скачать книгу бесплатно
История Левино Алигьери. Новая встреча
Екатерина Владимировна Русанова
Книга повествует о новых приключениях вампира-итальянца Левино Алигьери, который после девяностолетних скитаний по морям со своими друзьями решает обосноваться в горах Швейцарии и построить замок, чтобы помогать новообратившимся вампирам «встать на ноги». По пути он делает удивительные открытия, встречает новых друзей и новую любовь, которая как две капли воды похожа на погибшую баронессу Луизу Винтерхерт. Только теперь она является ему в образе человека. Левино приходится не просто, разрываясь между выбранным делом и любовью. Как он справится, читайте в книге.
Екатерина Русанова
История Левино Алигьери. Новая встреча
Предисловие.
Король вышел на балкон, созерцая свои владения. Бескрайние поля, высокие горы, бесконечное небо простирались под его взором. Он дышал свободно, ощущая свою власть над всем, чего касался его взгляд. Ветер трепетал его волосы, обвивая корону, путаясь в плаще и разнося на многие мили волю короля. И всё же он знал, что там, где кончается взгляд, его власть не имеет силы. Кожа короля светилась лунным свечением. Он ощущал свою исключительность, знал, что был избран достичь величия. Высота его была недостижима многим, почти всём, почти… Власть его была неприкосновенна. И всё же осознание своей исключительности, бескрайние владения, власть, богатство, сила, не радовали его. Всего этого было мало. Он никак не мог утолить свой голод, никак не мог насытиться. Он жаждал бесконечной власти, жаждал полной исключительности, нестерпимо желал поклонения. Отчаянно хотел быть единственным Солнцем на небе, хотел отбирать и даровать жизнь одним взмахом руки, стремился иметь не ограниченную власть. И очень скоро король должен был ещё на ступеньку стать ближе к цели. Нетерпение его подгоняло.
– Ваше величество, прибыл гонец из Арфлюрера, – доложил голос за спиной.
– Вести от Луизы! Прекрасно! – воодушевился король. – Наконец…
Он степенно покинул балкон, величественно пересёк королевскую спальню, прошел насквозь несколько зал, пока слуга не привел его в маленькую гостиную, роскошно отделанную фресками, мрамором, порчей и золотом.
На мраморной столешнице изысканно вырезанного стола среди ваз с цветами слуга разместил некий предмет, накрытый серой тканью. По очертаниям можно было догадаться, что это картина. Мальчишка, доставивший посылку, притих у двойных дверей в зал, с опаской поглядывая на предмет.
Король, вальяжно откинув плащ, расположился на софе, устроенной в паре метров от стола. Затем махнул рукой, жестом давая знак убрать ткань. Слуга незамедлительно исполнил указание. Мальчишка у дверей вздрогнул.
На картине была изображена прекрасная девушка. Полулёжа она расположилась на витиеватой скамье. Утренний свет освещал ее лицо, приятно золотил плечи и грудь, словно кто-то с небес улыбался этому ангелу. Волосы, струясь по спине и плечам, отливали золотом. Тяжёлый красный шлейф ее платья волнами ниспадал на траву у ног.
Король во всей своей королевской манере приблизился к картине, протянул руку, с нежностью погладил кончиками пальцев прекрасный лик девушки. Затем, не отрывая зачарованного взгляда от ангела на холсте, властно обратился к мальчишке:
– Нууу, какие вести тебе велела передать Луиза? Всё сделано? Она скоро вернётся ко мне?
Мальчишка робел, с каждым мгновением вжимаясь в дверной проем.
– Ты оглох? – не желая отрывать взгляд от холста, уничижительно спросил король.
Мальчишка с трудом сглотнул, не решаясь произнести и слова.
– Я начинаю терять терпение! – нетерпеливо-холодно произнес король, жестом указывая слуге прибавить смелости робеющему.
Слуга угодливо исполнил просьбу. За спиной короля послышался сдавленный стон, последовавший за тяжёлым ударом.
– Что велела передать твоя хозяйка? – безразличный к чужой боли, повторился король, проводя рукой по подолу платья на холсте.
– Она не вернётся… – едва различимо промямлил мальчишка, скорчившись на полу.
– Что значит "она не вернуться"? – переспросил король, нехотя отрывая взгляд от прекрасного и переводя его на ничтожного гонца. – Миссия затягивается?
Мальчишка, в ужасе расширив глаза, молчал. Побежали напряжённые секунды ожидания. Слуга вновь исполнительно замахнулся над несчастным на полу. Последовал ещё один глухой удар, за ним снова стон. Слуга замахнулся еще, но не донес руку до тела у ног, как услышал…
– Не-ет… – тяжело дыша, произнес мальчишка. – Она совсем не вернется! – в ужасе выдохнул он.
