Свет Марса

– Что такое? – осторожно поинтересовался Максимус.

– Да СМС из банка читаю. Ладно, пофиг, – она отмахнулась и положила вещь на стол.

– А… – начал он свой вопрос.

– О, брат, эта чудо-штука – телефон! В ней хранится вся жизнь: документы, деньги, связи. Всё! А главное, она позволяет выйти в интернет! Считай – волшебное зеркало, где собраны все знания человечества, да. Но люди обычно используют его для просмотра порно…

– Что такое порно?

– Это… Эм… – Мила задумалась на миг, потом поджала губы, пытаясь скрыть усмешку, но рассмеялась и погрозила ему пальцем, – Я тебе… эт самое!… Загугли!

Она сунула Максимусу телефон, и тихо хихикая, ушла в свою спальню. Он смотрел ей вслед, растерянный и заинтересованный. Во-первых, оттого, что ничего не понял, а во-вторых, потому как существует в мире вещь, способная смутить прямолинейную девицу. Правда, совсем скоро та вернулась с пушистым белым свёртком в руке.

– В общем, держи полотенце и сходи сейчас в душ, потому что после его займу я. Надолго. Я сама сделаю чай.

Максимус принял предложение и отправился в ванную комнату. Сбросив чуждое жёсткое одеяние на пол, он рассмотрел себя в широкое зеркало, а затем влез в толстостенную ванну и прикрыл за собой прозрачную штору из мягкого стекла. Под тёплой водой, имитирующей дождь, время замирало. Теперь он понял, почему Мила не дала пить из-под крана: в витающем вокруг паре ощущался посторонний режущий запах. Он воспользовался указанным лосьонами, понюхал и те, что девушка запретила трогать. Один из них имел яркий аромат дамасской розы, что заставило сердце пропустить удар.

– Селестина… – он прошептал тихо, а шум дождя заглушил горечь в голосе.

Максимус облился холодной водой, чтоб встряхнуться, и вылез из ванны. Он обмотался полотенцем и стал поднимать свою одежду, как вдруг за дверью раздалась трель колокольчика. Следом выругалась Камилла.

– Ты зачем пришёл? – твёрдым голосом кому-то говорила она.

– Не хочешь объясниться? – вопрошал незнакомый мужской голос.

– Я?

– Да!

Послышался хлопок закрывающейся двери и громкий нахальный женский смех.

– Разве тебя приглашали? Уходи!

Кто-то отвечал Камилле, но Максимус не расслышал.

– Да-да, нашла другого! Ага! Ещё какая! Полностью…Полностью с тобой согласна! А теперь вали, а не то мой новый хахаль спустит тебя с лестницы!

Максимус глянул на себя в зеркало, отметив застывшее выражение удивления и отвращения. Им овладела неловкость от невольно подслушанного чужого интимного разговора, но он не смог отказать себе в любопытстве узнать нравы здешних обитателей.

Выйдя из ванной комнаты, застал Камиллу, прилипшей к входной двери.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Смотрю, свалил ли бывший. Ага… Вот теперь… Ну и придурок! – Мила отошла от двери.

Всё это время она подглядывала в маленький стеклянный глазок.

– Прости, что вынужден был наблюдать этот цирк.

– Это твой… Жених?

– Нет. Так просто. Да неважно уже! Там в комнате чай и бутеры. Я пока подмету немного.

Камилла развернулась и скрылась в глубине квартиры, откуда возвратилась с ещё одним устройством.

Она провела его в комнату, где он проснулся, приказала сесть на диван, рядом на столике стояла тарелка хлеба с сыром и исходящая паром чашка. Девушка нажала несколько кнопок и включила телевизор.

– Вот канал «Наука и история», развлекайся.

Мила ушла, прикрыв за собой дверь. Максимус поставил кружку и тарелку на деревянный подлокотник, уселся и принялся за нехитрый ужин.

Еда ему показалась довольно простой и скромной, после того чудесного блюда в закусочной, а напиток приятным. Он сильно увлёкся происходящим на экране, где миловидная женщина рассказывала об обитателях моря. Повествование сменялось прекрасными живыми видами, на которые будто смотришь через стекло. Максимус никогда особо не интересовался рыбами, его больше увлекала охота. В показанном занимало само изображение, и собственные размышления о том, как это могло быть запечатлено.

