Бирюльки

Для сражения я взял тяжелый одноручный топор: мне казалось, брать что-то более грозное будет неуместно – уж слишком неравными казались силы. Проведя по острию топора пальцем, я стоял на месте, ожидая действий от дерзкой соперницы.

Она вынула оба клинка и ловко перехватила их, взяв обратным хватом. Незнакомка стала медленно приближаться ко мне, при каждом шаге ставя ногу так, будто идет по прямой линии.

– Даже не взял щит? – усмехнулась она. – Какая беспечность!

Немного успокоившись в ходе короткой прогулки, я вновь вспыхнул от гнева.

«На кусочки! – промелькнуло у меня в голове. – Порубить стерву на мелкие кусочки!»

Я сделал шаг вперед, чтобы первым начать атаку – быструю, стремительную, такую, что туго пришлось бы даже Ростише.

Незнакомка отступала под моим натиском, однако непременно отклоняла каждый мой удар. Именно отклоняла: при приближении моего топора она слегка толкала его в сторону, так что я постоянно промахивался. Удивительная техника! И это при том бешенном темпе, который я задал с самого начала.

С последним моим ударом она отпрыгнула назад. Я остановился. По толпе пробежал восхищенный шепот. Стало понятно, что противник у меня самый что ни на есть серьезный. Кулеем тут и не пахло.

Я взял в левую руку щит, но так и остался стоять: я был в замешательстве, не зная, как поступить. Мне казалось, что, применив свои лучшие приемы, я смогу одолеть нахальную незнакомку. Вот только пришлось бы показать их Ростише, а мне этого ох как не хотелось!

– Чего застыл? – прервала паузу незнакомка. – Страшно стало?!

Она сделала шаг вперед, оказавшись на расстоянии удара.

Как же она бесила меня! С невероятным трудом я удерживал себя от яростной неосторожной атаки.

«Главное в бою – сохранять спокойствие, – говорил я себе. – Главное – не дергаться!»

Незнакомка махнула одним из клинков, прямо у меня перед носом. Я отклонился, но в атаку не пошел.

Она рассмеялась:

– Да ты прямо струсил! Как там тебя?.. Лютый Кари?

Опустив кинжалы, она медленно зашагала вокруг меня. Я же потихоньку поворачивался, чтобы сохранять ее в поле зрения.

– На это громкое имя ты не тянешь! – заявила она. – Лучше я буду звать тебя Лютиком! Ну, как тебе?!

Ее заносчивость предопределила мои действия: я полностью сосредоточился на этой схватке, и никакие будущие сложности с Ростишей меня уже не волновали. Мне нужна была только победа. Все остальное перестало иметь значение.

Первыми в ход пошли Духи Беспокойства. Земля треснула и забилась в конвульсиях, а я прыгнул, чтобы нанести незнакомке не сильный, но очень быстрый и точный удар топором.

Однако я снова промахнулся. К моему удивлению, тряска земли на нее не подействовала. Наглая стерва сохраняла равновесие, слегка, на цыпочках, подпрыгивая над землей. В результате мой топор опять ушел в сторону, отклоненный кинжалом.

По приземлении я тут же поднял щит, ожидая удара по промахнувшемуся противнику. Оказалось, зря: она и не думала нападать.

Пока Духи продолжали трясти землю, я рванул в сторону стервы. На этот раз я не готовил какой-либо удар. Моя задумка состояла в следующем: не бить до последнего, пока она не сделает движение первой. Если она его сделает, то я нанесу удар в незащищенное место. Если нет – то просто собью ее щитом наземь.

Незнакомка не двинулась, я врезался в нее щитом, однако вместо того, чтобы свалить ее, лишь отодвинул на несколько метров. Вероятно, она перед ударом подпрыгнула и тем самым смогла избежать падения. Оказавшись на ногах, я обнаружил стерву невредимой, а в своем щите – торчащий изнутри кинжал: его лезвие чуть не задело мне руку.

– Хумирах! – дернул щит в сторону я, но слишком поздно: она уже вытащила из него кинжал.

– Нет, Лютик, у тебя не щит, а сибца какая-то! Думаю, он тебе только мешает!

С этими словами она ударила по моему щиту кинжалами – сначала с двух сторон в центр, а затем от центра, раскидывая руки в стороны.

