banner banner banner
Обеспечение: Полная свобода. Реал
Обеспечение: Полная свобода. Реал
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Обеспечение: Полная свобода. Реал

скачать книгу бесплатно

Сам по себе сырой имиполекс вырабатывался в череде камер, лабораторных автоклавов, вакуумных камер и дистилляторных колонн, с подключенными трубами подачи химических растворов, выходящими откуда-то из-под пола.

Работники узнавали идущего по залу Нираджа, которого сопровождал Ренди, и подходили, чтобы хлопнуть босса Ренди по плечу или шутливо ткнуть кулаком в живот – при этом они походили на рабочих муравьев, обменивающихся приветственными прикосновениями усиков во время ухода за своими личинками.

– Здесь у нас в ходу прикосновения друг к другу, – объяснил Нирадж. – Так принято. Наверное, мы потому используем язык жестов и прикосновений, что часто видеть лица друг друга невозможно. А может быть, потому, что все тут очень чистое.

Единственное загрязнение, которое Ренди ощущал в идеальной чистоте заводской атмосферы, было его собственное пропитанное мясным духом дыхание, постоянно колышущееся перед его дыхательной маской. Ему очень хотелось сорвать с лица защитную маску и полной грудью вдохнуть идеально чистый воздух завода. Но тогда он должен будет и выдохнуть тоже без маски, а заводу это явно не понравится – датчики немедленно определят повышение количества частиц на кубический метр, и замигают сигналы предупреждения.

Они спустились на эскалаторе вниз, в субзавод, на уровень ниже основного уровня заводского помещения. Здесь находилось оборудование, поддерживающее процессы в аппаратах на основном уровне завода. Здесь имелись электрические генераторы, огромное количество трубопроводов, емкости с кислотой, системы фильтрации, вакуумные линии, оборудование слежения за количеством частиц в воздухе – мили проводов, труб и пучков толстых кабелей заполняли пространство этого огромного помещения со стенами из бетона. Это было то место, где Ренди предстояло работать, ремонтировать, собирать и налаживать систему трубопроводов завода.

Жилье, которое «наследники» подыскали для Ренди, находилось в новеньком чистом небоскребе прямо возле аэропорта Бангалора. Большая часть людей, проживающих в этом небоскребе, были рабочими и учеными неиндийских национальностей, приехавших работать по найму в различные высокотехнологические компании Бангалора. Прожив тут неделю в напряжении и полном одиночестве, Ренди решил переехать в центр города, в место, где можно было жить среди настоящей Индии, в сумрачную комнату в старинном каменном здании на склоне холма между полными разноцветия орхидей Садами Лалбах и вечно не умолкающим Ганди-базаром.

Поразительное разнообразие Индии подействовало на Ренди успокоительно. В аккуратном, но абсоютно скучном Луисвилле все были либо плохие, либо хорошие, богатые или бедные, черные или белые – на улицах же Бангалора можно было отыскать любое сочетание красок, физическое либо духовное, жизнь здесь все время неустанно менялась, перемешиваясь в своих богатейших переплетениях.

Дом, где себе нашел жилье Ренди, назывался «Типу Бхарат»; Типу было имя древнего индийского принца, а Бхарат – индийское название страны, Индии. Стены «Типу Бхарат» были покрыты вырезанными «каменными» узорами, напоминающими бесконечные ожерелья, и украшены многими арочными нишами с небольшими яркими имиполексовыми статуями богов, самодвижущимися иконами, размахивающими своими маленькими ручками и, казалось, наблюдающими за прохожими. На крыше дома имелась открытая терраса, где обитатели «Типу Бхарат» могли сидеть и любоваться Восточным или Западным Чатом, далекими горными хребтами, окружающими высокогорное плато Бангалора.