Минуло достаточно времени. Учёная, специализирующаяся на море, исчезла, на её место пришёл мужчина с рассказами о сельском хозяйстве. И вскорости Максимус стал пропускать значительную часть информации мимо ушей, раздумывая о происходящем. В Старом мире он провел один день, и пока не многое успел посмотреть. Его поражал уровень технического развития, при условии, что Бог им не помогает, это огромный прогресс, который в Новом мире почему-то идёт медленнее. Человеческие отношения же не показались достойными подражания. Люди – везде люди, разве что более фривольны. Здесь девушка может выставить мужчину из дому по своему желанию, а мать – безнаказанно бросить семейство. В Новом мире такое будет считаться бесчестием рода. Боги велели замужней женщине заботиться о домашнем очаге, иное вызовет их недовольство. Потому Максимус вполне понял отца Камиллы, который завёл новую жену. Сам бы он поступил так же. В общих чертах Старый Свет стал ему понятен. Максимус весь день ходил как ягнёнок на привязи, следуя по пятам за девчонкой. Пусть так, но с завтрашнего дня он решил обживаться в новой среде в своём истинном нраве.

Мила разбудила его поздним утром. Максимус всю ночь маялся на неудобной постели. Вчера девушка предложила растянуть её, чтоб увеличить. Однако посередине получилась жёсткая полоса, лежать на которой невозможно, нужно было либо жаться к стенке, либо балансировать на краю. Да и по длине Максимус не умещался: когда он вытягивался, то упирался головой в спинку. Единственный вариант – спать по диагонали, но, опять же, мешала жёсткая складка в центре. От всех метаний простыня соскальзывала с гладкой обивки, и под утро сбилась в комок в районе поясницы.

– Вставай, солнышко проснулось. Я здесь подумала, тебе следует пойти со мной, – сказала Мила, присаживаясь на край.

– Куда? – сонно спросил Максимус.

– На Кудыкину гору.

– Куда?

– На работу.

– Она на горе?

– Да нет же! Ай, ладно. Одевайся, умывайся и иди пить кофе. Отчаливаем через полчаса.

– Можно без кофе?

– Можно, но готовишь сам, – девушка похлопала его по ноге и вышла.

Максимус встал, потянулся, быстро размял затёкшее тело и надел вчерашнюю одежду. Водные процедуры взбодрили, и он поспешил на завтрак. Камилла вновь предложила ему кусок хлеба. Сама же жевала плоский сухарик.

– Что? Не смотри так! – воскликнула она, – Я готовить не умею!

– Я бы хотел испить того же напитка, что и вчера вечером. Как его сделать?

– Успокаивающий чай с утра? Ну такое, если честно. В той золотой коробочке возьми пакетик, брось в чашку и залей кипятком.

Максимус повторил все указания, получил желаемый настой, быстро остудил его и мигом выпил, закусив бутербродом.

– Готов? – спросила Мила.

Он пригляделся к ней повнимательнее. Её волосы были затянуты на макушке в тугой пучок, кожа стала матовой с отчётливыми переливами на скулах, а глаза подведены чёрным. Платье её не выдерживало никакой критики: открытые плечи, глубокое декольте, оголённый живот, юбка ниже колен, но с разрезом до верха бедра.

– А ты… кхм, где работаешь? – поинтересовался он, едва не подавившись последним кусочком сыра.

– В баре. В таверне по-вашему. Пиво наливаю.

– И всё?

– Вино ещё. Коктейли разные.

– Пристают?

– По-всякому. От этого спасает стойка. – Камилла пожала плечами. – Так, уже половина двенадцатого. Пора ехать.

Они вышли на улицу, залитую полуденным солнцем. У самой двери остановилась огромная чёрная машина, из которой выпрыгнул круглый пожилой мужчина.

– Милочка, доброе утро. А вы все цветёте! – запел он елейным тоном и поцеловал девушке руку. – Благодарю. – та вырвала ладонь и убрала за спину.

– Не хотите ли как-нибудь зайти на чай? Я намедни вернулся из командировки в Индию, и привёз потрясающий сорт.

– Ах, понимаете, столько дел, столько дел… И работа, опять же, – она сокрушённо покачала головой.

– Разумеется, но…

– Уж опаздываю, вы меня простите, ради бога, побегу, – Мила почтительно склонилась, – Привет жене!

Она не дождалась ответа, схватила Максимуса за локоть и потащила в сторону бордовой машины.

– А кто это? – на ходу спросил он.

– Сосед, – шепнула Камилла ему на ухо.

