Трое из Жана-Парижа

В 13:00 Оля уже звонила в квартиру на верхнем этаже. Андрей, весь отутюженный, топтался в прихожей. Бабушка, окинув внука взглядом, побежала в ванную, вернулась с мокрыми ладонями и пригладила его вихры.

– А ты насовсем приехал? – спросила Оля, когда они вышли из подъезда.

– Пока не знаю. Может быть, до окончания школы, – ответил Андрей и помахал бабушке, которая выглядывала в окно.

Как только отошли подальше, он снял пионерский галстук и затолкал в дипломат. Оля удивилась такой смелости. В школе ходить без галстука могли только крутые мальчишки. Если учителя придирались, они доставали из кармана жеваную алую тряпицу и криво повязывали на шею. Чтобы за первым же углом снова снять.

– Директриса тебя съест, если без галстука придешь.

– Скажу, что дома забыл.

Стало понятно, что этой отговоркой он пользовался давно и успешно.

И повела его Оля по тропинкам Жана-Парижа, попутно рассказывая, где что находится.

– Вот там, видишь, на пригорке, магазин «Овощи-фрукты»? Там вкусный томатный сок продается в трехлитровых банках.

– А вот тут книжный магазин. В третьем классе, когда у Айши был день рождения, мальчишки для нее книг накупили. Я сама видела – она дверь открывает, а они по очереди заходят и каждый книгу в ее руки кладет. Большая стопка получилась, до конца жизни не прочитать.

– Чуть дальше, отсюда не видно, двадцать второй магазин. Его так называют, потому что номер дома такой же. Там «картошка» вкусная. Большая по двадцать две копейки, маленькая по пятнадцать. И мороженое.

Оля попыталась выяснить, с какой стати Андрей променял Алма-Ату на Жана-Париж, но толкового ответа не добилась. «Так сложились обстоятельства», – с важным видом ответил Андрей, не замечая при этом, что влага на волосах высохла и несерьезные вихры снова восстали.

Уже поднимаясь на школьное крыльцо, Оля спросила:

– Запомнил дорогу?

Получив утвердительный ответ, она повела Андрея по лестницам и коридорам.

– К директору на перемене пойдем. Сейчас узнаю, какой у нас первый урок.

– А ты не знаешь, что ли?

– Расписание еще «плавает».

Она закинула свою сумку на подоконник, велела Андрею стеречь ее и побежала к учительской. По дороге спросила у девчонок своего возраста, где найти 7-й «В».

– Я из 7-го «В». У нас история сейчас, в двадцать первом кабинете, – ответила одна из них. – Ты новенькая?

– Нет, брата привела.

Андрей стоял там же, где она его оставила, рассматривал бегающих туда-сюда школьников. Пробравшись через заторы из мелких октябрят, Оля с Андреем оказались у нужного кабинета. Тут как раз грянул звонок.

– Заходи пока, я скоро приду. Тебе же еще учебники надо получить, сейчас разузнаю, – прощебетала Оля. – Давай-давай, историчка не любит, когда опаздывают.

Он пропустил несколько человек и скрылся вслед за ними в классе. Оля улыбнулась. Жаль, что она не увидит его лицо, когда до него дойдет, что это вовсе не его класс. И даже не его школа.

По правде говоря, сосед мало ее интересовал, потому что как раз перед началом учебного года ее настигла первая любовь. Конечно, вниманием Оля никогда не была обделена, даже в детском саду за ней бегали два ухажера с одинаковым именем Костик. С одним из них она даже целовалась, спрятавшись за занавеской от воспитательницы. Ну как целовалась, просто щечку подставляла и разрешала приложиться к ней губами. Второй был верным пажом, носил за Олей игрушки и убирал тарелку после обеда. Так что один Костик был в милости, второму дозволялось нести шлейф.

Но это все, конечно же, было несерьезно. В августе Оля сходила на день рождения к старшей двоюродной сестре. Та перешла уже в десятый класс, и гости ее все были такими же взрослыми. Оля стеснялась, практически не ела, смотрела куда-то поверх голов. Со своими сверстниками она бы развернулась, а тут – чужая компания, да еще и старше на три года. Целая пропасть между ними.

Собравшиеся шумели, шутили, обсуждали какие-то только им известные дела, а ей нечем было поддержать беседу. Да никто на Олю внимания и не обращал – сидит сестренка именинницы, молчит, ну и пусть молчит, когда тут свои девчонки есть, гораздо интереснее малявки. Тети дома не было. Она наготовила всякой всячины и ушла, чтобы не мешать молодежи. А так бы Оля могла и с ней в кухне время скоротать.