И вот я уже стоял без защиты. Мой старый добрый щит развалился, разлетелся в щепки.

Толпа изумленно ахнула.

Щит не был реликтовым, но это был очень хороший и крепкий щит. Он выдерживал могучие пинки Тиля, а здесь разлетелся от двух взмахов кинжалами.

– Кто ты на самом деле, а?! И что делаешь здесь? – пытался я получить какую-нибудь информацию, а заодно тянул время для подготовки новой атаки.

– А ты, Лютик, не только трусливый, но еще и любопытный! – продолжала ходить незнакомка вокруг меня. – Ну да ладно. Кто я? Я – Рэйка. Что я здесь делаю? Это очевидно – дуэлюсь с тобой!

Назвавшаяся Рэйкой сделала быстрый удар левым кинжалом. Мне удалось отразить его топором. Удовлетворившись результатом, она снова принялась ходить вокруг меня.

«Неужели из Верхних Земель? – взволнованный, гадал я. – Нет, вероятность крайне низка. Для прохода между землями нужен специальный королевский пропуск… И кроме того, для них в наших землях интереса мало… Может, из дальних, неизвестных мне поселений? Тогда шанс есть…»

– У тебя последний шанс! – будто подслушав мои мысли, сказала она. – Нападай, или нападу я!

– Откуда ты? Из Верхних Земель?

– Не угадал. Нападай!

– Тогда откуда?!

– Вопросы потом! Нападай же! – прокричала она.

И я напал. Бросил ей в ноги малый топор с дымным заклинанием и рванул вперед, на ходу снимая со спины обоюдоострый, чтобы нанести молниеносный удар. Точнее не удар, а целую серию таких ударов, насколько меня хватит.

Первым рублю сверху – уклоняется вправо, кинжал не использует.

Вторым бью горизонтально наотмашь – приседает под удар.

Третьим снова рублю сверху, еще быстрее прежнего – отпрянула назад, сев на задницу.

«Ну все, попалась!» – пронеслось у меня в голове, и я ударил еще раз сверху, в прыжке, с небольшим запасом по дальности, чтоб стерва не успела отползти.

И в этот момент происходит невероятное. Рэйка стремительно, так что фигура ее размывается у меня в глазах, вскакивает и толкает меня, еще находящегося с топором в воздухе, в бок. Я падаю на спину и ее кинжал входит глубоко мне грудь, а через мгновение еще один – в правую руку.

Прошла какая-то секунда, может, две, и я уже валялся на земле, а наглая стерва сидела у меня на груди, празднуя победу.

Рэйка опустила свой платок и наклонилась ко мне:

– Завтра, здесь, в десять утра. Двадцать дней, как условились.

От полученных ран у меня закружилась голова, взгляд помутнел. Но и сквозь эту муть я хорошо различил на правой щеке Рэйки волну из небольших блестящих кристаллов.

Кто-то мне рассказывал, что называются эти кристаллы «бешенными камнями», стоят безумное количество рублей и дают своим обладателям власть над скоростью. Чем больше камней, тем больше время, в течение которого можно двигаться очень быстро. Кое-что становилось понятным.

– Хорошо, как условились, – прокряхтел я, даже не пытаясь подняться. – Только с послезавтра. Согласна?

– Вполне. Послезавтра, здесь, в десять утра. Выдвигаемся на Ворлонские Болота. Не опаздывай!

Рэйка вытащила из меня кинжалы и, стряхнув с них кровь, засунула в ножны. Затем встала и наконец унесла свою злополучную задницу куда подальше.

Глава 2. В ожидании худшего

Почти всю ночь после дуэли я провел без сна. Унизительное поражение на глазах у всей Примы очень тяготило меня. Было так больно, так тоскливо и так плохо, что я даже забыл перед сном поесть. И к вири, разумеется, тоже не пошел. Давно, очень давно я не чувствовал себя таким несчастным.

Будильник поднял меня в семь утра, и я с трудом встал с кровати. Чувствовал себя ужасно: бессонная ночь, вчерашние тревоги, голод.

Я налил воды, дважды нажал на кнопку пищепровода и долго, не меньше двух минут, ждал, пока прибудут мои упаковки. Как только показался первый пластиковый брикет, я дрожащими руками схватил его, разорвал упаковку и, выдавив содержимое в миску, принялся за еду.

