скачать книгу бесплатно
Очир, закрыв лицо ладонями, тихонько засмеялся. Тело его начало подергиваться.
– Какое же это, наверно, прекрасное место, Калахаси! Там ведь даже о ракшассах никто не знает! Байон, покажи ему!
Парнишка метнулся в дом и через минуту положил перед путешественниками золотую в форме ровного овала монету, в которой строгим орнаментом зияли треугольные с гравировкой отверстия.
– Такого нет у нас! – решительно отодвинул монету Баклай. – Мы привезли муку, орехи, соль и мед.
Наставник Очир прыснул от смеха, в этот раз уже совсем себя не сдерживая.
– Чего смешного?
– Да ничего-ничего, – стал отмахиваться тот, пытаясь остановить приступ смеха. – Мед, соль, мука! Ха-ха-ха-ха! – снова схватился он за живот.
Баклай стал мрачнее тучи. Шенне с Таликом продолжали недоумевать, хотя тоже уже понимали, что устройство их на обучение проходит неважно. Этот день складывался для них скверно с самого его начала.
– Ну да ладно, – встал учитель из-за стола, наконец уставши от смеха. – Сын, возьми с утра Баклая, Талию и прицените, за сколько весь их товар можно спихнуть.
– Сделаю, отец!
– Все, а теперь отдыхайте! Байон постелет вам в сарае… Там на соломе, но в общем-то чисто.
Очир неспешно побрел к дому, должно быть, на ходу вспомнил про соль и муку, зажмурился от вновь подкатившей волны смеха, утер лицо и уже скрылся в темноте дверного проема.
***
Обнявшись, Талик с Шенне лежали на сеновале, ожидая, пока их провожатый захрапит, и они смогут тихонечко обсудить самые насущные вопросы. Глаза их уже слипались, но все же решение требовалось найти заранее.
– Так что? – начала девушка, услышав из дальнего угла первый всхрап. – Мы будем открывать свои дары? Чтобы нас приняли?
– Я думаю, открыть мы многого не можем, согласись? Баклай ведь передаст Совету…
– Ну передаст, и что? – пожала она своим плечиком. – Да через тридцать лун они о том не вспомнят.
– Смотря о чем, Шенне. Если покажем щит или клинок Гахтага – смогут понять, что поглотили мы его дары. А это уж они забудут вряд ли.
– Согласна, да… Если ж покажешь ты им чешую и коготь, тогда про связь Лаллака все поймут.
– Ага.
– Хотя ты знаешь, тут наставник странный. Может, и к лучшему, что не возьмет он нас к себе?
– Возможно. Но нам сильно не хватает мастерства. И опыта боев. Если не здесь, то где мы их получим?
– Ты прав, Талик, – она нежно погладила его по щеке, подвинулась ближе, – но что ты предлагаешь?
– Я думаю, тебе не страшно показать клинок Вайлина. На празднике его не выявляли, а потому твоим он может быть не меньше, чем моим.
– А что покажешь ты? – девушка поцеловала его в лоб, а затем прижала свой к месту поцелуя, попутно касаясь своим кончиком носа его.
– Я в тактике попробую блеснуть, – юноша принял ее заигрывания, осторожно запустив свою ладонь ей под тунику. – А не получится, скажу, что я к тебе придаток…
– А это как? – она приблизила губы к его шее и один раз, едва коснувшись, поцеловала.
– Мы скажем, что сражаемся всегда мы вместе. И потому учить нас надо не отдельно… а лишь парой, как будто мы с тобой отряд один.
Наутро их разбудил Баклай, давно уже к тому времени закончивший с завтраком и оценкой груза. С усталости и накопленного за много дней пути недосыпа молодые так крепко спали, что даже не слышали топота его сандалий, громких разговоров и скрипа старых дверей.
– Ребят, вставайте! – злобно буркнул он прямо над их головами.
– Случилось что? – завидев его недовольное лицо, забеспокоилась Шенне.