Чуть позже, отшумев положенное за столом, компания отправилась танцевать в другую комнату. Оля тоже поднялась, но застряла в темном коридоре у телефона. Хотелось позвонить Айше. Только она может выслушать и понять.

– Привет.

– Привет! Ну как там?

Дверь комнаты, в которой бушевали танцы, периодически открывалась и закрывалась, кто-то входил, кто-то выходил. Оттуда вырывались музыка, смех и веселые выкрики.

– Нормально. – Оля вздохнула, прижала сильнее трубку к губам и зашептала: – Чувствую себя не в своей тарелке.

– Чего ты? Веселись! Музыку слышу, значит, уже танцы. Иди и покажи им класс.

Легко ей говорить. Посмотрела бы Оля, как скромница Айша тут бы выживала. Забилась бы где-то с книжкой – никто бы и имени не узнал. Олю хоть представили в самом начале, но не факт, что кто-то запомнил, как ее зовут.

Дверь из танцевальной комнаты снова открылась, и стоявшую спиной Олю окатило почти осязаемым весельем. Никто и не хватился, что ее нет. Она укрылась в темном уголке, накручивая на палец телефонный провод и радуясь родному голосу в трубке.

– Оля, а ты чего здесь стоишь? – раздался рядом вопрос. – Пойдем танцевать.

Оля замерла. Айша тоже все слышала, поэтому торопливо зашептала:

– О, тебя зовет приятный мужской голос. Все, пока. Потом расскажешь.

Положив трубку, Оля посмотрела на того, кто обратил на нее внимание. И даже запомнил имя!

В узком коридоре они стояли совсем близко, но полумрак не позволял рассмотреть парня. Дверь комнаты в очередной раз распахнулась, кто-то пронесся между ними и скрылся в туалете. В танцевальной комнате для антуража включили лампу «Салют», поэтому там переливался мягкий свет. Он-то и выпорхнул оттуда и осветил на секунду лицо того, кому было до Оли дело.

– Идем танцевать, я тебя приглашаю, – снова сказал парень.

– Идем, – ответила Оля, напрягая память. Как же его зовут?

Перед застольем сестра бегло перечислила гостей, куда уж там всех упомнить. Этого звали то ли Женя, то ли Вова. Оле больше понравился Бекболат, симпатичный большеглазый парень с такими ресницами, каким позавидовала бы любая девчонка. Он был в белой рубашке с узким черным галстуком, сидел слева и мило не выговаривал «р». Оля его запомнила, потому что со всех сторон ему кричали: «Бек! Бека!» А этот то ли Женя, то ли Вова сидел напротив и ничем не выделялся. Вроде тоже шутил, общался, но не запомнился.

«Ладно, – решила Оля. – На безрыбье, как говорится, сойдет». Она даже самой себе не хотела признаваться, как ей польстило внимание взрослого парня, но вскоре решила, что в приглашении нет ничего из ряда вон.

Они пошли танцевать. И хотя сердце поначалу трепетало, через пару минут музыка захватила Олю настолько, что она позабыла про свое глупое стеснение. Да и никто на нее не глазел, как ей представлялось, все дурачились, хохотали, пытались подпевать льющимся из магнитофона песням.

Когда во втором часу гости разошлись, Ольга, которая осталась с ночевкой, принялась убирать со стола. Сестра сидела в кресле и терла сонные глаза. Посмотрела на свою ладонь – на ней осталась размазанная тушь.

– Видишь? – Она растопырила испачканные пальцы. – С Женькой не общайся. Он вот такой же черный.

7. Жареный сазан и думы

Счастливым быть тяжелее, чем несчастным. Когда ты несчастен, то ничего не попишешь, достаешь из глубин души смирение и ждешь, что рано или поздно это пройдет. А когда ты счастлив, сразу все портит осознание, что рано или поздно пройдет и это.

То ли Ахматова так повлияла, то ли еще раньше наметилась склонность, только Айша почему-то писала грустные стихи, даже когда мир вокруг улыбался. В книгах любовь всегда шла рука об руку то с разлукой, то с печалью, потому и казалось, что это чувство пронзительней именно на фоне страданий. И хотя как такового объекта воздыхания у Айши не было, это не мешало ей писать стихи, обращенные к кому-то эфемерному.

