Трое из Жана-Парижа

– Давай перекусим, потом пойдешь, – сказала Айша.

Андрей вытряхнул из рюкзака на общий стол пирожки, которые умыкнул у бабушки, схватил один и двинул к горе.

– Мне хватит. Вернусь – поем, – крикнул он, не оборачиваясь.

Горы очищают мысли. Он никогда не мог думать о чем-то плохом, будучи в горах. Неуловимо менялась вся его сущность. Он становился немного первобытнее, что ли. Тонко, по-звериному подмечал нужные уступы и с точностью до сантиметра рассчитывал каждое движение. Шаг за шагом, вверх, к приближающемуся небу. Он сам делался частью горы, ее плотью, оттого и открывала она ему свои секреты. Там блеснет между камней графитовая спинка змеи, тут из трещины, ломающей скальный навес, выглянет цветок, которого внизу не найдешь.

Горы очищают душу. Он знал тех, кто лез вверх и быстро сдувался, потому что тащил с собой в душе груду камней. А ему с каждым шагом, несмотря на физические усилия, становилось легче. Осознание, что скоро покорится очередная вершина, толкало вперед. Андрей много читал про знаменитые горы мира, о погибших альпинистах и о тех, кто продолжал идти. Верблюжка – это, конечно, не Эверест, но все же его маленькая личная победа.

На вершине он для начала завопил во все горло, поглазел вокруг, запоминая вид, который останется с ним навсегда. Отдохнул минут десять и принялся спускаться. По дороге собирал цветы. Как награду девчонкам, которые не побоялись идти в поход. Как благодарность за то, что разделили с ним этот путь. Как признание в дружбе, хотя никогда он с девчонками близко и не дружил.

Подходя к их привалу, он разделил букет на две равные части. Девчонки лежали и болтали, а при его появлении подскочили.

– Ты чего так долго? – набросилась Оля, но увидела цветы и растаяла.

– Это вам, – вручая букеты, он смутился, пусть только что идея казалась отличной.

Айша тут же побежала к ручью мочить бинт, чтобы обернуть стебли. Вот и пригодилась аптечка, хотя всю дорогу над Айшой подшучивали, потому что она взяла на всякий случай не только бинт, но и йод, и даже таблетки от поноса.

Андрей поел, немного отдохнул и помог девчонкам собраться в обратный путь. Они опрометчиво углубились в степь, упустив из виду трассу, которая служила ориентиром. Заплутали, каким-то чудом вышли обратно к дороге. Верблюжка помогла, не хотела им зла, не хотела, чтобы вспоминали они ее потом плохими словами.

А на подходе к городу им навстречу выскочил милицейский уазик. Оказалось, что их потеряли. И всему виной Женя с его кипуче-деятельным характером. Он позвонил Оле, никто не ответил. Ему бы успокоиться на этом, но он пошел к ней домой. Дверь тоже никто не открыл. Разговорившись с отзывчивой старушкой по имени Наталья Феликсовна, которая ему повстречалась на выходе из подъезда, узнал, что Олин класс отправился в поход. Удивившись, что Оля ему ничего про это не сказала, он решил разузнать, куда же они направились. У комсорга одной школы есть масса знакомых в других. Так что спустя час половина города была в курсе, что трое школьников самовольно ушли неизвестно куда.

– Твоему Жене надо мозги вправить, чтобы не лез куда не просят, – шипел Андрей Оле на ухо, когда они тряслись в уазике. Он переживал, что бабушка маме в Алма-Ату позвонила и сама уже корвалол пьет.

– Он не виноват, – лепетала перепуганная Оля.

– Ой, что будет, что будет, – шептала Айша, сжимая в руках букет горных цветов.

В детской комнате милиции уже ждали бабушка Андрея, мама Айши и тетка Ольги. Молодой, но уже толстый, как Карлсон, милиционер сначала кричал, что всех поставит на учет, потом смягчился и начал выпытывать, кто зачинщик.

– Выбирайте – или всех троих, или кого-то одного, – сказал он.

Андрей открыл рот, собираясь признаться, но неожиданно его опередила Оля. Она шагнула вперед и заявила:

– Это я всех подбила идти в поход.

– Не верьте ей, это я, – опомнился и вставил Андрей.

