скачать книгу бесплатно
– Талик, ты что?! – тут же рванула к нему девушка, напрочь позабыв про запах. – Чего ты не хотел?
Их змейки-вихри вновь сомкнулись, поток исчез, но было уже поздно – целая орда непонятных черных листочков уже ворвалась в их «душу», а взору юноши предстало изъеденное бактериями и червями мужское тело.
– Они залезли сами! – все еще не мог прийти в себя Талик. – Все разом!
– Кто залез?!
– Листочки! В наш поток.
– Ох…
Они обнялись, словно произошло что-то страшное и им срочно требуется поддержка друг друга. Отойдя от шока, Талик оглянулся на тело. Оно пролежало здесь много дней, не отпуская от себя черные листики, будто знало, что кто-то обязательно придет и подберет их. От осознания этого становилось жутко.
– Эй, там! – крикнул им с другого берега Баклай. – Хорош вам пялиться! Бегом сюда давайте!
В течение оставшегося до Ганбатара пути они рассудили, что ничего особо плохого, помимо того, что второй слой вихрей распух еще на семь-восемь витков и, тем самым, ухудшил Талику и без того неважный обзор, не произошло. Было жутко, но это еще не значило, что последствия обязательно будут плохи, а черные листики как-либо им навредят. Холодная голова подсказывала, что надо обождать, пока они как-то проявят себя, и лишь потом искать, если это потребуется, решение.
Сам Ганбатар оказался большим по калахасским меркам поселением, и даже не поселением, а городом, поскольку сельское ремесло сосредоточилось в деревушках вокруг него. Баклай первым увидел его с небольшой горки, в которую взбиралась их дорога, и вид этот так, видимо, поразил его, что он остановил лошадей и позвал молодежь подивиться.
– Вот же громадина какая! – с придыханием произнес он.
С небольшого возвышения город нельзя было увидеть полностью, но даже оттуда несложно было заметить, что центр его в основном каменный и высокий, а ближайшая окраина – в один этаж деревянная.
– Это нам в нем учиться? – скривилась Шенне, совсем не разделявшая восторг провожатого.
Этот муравейник домов совсем не обещал им спокойствия и уюта, к которым они с Таликом так стремились. День этот, в ее представлении, становился все более и более скверным.
Дышать стало несколько проще, когда Баклай оставил повозку у дубовой рощи, что на подъезде к городу, а сам отправился добывать информацию об учильне. Оставшись одни, они поделились неприятными ощущениями от городской панорамы, подивились тому, как местный Совет старейшин успевает решать все общинные дела, а после сосредоточились на себе двоих и черных листочках. Те себя по-прежнему никак не проявляли.
Насидевшись за половину дня на жесткой лавчонке, они с удовольствием бродили по лужайке, один за другим наматывая круги возле фыркающих гнедых и плотно укрытой свежей листвой поклажи. За этим занятием девушка первой заметила, как на дороге, с которой они сюда съехали, появились четыре фигуры. На своих двоих те уверенно шагали к неказистым городским воротам, но, завидев в стороне груженую повозку и двух подростков, свернули по направлению к ним.
– Талик, я думаю, они к нам неспроста, – сделала предположение Шенне, выглядывая чужаков. – И кажется, с дурным расчетом.
– Посмотрим, – не стал спорить юноша, – если что, то когти призовем.
Все четверо тоже, как и встреченный ими ранее старик, носили широкие штаны, причем у двоих из них они были коричневые, почти как подаренные Альмой шорты. Рубахи их тоже выходили «неправильными» – короткими, лишь немногим ниже пояса.
– Здорово, детки! – подходя, крикнул им один из чужаков. – Мамка с папкой далеко ваши?
– Они зачем вам? – крикнула им в ответ Шенне.
– Так далеко?
– Уже далече…
– Вот это и хорошо! Даже очень хорошо, – второй чужак обеими руками сверху вниз прочесал свою огромную, опустившуюся почти до талии бороду. – Мы заберем лошадок тогда, ага?
– Пора, Шенне, – шепнул ей Талик.
– Вы псы тупые! – огрызнулась она, хотя поджилки ее затряслись. – Дар-сомран!
Насыщенный ультрамариновый клинок таки заставил мужчин остановиться. Все как один уставились они на боевой коготь, всего за пару секунд возникший в руке девчонки.
– А может, и не заберем… – засомневался бородач, нервно топча лаптями землю.
– Кыш! – неуверенным голосом бросила им Шенне. – Прочь пошли!
– Жаргал, ты сам смотри, – стал бормотать ему третий, – мечик путевый у девки, только она одна и сама еще соплячка. И ручонки, похоже, трясутся. Авось получится, а?
– Дар-сомран, – услышав их речи, призвал свой клинок и Талик, также с трудом преодолевающий внутреннюю дрожь. – Коль не отступите, то прямо здесь умрете, – холодно произнес он, готовясь при необходимости применить куда более грозный серп.
– Жаргал, ты сам решай, – стал отступать третий, – меня они вроде бы убедили.