Неподалеку от Ганди-базара находилась улица, которую облюбовали себе голые святые и блаженные, их называли здесь садху; днями и ночами садху сидели на улицах в специальных маленьких будках, в каждой из которых имелась небольшая горелка, одеяло, метелочка отгонять мух и коллекция блестящих разнообразных религиозных принадлежностей, изготовленных из имиполекса. Иногда один или другой садху устраивал представление: забивали заостренные колышки себе в голову, разжигали костер на улице и ходили по углям, высасывали кровь из шеи живого цыпленка или проделывали что-нибудь еще более фантастичное и отвратительное. По вечерам Ренди часто ходил на эту улицу, чтобы посмотреть представление.

– Эта молди, с которой ты разговаривал возле ворот завода, – спросил Ренди Нирадж в день его первой зарплаты, в среду. – Она называет себя Парвати?

– Ага, – ответил Ренди. – А ты ее знаешь?

– Нет, но я хорошо знаю эти украшения, которые она носит на теле, – это украшения богини, зовущейся Парвати, жены бога Шивы. В религии хинди жена Шивы занимает очень высокое положение; она имеет несколько имен и может принимать различные обличья. Одна из форм жены Шивы – это красавица Парвати, другое обличье – это черная Кали, наездница на львах, искусная точильщица ножей, предпочитающая украшать себя ожерельем из отрубленных человеческих голов. Риск, которому ты подвергаешь себя, вступая в интимную связь с Парвати, заключается в том, что в один прекрасный момент она может неожиданно превратиться в Кали и отрубить тебе голову. Все женщины, и моя жена тоже, одновременно являются и Парвати, и Кали, не говоря уже о том, что есть еще и Ума, и Дурга, но моя жена человек, и я могу не опасаться того, что однажды она действительно задумает отрубить мне голову. Ведь ты собрался сегодня купить со склада компании кусок имиполекса для Парвати, чтобы устроить с ней свидание и получить полное удовольствие, верно?

Ренди покраснел.

– Нирадж, это не ваше дело, черт возьми. Извините, но это на самом деле так.

– Я ни в коем случае не хочу отговаривать тебя, Ренди, просто хочу, чтобы ты знал: Береги свою голову. Некоторые молди начинают играть в игры, засовывают щупальца в голову людей через их нос и имплантируют в мозг дистанционные модули управления. Это называется поставить мыслительный колпачок. Ты никогда раньше об этом не слышал?

– Кажется, ничего такого я не слышал.

– Если ты собираешься общаться с молди и, возможно, заниматься с ними сексом, первым делом следует установить в носовой полости специальную защиту против проникновения щупалец. На складе компании имеется специально разработанный для этих целей самоустанавливающийся титанопластовый имплант. Пойдем со мной, я покажу тебе, что к чему, потому что хочу, чтобы мой молодой, горячий и охочий до добычи пес был подготовлен к свиданию по высшему классу.

Одна из сторон заводского склада была отведена под хранилище со стойками с роскошными разноцветными, напоминающими колбасы цилиндрами имиполекса. Выставленные здесь многие сотни образчиков имиполекса напомнили Ренди ярмарку фейерверков в Индиане; один за другим ряды восхитительных цилиндров, рассортированных по размерам и только дожидающихся того, чтобы к их запальному шнуру поднесли огонь. Разноцветные узоры под поверхностью имиполекса были живыми и постоянно менялись в мерном ритме, словно олицетворяя собой полный покой малоразвитого сознания. Порции имиполекса были рассортированы по размерам на любой вкус, от сотни граммов до двух килограммов.

Ренди выбрал для себя пятисотграммовый кусок, тем более что это было едва ли не пределом того, что он сегодня мог позволить, не оставляя себя на голодном пайке. Нирадж показал Ренди, где находятся носовые блокираторы, и лично проследил за тем, чтобы Ренди приобрел также несколько небольших кусочков имиполекса, которые Нирадж назвал ДИМ-пиявками.