– Нехорошо тут все, – отвернулся в сторону калахасец. – Посмотрим дальше. Быстрей вставайте, умывайтесь и туда… вчера где ели. После видно будет…
Следуя его указаниям, они ополоснули из деревянного таза лица, прополоскали рты, пожевали вместо чистки зубов мятные листья. Завтракать полагалось на том же месте, где вчера они встретились с наставником Очиром. При свете дня его каменный дом и пристроенная к нему столовая выглядели уже более скромными.
– Туда идите, – Баклай ткнул им пальцем на высокую девушку в фартуке, стоявшую на раздаче. – Возьмите хлеб и кашу.
Они пошли. На сей раз массивные деревянные столы уже не пустовали. За ближним, в самом его от дома начале, расположились пятеро – все в броских одеждах серого с красным или коричневым цветов. За дальним сидели двое – почти по центру, в платьях их преобладал синий. Все семеро они при появлении двух новичков в простеньких калахасских туниках, изрядно помятых на сеновале, оценивающе на тех уставились.
Новички забрали свои миски, ложки и, не обращая внимания на надменные улыбки, сияющие на чужих лицах, ушли на дальний край «красного» стола – ровно туда, где они вчера ужинали. Каша оказалась с молоком, чего в Калахаси не практиковали, зато горячая и слегка подслащенная. Оба они, хотя совсем не были гурманами, не спешили с ее поглощением, подолгу пережевывая каждую следующую ложку.
Прошло не больше минуты, как с другой стороны «красного» стола к ним был отправлен посланник – невысокий, но плечистый юноша с полными губами и длинными до груди волосами. Судя по виду, тот был на год-другой их старше.
– Кем будете? – важно спросил он, расположившись на скамейке со стороны Талика, примерно в полуметре от него.
Обоих этот вопрос поставил в затруднительное положение. Шенне, однако, его появление сильно напомнило ту давнюю и теперь уже не совсем приятную встречу на городской площади с Аяном.
– Хотел чего? – вызывающе бросила ему девушка.
– Хотел! – немного повысил голос тот. – Это мое место, – указал посланник на Талика, – а он его занял! Освободишь, братишка?
Подобные выеденные из яйца претензии для калахасцев были экзотикой, ведь драки не только запрещались, но и, с учетом защитных даров, имели мало смысла. Кроме того, повсюду хватало взрослых, подобные глупости быстро пресекающих. Как следствие, ни Талик, ни Шенне не сразу сообразили, как им стоит реагировать на этот вызов.
– Ладно, – решив, что они пока не в том положении, чтобы ругаться, Талик подвинулся правее, на самый край стола.
Шенне, сидящая напротив, сдвинулась вслед за ним.
– Не-не, – едва сдерживая смех, довольно замотал головой посланник, – так не пойдет, братишка! Там тоже мое место!
Шенне недовольно сощурилась, запыхтела. Девушка уже поняла, что парнишка пришел просто поиздеваться над ними, как некогда пытался делать Хагал, только более нагло и грубо. Понял это и Талик, который, однако, сразу кипятиться не стал.
– И здесь твое? – состроил он непонимающее лицо.
– Ну да! – растянув до ушей улыбку, заявил парнишка. – Так что поищи себе другое, братишка! Это занято!
– Ладно, – спокойно согласился Талик.
Он поднялся, вылез из-за лавки, взял свою миску и стал обходить посланника со спины. Все выглядело так, будто он постарается найти себе новое место, но уже левее хулигана. Однако оказавшись у того за спиной, Талик остановился и, занеся миску над головой обидчика, перевернул ее, опорожнив молочное содержимое прямо на лоснящиеся русые волосы.
– Что за..?! – от неожиданности юноша резко дернулся в сторону, чем «выжег» дар-буганом кусок стола, и повалился на каменный помост, проделав небольшое углубление и в нем.
– Так лучше? – все еще спокойно внешне, но уже на взводе внутри вопросил его Талик.