– Надо уже сваливать в кокон, – проворчал я, недовольный однообразным вкусом моей еды. – Достало уже жрать эту дрянь просто так.

Наутро горечь поражения ощущалась меньше. Но тревога… Тревога никуда не ушла.

Ворлонские Болота – все дело было в них. Не было в Средних Землях места более жуткого и безнадежного, чем Ворлонские Болота!

На Болотах водились замордыши – мерзкие, почти неубиваемые твари. В отличие от других мразей, они не стремились убить тебя как можно быстрее. Нет, когда воин обессиливал, они начинали его щекотать, щипать, лезть своими щупальцами в нос, в рот, в задницу… И все это ощущалось, как на самом деле. Говорили, что эти муки длятся не менее получаса, и только после замордыши позволяют тебе умереть.

Портироваться оттуда было нельзя, и чрезвычайный выход тоже был невозможен. Жутчайшая жуть!

Что еще хуже, умирая на Болотах, ты оставлял там всю одежку, в которой туда пришел. Именно доспехи и оружие павших там воинов прельщали отчаянных смельчаков, побуждая их идти на Ворлонские Болота. Иначе никто бы туда не сунулся!

Я и сам слышал о могучих, почти легендарных воинах, которые ходили туда, но возвращались поверженными и без своих реликтовых шмоток. Даже обитатели Верхних Земель почитали это место как проклятое, абсолютно безнадежное.

И завтра туда должен был направиться я, у которого из реликтовых вещей был лишь нагрудный доспех…

– А-а-а-а-а! – громко заорал я, чтобы как-то снять напряжение. – Неужели за схваченную задницу надо так мстить?!

Слегка полегчало. Успокаивало то, что до похода у меня был еще день: за это время нужно было что-то придумать, что-то, позволяющее мне выжить.

Хотя выпросил я это время совсем по иной причине. В тот день мне нужно было принимать пациентов: я заранее взял эту заявку, в связи с чем невыход грозил мне огромным штрафом от Первой Клиники.

Да, именно так. Я, один из лучших воинов Средних Земель Весдемонии, время от времени подрабатывал врачом в Первой Клинике Реалма. Занимался я этим по той простой причине, что лечить тогда было выгодно. Один день работы в Реалме давал мне такой доход, на получение которого в Весдемонии потребовалось бы дней десять. И кроме того, курс евы к весдемонийскому рублю был тогда как никогда высок.

В связи с этим примерно раз в десять дней я заходил на трудовую биржу и брал предложения Первой Клиники. Мне нравилось, как функционируют их ассистенты, да и привык я к тому, как у них все работает, – менять ничего не хотелось.

До первого приема оставалось около получаса. Быстро умывшись, я лег в ковш своего сайдекса, надел маску и запустил программу разминки. Пока мои руки и ноги дрожали, пока спину разминали встроенные в кресло валики, я судорожно пытался найти выход.

«Хумирах! – ругался я про себя. – Мало того, что меня защекочут до тошноты, так я еще потеряю свою лучшую экипировку!.. Это не говоря уже про штраф за смерть. Может, сразу пойти туда в сибцовой одежке? Нет, Рэйка быстро заметит это…»

Когда программа разминки завершилась, я все еще был без решения.

Тем не менее надо было на время забыть о Болотах: врачебная подработка требовала полной концентрации. Поскольку я числился врачом третьей категории, мне доставались не самые простые случаи. Думать надо было о них, а не о том, как завтра улизнуть от замордышей.

Хотелось, чтобы приемов в тот день было немного, но надеяться на это не приходилось. В плане организации Первая Клиника работала без сбоев: ровно двенадцать пациентов в день – ни больше ни меньше.

Мне хорошо запомнились три случая: повторная язва, аллергия в коконе и истощение от уныния. Они словно направляли мои мысли о будущем походе.

Первой поступила жалоба на ноющую, иногда – режущую, боль под правым ребром. Сто пятьдесят дней назад у пациента уже были похожие жалобы, поставлен диагноз язва двенадцатиперстной кишки, назначено лечение и режим питания.

На основе данных сканирования через сайдекс, ассистент выдал мне список наиболее вероятных диагнозов. Язва занимала в этом списке первое место с вероятностью девяносто семь процентов.

– Ассистент, что там у нас с оставшимися тремя процентами? – спросил я помощника.