– ДИМ-пиявки в одно мгновение расстраивают программное обеспечение молди, – объяснил Нирадж. – Мы до сих пор еще не до конца понимаем, почему это происходит. ДИМ-пиявки были изобретены только в прошлом году Шри Рамануджаном, одним из лучших лимпсофт-инженеров «Личинки Носорога». Если у тебя есть с собой кусочек ДИМ-пиявки, то тебе ничего не стоит совладать с напавшим на тебя молди. Тебе очень повезло, Ренди, что у тебя есть возможность купить такую ДИМ-пиявку, потому что на сегодняшний день эти пиявки имеются только на складе «Личинки Носорога».

ДИМ-пиявка представляла собой маленький кусочек имиполекса, не больше сустава большого пальца, и не существовало двух совершенно одинаковых ДИМ-пиявок. Пиявки были самой разнообразной формы и напоминали живые объекты – больше всего похожие на летающие семена тропических деревьев или странствующих медуз, коллекцию которых можно найти на диком подветренном пляже.

ДИМ-пиявки были невероятно дорогие, одна пиявка стоила почти три месячных зарплаты Ренди: четверть его годового оклада! Ренди всячески пытался отказаться и не покупать пиявку, но Нирадж был неумолим; их с Ренди спор перешел в крики, которые привлекли внимание клерка в униформе, спокойно объяснившего Ренди, что от служащих «Личинки Императорского Жука-Носорога» требуется соблюдать специальные предосторожности в общении с молди и что собственную пиявку Ренди может приобрести в кредит.

Таким образом, Ренди оборудовался по высшему классу и в тот вечер отвел Парвати в свою комнату и преподнес ей пятисотграммовый кусок имиполекса. Порция имиполекса была два дюйма в диаметре и почти фут в длину. По окружности имиполекс был обведен разноцветными полосами, которые медленно сменяли одна другую, перемещаясь плавными, мерно повторяющимися волнами от одного конца порции имиполекса до другого.

– О, Ренди! – воскликнула Парвати, испуская густое облако спор. Она осторожно приняла дар из его рук. – Мой дорогой! Это так прекрасно. Пятьсот граммов! Я вберу его в себя сейчас же!

Парвати прижала имиполекс к своей груди, и порция имиполекса начала растекаться по ее телу, закручиваясь в спирали и заходясь облаками, словно сливки в кофе. Вначале порция имиполекса расширилась в основании, прижатом к груди Парвати, приобретя форму колокольчика, потом с обеих сторон колокольчика появились концентрические круги. Потом круги растеклись во все стороны и слились с плотью Парвати: ее выросшие в размере груди покрыла блестящая золотая с медным отливом филигрань с очень сложным узором, перевитая и самодвижущаяся.

– Тебе нравится, Ренди?

– Ты прекрасна, Парвати. Что ты скажешь на то, если теперь мы немного развлечемся?

Из-за носовых блокираторов Ренди с трудом слышал свой собственный голос. Парвати плавно подалась вперед, расстегнула брюки Ренди и увлекла его на кровать. Ренди был молод, и его возбуждение было так сильно, что он сумел получить три оргазма в течение двадцати минут – три сильнейших болезненных эякуляции.

Потом он некоторое время лежал на кровати, выжатый как лимон и довольный, глядя на темное небо. Одинокая яркая вечерняя звезда появилась в верхнем углу окна: Венера. Мягкое тело Парвати было рядом с ним, обтекало его, находилось частью под ним, частью на нем. Мягко и нежно она провела руками по его лицу, потом тихо погрузила в его нос щупальце и медленно толкнула щупальце вперед.

– Эй, что это ты делаешь? – воскликнул Ренди. – Не думай, что я ничего не знаю о мыслительном колпачке и к этому не подготовился!

Он рывком вскочил на ноги, охваченный неожиданным страхом. Выхватив из-под кровати ДИМ-пиявку, куда он ее предусмотрительно положил, Ренди выставил ее перед собой для защиты.

– Не приближайся ко мне, Парвати!

Молди медленно собрала свое растекшееся по кровати тело в более человекоподобную форму.

