Только его малышка

Я не прощаю нанесённых обид.

Глава 5

Анна.

В доме, как обычно, слишком тихо. Когда я выхожу из своей комнаты, кругом царит гробовая тишина, она давит на мой мозг, делает атмосферу этого особняка еще более удушающей и напряжённой.

Прошло почти две недели с того дня, как я вышла замуж за Алексея Лозового, но кажется, прошла целая жизнь.

Каждый день тянется мучительно долго, без ярких событий, без эмоций.

Я иду по длинному коридору, мои шаги неестественно громко отдаются эхом в пустом пространстве, напоминая, что, несмотря на великолепие этого дома, моего здесь ничего нет. Для меня эти роскошные стены – тюрьма.

Я спускаюсь вниз, отчаянно желая хоть немного нормальности, просто чашку ароматного кофе для успешного начала дня.

Но даже это кажется пустым ритуалом, который больше не приносит радости. Когда я захожу на кухню, то вижу Марию, перебирающую посуду в шкафу.

– Доброе утро, Анна. Приготовить вам завтрак? – её голос, как обычно, приветливый и уважительный, но я вижу беспокойство в её глазах. Она всегда на меня так смотрит, предлагая покушать. А я всегда отказываюсь.

– Спасибо, Мария, не нужно Я сделаю себе кофе!

Её губы сжимаются в тонкую линию, она не настаивает. Она никогда этого не делает, но я чувствую укол вины. Мария просто выполняет свою работу, я как будто наказываю её своим холодным безразличием, из-за того, что оказалась в этом доме против своей воли.

–Хорошо, – тихо говорит она и уходит. Я варю кофе в тишине, сосредоточившись на задаче, как будто это единственное, что связывает меня с реальностью. Кофе-машина, конечно, самая современная, как и роскошная кухня, мечта любой хозяйки.

Я делаю глоток, позволяя горечи прокатиться по моему языку, но даже это не может уменьшить тяжесть, сидящую в моей груди.

Допив кофе, я бросаю чашку в раковину и поднимаюсь обратно наверх, стремясь вернуться в единственное место, которое кажется безопасным островком в этом холодном доме, – в свою комнату.

Поднимаясь по лестнице, слышу слабый скрип открывающейся двери на третьем этаже. Сердцебиение ускоряется, мои ноги движутся быстрее без осознанной мысли.

Лозовой.

Мне даже не нужно смотреть, чтобы понять, что это он.

Я ускоряю шаг, спешу обратно в свою комнату и закрываю за собой дверь с тихим щелчком. Прижимаюсь спиной к дверному косяку, заставляю себя медленно дышать.

Я не должна его бояться.

Алексей Лозовой может быть монстром для других, но для меня он просто… пустое место.

Так должно быть. И всё же, я избегаю его на каждом шагу. Убеждаю себя, что не из страха, а из банального отвращения к человеку, с которым я теперь связана.

Каждое взаимодействие с ним ощущается как стояние на краю обрыва, я сморю в его глаза, а кажется, гляжу в тёмную пропасть.

Тяжело осознавать, что я вышла за него замуж не по любви, а потому, что его ненависть к моему отцу безгранична.

Я тяжело вздыхаю, отрываюсь от двери и направляюсь в ванную.

Сегодня, наконец, я выхожу на свою работа. Это единственное, за что мне осталось цепляться, единственное, что напоминает мне, что у меня была жизнь до всего этого кошмара.

Были цели, мечты, желания.

***

«Анна Лозовая».

Звук имени останавливает меня. Я оборачиваюсь, осознавая с дрожью, что начальник отдела обращается ко мне.

Анна Лозовая. Новое имя ощущается как наждачная бумага во рту, грубое и нежеланное. Я мысленно повторяю его, пытаюсь осмыслить новую личность, навязанную мне. Чем больше я его произношу, тем больше оно кажется плохой шуткой. Но мужчина, идущий мне навстречу, не знает правды.

Он видит во мне жену Лозового, и это значит, что мне придется играть эту роль.

– Доброе утро, Сергей Иванович, – говорю я, выдавливаю улыбку, которая едва касается моих глаз.

– На мгновение мне показалось, что я обознался! Добро пожаловать обратно! – Он протягивает руку, я механически её пожимаю. – Как прошел ваш медовый месяц?

Медовый месяц?

Я почти смеюсь. Две недели я безвылазно провела в своей комнате, притворяясь, что ничего этого не происходит. Я поднимаю бровь, но он продолжает, не обращает внимания на моё выражение лица.