Шенне была менее сдержанной и громко рассмеялась, захлопав о бедра ладошками. Такого дерзкого ответа от Талика она не ожидала. С ней вместе дружно рассмеялись и юноша с девушкой за «синим» столом, оказывается, внимательно наблюдавшие за этой сценой.
– Ты, говножуй в лохмотьях! – поднявшись, заорал густо испачканный кашей посланник. – Сейчас ты пожалеешь, ой как ты пожалеешь! И ты, дерьмушка, тоже доржешься! – зло обернулся он на заливающуюся от смеха Шенне. – Дар-вайрун!
Не дожидаясь, пока фиолетовый клинок – судя по словам призыва, точно такой, как был у чужака, который в детстве угрожал Шенне, – сформируется, Талик спрыгнул с каменного возвышения, на котором стояли обеденные столы и скамейки.
– Шенне, взлетаем! – не теряя спокойствия, произнес он и, для приличия молвив слова призыва, начал поднимать свое тело в воздух.
– О-о-о! – раздалось с дальнего стола.
Девушка спешно перелезла через свою скамейку, выскочила из-под навеса с торцевой его части и, скомандовав «дар-скальд», прыгнула вверх.
Они с Таликом уже давно уяснили, что взлетать надо либо очень медленно, используя подъемную силу дара, либо быстро, но за счет начального толчка. Второй способ требовал немалого мастерства, чтобы подъемная сила начала действовать вовремя, зато обеспечивал одновременно и быстрый подъем, и легкость последующей компенсации избыточной подъемной силы углом наклона ног и ступней.
Достигнув через несколько секунд примерно шести метров над землей, она подрулила к супругу. Внизу оскорбленный хулиган все еще формировал свой сиреневый клинок.
– Ого! – Видели! – И она тоже летает! – восторженные возгласы последовали сразу с обоих столов.
Покачивающаяся в воздухе парочка совсем не понимала их восхищений. Хоть они много тренировали полет, настоящими мастерами их назвать все еще было нельзя, да и ничего особого эффектного, помимо быстрого взлета Шенне, они не показали. Как бы то ни было, тогда их больше занимала подготовка к возможному уклонению от броска сиреневым мечом.
Неожиданно дверь хозяйского дома распахнулась, из нее выскочил Байон, а уже за ним – сам учитель, волосы которого, вероятно, никогда не знали расчески.
– Беру, беру, беру! – кричал наставник Очир, неистово тыча пальцем в направлении двух летунов. – Ха-ха-ха! Байон, сбылась моя мечта! – восторженно смеялся тот. – Целых два Скальда, да еще и с клинками! Вот тут, прямо передо мной, сами ко мне приехали! – казалось, тот был готов заплакать от радости.
– Но отец!
– Чего за «но», Байон? – кинул он грозный взгляд на сына.
Тот подошел поближе и что-то шепнул учителю на ухо.
– Р-р-р, – недовольно зарычал тот. – Разберемся… – радость покинула его, сменившись суровой решительностью. – Так, Амон, балбес мой! – крикнул он растерявшемуся хулигану. – Еще раз увижу в трапезной твой клинок – отрублю левую руку, а нацелишь на моих учеников – отрублю обе. Ясно тебе?!
– Ясно, учитель! – оторопел тот.
– И чтобы завтра отдал Байону три ракшасса за ремонт, – цена повреждений явно включала в себя моральный ущерб. – Хрюшня тупая!
– Понял, – совсем поник парнишка.
– А сейчас тысяча приседаний! – не унимался Очир. – Или прочь пошел с моей учильни! Бездарь…
Юноша послушно отошел, воткнул в землю клинок и, вытерев рубахой остатки каши вперемешку со слезами, начал упражнение. Летуны же, поняв, что опасаться им более нечего, аккуратно приземлились неподалеку от наставника и его подмастерья. Тут же подоспел к ним Баклай, пропустивший почти все представление.