– Он врет. Он в город недавно приехал и даже не знал про Верблюжку! – тут же выкрикнула Оля.

Андрея с Айшой выгнали, пригрозив карами в случае повторения. Они остались у входа ждать Олю несмотря на то, что взрослые пытались их увести.

Через полчаса вышла Оля. Рядом шла тетка и ругала ее, обещая все рассказать Надежде Петровне по возвращении.

Айша смотрела на подругу полными слез глазами. Это же немыслимо – попасть на учет! Андрей, который делал вещи похлеще их невинной вылазки, и то в поле зрения милиции не мелькал. А девчонка, которую он считал легкомысленной, получается, из-за него испортила себе жизнь.

– Все нормально. – Оля откинула назад челку. Она храбрилась, но руки все-таки подрагивали. – Он оказался маминым бывшим учеником. Рука у него не поднялась наказать дочку любимой учительницы.

Андрей испытал огромное облегчение, но все же накинулся на нее:

– А если бы он не был учеником твоей матери? Зачем ты наврала, что потащила нас на Верблюжку?

– Нам с ней, – она показала на Айшу, – ничего не было бы. Мы тут давно живем. А ты приезжий.

Наверное, в ту минуту Андрей окончательно понял, что нашел друзей, о которых так мечтала его бабушка. И пусть это две девчонки. Но кто сказал, что с ними нельзя дружить?

Он шел в дом культуры, сжимая в кармане наконечник стрелы, подаренный Михаилом, и представлял, как расскажет ему про поход на Верблюжку. Про милицию тоже расскажет, прошло время, тот эпизод не выглядел уже таким страшным. Михаил, конечно, пожурит, но и точно удивится, что Андрей не сидел сиднем, а уже потихоньку исследовал окрестности. Вместе они увидят еще много интересного, Андрей это чувствовал. А если повезет, то найдут половецкую каменную бабу, Михаил о них тоже рассказывал.

– Я в кружок краеведения, к Михаилу, – немного робея, сообщил Андрей вахтерше, сидевшей за столом в фойе.

Та встала, подошла и почему-то начала поглаживать Андрея по плечу.

– А нету Михаила. Убили его, зарезали средь бела дня. На рюкзак позарились. А что у него там, золото, что ли? Одни камни…

9. Люди как звезды

Оля в мечтах своих, конечно, уже устремилась по жизни за Женей, как жена декабриста. Ей рисовались суровые заставы, затерянные в степи, овчарки, которые никого не подпускают и лишь с ее руки кормятся краюшкой хлеба, простой быт, окрашенный их с Женей любовью. На этом месте настроение портилось, потому что показы мод, о которых Оля грезила, там придется делать разве что для престарелых начальственных жен с их жутким перманентом.

Женя звонил почти каждый день. Она хотела быть интересной, поэтому рассказывала все школьные новости, собирая по крохам нехитрые события за день. Сам он делился карьерными планами, которые можно было заключить в два слова «стать генералом». Слушая его, Оля убеждала себя, что вот оно, то самое чувство, сильное и настоящее, которое можно пронести через годы.

После единственной прогулки в парк никуда они больше не ходили, просто стояли у подъезда. Зря Оля терзала мамину ленинградскую тушь и наглаживала ужасно мнущееся красное платье в белый горошек. За счет широкого пояса в нем так выгодно была подчеркнута талия, что глаз не отвести. Но Женя приходил, когда становилось темно, руками ее не касался, потому и не мог оценить всю красоту фигуры. Пару раз она пыталась его поцеловать, но он отстранялся. Оля дулась, но не на него, а на двоюродную сестру – не иначе как та чинила препятствия. Своей сдержанностью Женя будто намекал, что его попросили держаться от Оли подальше.

Но вопреки всем проискам мира они были вместе. По крайней мере, Оля так считала. Она выпросила у Жени фотографию и носила ее с собой в школу. Там перекладывала из учебника в учебник, чтобы любоваться на уроке. Идет на химию – снимок в учебнике химии, идет на алгебру – в учебнике алгебры. Так Женя постоянно был с ней, а не только в его редкие визиты.

Один-единственный раз он пришел в школу – тогда, когда привел Фонпанбека. Оля даже подумывала, что бы такое еще устроить, чтобы Женя снова появился и вызвал ее с урока, но ничего путного в голову не приходило.