– Я не ожидал, что ты вернешься так скоро, – добавляет он, пока мы идем к лифту. – Но я рад, что ты вернулась. У нас появилось несколько дел, как раз по твоей части. Конечно, если ты захочешь уходить пораньше в эти первые несколько месяцев, чтобы наслаждаться супружеской жизнью, то нет вопросов!

Супружеская жизнь.

Еще один горький смешок вертится у меня на языке, но я его проглатываю, сохраняя нейтральный тон голоса.

– Не беспокойтесь, Сергей Иванович! Работа превыше всего!

Он с любопытством смотрит на меня, несомненно удивляясь, почему я предпочитаю погрузиться в работу вместо того, чтобы проводить время с мужем. Но я не объясняю. Я не должна ему – или кому-либо – объяснять. Двери лифта открываются, я захожу внутрь, нажимая кнопку десятого этажа.

– Я попрошу Глеба принести тебе срочное дело, – говорит он, когда двери начинают закрываться. – С возвращением, Анна Германовна!

Лифт двигается бесшумно, и как только я достигаю своего этажа, облегчённо выдыхаю, входя в свой кабинет. Он выглядит точно так же, каким я его оставила. Всё на своих местах, как будто ничего в моей жизни не изменилось.

Но это так. Я иду к своему столу, провожу пальцами по гладкому дереву, прежде чем сесть. Это то место, где я чувствую себя самой собой. Настоящей.

Не в особняке Лозового, играя роль послушной жены.

Здесь, окруженная папками и бумагами, ничто, кроме моих дел, не занимает мой разум. Тихий стук в дверь отвлекает меня от мыслей.

Входит Глеб, в его руках толстая папка и букет роз. Я подавляю желание закатить глаза.

– Поздравляю, – говорит он, кладёт цветы и папку на мой стол, сам устраивается напротив меня. – И каково это – быть замужем?

Как будто моя жизнь закончилась.

Как будто я заперта в клетке, из которой не могу выбраться.

Как будто я потеряла всё, что когда-либо имело значение.

Я снова выдавливаю из себя улыбку, сжав челюсти от напряжения.

– Это… потрясающе, – лгу я.

Глеб усмехается, не замечая моей иронии.

– Признаюсь, я не поверил, когда услышала, что ты выходишь замуж. Ты никогда не упоминала, что с кем-то встречаешься, и раз, ты Лозовая. И почему меня не пригласили на свадьбу?

Я легко смеюсь, продолжая играть.

– Мы хотели, чтобы это оставалось в тайне, – ложь легко слетает с моих губ. – Никто из нас не хотел излишнего внимания.

Глеб кивает, но его взгляд задерживается на мне, словно он ищет что-то под поверхностью.

– Ну, я рада за тебя. Но знай, если ты когда-нибудь устанешь от супружеской жизни, я всё еще свободен! – Он подмигивает, я закатываю глаза.

– Не подкатывай к замужним дамам, Глеб, – смеюсь я. – А теперь расскажи мне о деле!

Он протягивает мне папку, я открываю её, просматриваю документы. Спор с налоговой инспекцией, обжалование штрафа.

Типичное для меня дело, я адвокат по налогам, специализируюсь на налоговых спорах. Читая документы, чувствую, как ко мне возвращается знакомое состояние сосредоточенности.

Работа – мое убежище. Это единственное, что удерживает меня от погружения в страшную реальность моей жизни.

Глеб встает, чтобы уйти, я киваю, погрузившись в изучение документов. Когда дверь за ним закрывается, я делаю долгий, глубокий вздох.

Несмотря на моё новое имя, я не чувствую себя здесь Анной Лозовой. Беру в руки визитку, я всё еще Анна Авзалина.

И в этом офисе я могу притворяться, что ничего не изменилось. Но как только я выйду за пределы этих стен, мне напомнят реальность: моя жизнь больше не принадлежит мне.

Когда я подъезжаю к особняку, бросаю взгляд на светящийся экран, показывающий время.

22:30 вечера. Я понятия не имела, что уже так поздно, но, с другой стороны, в последнее время потеряло всякий смысл.

Офис – единственное место, которое, кажется, не превратилось во что-то неузнаваемое.

Взяв сумку, выхожу из автомобиля, направляюсь к входной двери. Когда ручка не поддается, я нажимаю на звонок, и через несколько минут Мария открывает дверь, на ней фартук, её резиновые перчатки покрыты мыльной пеной.