До места добрались быстро. Девушка долго кружила по дворам и окрестным улицам, разыскивая пространство для, так называемой парковки. После пришлось ещё немного пройтись пешком. Максимус в это время сказал:

– Я бы не хотел сильно обременять тебя, потому хочу поскорее научиться зарабатывать монету самостоятельно, как и все обычные люди.

– Верно мыслишь, тунеядцев никто не любит. А что ты умеешь?

– Владею риторикой, изучал многие философские труды как об управлении государством, так и о более приземлённых вещах, могу обучать разным видам военного и боевого искусств.

Камилла бросила на него взгляд, полный задорных искр.

– Понятно, значит, бездельник. Ты пойми, красивым трёпом на жизнь тяжело заработать. У нас здесь своих баранов хватает. Тебе бы фокусником быть, равных точно не найдётся.

– А что он делает?

– Чудеса всякие творит, а люди пытаются отгадать секрет. О! Ещё вариант стать вторым Иисусом. Тебе поверят, да. А это сразу Клондайк, выгоднее только оружием торговать.

Максимус не всё понял, но называться сыном нового Бога считал непростительной дерзостью и богохульством. Стыдно и перед своим отцом, и перед чужим, пусть даже они и враги.

– Нет.

– Что же, тогда учись работать руками. – Мила толкнула его плечом, якобы подбодрив. – Могу подсобить, если ты не будешь чураться любой работы?

– Я постараюсь, – он ответил уклончиво, совершенно не представляя, что та может предложить. Чистить выгребные ямы точно бы не стал, невзирая на заверения Веспасиана, дескать, деньги не пахнут.

– Замётано!

Бар представлял собой небольшое помещение под яркой вывеской, находящееся между двумя такими же. Внутри стены были выкрашены в тёмный тон, и украшены фотографиями и рисунками. На потолке висели самые разнообразные вещи: начиная от сухих цветов и шляп, заканчивая светящимися черепами. Вдали виднелась небольшая сцена. Посередине выступала квадратная стойка, которую подсвечивали маленькие гирлянды желтых огоньков. За ней возилась с бутылками на полках молодая девчонка с тугими рыжими косами.

– О, какие люди! – протянула Мила, подходя к ней, – Марго, ты ли?

– Прикинь!

– Как съездила?

– Куда? Я, вообще-то, болела, – девушка состроила обиженную мину.

– Ага, в поликлиниках теперь можно загореть? По ОМС или ДМС? – Камилла хитро перегнулась через столешницу.

– Да ну тебя! – рыжая отмахнулась, затем приблизилась и шепнула второй на ухо: – Потом расскажу.

– Ты сегодня вышла?

– Не, вчера.

– Как? А почему не позвонила? – захлопала глазами Мила.

– Я набирала, но ты не абонент была, – Марго, не отрываясь от разговора, занялась своими делами.

– А, да.

– Кто это? – рыжая, наконец, обратила внимание на Макса. – Привет!

– Добрый день, – ответил он.

– Это…Это… Это мой троюродный брат Максим. Из Анадыря приехал вчера.

– Да? Симпатичный такой, – девушка обстреляла его глазами с ног до головы. – Хочешь к нам устроить? – Марго примирительно подняла руки.

– Хм? Пожалуй, это мысль.

– Отлично! Сейчас мы его и испытаем! – девушка тихонько захлопала в ладоши.

Максимус возвёл глаза к небу. Такое отношение могло рассердить его в новом мире, но здесь только забавляло. Две девчонки, не спрашивая ничьего мнения, уже распоряжались им как собственным ослом. Смешно, но можно поиграть.

– Давай, переодеваемся и вперёд к трудовым свершениям! – Мила подтолкнула его за стойку в сторону подсобного помещения.

– Ты это обещала, когда предлагала помощь? – спросил Максимус, едва они остались вдвоём в тесной каморке.

– Ну… в том числе, – девушка отвела глаза. – Посуди сам: здесь все свои, и ты будешь в безопасности…

– В безопасности – то есть под присмотром?

– Эм… – она прикусила губу.

Максимус подошёл к ней ближе и положил руку на плечо.

– Я понимаю, что ты желаешь добра, но не относись ко мне как к младенцу.

– И в мыслях не было! – Камилла захлопала длинными чёрными ресницами, – Ты здесь вторые сутки, и многого не знаешь.

– Я быстро учусь. Во мне сила Марса, – он отпустил хрупкие плечи. Девушка отвернулась и открыла высокий шкаф, в который сунула свои вещи.