Андрей появился в классе, когда уже начался второй урок. И не один. Вместе с ним зашел парень в светло-сером костюме и с комсомольским значком на груди.

– Извините, пожалуйста, за вторжение. Новенького привел. Он немного заблудился.

Новенький при этом угрюмо оглядывал класс, а когда остановил взгляд на Ольге, то усмехнулся. Айша повернула голову к подруге, та сидела с непроницаемым лицом.

– Как твоя фамилия? – спросила учительница, чтобы свериться с журналом.

– Юрковский. Андрей Юрковский.

– Почему без галстука?

– Дома забыл.

На задней парте первого ряда громко хмыкнул Марат Надиров. Он тоже сидел без галстука.

Учительница выдержала паузу, изучая новенького.

– Проходи, садись на свободное место. Чтобы завтра был с галстуком.

Симпатичный комсомолец не уходил, дожидался, когда подопечный найдет себе место. Айша заметила, что все девочки в поле видимости приосанились. На новенького никто и не смотрел, его затмил провожатый. Тамарка Каримова, сидевшая за первой партой, даже подперла кулаком подбородок, разглядывая парня. Он явно был не из их школы.

– Извините еще раз, – обратился он к учительнице. – А можно Ольгу Исаеву на пару минут?

Учительница разрешила. Казалось, она сама попала под его обаяние. Он действительно выглядел так, что хотелось с ним хоть в коридор, хоть в комсомол, хоть в космос. Просто побыть рядом. Улыбчивый, подтянутый, такой, каким и должен быть комсомольский вожак.

Когда Оля и незнакомец вышли, по классу прокатился шепот.

– Кто это?

– Куда он ее забрал?

– Вроде с другой школы.

– Сатпаевский, кажется.

– А чего это сатпаевские к нашим девчонкам ходят?

– Тишина! – учительница, стряхнув с себя наваждение, призвала всех к порядку.

Урок потек своим чередом, только недоумевающая Айша никак не могла сосредоточиться. Она не могла понять, почему Юрковский пришел так поздно и почему с Женей, который учился в другой школе.

Про самого Женю она уже слышала, поэтому без труда поняла, что это он. После того дня рождения Оле позвонил Бек. Сказал, что хочет познакомиться поближе, расспрашивал, кто из парней ей понравился тогда, у сестры, а потом неожиданно передал трубку Жене. Оказалось, у того не было дома телефона, потому он и пришел к Беку. Вместе они раздобыли Олин номер.

Айша слушала Олю, но даже не представляла, что Женя такой. Такой непохожий на других. У них тоже учились симпатичные старшеклассники, но дружили они со своими девчонками, семиклассниц считали мелюзгой. Хотя и сами-то далеко не ушли. Иногда они устраивали такие гонки по школе, что пыль столбом, только успевай уворачиваться, чтобы не затоптали.

Вернулась Оля. На уроке особо не поболтаешь, потому пришлось ждать перемену. Когда та наконец наступила, они выскочили в коридор первыми и пристроились у подоконника.

– Ну, рассказывай.

– Ой, мамочки! Я не ожидала, что он придет.

– Все в шоке. Каримова чуть за вами не побежала от любопытства.

Ольга заулыбалась, довольная, что оказалась в центре события, о котором точно пару дней все будут шушукаться.

По коридору носились те, кому за пять минут перемены хотелось размяться по полной. Шум стоял такой, что обсуждать приходилось шепотом, склонившись друг к другу, чтобы ничьи уши не приникли к разговору. Айша периодически оглядывалась, чтобы никто не подслушал.

– А с новеньким что? Как он оказался с Женей? – спросила она, заметив Юрковского, который бродил по коридору и разглядывал стенды, засунув руки в карманы.

– По дороге домой расскажу, – хихикнула Оля. – Надеюсь, он не сдаст меня своей бабушке.

После уроков, когда они пересекали школьный двор по направлению к воротам, их окликнул Андрей.

– Ну хоть дорогу домой покажешь? – спросил он Олю.

Та поджала губы и красноречиво посмотрела на Айшу. Они планировали обсуждать Женю, теперь этот «хвост» привязался.

– Бабушка меня обязательно спросит, как прошел первый день в школе, – намекнул он на возможные репрессии.

– Подожди минуту, – бросила ему Оля и потянула Айшу вперед, нашептывая на ухо: – Давай ему скажем, чтобы за нами шел, но подальше, чтобы не слышал.