– Что значат твои слова?! – сталью в голосе резанул король.
– Она… она… – сжавшись в клубок, захрипел гонец.
Король, теряя терпение в предчувствии неладного, с громом совершая каждый шаг, приблизился к мальчишке на расстояние полуметра.
– Говори! – брезгливо приказал он.
Мальчишка молчал. Король присел на корточки, зловеще спокойно прошептав:
– Го-во-ри!
– Она приступила закон. Решено ее казнить… – вырвалось из дрожащих губ несчастного.
Глаза короля блеснули пламенем, он невидяще уставился сквозь гонца. Какое-то время он молчал. Из рта его не вырывалось дыхание. Он почти что окаменел. Затем внезапно властитель впился рукой в несчастного, железной хваткой вцепившись прямо в горло. Одним движением он поднял мальчишку в воздух, ноги его беспомощно болтались над полом. Ещё мгновение, и с силой титана король впечатал его в твердь дверного проема. Послышался треск, дверь слетела с петель и отлетела в коридор, треснув пополам.
– Ктоооо?! – разнеслось вокруг из искривлённых яростью губ короля.
– Граф, – поспешил, насколько позволяло сдавленное горло, дать ответ мальчишка.
Король ослабил хватку. Мальчишка бесформенной кучей свалился к его ногам, тяжело вздыхая:
– Граф… граф Мельен… Он велел передать вам вот это. – Мальчишка вытащил из-за пазухи прядь золотистых волос, перевязанных нитью, и протянул ее королю.
Тот, не помня сам себя, бесчувственными пальцами взял прядку из рук мальчишки, задумался, затем, словно очнувшись, спешно распорядился:
– Немедля послать карателей за ней! Пусть вернут ее во дворец! Я все улажу!
– Поздно… – в ужасе возразил едва переведший дух гонец. – Решение казнить ее принято в день, когда я отправился к вам, мой король. Не успеть…
Король молча подошёл к картине, крепко сжав прядь волос в руке. Он вновь протянул пальцы к ангельскому лику Луизы, на миг замерев, едва не коснувшись холста, обдумывая слова несчастного.
– "Она никогда меня не подводила, всегда приносила желаемое! Как посмела не справиться? Как посмела нарушить пари?.. Глупость!" Это не правда! – последнюю фразу он произнес вслух.
– Правда, сир, – промямлил мальчишка, больше скукоживаясь на полу.
Король одарил его испепеляющим взглядом. Последовал глухой удар, стон и всё вокруг затихло.
"Она принадлежала только мне. Она была в моей власти. Только я дал ей жизнь, сделал её," – рассуждал он.
Стояла абсолютная тишина. Лишь дыхание короля, учащаясь и нарастая, подобно урагану, лёгким ветром блуждало в пространстве.
– Только я могу её убить!.. – громом прорезались в тишине. – "Она была прекрасна. Она была…" – подумал король. – Больше никогда не будет! Она решила сбежать… туда, где я её не достану… КАК ТЫ ПОСМЕЛА?! – пронеслось по комнате, адской болью отдаваясь от стен.
В это момент словно сам дьявол вселился в короля. Он со всей яростью, на которую был способен, смел со стола все. Вазы с цветами осколками разлетелись по комнате, картина отлетела к стене, рама рассыпалась на части, обнажая холст. Но это лишь усилило пыл короля. Далее на щепки разлетелся диван, вокруг вихрем полетели дорогие статуэтки, сундуки, шкафы, картины на стенах, портьеры.
Мальчишка в страхе ретировался к выходу, быстро скрывшись из виду.
В хаосе продолжали разлетаться осколки зеркал, щепки мебели, лоскуты тканей. Слуга, укрывшись в дверном проёме, невозмутимо ждал, когда утихнет гнев короля.
– Убить негодяя! Крови! Я жажду душу посмевшего покуситься на неприкасаемое! Послать гонца убедиться в её невозвратности! – разнеся в клочья интерьер комнаты, облокотившись о стену, у которой приземлился холст с портретом девушки (он единственный уцелел из вещей), холодно приказал король.
Слуга согласно кивнул, спустя миг исчезая в глубине коридора.
Скрипнула дверь, слуга ушел, но вместе с тем кто-то неслышной походкой приближался к разгромленной королем гостиной. Шелест невесомой материи, выдавая чужое присутствие, растекался в тишине. Вскоре в остатках дверного проема показалась девушка. Кожа её светилась, подобно коже короля. Заинтригованным, но одновременно скептическим и ликующим взглядом она обвела пострадавшую комнату.