– Я просто решила помучить тебя, Ренди. Я и так знаю, что у тебя в носовой полости установлен блокиратор. Я сразу это поняла по изменившемуся звуку твоего голоса. А что это такое, у тебя в руке, ДИМ-пиявка? Я слышала о таких, но никогда раньше ни одной не видела. Значит, ты не доверяешь мне?

– Мой босс, Нирадж, сказал, что ты можешь попытаться установить мне в голову имплант, чтобы управлять мной.

– Если я буду знать, что ты станешь приносить мне имиполекс каждый день зарплаты, тогда зачем мне устанавливать что-то у тебя в голове? У меня нет необходимости управлять тобой. Я и так могу рассчитывать на твою помощь. Я ведь могу рассчитывать на тебя, Ренди?

– Ты можешь рассчитывать на меня, если будешь приходить ко мне не только в дни зарплаты, Парвати. Я не могу дожидаться тебя целый месяц и сучить все это время свой банан. Все мои старые имиполексовые игрушки сдохли от старости, превратились в полное дерьмо.

– Покажи-ка мне их.

Ренди достал Анжелику и Сэмми-Джо с самой нижней полки шкафа. От имиполексовых секс-игрушек пахло гнилью, цвет их покровов сменился на болотно-серый.

– Да! – вздохнула Парвати. – Они мертвы уже по крайней мере неделю, а то и целых десять дней. Не хотела бы я так кончить.

– Они нужны тебе? Можешь забирать.

– Зачем мне эта мертвечина. Они омерзительны. Выброси их или похорони. А лучше сожги.

– Тогда что мне останется для секса?

– Я буду приходить к тебе два раза в неделю, – мягко сказала ему Парвати. – Каждую субботу и скорее всего каждый четверг. Я буду твоей постоянной подружкой. Ты не против?

– Это был бы просто класс! Если ты с этого дня моя подружка, тогда почему бы нам не выйти и не прогуляться немного? Ты здесь все знаешь и могла бы мне кое-что объяснить – и может быть, поможешь купить тут новые секс-игрушки. Кроме того, мне здорово хочется есть.

И они отправились в вегетарианскую закусочную Мавали Тиффина, рядом с парком Сады Лахбага. Ренди выбрал столик у самого окна, потому что в компании Парвати запах представлял серьезную проблему. Однако присутствие молди, казалось, никого не беспокоило; конечно, другие посетители ресторана были немного удивлены новой парой, состоящей из Ренди – сырного шарика, в единственном числе, и Парвати молди-богини – однако подобная пара была очевидным доказательством передовых взглядов Бангалора и высокого уровня развития здешних технологий.

Поев блинов с начинкой из терпковатых кореньев желтого цвета, Ренди повел Парвати посмотреть садху. Вид появившейся на их улице Парвати привел садху в совершенное неистовство. Двое садху, набросав на улицу несколько колючих ветвей, принялись кататься по ним, пока все не покрылись кровью; другой садху просунул в канал своего пениса длинную соломину и принялся мерно погружать и доставать соломину, вверх и вниз. Еще один садху, взяв приличных размеров и довольно поношенную имиполексовую змею, сумел проглотить ее и после продолжительной работы мышцами живота в результате исторг змею из ануса. Парвати приветствовала собрание садху величественными жестами рук. Когда они остановились перед садху, Ренди обнял Парвати сзади за талию и прижался к ней лицом. Ощущение близости Парвати, ее движения и исходящий от нее запах были нектаром для него.

– Раньше я видел таких ребят, как эти садху, только на Главной ярмарке штата Кентукки, – сказал Парвати Ренди. – Мы называли их и «карнавальными уродами». Было время, когда я мечтал стать таким уродом, когда вырасту. Эй, а теперь, может быть, ты покажешь мне место, где я могу купить новые имиполексовые секс-игрушки?

– Не трать свои деньги на игрушки, Ренди, – наставительно сказала ему Парвати, мягко толкнув задом его в пах, потом незаметно вырастив пару пальцев, чтобы тайно поласкать его. – Все лишние деньги, которые у тебя остаются, лучше отдавай мне. Если ты пообещаешь мне принести в следующую зарплату семьсот пятьдесят граммов имиполекса, вместо сегодняшних пятисот, мы сможем вернуться в твою комнату прямо сейчас. А потом я буду приходить к тебе и любить тебя трижды в неделю.

