего, его речь была более дерзкой, более жёсткой, и душу не глодал бы страх за то, что может случиться после. Сейчас ему стыдно признаться, и всё же, он действительно, до дрожи в коленях боялся идти на Совет Лордов. Вальхар был ранен, Балвер отравлен, и воевода был лишён какой-либо поддержки. Оставалось надеяться только на себя, и то, что вожди, в память о его отце, о его подвиге в Волчьих Воротах, и просто из чувства справедливости все как один встанут на его сторону. Что и случилось. Иначе, сивды кого-нибудь из лордов убили бы его там же, в зале. Конечно, началась бы кровавая свара, но ведь дело уже было бы сделано, и его самого не было в этом мире.

– Придёт время, когда я сама это всё увижу на правах хозяйки, и жены Владыки. Ведь так?

Девушка подняла голову, и Рутгер посмотрел в её бездонные, карие глаза. Не хотелось говорить о том, что Закон Предков запрещает вигу брать замуж не вижку. Он был полон решимости всё изменить. Если лорды могут изменять и отменять Законы Предков, то почему он, став Владыкой не сможет этого сделать? Может быть, не все это примут и поймут, может быть, от него отвернутся и кое-кто из союзников, из вождей кланов, но ведь время лечит, и когда-нибудь они поймут, что это не самое страшное в Обитаемом Мире.

Где-то у леса недовольно каркнул чёрный ворон, и с шумом, разрезая воздух мощными крыльями, пролетел над головами.

– Ишь, раскричался. – Пробурчал кто-то из воинов, и все невольно проводили взглядами вестника беды. Напрасно было убеждать себя, что всё будет хорошо. Каждый из вигов был готов к смерти, и каждый понимал, что воинская удача штука капризная, могущая отвернуться от бойца в любое мгновение. Может быть, уже сегодня вечером, устраиваясь на ночлег где-то в глубине леса, они будут вспоминать кого-то из друзей, погибших днём.

– Движение по чащобе может нас здорово задержать. – Сказал Аласейа, подходя к Рутгеру, держа в руках глиняную кружку с горячим взваром, и передавая её Эррилайе. Та, с благодарностью кивнув головой, взяла её в свои маленькие ладони.

– Разве у нас есть выбор? – Откликнулся воевода. Он и сам думал об этом, но иного выхода не видел. Насколько хватало глаз, влево и вправо тянулся заснеженный лес. Ему казалось, что в густом ельнике они будут больше защищены, и их малый отряд никто не заметит. Пусть их движение будет медленным, зато безопасным.

– Ты думаешь о Зурии?

– Да. Где-то там, – Барс махнул рукой вправо, – должны быть войска повстанцев, если их не разгромили. Последний раз мы расстались несколько напряжённо, и встречаться с ними мне совсем не хочется.

– Мы обучили их искусству боя. Должны же они быть нам хоть немного благодарны! К тому же отсюда до Картири очень большое расстояние, дыхание моря совсем не ощущается!

– Валтор говорил, что как только они наберутся сил, то двинут на Руссию. Может быть, это время уже пришло?

– Не думаю. – Покачал головой царь россов. – Разве у них есть хоть один шанс против хорошо обученного войска?

– Помнится, не так давно они вместе с нами одержали победу над гвардейцами. – С улыбкой напомнил Рутгер, и покосился на Эррилайю, скорчившую недовольное личико, не забывая прихлёбывать из кружки горячий взвар, приготовленный из ярко красных плодов шиповника, собранных тут же, на склоне холма.

– Вспомни, какой ценой нам тогда досталась победа. Сколько друзей мы потеряли, и если бы не наша сплочённость, то восставшие были бы на голову разбиты! Из них плохие воины. Они могут нападать только из засады, на небольшие дружины. – Росс оглянулся на воинов, сидящих у костра, на тех, что в отдалении стояли в дозоре. – А нам много и не надо. Пара сотен вооружённых рабов, и они нас просто сомнут. Задавят числом!

– И после этих доводов, ты предлагаешь идти по опушке леса? – Опять улыбнулся Барс словам друга.

Аласейа рассмеялся:

– Ты прав! Лучше будет всё-таки идти по бурелому. В лесу мы можем опасаться одних диких зверей, а на них у нас хватит сил и ловкости.

Микон. Что с ним? Где он теперь? Погиб от Невидимой Смерти, глодавшей его день за днём? Или его убили по приказу мстительной Зурии? Если бы знать, если бы уметь предвидеть последствия всех своих поступков! Чтобы он тогда смог сделать? Микон бы ни за что его не послушал, и всё равно настоял на своём решении. Ещё совсем не старый рус сам определил день своей смерти, и хотел, чтобы друзья запомнили его ещё полным сил, и способным поднять меч. Наверное, так было лучше и для него самого, и для братьев по оружию. Боги, пошлите ему смерть героя, и пусть враги с трепетом, с дрожью в душе вспоминают тот день, когда он умирал!

– О чём ты задумался? – Спросила Эрли, когда царь россов отошёл к костру, откликнувшись на зов Анди, держащего для него баклагу с дымящейся кашей, приготовленной из продуктов Древних Богов.

Застигнутый врасплох воевода чуть растерялся. Он хотел сказать, что думал о ней, об их будущем, о том, как они счастливо заживут, когда поженятся, и смогут преодолеть все препоны могущие возникнуть на их пути, но не смог солгать:

– Я думал о Миконе. Мы оставили его совсем одного в лагере Зурии. Что теперь с ним? – Он с надеждой посмотрел в глаза девушки, словно она могла что-то знать, и сказать нечто хорошее.

– Он принял достойную смерть. – Твёрдо ответила ведьма, отвернувшись, и отсутствующим взглядом смотря на заснеженный лес.

– Откуда ты это можешь знать? – Недоверчиво спросил Рутгер. Он был готов поверить во что угодно, но это утверждение Эрли показалось ему сомнительным.

– Когда он оставался в рыбацкой деревне, я видела над его головой красное свечение. Ведьмы из рода Ровва видят близкую смерть других людей, и по свечению могут сказать, какая гибель их ждёт.

– Почему же ты раньше об этом молчала? – Почему-то перейдя на шёпот, спросил Стальной Барс, и краем глаза посмотрел на воинов. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из друзей их услышал.