– Добрый вечер, Анна! – вежливо говорит она, её голос спокоен и предсказуем. Эта женщина вообще когда-нибудь отдыхает? Я киваю, чувствуя, как на меня накатывает волна усталости. – Хотите поужинать? – Мария предлагает, колеблясь с нерешительностью человека, который уже знает ответ. – Остался плов. Я приготовила его для Алексея Юрьевича.

Плов. Идея могла бы показаться привлекательной, если бы не дополнительная деталь «для Алексея Юрьевича».

Одна мысль о том, чтобы съесть то, что предназначается и для него, заставляет мой желудок скручиваться. Не хочу иметь с ним ничего общего. Даже ужин.

– Нет, спасибо, – отвечаю я, пытаясь казаться вежливой несмотря на то, что в животе урчит. Голод дает о себе знать, в обед я перехватила лишь бутерброд с тунцом. Мария не настаивает, я благодарна за это. – Я пойду в свою комнату. Спокойной ночи.

Я закидываю сумку повыше на плечо и направляюсь к лестнице, надеясь быстро добраться до своей комнаты.

Чёрт, кажется не повезло.

Глава 6

Анна.

Лозовой.

Он появляется на лестницы, бесшумно выходит из тени второго этажа.  На нём серая футболка, которая  обтягивает грудь, демонстрирует  крепкие мышцы под ней, а чёрные спортивные штаны свисают достаточно низко, чтобы намекнуть на сильные линии его тела.

Для такого человека, как он, незаконно выглядеть так хорошо. Мироздание посчитало нужным дать ему и стальной характер, и тело греческого бога.

– Анна, – его глубокий голос прорезает мои мысли, когда он приближается.

– Да? – Я замираю, опасаясь того, что принесет эта неожиданная встреча. Он стоит всего в нескольких шагах, слишком близко для моего комфорта. Я отмечаю, как воздух кажется тяжелее, когда он рядом.

– У тебя есть минутка?

Это вопрос, но на самом деле это,  скорее приказ, но мне плевать. О чём   вообще мы можем говорить? Обсудить, как сделать мою жизнь еще более несчастной?

– Нет!– резко отвечаю я, не дожидаясь его ответа, проскальзываю мимо него и пулей залетаю в свою комнату, захлопываю за собой дверь.

Такое чувство, что из меня выкачали все силы. Мигрень усиливается, пульсирует, я потираю виски, пытаясь отогнать усталость и разочарование.

Как мне разгрести дерьмо в моё жизни?

Как, в принципе, я докатилась до этого? Раздается громкий стук в мою дверь.

– Анна? – слышен голос Лозового с другой стороны двери.  – Я ждал тебя весь вечер. Почему ты не позвонила и не сказала, что задерживаешься?

Серьезно?

Я хмурюсь, на моём лице написано недоверие. Он ждал меня? Этого не может быть.

Но прежде чем я успеваю обдумать эту мысль, он продолжает говорить.  – Тебе следует знать, что не стоит задерживаться допоздна.

Не выдержав, я пролетаю через комнату, распахиваю дверь, зло уставившись на него.

– Зачем ты лезешь в мои дела?

– Твои  дела? – его глаза темнеют от раздражения. – Это вопрос безопасности. Есть люди, которые не колеблясь, используют тебя, чтобы добраться до меня.

– И чья это вина? – резко говорю я, делаю шаг вперед, внутри меня бурлит ярость.  – Я не просила, чтобы меня включали в твою жизнь, Лозовой. До тебя мне никогда не приходилось беспокоиться о том, что меня схватят по дороге домой. Так что не вешай это на меня. Если ты думаешь, что я в опасности, найди способ защитить меня. Но так, чтобы я этого не заметила!

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но его рука сжимает мое запястье. Прежде чем я успеваю освободиться, он дергает меня в коридор. Другая его рука прижимается к стене рядом с моей головой, запирая меня в клетке, его тело возвышается над моим.

Его глаза встречаются с моими, они горят чем-то сильным, чем-то, что я не могу назвать, но чувствую в глубине своего живота. Это заставляет мой пульс учащенно биться.

– Тебе нравится играть в игры, не так ли, малышка?

Его голос грохочет, омывает мою кожу, как теплый душ в конце долгого дня.

– Не называй меня так, – выплевываю я, поднимаю подбородок с вызовом. – Я не твоя малышка. Я для тебя никто, просто девушка, которую ты заставил взять твою фамилию!

