Пленница Берга

– Не пытайся убежать, Валентина. Он поймает тебя. Я не могу тебе помочь. Тебе следует подождать. Вот увидишь, всё будет хорошо.

В его тоне звучит надежда, он пытается меня ободрить, но кажется, сам не верит своим словам.

– Вот. Роберт возвращается в комнату со всем, что мне нужно. Он ставит один тазик на тумбочку, для второго двигает стул, затем  берёт стакан, выпивает напиток одним глотком.

– Эй! – протестует Роман. – Это мой ликёр!

– Начинай! – приказывает мне.

Я делаю всё возможное, чтобы забыть о  присутствии Берга  и полностью  сосредотачиваюсь на работе.  Швы держатся хорошо, но рана выглядит отвратительно. Если распространится инфекция, я не смогу лечить его здесь, в домашних условиях. Очистив рану,  наношу тонкий слой  антисептика, прижимаю к ней чистую марлевую повязку и закрепляю.

– Теперь перевернись на спину, будет немного больно. Но скоро полегчает! – Я помогаю ему перевернуться  на спину и сдерживаю улыбку, когда Роберт наклоняется вперед, чтобы схватить простыню и поспешно накрыть интимную зону брата.

– Я голоден, – жалуется Роман, когда я закрепляю повязку на его груди.

– Ему нужны антибиотики для внутривенного введения. Их в аптеке не купить. По хорошему, Рома должен быть в больнице! – Я обращаюсь к Роберту. Он держит в руках телефон и набирает сообщение. – Я не вернулась на работу.  Меня потеряют. Станут искать! Заявят в полицию, – продолжаю  я.

– Что тебе потребуется? – спрашивает он,  игнорируя мои слова, его большие пальцы замирают над экраном смартфона.

– Ну, кроме лекарств, есть еще и принадлежности для внутривенного введения, – говорю я с тяжелым вздохом. Он просто не понимает. Не слышит. Куда проще просто отпустить меня.

– Какое лекарство?

Я перечисляю названия, он записывает, отправляет сообщение.

– Всё, что тебе нужно, будет здесь через час.

– Мне будут ставить уколы? – спрашивает  потрясённый Роман, в его глазах ужас.

– В тебя стреляли из пистолета, а ты боишься уколов? – с недоумением   смотрю на него.

– Я не боюсь, – защищается он, затем здоровой рукой натягивает одеяло на грудь.  – С детства их не переношу.

– С ним всё будет в порядке. Пока лекарства не доставили,  ты можешь подождать в своей комнате. Я принесу тебе ужин!

Роберт хватает меня за руку.

– Не нужно меня таскать, я способна ходить без поддержки! – Я резко высвобождаюсь.

Он приподнимает бровь, но больше не трогает меня.

– Твое поведение  принесет тебе много неприятностей, – предупреждает он меня. Фыркнув, я направляюсь к двери.

– Мы вернемся, как только привезут лекарства, – говорит он Роману,  следуя за мной к двери. Когда я оказываюсь в коридоре, то  пропускаю его, чтобы он шёл впереди меня. Роберт бросает на меня любопытный взгляд, идёт по коридору в сторону комнаты, ожидая, что я последую за ним. Но он ошибается. Это мой единственный шанс.

Резко развернувшись,  я мчусь в сторону лестницы.

– Валентина – слышу я его рёв позади, но мои ноги  несут меня на всей скорости. Когда я спрыгиваю с последних трех ступенек на площадку, боль пронзает мою ступню. Не обращаю на нё внимания, вижу входную дверь и бегу к ней. Моё прерывистое дыхание, топот ног, паническое сердцебиение в ушах, заглушает движения Роберта, я его не слышу. Я хватаюсь за ручку двери, поворачиваю её, резко тяну на себя.