Когда они повернулись чтобы уйти, садху протянули к Парвати свои чашки для подаяния, вымаливая у нее мокша. Парвати протянула правую руку, и несколько вздутий двинулись от ее запястья к пальцам. Вскоре из кончиков ее пальцев появились и упали в чаши садху темные шарики, напоминающие мраморные. Садху набросились друг на друга, вступив из-за шариков в отчаянную схватку.

– Что это такое? – спросил Ренди.

– Это части грибницы чипоеда, имеющей научное название склеротия, но в Америке это называется камот, а в Индии мокша. Это вещество очень сильный психоделик, и садху весьма ценят его свойства.

К тому времени четыре шарика камота были пожраны четырьмя счастливыми садху, тут же на месте свалившимися в полной прострации у ног Парвати. Стараясь не наступать на распростертые руки и ноги, Парвати и Ренди вышли из переулка садху и направились обратно к «Типу Бхарат». Было уже довольно поздно, и нищие устраивались на ночлег на тротуарах и в переулках. Когда мимо них проехал на моноцикле мужчина в тюрбане, Парвати толкнула Ренди в темный дверной проем.

– Смотри, запомни этого человека и остерегайся его, – прошептала она. – Это дакоит – уличный грабитель, член банды.

Пока дакоит не исчез за углом, они стояли в тени темного подъезда, целуясь и лаская друг друга, но потом прямо с неба к ним свалился незнакомый молди и предстал перед ними. Незнакомый молди имел облик худощавого гибкого индийского мужчины, при этом у него имелись кожистые крылья, четыре руки и блестящая корона на голове вроде короны Парвати. Кроме того, мужчина отличался неописуемых размеров пенисом. Сложив вызывающе руки на новой, еще более разросшейся груди, Парвати с вызовом взглянула на пришельца. Незнакомый молди смотрел на Парвати, в раздражении молча оскалив рот и, очевидно, обрушивая на нее поток своей ярости путем неслышных радиоволн.

– Это не твое теперь дело! – наконец воскликнула Парвати. – Ты и так должен быть мне благодарен!

Незнакомый молди сильно толкнул Ренди в грудь, так что тот растянулся на полу, потом подпрыгнул в воздух, захлопал крыльями и улетел.

– Кто это был такой, ради бога? – спросил пораженный Ренди, поднимаясь на трясущиеся ноги. – Вид у ублюдка был довольно злой.

– Это мой муж, Шива Разрушитель. Как это ни смешно, но он, кажется, ревнует меня к тебе. Словно секс с человеком может для меня что-нибудь значить. Шива требовал, чтобы я сейчас же вернулась в наше гнездо, ну не наглец ли? Ничего, я еще научу его правилам хорошего тона.

Вернувшись в квартиру Ренди, они снова занялись сексом, но потом Парвати загрустила, словно ей надоело их занятие.

– Я собиралась остаться тут на всю ночь, Ренди, но пока что я не могу спать нигде, кроме своего гнезда, в котором чувствую себя в безопасности. Я не хочу уходить, но и остаться не решаюсь. Что же нам делать?

– Может быть, попробуем вместе трипануть? – спросил нерешительно Ренди. – Съедим чего-нибудь, например, ты дашь мне шарик-другой своего камота, а я установлю на тебя ДИМ-пиявку.

Ренди показал ДИМ-пиявку размером с почтовую марку, протянув ее Парвати на ладони.

– Интересная идея, – отозвалась Парвати. – Молди и человек вместе трипуют от психоделиков, каждый от своих. Ты очень симпатичный сырный шарик, Ренди Карл Такер, совсем не похож на остальных.

Несколько секунд Парвати рассматривала ДИМ-пиявку, которую протягивал ей Ренди.