– Угу, этого я и боюсь… – пробормотала она себе под нос еле слышно, думая, что до него не долетит.

Максимус только покачал головой.

– Сними рубашку и надень зелёный фартук.

Он выполнил указание. Мила отослала в зал и попросила расставить стулья, которые стояли в дальнем углу. Затем он таскал ящики с бутылками и посудой. После отклеивал бумажки с доньев новых стаканов.

– Сделано. А дальше что?

– Пока курим. То есть мы с Маргаритой выйдем, а ты посиди у бара минут десять.

Они вышли на улицу, где затягивались пряным дымом и щебетали так, что смешки проникали в зал. Рыжая активно размахивала руками, пародируя кого-то, а Камилла разошлась во весь голос, глядя на свой оттопыренный мизинец.

– Ой, я не могу! – вскрикнула она и бросила окурок в урну.

Девушки вернулись в заведение, вытирая слёзы смеха.

– И стоило ехать в эмираты, чтоб посмотреть на корнишон? – Мила снова прыснула и свернула в сторону подсобки.

– И не говори. Отрезал путь к бегству, засранец. Но ты только представь, что мне пришлось вытерпеть за неделю? – продолжила свой рассказ рыжая.

– Угу, не позавидуешь… – раздалось из-за приоткрытой двери.

– Первый раз в Москве? – Марго подошла к Максимусу и принялась за расстановку стаканов.

– Да.

– Какие планы? Может, я покажу тебе город? – она оставила свою работу и наклонилась к нему, демонстрируя вырез на груди. – Есть здесь пару интересных мест…

– Но-но-но! Не развращай мне мальчика! – у стойки появилась Камилла и погрозила подруге пальцем.

– Ладно-ладно. Понял-принял, – рыжая отошла подальше.

Мила меж тем сильно изменилась. Она распустила волосы, которые крупными локонами рассы́пались по плечам, глаза стали ещё чернее, губы приобрели алый цвет, а кожа заискрилась золотым блеском.

– Что? – спросила она, – Почему ты на меня так смотришь?

– Нет, ничего, – ответил Максимус и, наконец, отвёл взгляд в сторону.

– Хорошо. Тогда открываемся.

Она прошла к двери и перевернула табличку.

Поток людей не хлынул в зал. Периодически заходили одиночные посетители, которые делали небольшие заказы – чай, кофе или лимонад с простой закуской. Они сидели недолго, и в баре часто оставался лишь персонал. В эти моменты девушки продолжали говорить на вольные темы, совершенно не замечая Максимуса. Сначала он слушал их, скрывая любопытство, но скоро ему надоело, и он ушёл в свои мысли. Он думал, что хорошо бы изучить летописи, и иные научные источники Язык понятен лишь на слух, письменность не передалась во время обмена. Значит ему нужен чтец и писарь – Камилла. И хорошо бы заняться этим быстрее, тогда можно изучать трактаты и труды учёных мужей, которые знают много больше среднего простолюдина. Это существенно продвинет адаптацию в новом-старом мире.

– Кстати, забыла сказать. Вчера краш твой заходил, – донёсся со стороны голос Маргариты. Максимус отвлёкся от своих размышлений.

– И что он? – недовольно спросила Мила.

– Пил. Вы поссорились?

– Лучше. Мы расстались.

– Да? – рыжая оставила свои дела и повернулась к напарнице. – Почему?

– Потому что он идиот, – Мила пожала плечами.

– А оно и видно. Симпотный зато.

Когда за окнами обозначился закат, посетителей стало больше. Максимус к тому моменту устал сидеть на неудобном высоком стуле, то и дело поднимался и прохаживался по залу. Из музыкальной техники заиграла ритмичная мелодия, которая добавляла бодрости, но размывала остроту мыслей.

– Фоновая латино, – отвечала на незаданные вопросы Мила. – С пятницы по субботу играют музыканты, вот там самый огонь. Бар набивается под завязку, и тогда, конечно… Протиснись к столикам, потом обратно.

Максимус ничего не сказал, слегка склонил голову, обозначая понимание.

– Хочешь Маргариту? – неожиданно спросила девушка.

– Прости?

– Коктейль такой. Марго не тот сделала. Бери, пока Санчес не пришёл, всё равно ведь вылить придётся. Ох, видел бы ты своё лицо!

Она поставила перед ним широкий бокал, обсыпанный по краю крупной солью.