Свобода прямо здесь, в пределах моей досягаемости. Но в этот самый момент меня дёргают назад,  сильная рука обхватывает меня за талию. Я кричу, когда меня отрывают от земли и заключают в медвежьи объятия. Их них не вырваться. Я истерично ору, верчусь, дрыгаю ногами и руками. Отчаянно борюсь за свою свободу.

– У тебя и так достаточно проблем, прекрати. Опасный тон Роберта Берга подпитывает мою панику. Удар ногой, резкий стук, дверь захлопывается.

– Всё, хватит! – Он швыряет меня на пол. Моя задница ударяется о мраморный пол,  я отползаю назад. Может быть, я еще смогу убежать, теплится глупая надежда. Но тут он хватает мои волосы и рывком поднимает меня на ноги. Я царапаю его за руку, пытаясь освободиться от болезненной хватки, но он только крепче сжимает её. – Я сказал, ХВАТИТ.

Его глаза расширились от ярости, но именно его голос заставляет меня дрожать от страха, проходящего по моему позвоночнику.

Спокойный. Контролируемый. Опасный.

– Отпусти меня!  – Я пытаюсь повысить голос, но мое горло сжимается, слова больше похожи на всхлип. Он ничего не говорит, просто смотрит на меня, как будто просчитывает следующий шаг.

Принимает решение.

И, наконец, с коротким кивком,  моя судьба решена. Не отпуская моих волос, он разворачивает нас и начинает подниматься по ступенькам. Я иду за ним как барашек на цепи, согнувшись, не отстаю от него, пытаясь ослабить давление на кожу головы. Она горит, но он не сдается. Когда мы снова в коридоре, идти за ним становится легче, но он не дает мне выпрямиться. Оказавшись на втором этаже, я ожидаю, что он отведёт меня в ту комнату, которую для меня определил. Вместо этого он идет к другой двери, толкает дверь и втаскивает меня внутрь, захлопывает её ногой, как только мы проходим дверной проем. Я едва могу смотреть по сторонам, но я вижу, куда он меня ведет.

Клетка.

– Нет! – Я хватаю его за запястье и пытаюсь освободиться от его хватки. Он игнорирует меня. Раздается металлический скрип, меня ещё сильнее толкают на пол.

– Залезай! – Он отпускает мои волосы, чтобы подтолкнуть вперед. Я спотыкаюсь и падаю на колени.

– Нет. Я качаю головой, но мой голос срывается с одного слова. Я не могу туда войти.

– Валентина, залезай в свою клетку, или я сорву с тебя одежду, накажу тебя и всё равно засуну  туда.

Он действует не из ярости или неконтролируемой ярости. Хуже того, как непринужденно звучит его голос. Как будто в этот момент он показывает мне, кто он на самом деле.

Этот человек, стоящий рядом с металлической клеткой, заставляющий меня ползти внутрь, – настоящий Роберт Берг. Человек, которого все боятся.

Я проглатываю еще одну мольбу и перехожу на четвереньки. Бросив быстрый взгляд вперед, я начинаю двигаться и заползаю внутрь. Дно выстилает сплошной пол, но остальное – металлические прутья. В моём детстве у родителей была собака, у неё была подобная клетка, только в несколько раз меньше.

Как только я заползаю, дверца за мной захлопывается. Я поворачиваюсь лицом к ней, хватаюсь за прутья, пока Роберт приседает передо мной, защелкивая замок.

Навесной замок. Я поднимаю свои глаза, полные слёз, чтобы встретиться взглядом с ним. С чудовищем. В его выражении лица спокойствие, которого раньше не было.

– Я знал, что ты будешь хорошо смотреться здесь,  – насмехается он надо мной. – Как будто она создана для тебя. Он просовывает один палец через прутья и ловит слезу на моей щеке. Подносит её к губам, улыбается, слизывая каплю.

– Я вернусь, как только доставят лекарства. Пока меня нет, постарайся вести себя хорошо. Тебя и так ждёт чертовски суровое наказание перед сном.