Он издает мрачный смех, от которого у меня по рукам бегут мурашки. Его рука, большая и тёплая, касается моей щеки, и я ненавижу, что мое тело реагирует, трепет чего-то нежеланного расцветает в моей груди.

– Заставили? – бормочет он, проводит большим пальцем по краю моей губы.  – Я предоставил твоему отцу выбор. Брак или смерть. Он предпочел отдать тебя мне, чем заплатить цену самому.

– И что ты с этого получаешь? – шиплю я, глядя на него снизу вверх.

– Влияние. Власть. Месть.

Его ухмылка холодна, глаза блестят от удовлетворения.

– Мой отец – лучше тебя в миллион раз. Ты не достоит его мизинца ! – Ярость, которая наполняет меня, внезапна и ослепительна. Как он смеет так говорить о моем отце?

Его ухмылка только усиливается.

– Теперь ты моя, Анна, и всё, что ты делаешь, отражается на мне, – говорит он тихим, но угрожающим голосом. – Вот почему я хочу, чтобы ты уволилась!

– Чтооо? – Слова врезаются в меня, как удар, я моргаю, не уверенная, что правильно расслышала.

– Ты меня услышала. Бросай свою работу!

– А что дальше? – Я горько смеюсь, отступаю от него, скрещиваю руки. – Ты собираешься запереть меня в этом особняке и выставлять напоказ, как трофейную жену на своих вечеринках?

– Может быть.

– Я не уйду с работы! –  Я могла бы прожечь ему дыру в голове одним своим взглядом.

– Ты уйдешь, – говорит он, понижая голос, – если важна работа, то будешь работать исключительно на меня.

Я недоверчиво смотрю на него. Его самоуверенность поразительна. Он действительно верит, что мир вращается вокруг него?  Из меня вырывается безрадостный смех, я качаю головой.

– Ты бредишь, Лозовой! Я Анна Авзалина, и мне наплевать, чего ты хочешь. Давай, попробуй заставить меня уйти. Я бросаю тебе вызов!

На мгновение он просто стоит, смотрит на меня, как будто оценивает мою решимость. Затем, не говоря ни слова, он отступает. Я пользуюсь возможностью, захожу обратно внутрь, захлопнув дверь собой. Когда я прижимаюсь спиной к двери, адреналин начинает угасать, моё сердце колотится так, будто я только что пробежал марафон.

«Боже мой», – выдыхаю я, пытаясь успокоиться. Обычно я не из тех, кто идет на конфронтацию, но в Алексее есть нечто такое, что заставляет мою кровь кипеть. Я горжусь собой. Слова, которые бросила ему в лицо не были отрепетированы, они просто вырвались наружу. И в этот момент я почувствовала себя сильной.

Я улыбаюсь, направляясь в ванную.

Выражение лица Лозового, когда я убежала, запечатлелось в моей памяти. Чувствуя себя победительницей, погружаюсь в пенную ванну, позволяя напряжению уйти из моего тела.

Но, когда я наконец забираюсь в постель, всплывают слова Лозового, брошенные в нашу первую ссору.

Его угроза.

Его обещание заставить моего отца заплатить, если я стану перечить ему.

Сжимаю кулаки, если он когда-нибудь тронет моего отца, я никогда его не прощу.

И сделаю так, что он заплатит за своё злодеяние.

Глава 7

Алексей Лозовой.

Я выхожу из конференц-зала, где завершилась  встреча с лидерами группировок, которые пришли, чтобы заявить о своей верности и готовности поддерживать сотрудничество.

Некоторые из них не выглядели удовлетворёнными, делали хорошую мину при плохой игре.

Другого выбора у них не было, я им его не дам. Они этого не заслуживают, я не забыл, что они сделали с моим отцом.

Герман Авзалин совершил самое гнусное предательство, но и другие не безупречно чисты. Все они, используя косвенные каналы, пытались отобрать то, что принадлежит мне по праву. Они думали, что я сломлен горем и как гиены пытались урвать свой кусок.

В каком-то смысле я должен благодарить Авзалина за то, что он был так смел в своих притязаниях. Если бы не его чудовищная наглость, я бы не добился того преимущества, которое имею сейчас.

Хотя, мне приходится платить свою цену.

Его дочурка испытывает моё терпение каждый день. Это сущее наказание. Когда я рядом с ней, мне приходится призывать все остатки самообладания. Она достигла высшего мастерства в том, как словом задеть и уязвить меня.

Чертовски обидно, что такая великолепная девушка, с глазами, похожими на чистое, безоблачное небо, обладает таким свирепым характером.