Сам Фонпанбек уже освоился, передружился с мальчишками и стал пропадать с ними, только в школу и из школы продолжал ходить с Айшой и Ольгой. Он рассказал, что погиб краевед, с которым его свела дорога в Жана-Париж. Андрею было важно навестить могилу, девчонки решили идти с ним.

На кладбище отправились пешком. Андрей нес неизвестно где раздобытый букет мелких сиреневых астр. Судя по обломанным стеблям, явно не на базаре купил, а выдрал с какой-то клумбы. Он разузнал заранее, где искать могилу Михаила, поэтому нашли ее без труда. Свежий холмик земли без оградки, обычный деревянный крест с прибитой фотографией, с которой улыбался молодой безбородый мужчина.

– А ты говорил, он с бородой, – шепотом сказала Оля, будто Михаил мог ее услышать.

– Наверное, какое нашли фото, такое и поставили, – хмуро пояснил Андрей.

Он положил цветы у креста.

– Пусть земля ему будет пухом, – пробормотала Айша, глядя под ноги. Чувствовалось, что ей тут неуютно.

– Почему всякие твари живут, а хороший человек нет? – спросил Андрей.

Никто ему не ответил, потому что никто и не знал ответа. Андрей сжимал в руке наконечник стрелы и еле сдерживал слезы. Оля удивилась – он ведь знал этого Михаила всего ничего, проехались в автобусе недолго. Отчего он так по нему грустит?

– Есть люди как звезды. Вспыхивают в твоей жизни и гаснут, но свет их остается. Вероятно, предрешено, что появится в твоей судьбе такой человек, осветит ее и исчезнет, – говорил Андрей, когда они уже шли с кладбища обратно домой. – Не умею я красиво выражаться, но так это чувствую.

– Если он за короткий срок подарил тебе столько света, представь, сколько еще хорошего он мог сделать, если бы остался жив, – с сожалением добавила Айша.

Оля слушала их и теперь понимала, почему Андрей так переживал. Ей даже стало немного жаль, что она не успела познакомиться с этим Михаилом. Но зато у нее был Женя. Он тоже осветил ее жизнь, значит, и он человек-звезда.

– Найти бы тех, кто это сделал…

Эти слова Фонпанбека заставили Олю переглянуться с Айшой.

– Ты что задумал? Мало тебе того случая, когда мы попали в милицию? – напустились они на Андрея.

– Да это я так… Образно…

Он скрежетал зубами, было видно, как сильно гложет его эта несправедливость. Где-то ходят, живут и здравствуют те, по чьей вине хороший человек лежит в земле.

Оля рассказала об этом Жене.

– Наверняка идет следствие, виновных найдут, – сказал он, выслушав историю про поход на кладбище. – Ты бы поменьше общалась с этим Юрковским, не нравится он мне.

Кому-то другому Оля сразу обрубила бы менторский тон. Что за указания, с кем ей дружить, а с кем нет? Но это был Женя, ее Женя, поэтому она просто промолчала.

А потом он пропал. Оля маялась от неизвестности, звонила Беку, тот отшучивался, что у Жени много забот и хлопот и что будущему солдату не до девушек и развлечений. Оля несколько раз отправлялась к школе имени Сатпаева, караулила у ворот – вдруг появится. Внутрь не заходила, гордость не позволяла. Хотела встретить Женю якобы случайно и спросить, что произошло. Адреса его она не знала, да и заявиться к нему домой не решилась бы, все та же гордость не дала бы. Точку поставила двоюродная сестра, которая на протяжении месяцев была персоной нон грата и в детали романа не посвящалась.

Оля спросила про Женю словно невзначай, но ее уловки были шиты белыми нитками. Сестра сразу поняла и высказала все как есть, без пощады размазывая то, что Оля считала своей первой любовью.

– Я тебе предупреждала? Предупреждала?! Я тебе говорила не связываться с ним?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Жаңа – новый, тас – камень. Здесь и далее перевод с казахского языка, если не указано иное.

2

Здесь: в деревянных домиках лагеря откидная доска со шпингалетом, которая открывает доступ воздуха.

3

Нежный цветок.