В тот же момент у барной стойки сели двое мужчин, что означало конец разговора. Мила с дежурной улыбкой принялась обхаживать гостей и отошла подальше. Максимус занялся напитком: сочетание соли, лимона и толика сладости, напомнило маринад для овощей, но в целом ему понравилось, хотя хорошее зрелое вино он ни за что бы ни променял.

Люди уже занимали все свободные места. Они вели тихие беседы в своих кругах и иногда подходили, дабы заказать ещё выпивки и закуски. Девушки-барменши двигались неспешно, успевали обслужить каждого с улыбкой и ненавязчивой шуткой.

В разгар вечера в бар вошёл статный молодой мужчина. Он осмотрел всех присутствующих хмурым взглядом и отправился к стойке.

– Привет, – тут же поздоровалась с ним Мила.

– Почему здесь так уныло? – недовольным тоном спросил он.

– Да, я не… – начала было девушка, но тот прервал её.

– Марго, включи танго. Ты ещё и в сандалиях? Камилла, буду штрафовать!

Мужчина постучал по столу кулаком, утверждая серьёзность своих намерений. Затем проскользил взглядом по Максимуму, с подчёркнутой вежливостью сказал:

– Извините.

Мелодия сменилась на скрипуче – резкую, отдающую тревожной трагичностью. Мила кошачьей поступью вышла в зал. Мужчина взял её за руку и притянул к себе. Сойдясь на, неприлично близкое расстояние, они начали танцевать, двигаясь так, будто хотят отдавить друг другу ноги. Максимус находил действо странным и бессмысленным, но движения их становились резче и откровеннее. Дальше началось то, что напоминало пантомиму с неприличным сюжетом.

Мужчина притянул спиной Камиллу вплотную к себе, провёл руками по плечам, спустился на живот, после бёдра. Она резко развернулась и уж собиралась дать ему пощёчину, но тот перехватил запястье и закружил, придержав за талию. Они ещё раз сделали пару кругов начальными движениями. Мила провела ладонью по щеке парня, приблизилась к его губам. Казалось бы, вот-вот случится поцелуй, но она оттолкнулась и забросила вытянутую ногу мужчине на плечо. Тот, придерживая девушку за руки, заставил её выгнуться до самого пола. Максимус от этого зрелища едва не подавился слюной.

Пара сделала ещё несколько относительно невинных движений, и разошлась по разным концам зала. Мужчина пригласил одну из женщин за дальним столиком, а Мила потащила в центр ближайшего парня. Танец с гостями выглядел уж совсем неказисто, им показали основы и свели вместе. Камилла пируэтом вышла и проскользнула за барную стойку. Мужчина же пригласил ещё одну девушку и свёл со следующим парнем.

– Это было…феерично, – сказал Максимус.

– Да так, разминка небольшая.

Он подвинул к ней пустой бокал и оглянулся. Теперь заведение ожило, гости не томились за столиками в своих кругах, собирая на столе стаканы, а танцевали, перемешивались и общались.

– Это, кстати, хозяин, – кивнула она на своего партнёра.

– О чём речь? – спросил тот, подкравшись сзади.

– Говорю, привела мальчика на собеседование. Ты же обещал нам охранника.

– Да? Хм, встань, пожалуйста.

Максимус, бросив красноречивый взгляд на Милу, подчинился просьбе. Мужчина обошёл его с одной стороны, с другой, осмотрел с ног до головы.

– Ну, хороший. Крепкий. Охранником раньше работал?

– Нет.

– Плохо. Как зовут?

– Мак…

– Максим, – перебила Камилла.

– Я Александр, очень приятно, – он в задумчивости присел на высокий стул, – Что же с тобой делать? Мне нравится эта льдинка во взгляде, женщины такое любят… Ладно, давай вот как поступим: две недели испытательного срока. Пока без оформления – пятьдесят процентов от оклада. Чай весь ваш. Стой больше для красоты. Будет кто к девочкам лезть или барагозит – выпроводишь за дверь. Только без рукоприкладства.

– Мила, лично отвечаешь за него.

– Принято.

– Что же, приноси завтра документы. И добро пожаловать, – хозяин заведения протянул Максимусу руку, которую тот пожал после недолго раздумья. – Пойду проверю Марго.

Камилла упала грудью на стойку.

– Фух! – шумно выдохнула она. – Прокатило!

– Что? Зачем?

– Тебе сказочно повезло, вот что.