– Алексей Юрьевич, – останавливает меня Павел, когда я приближаюсь к двери своего кабинета, – извините, я не мог её остановить. Она собиралась устроить сцену. Я знаю, как сильно вы это ненавидите, поэтому я… я позволил ей пройти!

– Кто? – Мои брови хмурятся.

– Малицкая.

– Юлия? Вот черт, – я качаю головой. – Всё в порядке, я с ней разберусь!

Мои губы кривятся от недовольства, когда я захожу в свой кабинет и вижу Юлию, которая сидит в моём кресле, скрестив длинные ноги на столе.

– Ты, кажется, забыла своё место, Юля, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Она бросает на меня томный взгляд, сексуально изгибаясь, медленно встаёт. На ней длинный кардиган, я подозреваю, что под ним совсем немного одежды.

– Я слышала, ты женился, – говорит она, останавливаясь в нескольких метрах  от меня. – Почему ты не прислал мне приглашение? Разве мы не друзья?

– Мы не друзья. Тебе следует уйти.

Юлия подносит палец ко рту, просовывает его между пухлыми губами. Я закатываю глаза от её попытки соблазнения.

– О? Мы не друзья? Ну, – пожимает плечами, – формально ты прав. Потому что друзья не трахаются каждый день, не пробуют друг друга на вкус, не слизывают с тела сливки и сперму.

– Чего ты хочешь? – прохожу мимо неё, направляюсь к своему стулу. У нас с Юлей есть прошлое, бурное и страстное. Мы познакомились на мероприятии, которое устраивал её отец, человек, связанный с криминалом. Юля отчаянно флиртовала, она не сказала «нет», когда я пригласил её поехать в мой отель. Но наш дикий, бурный роман завершился, когда я понял, что она всех привлекательных мужчин рассматривает как сексуальный объект. Про таких девушек в народе говорят – «слаба на передок»!

Я не осуждал её за это, мы не состояли в отношениях, но я не из тех, кто делится своей партнёршей, даже если она исключительно для секса.

– О чём ты задумался, милый? – спрашивает она, подходит к моему столу и отодвигает стул, садится, широко расставляет ноги, предоставляя на обзор свои кружевные трусики. В прошлом я бы запер дверь кабинета и нагнул её над столом.

– Если у тебя ничего серьезного, предлагаю тебе уйти, Юля!

– Правда, что ты работаешь с Германом Авзалиным?

– Кто тебе это сказал? – спрашиваю я, смутно припоминая, что недавно у меня был такой же разговор с кем-то еще. Кажется, Вова интересовался.

– Я слышала это не от одного человека! – Она пожимает плечами, проводит язычком по губами. – Вчера я была на вечеринке, там только и говорили как о твоём скоропалительном браке с Анькой Авзалиной. Тебе удалось вызвать страх, уважение и зависть, Алёша. – Юлия улыбается.  – Но я в курсе, что Авзалин сделал с твоим отцом. Я знаю, что пытались сделать другие. Думала, тебе будет интересно узнать, что теперь вас считают союзниками.

– Тебе не следует разносить сплетни, Юльчик! Твоему отцу это не понравится! – Меня пронзают раздражение и досада, но я сохраняю спокойствие. Даже если то, что она говорит, правда, я знаю, что она пытается вывести меня из себя.

Юлия встает со своего места, садится на край стола. Я позволяю ей провести пальцами по моей руке, зная, что чем быстрее она выполнит свои прихоти, тем быстрее избавлюсь от неё. Если только мое терпение не иссякнет первым.

– Знаешь, быть зятем Авзалина, это плюс к твоему влиянию. Единственная проблема в том, – её палец обвивает мой галстук и дергает его, – что он не расплачивается за своё преступление. На самом деле, его персона начинает привлекать всё больше внимания. Люди считали, месть твоя будет суровой, его найдут в сточной канаве с прострелянной головой. Ха, а он теперь твой родственник. Его зауважали, – ногти Юлии скользят по  моему подбородку.

Чушь. Я стискиваю зубы. Если я причина того, что Авзалин набирает влияние, то я готов разрушить всё. Когда большой палец Юлии касается моих губ, я шлепаю её по руке и смотрю на нее.

– Не смей. Единственная причина, по которой я всё ещё не выставил тебя за дверь в том, что решил дать тебе возможность высказаться. Смотри, я могу рассказать твоему отцу, что ты развлекаешься с его врагами.

– Ты этого не сделаешь! – восклицает она.