– Вначале дай мне попробовать только минуту. Наложи на меня пиявку и засеки по своим часам минуту, потом сними с меня пиявку, и я скажу тебе, что я почувствовала. Хочу вначале попробовать, что это такое.

Ренди прижал пиявку к левому плечу Парвати, словно прививку от оспы. На ощупь ДИМ-пиявка казалась сухой и похожей на бумагу, но как только пиявка оказалась на Парвати, она сделалась более мягкой, распрямилась так, чтобы контакт был максимальный.

Тело Парвати зажглось, словно рождественская елка, при этом выросты ее рук, ног и головы мгновенно втянулись обратно в тело. Парвати упала на кровать Ренди, похожая на живую мандалу. После того как прошла минута, Ренди принялся отлеплять пиявку от тела Парвати. Самым сложным было отцепить краешек, но как только он сумел это сделать, остальное оказалось несложно. Тело Парвати постепенно приняло свою прежнюю форму, у нее снова появились руки, ноги и голова, выросшие медленно из мандалы.

– Господи благослови, – прошептала Парвати. – Это действительно нечто.

Парвати плавно повела рукой, и на ее ладони появились два шарика грибницы камота, один черный, другой голубой, словно жемчуг.

– Давай проглоти это, Ренди, и прилепи ко мне свою ДИМ-пиявку. У нас будет интересная ночь.

Ренди проглотил шарики камота. Камот хрустел на зубах, был сочный и горьковатый на вкус. Эффект воздействия он почувствовал мгновенно. Одеревеневшими пальцами он прилепил к плечу Парвати размягчившуюся ДИМ-пиявку и лег вместе с молди в кровать. Парвати обернула его своим телом, словно пульсирующим яйцом.

Камот отправил Ренди в классический трип волшебных видений – в конце пути он увидел Бога в виде струящегося со всех сторон вечного света. Эти потоки света узнали Ренди и заговорили с ним. «Я люблю тебя, Ренди, – сказал ему Бог. – Я всегда любил тебя и буду любить». Филигранно перевитые многомерные пучки труб, очень похожих на водопроводные, окружали Ренди, удивительным и волшебным образом разрастаясь и отходя от него все дальше и дальше, устремляясь сквозь белый свет к кому-то еще, к кому-то другому, маячащему в отдалении. К Парвати. «Ренди? – донесся до него ее голос. – Это ты? Значит, мы спим, и в нашем сне все равно вместе?» – «Да, мы видим один и тот же сон», – ответил Ренди. «Тогда давай полетаем», – сказала ему Парвати, и ее сущность пронеслась сквозь трубы, чтобы соединиться с Ренди, и уже очень скоро они вместе летели в небе, полном милых любовных образов, бесконечных образов невероятной сложности и красоты, вместе поющих бесконечные песни радости паре счастливых любовников.

Когда Ренди очнулся, они вместе с Парвати лежали на полу и вся его голова была покрыта тканями тела молди. Дышал он сквозь особые сопла, которые Парвати втиснула в его рот. В первый момент Ренди показалось, что Парвати напала на него, но потом, высвободив голову, он испугался того, что она мертва. Но как только он отлепил от ее тела ДИМ-пиявку, Парвати немедленно ожила и снова принялась собирать свое тело вместе, приобретая подобие человекообразной формы. В окно комнаты Ренди пробивалось жаркое утреннее солнце, с улицы доносились тысячи звуков – беспечные болтливые голоса, звонки велосипедов, крики торговцев, звуки индийского радио, приглушенный шелест подошв прохожих по мостовой – та муаровая вибрирующая завеса звуков, трепещущая в воздухе подобно трехмерной ряби в потревоженном пруду.

– Вау, – вздохнула Парвати.

– Тебе понравилось?

– Да, это было прекрасно. Но сейчас уже утро, и я должна бежать. Шива наверняка снова устроит скандал. Послезавтра я снова приду навестить тебя.