– Да уж…

До конца смены по заверениям Милы доработали гладко: ни скандалов, ни драк, касса сошлась до копейки, и чаевые получились приличными. Они вышли из бара глубокой ночью после того, как убрали посуду, растащили стулья для удобства уборки и поделили деньги.

– Умираю от голода! – заявила Камилла, садясь в машину. Максимус был с ней абсолютно солидарен. Слабый, и откровенно невкусный, завтрак утром не способен насытить на целый день, а после кислого, слегка пьянящего напитка, и вовсе подводило живот от голода.

Ночь украшала этот город. Чёрное небо подсвечивали слепящие огни фонарей и вывесок, сияющие на каждом шагу. Максимус смотрел на это великолепие и вспоминал Новый мир. Во время праздников в честь Богов или же по особым случаям, вроде дня рождения императора или знаковой победы в очередной войне, в столице и крупных городах устраивали иллюминации с помощью заряженных магией кристаллов. Историки писали, что раньше таким образом освещали улицы каждый день, и даже бедняки могли позволить себе камень света. Однако со временем магии становилось всё меньше, и вот теперь она осталась лишь у высших жрецов, которым нет никакого дела до того, какой огонь сияет в плебейской хижине. Максимус прежде не терзался по этому поводу, сознавая – он один не в силах обеспечить быт всего народа. Он старался поддерживать то немногое, что ещё оставалось от прежних времён, и надеялся на подсказку Богов. Глядя на блеск чужого мира, он жаждал узреть свой Монс-Лупис в подобном повседневном одеянии, но теперь уж никогда его не увидит. Тягостные думы вызывали в нём напряжение силы, которое было совершенно не к месту во мчащийся на огромной скорости машине. Максимус изо всех сил стал гнать тревожные мысли, подыскивая в раз что-то, способное их затмить. Решение пришло при быстром взгляде на девушку справа.

Он вспомнил огненное выступление Камиллы, и волнение изменило своё русло.

– Послушай…

– Что?

– Твой танец с Александром – он означает что-нибудь?

– Танго? Вообще, он может многое рассказать: о любви, ведущей к ненависти, о страсти, об экстазе и о тоске.

– Значит…?

– Ровным счётом ничего не значит. В нашем случае – просто танец, для разогрева публики.

– Ты не боишься, что близкие контакты с хозяином скомпрометируют тебя? Тем более при откровенном наряде и движениях.

– Чего? Смотри, – Мила рассмеялась звонким смехом и подтянула юбку вверх, ещё больше оголив бедро. Там, где заканчивался разрез, начинались короткие штанишки телесного цвета. – Я всегда в шортах. Мы актёры, нам и не такое приходилось изображать. И если ты беспокоишься, что он может воспользоваться своим положением и склонить меня к греху, то напрасно.

– Почему?

– Ну…Есть причины. И да, тебя он принял на работу только из-за внешности. Чтобы привлекать внимание замужних женщин и не только…Неприятно подвергаться сексуальной объективации, но когда она играет на руку – то даже хорошо. В некотором роде. Но не всегда. В основном, нет.

– Если быть откровенным, то сейчас я не всё понял.

– И ладно. А мы уже приехали.

Они вышли у лавки, где за витриной на вертикальном вертеле жарилось мясо, источая невероятный аромат, от которого мутился рассудок.

– Сытную, большую и сырную на тарелке. Всё с собой, – сделала заказ Мила и достала из сумочки свои курительные палочки.

– Это обязательно? – спросил Максимус, – Что они тебе дают?

Девушка подожгла одну, но так и не донесла до рта, а смотрела на неё, будто видит впервые.

– Не знаю. Успокоение, наверное. Вообще, курение – дико вредная штука. Надо бы бросать, но я не вижу смысла.

Из-за поворота вылетела пурпурная машина, из которой громко играла музыка. Она пронеслась мимо, обдав их белым удушающим дымом, валившим из задней части. Максимус неудачно вдохнул полной грудью и закашлялся. Он отвернулся от Милы и склонился над тёмной лужей, прикрывая рот. В воде сияли блики огней, которые от слёз сливались в одно цветное пятно. Он попытался протереть глаза, но когда открыл их, увидел в отражении совсем иное. Мартовские Квинкватрии в его владениях проходят под завывания метели. Снега устилают поля, под ледяным одеялом гибнут чахлые посевы. Повсюду слышны голодные стоны и мольбы, а под стенами города разбит военный лагерь.