– Талия! – повелительно крикнул Очир, и девушка, спешно оставив свой чан с кашей, метнулась к мастеру. – Проследи, чтоб не хлюздил Амончик! Ладно, теперь вы, – обернулся он к приземлившимся новичкам. – Байон, сколько им не хватает?
Оказалось, что всю их поклажу тот оценил лишь в пятьдесят четыре ракшаса, то есть меньше половины от того, что было названо в качестве оплаты.
– Ладно, могу взять лошадей в качестве доплаты, – готов был на компромиссы Очир.
– Нет, не пойдет! Совет не разрешал, – заартачился Баклай.
– Ну так и быть! Тогда через пятнадцать лун притащишь еще столько же – меда, муки и соли. Так тебе пойдет?
– И так не выйдет! Не пойдет на то Совет!
– Да что ж такое! В вашей поэтической дыре все такие упрямые? – было видно, что наставник очень не хочет прогонять летунов, но и учить их за половину цены тоже не горит желанием. – Все, я решил! – осенило его. – Отработают остаток на кухне и в конюшне! Ну же, Баклай, как твой Совет? Теперь-то не против?!
– Теперь сойдет, – все еще угрюмый, деловито кивнул калахасец.
– Отец! – попытался вмешаться подмастерье. – Нам же невыгодно так будет…
– Сынок, тупица, ты когда последний раз Скальда видел, а? – усмехнулся учитель, видимо, в качестве извинения за «тупицу» обнимая сына за плечи.
– Отец, сегодня и видел.
– Вот же сучонок ты какой! А до сегодня – видел вообще?
– Где бы мне их видеть, отец? Я же не вор какой.
– Не могу я их, сын, отпустить… До сих пор я думал, что Скальд вообще не дружит с клинками, а тут нате! – похлопав сына по спине, учитель Очир повернулся к новичкам. – Ладно, как звать-то вас, летунчики?
– Шенне.
– Талик.
3. Первый урок
Прямо с завтрака всех учеников, за исключением провинившегося Амона, отправили на тренировочную поляну. Часть из них уже отбыла туда заранее, но те, кто не любил торопиться, дожидались появления наставника за обеденными столами, и потому встретились в то утро Талику и Шенне.
Теперь, когда они были приняты на обучение, оба заметно успокоились. Возможно, если бы не эта утренняя нервозность, Талик бы не ответил обидчику так жестко, сведя все к шутке или даже приятельскому знакомству. Но этого уже было не изменить. Что до грядущего занятия, оно их не пугало совсем – за годы обучения у наставника Кальина они привыкли и к неудачам, и к глупым насмешкам, и к тому, что многое у других получается лучше.
– Талик, смотри? Оно огромно просто!
Когда они вышли на тренировочную поляну, взору их открылось высоченное, около восьмидесяти метров, дерево. Как исполин возвышалась многовековая секвойя над сотнями обычных кипарисов, каштанов и сосен, окружавших эту просторную, уже порядком вытоптанную поляну.
– Шенне, – загорелись глаза юноши, – я знаю, где нам вечер провести!
Они заговорщицки переглянулись. Могучие ветки в верхней трети этого дерева-гиганта выглядели очень привлекательно для их уединения, которое для них стало такой же необходимостью, как любовные утехи или еда.
На поляне их уже ожидали прочие, менее терпеливые ученики. Расположились они на двух толстых бревнах, уложенных на некотором отдалении друг от друга. Как и с утра в столовой, на одном бревне в одеждах преобладали красные цвета, а на другом – синие. Пришедшие тут же присоединились к своим товарищам по цвету. Галдеж заметно усилился, легко было услышать, как те делятся новостями об Амоне, каше и летунах.
Наставник с Байоном подошли последними, осмотрели поляну и, видимо, планируя ход занятий, о чем-то зашептались.
– Ну все, болванчики мои, закрыли уже рты! – сметая с лица непослушные волосы, от ветра так и лезущие ему в глаза, прокричал учитель. – Сюда тащитесь!
Ученики замолчали, но сделали лишь пару шагов в направлении наставника, сохранив свои нестройные ряды.