3. Тре

Март 2049–30 октября 2053

У Тре Диеза были очень длинные перепутанные выгоревшие на солнце прямые волосы. У него были живые карие глаза, небольшой рот и квадратный, выступающий вперед подбородок. Роста в нем было шесть футов, и здоровье у него было преотличное, какое и должно быть у молодого человека в двадцать лет.

Тре был классическим представителем американской богемы. Подобно многим поколениям молодых людей до него, он, родившийся на просторах грубоватого Среднего Запада, позднее переехал на Западное побережье, в Калифорнию.

Мать Тре была учительницей, а отец коммивояжером. Он окончил школу в Дес-Мойнесе и, получив от «Дес-Мойнес Кивайнианс» стипендию, поступил в университет в Санта-Крузе. Пребывая в университете, Тре курил, нюхал споры, трансхринозировался с Великим Фракталом, как и большинство друзей из его круга, – но в то же время Тре ухитрился получить хорошую подготовку по практике применения теории хаоса и пьезопластике. И еще прежде чем он успел сдать все необходимые экзамены на лимп-инженера, он получил заманчивое предложение от «Апекс Имеджес», от которого трудно было отказаться. Это произошло в один из дождливых и прохладных дней 2049 года.

У Тре как раз были каникулы в университете. Вместе со своими друзьями Банни Флогистоном и Анной Веа Тре снимал комнату в коттедже внизу у подножия университетского холма в самой веселой студенческой части Санта-Круза. Анна была высокой и очень сильной самоанкой, а Банни тощим маленьким евреем из Филадельфии. Все они втроем специализировались на лимпсофт-инженерии, и никто из них не водил с двумя другими шашни. Они просто жили все вместе.

Тре уже встречался со своей будущей женой Терри Перцесеп, хотя ни он, ни она еще даже представить не могли, что когда-то поженятся. Терри посещала курсы художественного мастерства, снимала комнату вместе со своей подружкой и каждое утро по нескольку часов работала, продавая билеты на экскурсионный рыболовный катер, принадлежащий ее семье. Люди все еще увлекались рыбалкой, даже в 2049-м, при том что в ту пору велика была опасность наткнуться в океане на дикого водоплавающего молди и вступить с ним в опасные нечеловеческие отношения, чреватые даже гибелью. Для этой цели на каждом катере имелся огнемет, просто чтобы отбиться от молди при встрече с ним.

В тот день, который изменил судьбу Тре, его разбудил ювви. Тре спал на своем тонком матрасе, когда ювви мелодично чирикнул в его голове: «Тре, Тре, Тре…» Он спросонок схватил ювви, тот был размером не больше старинного телефонного аппарата, и приказал ему перейти в режим изображения. Ювви можно было использовать двумя способами: можно было приказать ювви воспроизвести голографическое изображение находящегося на другой стороне линии, или можно было, положив ювви себе на шею, общаться мысленно, путем прямой электромагнитной связи с мозгом.

В проекционном режиме специальный вибрирующий датчик ювви создавал в воздухе голографическое изображение, сопровождаемое воспроизведением голоса.

– Привет. Это Тре Диез?

В воздухе появилось изображение головки молодой блондинки, жительницы Калифорнии, не старше двадцати лет.

– Ага, – хрипло отозвался Тре. – Это я.

В окна колотился мелкий дождь, и порывы бриза налетали на тонкие стены дома. Сквозь незанавешенную щель на окне Тре мог видеть полоску океана. Вид у океана был холодный, цвет – серебристо-серый, о рифы разбивались высокие волны, в воздух летели брызги. Сегодня в полдень он договорился идти вместе с Терри кататься на серфе в заливчике для начинающих на Четырехмильном пляже; Терри обещала дать ему урок. Отвечая ювви, Тре от души надеялся, что это звонит Терри. Но это была не она.

– Отлично, – ответила голограмма смазливой блондинки. – Меня зовут Синтия Меджор. Я из отдела кадров компании «Апекс Имеджес», находящейся в Сан-Франциско. Тре, мой начальник просил меня передать тебе, что мы были просто потрясены последней версией твоего фильтра «Забавные цыплята».