– Болезнь Рокосо, вероятность – две целых одна десятая процента.

– И какие сопутствующие симптомы у Рокосо? Два основных.

– Повышенная потливость – частота девяноста процентов, пожелтение белков глаз – частота пятнадцать процентов. Отсутствие преобладающих симптомов болезни Рокосо уже учтено в расчете вероятностей.

– А если его сайдекс глючит?

– Вероятность ошибки сканирования не превышает одну тысячную процента.

У ассистентов Первой Клиники было правилом пихать эти вероятности везде, где только возможно.

В общем, все однозначно указывало на язву. Случай простейший, если бы обращение не было повторным. Получалось, что либо предыдущее лечение не сработало, либо оно сработало, но это уже была новая, совсем другая язва. Так я тогда решил.

Мне надо было не только поставить диагноз и назначить лечение. Важно было предотвратить новый рецидив болезни, лечение которой должно давать стопроцентный результат. Если верить ассистентам Первой Клиники, конечно. В ином случае лечение могли признать неэффективным, и снизить в связи с этим мне категорию.

– Ассистент, скажи мне, какие причины повторного возникновения язвы встречаются чаще других?

– Минутку… – задумался ассистент, видимо ища нужную информацию.

Вскоре появился перечень причин. Стрессовое состояние и нерегулярное питание занимали первые строчки.

– Хорошо, понял, – перебил я ассистента, зачитывающего мне каждую позицию и соответствующую ей вероятность. – Зови уже пациента!

– Принято. Минутку…

Вскоре в приемную вошел пациент – короткостриженый брюнет в униформе. Этот образ я видел уже много раз: он был базовой настройкой системы на случай отсутствия у пациента индивидуально настроенного облика.

– Привет! – поздоровался я. – Как мне обращаться к тебе?

– Великий Борг.

– Хорошо, Великий Борг. – Я подошел к нему и указал пальцами на место, в котором должна чувствоваться боль от язвы. – Что, опять тут болит, да?

– Так и есть, – подтвердил Великий.

Переключившись на ассистента, я поручил ему оценивать достоверность ответов моего собеседника.

– Великий Борг, в прошлое лечение тебе вроде назначили половинное питание каждые три часа. Соблюдаешь?!

– Соблюдаю. Док, ты думаешь мне нравится, когда у меня эта рихня болит?!

(Оценка достоверности от ассистента – 99 процентов).

– Не горячись, я должен был спросить.

Вариант с питанием отпадал.

– А в каких королевствах ты обитаешь, Борг? – продолжал я расспрос.

– Великий Борг.

– Да, конечно, прости. И все-таки, в каких мирах ты обитаешь последние полгода?

– В Космогории, с малых лет.

(Оценка достоверности от ассистента – 96 процентов).

– Интересненько! Ни разу там не бывал. Можешь мне рассказать, в чем основная суть этого мира? Ты не удивляйся, это важно для твоего лечения.

– Не удивляюсь, – снисходительно улыбнулся Борг. – Космогория… очень сложный мир… Около сотни галактик, множество планет… Развиваешься, войска создаешь… захватываешь планеты – когда целиком, а когда только часть. Как получится. Там разное оружие… войны совместные… контрибуции. Сложно, короче!

(Оценка достоверности от ассистента – от 90 до 100 процентов).

– Ага, кажется, основную суть я уловил. Скажи мне, Великий Борг, как последнее время идут у твоего войска дела? Ну-у… за последние полгода, скажем.

– Последние полгода я неудержим, док!

Великий заметно повеселел, когда речь зашла о его достижениях:

– За последний год я взял Сириус и Пергону, заключил мир с мессалийцами и выкрал у Чада секрет гурбоплазмы… Сейчас как раз обновляю флот и рвану на Верхний Восток.

Он начал показывать руками, где это находится, и объяснять, почему он решил напасть на те несчастные галактики.

(Оценка достоверности от ассистента – от 85 до 100 процентов).

– Круто! Да ты и правда велик…

Было похоже, что дела у Борга идут хорошо и особых поводов нервничать у него нет.

– Долго, наверное, лететь до них? – спросил я без всякой причины, лишь бы взять паузу.

– Да нет, док, на гурбоплазме домчу туда за какие-нибудь шесть часов, – улыбнулся он и сел в кресло.

(Оценка достоверности от ассистента – 87 процентов).