– Сучата! – зло сплюнул себе под ноги чужак и, на безопасном расстоянии обогнув два сияющих на солнце клинка, потопал восвояси к дороге.
За ним, ругаясь, последовали и остальные.
– Было волнительно, – призналась Шенне, провожая незадачливых грабителей взглядом.
– И мне. У нас совсем нет опыта сражений.
– Ага, совсем.
Примерно через час вернулся их провожатый. В приподнятом настроении и весьма вдохновленный, Баклай сообщил, что таки узнал о месте расположения учильни. Всего, по его словам, в городе было три учильни, две из которых чужаков не принимали вовсе. Таким образом, оставалась лишь третья, которой, если Баклай верно понял, примерно девятьсот лун назад и заведовал наставник Тургэн – именно его имя упоминалась на древних калахасских дощечках.
– Одно, ребятки, жаль, – заканчивал он свой рассказ, – учильня та не в городе стоит, а за его стеной. В лесу, неподалеку.
– Хоть что-то будет сегодня хорошо.
– Как ты права, Шенне.
– Болваны вы! – уже не удивлялся их заскорузлости Баклай. – Ну ничего, я все равно вам город покажу! – подмигнул он. – Через него проехать все же нам придется!
Рассматривая большой город с заднего ряда повозки, они видели разнообразные лавки торговцев, высотой с новую мельницу Калахаси, а то и выше, каменные дома, мостовые из мелкого камня, вычурные одежды и очень много людей.
– Я думаю, Шенне, здесь твое платье смысла прятать нет, – заключил Талик по итогу наблюдения за одинокими прохожими, которых он мог нормально разглядеть сквозь вихри, и их нарядами. – Таким тут никого не удивишь.
Ганбатар был шумным, удивительным и богатым местом, привлекавшим множество путешественников и новых жителей. Однако Талику с Шенне он сразу пришелся не по душе. Оба они облегченно выдохнули, когда его шум и суета остались далеко позади.
2. Учитель Очир
Немало поплутав по северным окраинам Ганбатара, к учильне они прибыли уже поздним вечером. Баклай к тому часу совсем растерял свое воодушевление и вовсю костерил местных стариков за неумение объяснять дорогу – на тройной развилке им следовало взять вправо, тогда как они сначала направились влево, а затем по центру.
И все же помощнику калахасских старейшин удалось отыскать учильню до полуночи. Дощатый в человеческий рост забор по здоровенному ее периметру, громоздкие с треугольной крышей ворота, на обоих столбах которых вертикальным текстом было вырезано «Учильня боев Очира».
Если бы не полная луна, путешественникам, вероятно, пришлось бы ночевать в этом лесу и искать удачи уже утром.
– Вот не пойму! Зачем забор такой высокий городить? – недоумевал Баклай, настойчиво теребя подвешенную у правого столба рынду.
До этого он уже пробовал самостоятельно отворить ворота, но те оказались запертыми. Минут через пять трезвона появились хозяева.
– Иду, иду, железяку только не мучьте! – раздался из-за ворот молодой, еще юношеский голос.
Засов стукнул, петли скрипнули, одна из высоких створок приоткрылась.
– Здравствуйте! – приветствовал их молодой человек, возрастом около двадцати лет. – Чего хотели?
– Что ж, и тебе привет, – недовольно пробурчал Баклай. – Привез сюда ребят для обученья. Издалека, не местные мы здесь.
– М-м, издалека, – в нерешительности затянул парнишка. – Только свободных мест у нас нету… – смутился он, возможно, чужеземному говору. – Хотя решать все равно отцу, заезжайте во двор!
Загнали повозку внутрь, распрягли лошадей.
– Обоз с товаром тут бросайте, – распорядился на ходу парень, – можете не бояться, у нас не украдут. А лошадей на конюшню – вон туда! Идемте за мной…
– Чего так долго открывали? – все еще злился провожатый.
– Долго? Это еще посчастливилось, что я недалеко от конюшни был, – вежливо отвечал юноша, – а то бы Пеон в ночь не стал вам открывать. Сначала бы до хозяйского дома бежал, потом пока бы я добрался… так и уехать уже могли.
– Покормите с дороги? – начал уже смягчаться Баклай.
– Чего-нибудь найдем, за это не переживайте! Воду и хлеб точно вынесу!
– Ну вот и хорошо! Наставник уже спит?
– Кто же знает его? Отец может еще засветло лечь, а может и до утра вовсе не спать, зависит от настроения, – усмехнулся парень. – Отведу вас за стол, а там и проверю!
– Тебе спасибо, юноша!
Паренек в ответ лишь усмехнулся. Тем не менее, как юноша и обещал, вскоре он привел их к столовой – на широкой каменной основе высились два длинных обеденных стола, в темноте очень похожих на те, что расставляли на площади Калахаси. На лавки около них можно было бы усадить человек тридцать или сорок. По всей площади столовой на высоких столбах нависала покатая в одну сторону крыша, закрывшая от усевшихся за стол путешественников весь лунный свет.