– Нет, – воспротивилась Айша. – Ты и так ему устроила уже сюрприз, хватит над человеком издеваться.

Она сопоставила факты и поняла, почему Андрея привел Женя из школы имени Сатпаева. Ей стало жалко новенького, у которого, кроме бабушки, никого в этом городе не было.

– А как же мы тогда все обсудим? – заныла Оля, бросая испепеляющие взгляды на Юрковского. – Навязался на нашу голову.

– По телефону потом расскажешь.

– Ну и как тебе школа Сатпаева? – не удержалась от ехидства Оля, как только они втроем зашагали в сторону дома.

– Отличная. И люди там хорошие. Даже жаль, что я не туда попал, – уколол в ответ Андрей.

Айша косилась на него. Неужели он ничуть не разозлился? Она бы после такой проделки долго в себя приходила, даже представить страшно. Андрей казался невозмутимым, только вихры смешно подрагивали при ходьбе, как антеннки. Слово за слово, он рассказал, что произошло.

При перекличке сразу выяснилось, что в классе такой ученик не значился. Его повели к директору, там и выяснилось, что это школа имени Каныша Сатпаева, а не 60-летия Октябрьской революции. Комсорг Женя вызвался доставить Андрея до места.

– Надеюсь, ты ему не сказал, кто тебя туда привел? – поинтересовалась Оля.

– Конечно, сказал.

Она фыркнула.

– А что же ты на табличку не посмотрел, когда вы пришли туда? – спросила Айша. – Над крыльцом же висит, на ней написано, что за школа.

– Думал, что можно доверять людям. – Андрей пинал носком ботинка мелкие камешки, которыми была усеяна дорога, и те разлетались веером.

Оля снова фыркнула.

– Зато за один день сразу две школы увидел, да еще и с моим Женей познакомился. О чем говорили, пока шли?

Айша поразилась, как лихо Оля обозначила свои отношения. Пока что, по рассказам, все сводилось к телефонным разговорам, гулять не ходили, но Женя уже стал Олиным.

– О тебе говорили, о ком же еще, – ответил ей Андрей и подобрал камешек.

– Серьезно?! – Оля даже остановилась от такой новости.

– Нет, конечно. А где у вас Дом культуры?

– Вот он, – Айша указала на здание, мимо которого они как раз проходили. – А зачем он тебе?

– На кружок пойду. Краеведческий.

Он рассказал им про Михаила и даже показал наконечник стрелы, который взял в первый школьный день на удачу.

– Не сильно он тебе помог, раз тебя провожала Оля Исаева, – не удержалась Айша.

– Это точно, – улыбнулся Андрей.

– Эй, вы чего? Нормально же все закончилось. – Оля тоже улыбалась, поняв, что Наталье Феликсовне ее точно никто не сдаст.

Айша принялась рассказывать Андрею про город, про школу, про одноклассников и учителей.

– Идемте быстрее, – торопила их Ольга. Она всегда теперь спешила домой, боясь пропустить звонок Жени.

На развилке они попрощались. Айша решила взять шефство над новеньким, поэтому записала номер его телефона и дала свой, разрешив звонить по любым вопросам. Он подчинился, видно, не очень уповая на свою соседку. Договорились встретиться на следующий день на углу дома и вместе пойти в школу. Оля, судя по выражению лица, была недовольна таким ходом событий.

– Что ты с ним нянчишься? – спросила она, позвонив через десять минут после того, как разошлись по домам.

– А если бы ты вот так одна, в чужом городе?

– Ну раз тебе так хочется, то ладно. Просто теперь и не поговорить толком, если он с нами будет ходить.

– Хотя бы недельку, пусть освоится. А чего ты ему про фотографию не напомнила?

– Забыла, – по интонации стало понятно, что Юрковский и все, что с ним связано, занимало Олю меньше всего. – Пока, а то вдруг Женя дозвониться не может. Он в школе мне сказал, что гулять сегодня пойдем.

Айша достала из холодильника жареного сазана. Чем хороша рыба, так это тем, что можно ее есть холодной. Картошки, которую мама обычно жарила на гарнир, не осталось. Пока Айша была в школе, Назик ее доела и теперь болтала ногами на табурете, радуясь, что уже не одна дома. Она знала, что Айша будет выковыривать мелкие кости и подкидывать на ее тарелку безопасные кусочки сазана.