И тут меня осенило. Я попросил Великого Борга ровно на десять минут сгонять в Космогорию, проверить, как там дела, и сразу возвращаться в приемную.

– Время отсутствия – восемнадцать минут, тридцать три секунды, – уведомил меня ассистент, когда Борг вновь появился в приемной.

Моя догадка подтвердилась: Борг давно жил по своему, космогорийскому времени, которое не соответствовало времени Реалма. Его время шло на восемьдесят процентов медленнее, в связи с чем Борг нарушал как назначенный ему режим питания, так и регулярность приема лекарства. Все встало на свои места.

– Всего один неучтенный, сразу незаметный фактор, который изменил всю картину, – пробурчал я, и меня снова осенило.

Неожиданно я понял, что с Ворлонскими Болотами тоже не учел один очень важный фактор – Рэйку.

– Она же не хочет помирать на этих Болотах! – воскликнул я.

А ее мощь и урон – наверняка они были достаточно велики, чтобы их хватило на нас двоих. Я был уверен в этом, столь сильное впечатление произвел на меня разлетевшийся во время дуэли щит.

А это, в свою очередь, означало вот что: мне не надо было думать о том, как трупануть замордышей и прочих тварей, достаточно было просто обеспечить свирепую защиту и держаться рядом с Рэйкой.

Как только я пришел к этому выводу, так сразу же испытал приятное облегчение. Жизнь налаживалась.

Второй случай тоже был интересным. Расчеты ассистента, сканирование через сайдекс, разговор с пациенткой – все указывало на аллергическую реакцию. Однако общеизвестно, что в коконах – а наша больная сохранялась именно там – аллергии не бывает.

Как следствие, ассистент сходил с ума, то давая стопроцентную вероятность аллергии, то полностью отрицая возможность ее появления.

– И что, ни одного случая аллергии за все время существования коконов? – теряя надежду на уверенный диагноз, спросил я. – Проверь-ка хорошенько!

– За последние семьдесят пять лет в коконах зафиксировано пятьдесят шесть случаев аллергии, – отвечал мне ассистент. – Сто процентов этих случаев произошли в первый год функционирования коконов. Пациент сохраняется в коконе, возраст которого превышает тридцать лет. Вероятность появления аллергии – ноль процентов.

В этот момент решение пришло само собой: скорее всего, в коконе недавно что-то поменяли, что-то, что вызвало у моей пациентки аллергию, как в первый год после его постройки.

– Ассистент, поищи-ка информацию по этому кокону. Может, менялся за последний год состав питания, воды… и систему подачи воздуха – ее тоже проверь. Справишься?

– Принято. Минутку…

– И если что-то менялось, сразу собери всю информацию. Договорились?

– Уточнение принято. Минутку…

Помню, тогда я грязно выругался, что Первая Клиника не обучила своих ассистентов разговаривать по-человечески. Мне казалось, что от этого моя врачебная подработка стала бы куда более интересной.

Само собой, за минутку ассистент не справился. Он только вероятности хорошо считал, а с планированием дела обстояли неважно.

Ассистент ожил минут через пять:

– Передаю информацию. Двадцать три дня назад в коконе проведена модернизация системы кондиционирования. Произошли изменения в составе подаваемого воздуха. Добавлен активный компонент…

В результате я поставил пациентке аллергию, назначил лечение и посоветовал запросить индивидуальную очистку воздуха.

Из этого случая с аллергией я тоже кое-что вынес: мне надо было поменять что-то привычное, о чем я ранее даже бы не задумался. И тогда, возможно…

Конечно же, мне нужен был новый щит – тяжелый, большой, прочный. Он сделает меня неуклюжим, но ведь это и не важно. Но одного щита было недостаточно. Это явно не изменение привычного, замордышей этим не отпугнуть.

Надо было искать более смелое решение. Один за другим я перебрал возможные варианты, пока не решил, что мне стоит сменить нагрудник. Да, это была моя лучшая вещь – реликтовый Жилет Беспокойства. Однако именно его, возможно, и стоило заменить. Много брони, уйма регенерации, заклинания отпугивания и толстые магические слои – вот что мне было нужно.