– Роберт…подожди… прости! – кричу я ему, когда он идет к двери спальни. – Пожалуйста!

Дверь тихо закрывается, мгновение спустя свет в комнате гаснет, мое дыхание замирает в груди.

У меня был один шанс. И я его не использовала. Упустила.

Глава 9

Роберт Берг.

Валентина не смотрит на меня, старательно избегает зрительного контакта. Ведёт себя тихо и смирно. Теперь, когда она  поняла, что её ждет, я ожидаю некоторого повиновения.

Я не собирался держать её в клетке. Когда мы  вышли из комнаты Романа, я всё еще не знал, что с ней делать. Но  когда она попыталась убежать, то подписала себе приговор. Её участь была решена.  Я не позволю ей  сбежать. И  не собираюсь терпеть никакого непослушания, пока она находится в моём доме. Здесь один хозяин – я.

– Видишь, не так уж и страшно! – Мягкий голос  Валентины доносится до меня. Я стою у окна, наблюдаю за манипуляциями,  которые она делает Роману.

– Я больше боялся, – отвечает Роман, снова бросая любопытный взгляд в мою сторону. Когда я вновь  привёл Валентину в комнату брата, он заметил, как изменилось её поведение. Роман хорошо знает меня, умеет держит свои вопросы при себе. Впрочем, я всё равно не собираюсь ему отвечать.

Валентина  убирает флаконы с тумбочки, выбрасывает пустые контейнеры в мусорное ведро, стоящее рядом с кроватью.

– Почти закончила, – говорит она, проверяя капельницу. Она была удивлена, когда увидела всё необходимое оборудование, уже готовое к использованию. Я понятия не имел, что требуется так много всего. Но если имеешь деньги и связи, то можно получить всё. Один звонок нужным людям и через час всё доставлено.

– Я засыпаю. Это, наверное, лекарство действует! – Рома откидывается на подушки и закрывает глаза.

– Сегодня ночью ты должен  спать спокойно. Я тебя не потревожу, за исключением случая, когда нужно будет принять таблетку. А с уколами всё достаточно просто, ничего сложного. На  самом деле, многие пациенты делают дома сами себе или родственникам. Это легко. Я могу показать тебе…

– Как часто нужны уколы? – интересуюсь я. Я не мешаю ей, пусть делает свою работу, но как только закончит, она вся моя.

– Два раза в течение семи дней, – говорит она, не глядя в мою сторону. Она проверяет под его повязкой, нахмурившись. –  У него небольшая температура, но к завтрашнему дню она спадёт благодаря антибиотиком. Я откидываюсь на стул. –  Все готово, – заявляет она и снимает перчатки.

– Рад, что ты будешь рядом, по крайней мере неделю, – Роман улыбается.

– Посмотрим. – Валентина напрягается, легко похлопывает его по плечу. Взгляд Романа  метнулся вновь ко мне, но я не реагирую. Мой разум уже прорабатывает детали её наказания. Ей это точно не понравится, но главное, понравится мне. Мой член твердеет как сталь просто от мысли о том, как мой ремень хлещет её по упругой  заднице.

– Пора идти. Пусть он отдыхает!  – Я встаю со стула и открываю дверь. На этот раз она не будет пытаться бежать к двери. Она поняла, что это невозможно. Роман бросает на меня суровый взгляд. Словно пытается мне сказать,  будь с ней помягче.

Но я не собираюсь быть снисходительным и делать послабления.  Она не заслужила.

Когда мы выходим в коридор,  я беру со столика  ошейник с поводком, которые снял с неё, прежде чем зайти в комнату Романа.

– Тебе действительно это нужно? – спрашивает она, глядя на кожаный ошейник. Она не сопротивлялась, когда я надел его, чтобы вытащить  из клетки. Вероятно потому, что согласилась бы на всё, лишь бы её выпустили. Я подношу руки к её горлу. Она покорно поднимает волосы.