– Не знала, что вас настолько можно лишить самообладания, – довольно улыбнувшись, заметила она.
– Уходи, Элеонора! – устало приказал король.
– Что вывело вас из себя, мой король? – издевательским тоном без малейшего намека на жалость поинтересовалась гостья.
Вдруг она заметила портрет Луизы возле короля.
– Милая девочка обманула ваши ожидания, сир? – приподняв одну бровь, усмехнулась Элеонора.
– УБИРАЙСЯ ВОН! – яростно испепеляя взглядом незваную гостью, взревел король.
Гостья, испытывая удовольствие от страданий короля, в ответ лишь рассмеялась:
– Как приятно наблюдать вас в прекрасном расположении духа!
Король тут же вскочил на ноги и, с силой схватив под локоть гостью, вытолкал ее в коридор.
– УБИРАЙСЯ и не смей приходить сюда! – с холодной яростью взревел он.
– Осторожней, ваше величество! – с удовольствием предостерегла Элеонора.
– Чтоб я не видел твоего лица до полной луны! – грозно прорычал король.
– Ты же сам знаешь, только это приводит меня сюда! Если бы не проклятое пророчество и Совет, ноги бы моей не было здесь! Неволя – вот что держит! – ледяным тоном ответила она.
Затем, желая выжать больше боли из короля, Элеонора кивнула напоследок в сторону девушки на холсте и язвительно добавила:
– Полагаю, ее тоже.
– УБИРАЙСЯ НЕМЕДЛЯ! – неистово взревел король, дотащил ее под локоть до конца коридора и бесцеремонно вытолкнул за дверь.
– Я тоже благоволю вам, мой сир! – рассмеялась в ответ захлопнутой двери Элеонора, изящно поднялась с ковра и, довольно ухмыляясь сама себе, направилась восвояси.
Глава 1.
Август 1573 года.
Италия, родная Италия! Пропитанная морской солью и зноем земля… Вот и снова судьба привела меня к твоим берегам.
Я вышел на палубу своей каравеллы "Летиции", копии судна, завещанного мне отцом и погибшего при пожаре в июне 1483 года.
Меня зовут Левино Алигьери. Сын итальянского купца и его служанки Летиции, незаконнорожденный ребенок, не претендовавший на многочисленные богатства своего отца, изгнанный своим происхождением из родного дома и общества в целом. Я проделал путь от берегов Амальтии и нашел свою судьбу в Арфлюрере, познал преданность дружеских уз, любил… В общем-то, именно любовь не давала покоя моему уже остывшему сердцу многие годы спустя, когда в 1483 году пожар в Арфлюрере забрал жизнь моей любимой… миледи Винтерхерт, Луизы, единственной познанной мной женщины, единственной, показавшей мне страсть любви, воспламенившей мое сердце и вырвавшей его из груди.
Она не была ангелом, скорее демоном, посланным соблазнить и уничтожить мою душу, не сумевшим убить, но оставившим неистребимый след в моей судьбе и сердце, неискоренимо вросшим в мою память. Ее последние слова – "Мы ещё встретимся…" – не давали мне покоя девяносто лет. Все эти годы я жил с надеждой, что вновь увижу ее. Я верил, что слова ее были обещанием. Я искал ее в каждой незнакомке. Моя душа жаждала встречи, мое сердце требовало, нет не исцеления, оно требовало новых мук, томления, страсти. Я не находил покоя, порой раздражаясь сам на себя от того, что не могу забыть ее, не могу не искать. Я изъездил много стран, проплыл сотни миль, видел множество городов, культур, людей, но нигде мое сердце не находило успокоения. Конечно, с того времени много изменилось, изменился я, ушла юношеская наивность. На смену ей пришло понимание, что я не могу бесконечно скитаться по миру, нужно было найти свое место в жизни, познать себя, свои возможности. Многое из увиденного за девяносто лет сильно расширило мой кругозор, помогло понять, что мир, в котором мы живём, гораздо шире, что все мы разные, но вместе мы и составляем этот бесконечно-пестрый и такой прекрасный в своем разнообразии мир. Я изучал культуры, языки, науки и искусства, но больше всего мне в душу запала алхимия. Я увлекся ей ещё больше, с тех пор как покинул Арфлюрер.
Но было в моей жизни место и мирским проявлениям, тому, чем я сам не гордился, но поделать ничего не мог. Я посещал многочисленные бордели каждый раз, когда наш корабль причаливал в порт очередного города, подсознательно ища ее в дешёвых жрицах любви, вымещая злость и неудовлетворённость на портовых девицах.