Болтовня сестренки не давала сосредоточиться на событиях прошедшего дня, а так хотелось по крупицам восстановить все слова, взгляды, шаги – и свои, и чужие. Обычно Айша делала это с Олей, заняв телефон на добрый час-полтора: кто что сказал, как посмотрел, что сделал, кого с кем видели и что это означало. Мама, которая иногда не могла дозвониться, просила подругу с телефонного узла вклиниться в разговор и разъединить, как это обычно происходило при междугородных переговорах. Пару раз их с Олей так и прервали. Что-то щелкало, и незнакомый голос произносил: «Айша, положи трубку, мама не может дозвониться». А потом пришедшая с работы мама сокрушалась, как можно столько болтать и неужели днем нельзя наговориться. Ей было невдомек, что в школе они проживали жизнь, которую за пределами следовало непременно обсудить, чтобы ни одно событие не ускользнуло.

Помыв посуду, Айша достала коричневую тетрадь и листочки для черновика. На листочках рождался стих, с помарками и перечеркнутыми строками. В тетрадь переносился тогда, когда полностью удовлетворял.

А вдруг сейчас дверь распахнется,И ты войдешь и скажешь громко:«Люблю тебя!» И задохнется,И сгинет прочь тоска моя.

Перед глазами стоял улыбчивый светловолосый Женя, который прямо сейчас наверняка болтал с Олей.

8. От Верблюжки до милиции

Андрей на Ольгу не злился. Действительно, в один день побывал в двух школах. Так вышло, что Женя стал первым парнем, с которым удалось познакомиться. Выйдя из школы имени Сатпаева, Андрей первым делом спросил у него сигарету. Не то чтобы так уж сильно хотелось курить, просто показать, что не какой-нибудь пай-мальчик, заодно и нового знакомца прощупать. Тот принялся учить уму-разуму, из чего стало ясно, что в проводники достался редкостный зануда. Андрей-то рассчитывал узнать, как в целом жизнь пацанская у них тут протекает, но Женя запряг комсомольского конька и поскакал. Может, он и был такой же, как все, со своими недостатками и секретами, но перед незнакомцем не стал сбрасывать маску хорошего парня.

Судя по тому, как блеснули глаза Жени при упоминании Ольги, стало понятно, что у них какие-то шуры-муры. Андрей не вникал. Он просто подмечал разные детали, из которых складывался день.

Добравшись до своего класса, он сразу взял на заметку большого парня, который развалился на задней парте. Тот тоже был без галстука и на уроках подавал реплики сочным басом. Скорее всего, из тех, кто держал школу. В первый день они не пообщались, но всему свое время. Андрей запомнил, что того зовут Марат.

По дороге из школы Андрей неплохо поболтал с Айшой. Сразу видно – девчонка хорошая. Такая точно перед зеркалом не вертится и не кривляется. Оставалось загадкой, что ее сблизило с Олей. Но и в это Андрей вникать не стал. Просто принял как факт. Девчачьи дела, так же как и дела сердечные, – дебри, в которые лучше не соваться.

Дома он расписал бабушке, какая славная у него школа, какой чудесный класс. А уж Оля Исаева – ангел во плоти, все ему показала и рассказала. Выходка ее, пустячная и безобидная, не стоила того, чтобы загорелся сыр-бор. Еще, чего доброго, бабушка пожалуется Олиным родителям, и прослывет Андрей стукачом.

– В краеведческий кружок хочу записаться, – подытожил он свой рассказ.

– Это же прекрасно! – умилилась бабушка. – Так, глядишь, по нашим с дедом геологическим стопам пойдешь.

Андрей прикинул такую возможность. Почему нет? Он еще не знал, кем хочет стать. Примерял на себя то одну, то другую профессию. Может, действительно, в геологи податься? Не зря же его к камням тянет.

– Поживем – увидим, – сказал он бабушке. Может, и поступит в Германии в геологический институт.

Но в Дом культуры он отправился лишь спустя месяц, а до того подбил девчонок отправиться в поход. Во-первых, он скучал по алма-атинским горам, в Жана-Париже не хватало раздолья. Исследовав город вдоль и поперек, Андрей захотел вырваться за его пределы, посмотреть, что там. Во-вторых, горы Каратау с их драконами и золотом не давали ему покоя. Айша с Олей рассказали, что недалеко от города есть гора, которая называется Верблюжья, хотя по виду больше смахивает на дракона. Правда, относится ли она к Каратау или просто сама по себе гора, девчонки не знали.

– Надо идти и исследовать ее, – загорелся Андрей.