– Да, нужно, – отвечаю я, закрепляю ошейник и пристёгиваю поводок, он не короткий, но и не дает ей возможности уйти слишком далеко от меня. Я защелкиваю его. – Собачки ходят не поводке. Сама идёшь или…?

– Я пойду, – тихо говорит она. В этот момент я не принимаю её покорность за победу. Она не сломлена. Её воля все ещё сильна, она снова будет со мной бороться. Она умная и хитрая, пока затаилась, ждёт удобного момента. Меня это устраивает. Тем интереснее дрессировка.

– Хороший выбор,  – говорю я с улыбкой, наматываю поводок на кулак и веду её по коридору обратно в свою комнату. Когда мы возвращаемся, я запираю дверь и распутываю поводок.

– Нам нужно поговорить, Валентина,  – говорю я, отстегиваю поводок, оставляя ошейник на ней.  – Лучше всего, если ты поймешь, чего от тебя ждут. Так ты сможешь попытаться быть хорошей девочкой и не нарушать правила. А если ты ослушаешься, тебе некого будет винить, кроме себя, когда ты почувствуешь жжение моего ремня на своей заднице. Она делает небольшой шаг назад от меня.

– Тебе негде спрятаться здесь. Ты не выйдешь за территорию дома, так как она охраняется. Если ты каким-то образом убежишь от меня, и охрана тебя поймает, а она тебя поймает, им будет разрешено наблюдать за твоим наказанием!

Это отчасти пустая угроза. Мне не нравится мысль о том, что кто-то увидит её голое тело,  но она не должна этого знать.

– Я сказала, что помогу твоему брату. И я помогу. Ему нужно семь дней принимать лекарства, делать уколы, перевязки. Рана заживёт, я больше не буду нужна.  – Она делает паузу. –  Я даже не нужна сейчас.

Я смотрю на неё. Ее волосы растрепались вокруг лица. Макияж, который она нанесла утром, исчез, тушь размазалась вокруг глаз. Для неё это был долгий день.

– Я не переживаю за Романа. Я уверен, он идёт на поправку. Меня беспокоит то, как ты будешь себя вести, ухаживая за ним. Ты уже показала, что тебе нельзя доверять. Поэтому по дому ты ходишь в моём сопровождении.

– Это смешно!  – кричит она, на её глазах появляются слёзы. –  Мне не нужно здесь находиться. Если бы ты просто проявил благоразумие и отпустил меня…

– Этого не произойдет, Валентина. Тема закрыта. Если ты снова заведёшь её, то будешь наказана. – Я провожу пальцем по ошейнику.  – После того, как ты получишь наказание за попытку побега, ты дважды подумаешь, прежде чем снова меня ослушаться.

Она сжимает губы, насупившись, смотрит на меня. Уверен, ей хочет кричать на меня, потребовать, чтобы я отпустил её. Но она сдерживается, понимает, что не стоит бросать мне вызов, особенно сейчас, когда я буду её наказывать.

Она не предполагает, что её ждёт, но чётко понимает, наказание будет суровым.

– Правила просты, моя зверушка! Я их устанавливаю, ты им следуешь. Если я говорю, что ты можешь что-то сделать, то ты можешь это сделать. Если я говорю «нет», то тебе лучше этого не делать.

– И как я узнаю, что я могу делать, а что нет, – спрашивает она с немного большей долей сарказма, чем я рассчитывал. Её трудно сдержать свою мятежную натуру, хотя она старается. Это очаровательно.

– Просто спросить. Но сейчас я дам тебе краткий список того, чего ты не можешь делать. —Я поднимаю ладонь правой руки, загибаю по очереди пальцы.– Итак, пять запретов. Нельзя пользоваться мебелью в этой комнате без моего разрешения. Не пытайся выйти из этой комнаты. Одеваешься только в ту одежду, которую я тебе дам. Не отказываешь  мне ни в чем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.