Друзья, путешествующие со мной, видели мои страдания. Поль – в прошлом граф Франсуа Мельен – считал, что должно пройти время, прежде чем боль утихнет. Он и его жена Хельга ждали, пока я успокоюсь, но я не находил покоя. В первое время они и не подозревали, что миледи так задела мое сердце, считая мои терзания болью разочарования от первой любви. Но прошли годы, а я так и не смирился.
Каждый раз, глядя в бескрайний горизонт спокойного до умиротворения океана, я думал о ней. Я вспоминал, что было, вновь переживая каждый момент нашей встречи, и мучительно сожалел, что не смог ей помочь, не смог спасти от нее же самой. Именно поэтому я больше любил непогоду, бросающую наш корабль из стороны в сторону. Сражаясь с жестокостью стихии, я забывал о ней. Хоть на несколько часов, но мне становилось легче.
Друзья страшились такого буйства природы, особенно Хельга. Хотя в последний раз (это было три дня назад) мне показалось, они нехотя, но позволили мне войти в шторм и покорить его.
– Погода портится! – воодушевлённо заметил я тогда, глядя на сгущающиеся на горизонте облака. – Мы успеваем избежать, пройдя по кромке шторма, – с надеждой на обратное заметил я.
В иной раз, я попросил бы не обходить шторм, но в последнее время стал замечать нечто, чего не было раньше. Что-то изменилось в поведении друзей, в их отношении ко мне. Порой я ловил на себе их взгляды и видел в них задумчивый оттенок грусти. Затем они быстро отводили глаза, встряхивая с себя печаль, и вновь напускали чрезмерную бодрость и энтузиазм. Особенно в последние дни они позволяли мне больше причуд, не сдерживая, даже наоборот, были готовы их поддержать.
Так Поль вопросительно взглянул на жену. Она ответила ему пониманием, едва кивнув в знак согласия.
– Лучше срезать путь, – ответил мне Поль, чем немного удивил, – так мы быстрее войдём в пролив.
В этот момент во мне основательно укрепилось подозрение, теплившееся раньше. Я понял, что время подходит, но для чего?
– "Уж не хотят ли мои друзья покинуть меня? Нет, мы не просто друзья, мы семья, а семья должна быть вместе!"
Так Я пытался гнать смутившую меня мысль прочь, но гнетущее чувство чего-то неизбежного не ушло. Грызущим червячком оно копошились во мне с того момента.
Мы направлялись в Средиземное море.
– Ты уверен, друг? – насторожился я. – Все хорошо? – поинтересовался я, переведя взгляд на Хельгу.
– Да, все в порядке, – Поль дружески похлопал меня по плечу. – Ты же любишь это!
Хельга согласно кивнула. Слышать подобное было странно от друзей.
Так мы направили каравеллу навстречу ненастью. Нет, не в эпицентр, но близко от него. Буря была сильной. Правда, бывали времена, мы переживали больше. Я вновь проверял на прочность свой корабль, и он не подводил меня. Как заботливые руки матери, он качал на волнах и хранил нас всех. Волны подымались до небес, мы проваливались на них, словно съезжая с крутой горы. Мачты стонали под воем ветра. Я перемещался так быстро по кораблю, что смертный взгляд не уловил бы этих движений. Поль был рядом, помогая во всем. Мы виртуозно управляли кораблём. Хельга находилась в трюме. Она считала это развлечением для мужчин и поднималась на омываемую водами палубу лишь, когда действительно была нужна. Обычно она закрывалась в незатопляемую каюту и просто читала или вышивала какой-нибудь узор на ткани, присоединяясь к нам, когда волны утихали, а на горизонте становилось чище.
– Мальчишки! – пожимая плечами, говорила она каждый раз, выйдя на палубу и видя нас абсолютно промокшими, потрепанными, но довольными собой. Правда последний раз она произнесла это с грустью.
Итак, шторм миновал, мы беспрепятственно вошли в пролив, все больше приближаясь к родным мне землям. Душа моя трепетала от смешанных чувств.
Сейчас, спустя столько лет, я почувствовал ностальгию, но вместе с ней почему-то пришла и надежда на нечто большее, чем скитания по миру, надежда обрести свой смысл существования.
– Погода нынче благоволит! – радостно заметил Поль, присоединившись ко мне на корме.
– Где Хельга? – поинтересовался я.
– Она скоро будет. Приводит себя в порядок, – пояснил друг.
– Куда мы прибываем сегодня?
Мы следовали вдоль берегов Италии, вдали виднелась изрезанная скалами кромка берега. Кругом были сосны и бесконечное голубое небо. Над головой парили чайки, возвещая о своем присутствии надрывным криком. Горизонт был чист и свеж.
– Нам надо поохотиться. Мы давненько не ели, – сказал Поль.