Оля порывалась взять в поход своего Женю, но Андрей запретил.

– Ты что? Твой комсорг и сам не пойдет, и нас сдаст.

Айша переживала, что не осилит марш-бросок к горе.

– А мы потихоньку пойдем, куда нам торопиться. Зато вы на всю жизнь запомните этот поход!

Так он отмел все возражения и скомандовал готовиться к вылазке. Родителям ничего не говорить, одноклассникам тоже. Первые начнут вставлять палки в колеса, вторые – попытаются стать тем самым пятым колесом в телеге, которое никому не нужно.

Айша и Андрей наплели дома, что идут в поход с классом и учителями. У Ольги этот фокус не прошел бы: мама живо могла вычислить, что никуда их класс не собирался. Но тут им повезло – Надежда Петровна уехала в Джамбул на какое-то педагогическое собрание. Оле было велено идти ночевать к тетке. Никуда она не пошла, тетка разрешила остаться у подруги. В результате такой многоходовки в воскресенье рано утром троица выдвинулась в поход.

По трассе идти они не решились, чтобы не привлекать ненужное внимание, пошли по степи, но из виду асфальтированную ленту не упускали, стараясь идти параллельно ей, чтобы не заблудиться. Андрей шагал легко. Он хоть и навьючился рюкзаком, все равно чувствовал в себе невероятную силу, которой хватит и до горы дойти, и на нее взобраться. Из девчонок, конечно, туристы никакие. Шли медленно, в какой-то момент Андрей даже пожалел, что взял их с собой, сам быстрее бы управился. Периодически он давал им передышку, особенно жалея Айшу, которая была из них троих самая неспортивная. Ольга удивила, Андрей ожидал бесконечного нытья, но она шагала бодро и болтала о всякой всячине. Конечно, главной темой был Женя.

– Он хочет стать военным, представляете? После школы поедет поступать в пограничное училище.

Андрей мысленно примерил на себя военную форму. Нет, не пойдет. Его отвращало всякое давление, а в армии все строится на приказах.

– Мы ходили с ним гулять в парк у озера. А еще в кино пойдем, – продолжала хвастаться Оля.

В Жана-Париже было туго с развлечениями. Андрей задумался. Если бы у него появилась девушка, куда бы он ее повел? О кафе «Арман» и ресторане «Достык» речи быть не могло, школьники туда не ходили, да и взрослые не желали оставлять там четверть зарплаты, поэтому предпочитали трапезничать дома. Кино да прогулки – вот и весь арсенал. А если с кем-то прогуляешься один раз, весь город увидит и сразу определит статус парочки. Хорошо, что Оля, Айша и Андрей в школу и из школы ходили всегда втроем, иначе бы и ему уже приписали кого-то из девчонок в невесты.

– Он иногда звонит мне и на гитаре играет, – Оля все трещала про своего Женю.

Андрей взглянул на Айшу, надеясь увидеть признаки того, что и ей уже эта тема набила оскомину. Айша шла отрешенная, думала о чем-то своем.

– Верблюжка! – завопила Оля.

Гора все-таки больше напоминала дракона, который прилег на брюхо отдохнуть: каменная голова с пиками-шипами, спина с бугристыми боками и зубчатой холкой и пологий хвост. Андрей пришел в восторг. Не было нужды в натужных допущениях вроде: «Ну да, немного похожа, вот тут вроде бы голова, а тут хвост». Темнеющие на фоне неба очертания не оставляли никаких сомнений, что это застывший в камне дракон.

– Почему вы ее называете Верблюжьей? – спросил он девчонок.

– Не знаю, – ответила Айша. – Кто-то видит в ней всего лишь одногорбого верблюда.

У подножия степь разрезал небольшой ручей, рядом с ним и решили расположиться. Андрею не терпелось наверх. Пока девчонки стелили одеяло и доставали еду, он осматривал гору, прикидывая, сколько времени уйдет, чтобы добраться до самой верхней точки. У него подрагивали ноги, так хотелось вскарабкаться по каменным уступам и посмотреть вокруг с высоты. Это, конечно, не алма-атинский пик, чья снежная макушка теряется где-то далеко в небе, зато осилить Верблюжку можно запросто.

– Пойдете со мной? – спросил Андрей, впрочем, заранее зная ответ.

Так и вышло. Девчонок хватило только на то, чтобы добраться сюда, наверх лезть никто не пожелал.

– Тогда я пошел.