Фильтр «Забавные цыплята» представлял собой программу, которая использовалась в ювви, с тем чтобы менять принимаемое изображение. По сути дела, фильтр частично являлся обыкновенным фильтром, но частично и подобием психоделического снадобья, смещающего вашу точку зрения на некоторый угол и придающий всем предметам вид необычный, однако не тем предметам, которые вы видите своими глазами, а тем, изображение которых передается вам через посредство ювви, которое вы надеваете на свою шею. Во времена Тре фильтры были видом нового программного искусства.

Тре закончил фильтр «Забавные цыплята» в феврале, в разработке программы ему помогали Банни, Анна, и, конечно же, они очень многое взяли из программной библиотеки Калифорнийского университета. Формально «Забавные цыплята» основывались на идее, что пространство может быть представлено в виде квазикристалла, имеющего форму неповторяющейся шахматной мозаики двух видов многогранных ячеек. Этот факт явился математическим результатом выкладок, произведенных еще в прошлом столетии и сыгравших очень важную роль в моделировании структуры имиполекса. Тре узнал о существовании и свойствах квазикристаллов во время курса «Структуры лимпсофта». Для визуального обозначения фильтра Тре переформировал пару базисных многогранников, придав одному образ тощего цыпленка, а другому – толстой птицы додо.

Теоретически фильтр «Забавные цыплята» мог являться одним из видов психоделика. Стоило только ввести фильтр в ювви и поместить ювви на шею, как все формы вокруг вас начинали принимать вид трехмерных «Забавных цыплят», или же, иными словами, предметов, имеющих сходство со смешными искаженными птицами, различными несимметричными образами, клюющими друг друга.

Тре начал писать фильтр для собственного развлечения, как нечто, чем можно было бы позабавиться, закинувшись психоделиком или подкурившись. Было очень забавно пройтись по пляжу или заглянуть в кофейню, когда к травке в твоей голове прибавляется еще и то, что способны устроить «Забавные цыплята».

В плане обработки изображения фильтр использовал новейшие достижения программирования. В отличие от программ обработки текста или статического видео фильтр представлял собой систему мгновенной интерпретации. Технология была разработана на основе программы, использующейся в развлекательном устройстве, называющемся твист-бокс, очень популярном в начале тридцатых годов. Твист-боксы были официально признаны как метод ненаркотического изменения сознания, как «чисто программный психоделик». Подобно ювви-фильтрам, твист-боксы немного изменяли визуальный входной сигнал. Однако твист-боксы использовали в своей основе трехвариантную петлю с хаотической обратной связью Стаканова, в то время как фильтры были основаны на телеологическом дизайн-процессе, являющемся их неотъемлемой характеристикой. И кроме того, в середине двадцать первого века люди предпочитали использовать фильтры как добавку к наркотикам, а не как заменители наркотиков.

Реальная нейрологическая карта человеческого сознания, необходимая для составления программы, была слишком сложна для того, чтобы Тре мог запрограммировать ее самостоятельно, точно так же, как для собаки было бы сверхсложно нарисовать автопортрет. Однако в распоряжении Тре имелся доступ к университетскому большому компьютеру, Ваду, – космогенному искусственному разуму-ампликатору, являющемуся грексом, или симбиотическим слиянием нескольких различных молди.

При помощи Вада многое оказывалось возможным, в особенности тогда, когда твоя собственная проблема казалась Ваду интересной. Поскольку пластиковый мерцпокров тел молди являлся квазикристаллическим имиполексом, Вад решил, что создание фильтра «Забавные цыплята», основанного на свойствах квазикристаллов, является отличной идеей, и выполнил для Тре всю работу по программированию особенно сложных блоков.

В результате этой работы в одно прекрасное утро Тре позвонила бизнесвумен из города.

– Я очень рад, что мой фильтр так вам понравился, – сказал Тре. – И вы решили позвонить мне, чтобы это сказать?