Был известен и подходящий вариант – Родейский Свиреп, конечно же, реликтовый. Два дня назад я видел его на бирже и сегодня как раз истекал срок торгов. Я догадывался, что цена на Свиреп будет заоблачной, но, несмотря на это, я рассчитывал, что моих сбережений должно хватить. Жаль было лишь, что плату за Жилет Беспокойства я мог получить не раньше, чем через три дня. Так бы мои шансы оказались еще выше.

Мне очень хотелось забросить свое врачевание и тут же рвануть на биржу Весдемонии – проверить, не истек ли еще срок торгов, и оценить, каких высот уже достигла текущая ставка. Но бросить все было глупо: оставался последний прием, после которого Первая Клиника должна была выплатить мне двадцать восемь ев, или почти пятьдесят тысяч рублей. От этих тысяч никак нельзя было отказываться.

Вызов оказался экстренным: пациент требовал срочной помощи, оценивая свое состояние как критическое. Такие вызовы мне еще не доставались. Вообще, я полагал, что экстренные случаи передают только врачам пятой категории, а тот почему-то направили мне.

Сканирование через сайдекс дало странные результаты: судорога, озноб, повышенная возбудимость, спутанность сознания, головная боль, высокий пульс – чего там только не было. Ассистент хладнокровно выдавал свои вероятности, которые нисколько не проясняли картину.

Самое интересное, что этот балбес сначала сделал экстренный вызов, а потом упорно, отказывался от моих приглашений войти в приемную.

– Давай унироба к его квартире! – после нескольких безуспешных попыток скомандовал я ассистенту. – Посмотрим, чем он там занимается.

– Принято, минутку… – привычно отозвался ассистент.

– Заодно проверим, вдруг у него сайдекс глючит, – пробурчал я.

– Вероятность – менее одной тысячной процента.

Минут через пятнадцать унироб уже ждал нас у двери пациента. Приняв управление, я постучал. Никто не ответил.

Пришлось постучать сильнее – снова молчок.

После этого ассистент подсказал, что у меня есть врачебные полномочия на вход без разрешения. Рука унироба была поднесена к замку, и дверь приоткрылась.

Моему взору открылось небольшое помещение, чем-то похожее на мое. Кровать, небольшой шкаф, маленький стол для питания и кресло сайдекса у окна.

В ковше сайдекса я и нашел пациента. Его руки и ноги были настолько тонкими, что он был больше похож на какую-нибудь весдемонийскую тварь, чем на человека. Сильно выпирали ребра; живот, казалось, прилип к позвоночнику, кожа имела серовато-желтый оттенок. Пациент судорожно и часто дышал.

– Слышь, это вообще человек? – спросил я ассистента на полном серьезе.

– Вероятность – сто процентов. Уточняю возможный диагноз, – новый список появился у меня перед глазами. – Истощение – девяносто девять и пять десятых про…

– Дальше не надо, спасибо, – перебил я ассистента и осторожно снял маску с головы пациента. – Привет, чудак! Ты доктора вызывал?

Тот испуганно вытаращил на меня глубоко впавшие глаза, зашевелил губами, что-то невнятно прохрипел и попытался поднять руку. Разобрать его хрип было невозможно. Пришлось просить ассистента дать расшифровку по движению губ. С вероятностью девяносто три процента он просил воды.

Я подошел к водопроводу, попытался налить воды, но тот не работал. Кнопка нажималась, а вода не текла. Она появилась, только когда я ввел свои права доступа.

Самостоятельно взять стакан пациент не смог, и мне пришлось поить его с рук. Сделав несколько глотков, он облегченно вздохнул и закрыл глаза.

– Эй, – я затормошил его за плечо, – ты, вообще, чего с телом своим сделал?

Глаза пациента снова открылись, он удивленно и испуганно посмотрел на меня, как будто увидел впервые, и опять зашевелил губами. Ассистент перевел дословно: «Я устал, я очень устал».

После этого он закрыл свои жуткие, безумные глаза и снова забылся.

– Асс, скажи, – в общении с ассистентом я иногда позволял себе подобные вольности, – такая стадия истощения вообще излечима?

– Вероятность успеха – семьдесят три процента.

– А что? не так уж плохо для мешка с костями! И как это лечить?

– Требуется помещение тела в кокон, парентеральное питание, постоянное наблюдение, комплексная лекарственная терапия, заказ производства двадцати четырех препаратов…

– Чего?! Заказ производства? – удивился я. – Зачем?