– Хочешь взять меня на слабо? – Уголок моего рта изгибается в злобной ухмылке.

– Ты стал скучный! Раньше ты мне нравился, потому что меньше говорил и больше действовал. Но  ты потерял свою искру. Это из-за твоей жены? Она недостаточно тебя радует?

Я качаю головой, когда Юля развязывает пояс кардигана, шагает вперед и оставляет его на полу. На ней нет ничего, кроме нижнего белья и чулок с  подвязками.

– Если тебе нужна была жена, мог бы попросить меня. Я не поклонница брачных обязательств, но ради тебя пошла бы на это!

Я усмехаюсь. Вид её тела больше не заводит меня.

Единственная девушка, о которой я думаю, – это Анна. Как бы я ни старался, мысли  о ней и её вид вызывают реакцию. Как прошлым вечером, когда я прижал её в коридоре.

– Ты мог  бы сделать всё по-другому!  – Юлия проводит рукой по груди и обхватывает её.  – У моего отца достаточно влияния, он помог бы тебе установить связи за границей. Женившись на Авзалиной, ты совершил ошибку. Теперь всё думают, что ты простил человека, который предал тебя.

– Уходи. Уходи. – Мои слова смертельно холодны, а моё горло сдавлено эмоциями, которые трудно проглотить. Я впиваюсь в её лицо с яростью, которая заставляет Юлю отшатнуться от страха. Она прекрасно знает, на что я способна.

– Ещё несколько минут назад ты мне была безразлична, – резко говорю я. – Но теперь твой вид вызывает у меня отвращение. Уходи.

Когда Юлия не двигается, я жму на кнопку. Через пару секунд в кабинет заходит Павел. Юля поспешно поднимает свой кардиган, её лицо краснеет. Вызвав помощника, я ей как бы сообщаю: ты ничего для меня не стоишь, мне не важно, кто видит тебя голой, позорься, если хочешь.

– Проводи её.

– Я тебя ненавижу, – бросает Юля, торопливо натягивает кардиган, хватает сумку и выбегает из моего кабинета, стуча каблуками по полу. Когда дверь закрывается, я поднимаю кулак, мне требуется вся моя воля, чтобы изо всех сил не ударит по столу.

«Блядь». Я провожу пальцами по волосам. «Блядь!»

Это вина Авзалина.

Нет. Я качаю головой.

Это моя вина. Я тот, кто решил забрать его дочь!

Он же решил отыграть ситуацию в свою пользу. Мне следует отправить сообщение, в котором всем будет ясно, что я не имею с ним никаких дел.

Вообще никаких.

– Собери ребят, пусть они наведаются в любое заведение, принадлежащее Авзалину. И дай им указание устроить там погром, чтобы послать ясный сигнал – мы не союзники, мы враги. Понял? – отдаю приказ Павлу.

– Понял, босс! – Он решительно кивает.

– Исполняй. А если это не сработает, мне придется вмешаться лично! – ударяю кулаком в собственную ладонь. – Ради всеобщего блага, надеюсь, до этого не дойдет.

Глава 8

Алексей Лозовой.

– Добрый вечер, Мария!  – приветствую свою экономку.  – Нет, спасибо, ужинать сегодня вечером не буду!

Кажется, Марию уже не удивляет тот факт, что теперь в этом доме ужинают редко.

Я нахожусь в отвратительном настроении.

Решительным шагом направляюсь в свой кабинет, следует изучить пару документов, которые мне прислали на электронную почту.

Сегодня звонил отец Юли, попросил согласовать встречу.

Подозреваю, его назойливая, высокомерная дочурка нажаловалась на меня и попросила папочку вмешаться.

Я собираюсь использовать встречу в своих интересах, но меня раздражает и бесит то, что Юля ведёт себя слишком навязчиво. Она так и не поняла, что с ней у меня всё кончено.

Приближаясь к кабинету, слышу шаги в коридоре. Я знаю, что Мария находится в другой части дома. Приостанавливаюсь, через несколько секунд сталкиваюсь лицом к лицу с Аней.

На ней топ на тонких бретельках и короткие шортики в спортивном стиле.

Тонкая ткань обтягивает сочную грудь без лифчика, соски торчат, её вид невероятно сексуальный и возбуждающий.

На миг представляю, как её длинные ноги обхватывают меня, как я ласкаю это божественное тело, чтобы увидеть, насколько послушной и покорной она может быть.

А эти пухлые губы? Они созданы для поцелуев. Представляю, как они трепетно обхватывают мой член…