Вскоре паренек вернулся со свечой, кувшином воды и корзиной, полной хлебов и винограда.
– Наставника проверишь? – торопил его Баклай.
– Обязательно, только вам кружки принесу и схожу. Если огонь горит, – юноша указал чуть в сторону, где в одном из глубоких окон темного каменного дома играли лучики света, – то, может, еще и не лег он почивать.
По калахасским меркам дом учителя был просто огромным – около тридцати метров длиной, в два этажа ростом. Столовая, что упиралась в правую половину хозяйского жилища, в темноте выглядела его придатком, отчего само здание воспринималось еще более громадным.
К удовольствию Баклая, учитель Очир в тот вечер почивать не спешил и скоро вышел к своим гостям. Им оказался среднего возраста и роста мужчина, в широких по местному фасону до земли штанах и легкой белоснежной рубахе. С трехдневной небритостью, беспорядочной прической и любопытной улыбкой, он уселся на противоположную от Баклая скамью, но не напротив, а заметно левее от него.
– И че, откуда? – без всякого приветствия начал разговор хозяин.
– Из Калахаси мы, – хмуря брови, отвечал помощник Совета старейшин.
– Что за дыра такая? – видимо, пытаясь припомнить название, поморщился наставник.
– Дыра?! – возмутился было калахасец.
– Или че, скажешь, не дыра? – протараторил учитель, потянулся к вынесенной им корзинке и зацепил из нее гроздочку винограда. – Домов-то сколько?
– Ну, с Ганбатаром не сравнить, конечно…
– Да ты не думай, мне так-то все равно, откуда вы! – разжевал он ягоду, отделил языком косточки и сплюнул в сторону. – Ты лучше скажи, а про учильню-то мою как узнали?
– Лун восемьсот назад мы отправляли воина к наставнику Тургэну… на обученье…
– А?! Восемьсот? – рассмеялся Очир. – Вот так ты вспомнил! Шутишь так, да?
– Нет, не шучу я…
– Да не хмурься ж ты! – подбодрил путешественника учитель. – Просто это же так забавно! Когда-то кто-то давным-давно привозил кого-то к прадеду, которого и учильня уж сгорела, и вот теперь, хрясь, и вы заявились! Ну ладно, ладно тебе! Кого привез-то? Этих? – Очир кивнул на подростков, с удивлением наблюдающих за паясничаньем взрослого дядьки.
– Обоих их. На тридцать лун ученья, – в голосе и на лице Баклая несложно было прочесть раздражение.
– Смотри, Байон! – кивнул он парнишке, который уселся за дальним от них столом. – Двух иноземцев можем в ученики взять! Забавно же, а?
– У нас их уже есть двое, – мягко поправил сын, оказавшийся также подмастерьем учителя. – Доган и Зофия.
– Точно, сын, двое этих бездарей… О них захочешь, да не забудешь! – на миг улыбка исчезла с его чудного лица и тут же вернулась обратно. – А твои-то чего умеют? Чем их Судьба одарила?
– У девочки – лазури чешуя и коготь синий, – процедил Баклай. – А у парнишки – с фиолета серп.
– Серп?! Это что за хрюшь такая?
– Талик, расскажешь? – кивнул провожатый юноше.
– Клинок, цвет фиолетовый, летит без рук, как мысленно укажешь… – сухо изложил тот, к тому моменту уже оставив попытки объяснить странное поведение наставника.
– Все-все, я понял, – перебил его Очир, – клинок Вайлина.
– Ну да, – согласился юноша, услышав сходство со словами призыва.
– Серп! – хихикнул учитель. – Придумали же! Как там? Калахаси? Какая поэтическая дыра, а!
– Так что с дарами их? Довольно для ученья? – с каждой новой шуточкой Очира Баклай становился все более мрачным.
– Довольно недовольна! – видимо, цитировал какую-то местную шутку учитель. – Не знаю. Как тебя самого звать-то?
– Баклай…
– Тогда смотри, Баклай, – неожиданно он спрятал свою улыбку, – два дара, один на защиту, а второй на атаку – это хорошо. Но ничего выдающегося, ведь цвет-то – синий! Вайлин у парнишки – вещица редкая, да уж больно однобокая. Стой себе под прикрытием да стреляй – какое тут искусство?! А в одиночку с Вайлином… – он надул губы, покачал головой.
– Так что, возьмете их? – сурово стоял на своем калахасец.
– Ладно, Баклай! – рассмеялся его упорству Очир. – Ради тебя, так и быть, завтра я гляну их. Так-то у меня уже полно бездарей… Но с учетом наших давних деловых отношений… – рассмеялся мужчина. – Короче, завтра все решим! Если подойдут, то возьму за них по сорок ракшассов каждые десять лун. Найдешь столько? А, Баклай?
– Что еще за ракшассы?! – казалось, помощник калахасских старейшин уже ненавидел местного наставника.
