скачать книгу бесплатно
Осознают ли люди во всем мире наконец, что у них остался всего один Волчий Лорд?
– Не поймите меня превратно, – продолжил профессор Бьелеч, сбитый с толку молчанием Лукаша. – Я просто интересуюсь историческими личностями.
– Что такого «исторического» в Волчьих Лордах?
– Ну как же, они ведь вымерли.
Профессор был настолько ниже ростом, чем охотник на драконов, что Лукаш мог рассмотреть его тонкие волосы, старательно зачесанные на лысеющую, покрасневшую голову.
– Двое из нас все еще живы, – холодно сказал он.
Лукаш солгал, но профессору не нужно было знать правду о его брате. Не сейчас.
– Конечно, – наивно согласился Бьелеч. – И все же с антропологической точки зрения народ Волчьих Лордов считается вымершим.
– Продолжайте в том же духе, – ответил Лукаш ледяным тоном, – и я сделаю так, что вымершими станете считаться вы.
Бьелеч замолчал.
Они снова свернули в очередной коридор. На секунду Лукаш представил, что в другой жизни он тоже мог бы учиться или работать в таком месте.
«Нет, – передумал он. – Я бы здесь не задержался».
Лекция профессора была скорее драматичной легендой, чем правдивой историей, но кое в чем неестествовед был прав: при других обстоятельствах Лукаш никогда бы не покинул Зал Смокуви. Если бы не Золотой Дракон, то сейчас он, скорее всего, уже выбрал бы себе черноволосую невесту и строил бы деревянную усадьбу среди постоянно изменяющих положение холмов и волчьих стай. Как и все его братья, он ненавидел дракона, но втайне был рад выбраться из гор. Бьелеч ошибся. Оставшийся в живых Волчий Лорд вовсе не был изгоем. Он не скучал по лазурным холмам, волкам и всему остальному, по чему тосковали его братья. Лукаш любил этот город, любил этот мир. И когда за ним придет смерть, последним, что он увидит, станет базилика Градува, а не безжалостное небо Живых гор.
– Это прямо за углом, – пробормотал профессор. – Будьте там осторожнее. Честно говоря, это не самое приятное создание, что мне доводилось видеть.
Лукаш расхохотался. Звонкий смех охотника эхом прозвучал в пустых коридорах, и, кто знает, может, апофис тоже его услышал.
– Это можно сказать почти о каждом драконе.
Он хрустнул костяшками на обеих руках. Даже в отсутствие перчаток ему не о чем было волноваться, хотя Францишек точно заставил бы младшего брата вернуться за ними.
«Ну нет, – подумал Лукаш, оставив профессора позади. – Теперь все будет по-другому».
У него вновь сжалось горло. Не стоило так думать.
Тусклый свет газовых ламп отражался от краски на стенах, отбрасывая тени на дубовые двери. Конец коридора был отгорожен досками, а на другой его стороне слышалось чириканье птицы. Лукаш потянулся к мечу, висящему у него на поясе. Апофис сожрал четырех историков, и маленькая птичка точно не пережила бы эту встречу с драконом.
– Это апофис, – подтвердил профессор Бьелеч дрожащим голосом. – Он владеет чревовещанием и прибегает к голосовым ловушкам. Очень необычно. Я думаю, что эта техника используется для отвлечения добычи во время охоты. – Он перевел взгляд на Лукаша, возвышающегося над ним. – Но вы, разумеется, и так это знали?
– Конечно, – ответил Лукаш, вынимая меч.
Острый клинок, потемневший от крови драконов, лязг- нул о ножны.
– Так вы раньше убивали драконов этого вида? – с надеждой спросил Бьелеч.
Его слов было достаточно, чтобы Лукаш стал сомневаться в себе. В конце концов, это Францишек таскал с собой везде записную книжку. Его брат мог часами сидеть над книгами, делая заметки, изучая информацию. Но Лукаш ничего не знал об этом драконе, и к тому же он совершенно не подготовился. Не говоря уже о том, что он забыл свои перчатки…
– Вы уверены, что хотите это сделать? – спросил Бьелеч.
В этот момент Лукаш осознал: неестествовед переживает за редкий, исчезающий вид. В его случае было не совсем ясно, кто именно подразумевается под «вымирающим видом»: дракон или охотник.
– Я убил десятки драконов, – сказал Лукаш и показал на ближайший кабинет. – В этих комнатах есть смежные двери?
Кивнув головой, Бьелеч мучительно сглотнул.
Охотник перешагнул порог. Все лампы в кабинете были выключены, но даже в полутьме ему удалось различить несколько аккуратных книжных стопок. Через смежный проход Лукаш попал в соседний кабинет, ничем не отличавшийся от первого, и снова вышел в коридор, но теперь по другую сторону баррикад. Ближайшая дверь была приоткрыта, и он усомнился, не играет ли воображение с ним злую шутку, но за ней что-то шуршало. Может, все это драконье чре… чрево?..
Он никак не мог вспомнить слово.
«Плевать».
Лукаш вспомнил сомнение, читаемое на лице профессора, и ухмыльнулся.
«Голосовые ловушки».
Охотник прикинул на левой руке вес меча. Он мог сражаться обеими, но все-таки предпочитал левую. Его клинок не был блестящим: от кончика до рукоятки лезвие было покрыто темно-коричневой коркой засохшей драконьей крови. Лукашу было достаточно беглого взгляда на отравленный клинок, чтобы он смог почувствовать себя увереннее. Охотник на драконов был хорош в своем деле.
Лукаш толкнул одну из дверей носком сапога и заглянул внутрь, прижавшись спиной к стене. В коридоре пахло гарью, кругом валялись обуглившиеся доски, вырванные драконом из сколоченной наскоро баррикады.
Бьелеч наблюдал за зверем с противоположной стороны заграждения. Лукаш чувствовал на себе его взгляд. Охотник устало подумал, понимает ли любопытный профессор, насколько он близок к смерти? Бьелеч буквально играл с огнем.
– Неестествоведы, – пробормотал Лукаш себе под нос.
Если не брать во внимание баррикады, этот коридор выглядел точно так же, как и все предыдущие, только с разбитыми лампами. Лишь одна одинокая лампочка горела прямо за плечом у Лукаша. Все остальное пространство заволокли тени и дымчатый, теплый воздух. Молодой человек застыл на месте.
Ну вот, опять. Шорох.
Некоторые двери еле держались на петлях, а из щелей валил черный дым. В ковре на полу остались дыры, окаймленные серой копотью. Из них тоже шел дым, поднимающийся к потолку. Осторожно обходя их стороной, Лукаш двинулся дальше по коридору.
Боже, как же ему это нравилось.
Он двигался размеренно, проверяя все кабинеты по очереди и наслаждаясь знакомым вкусом опасности. Нет ничего лучше захватывающего приключения. Лукашу пришлось пригнуться, чтобы не задохнуться в черном облаке дыма. Впервые за долгое время он охотился на дракона без Францишека и его скрупулезных исследований. Это было приятное чувство. На мгновение это напомнило ему о самой первой охоте в соборе, когда он убил фаустиана. В тот момент Лукаш испытывал то же ощущение неизведанности.
Он перешагнул через чей-то обгоревший ботинок.
Казалось, у этого коридора нет конца, и с каждым шагом вокруг становилось все темнее и жарче. Дракон продолжал щебетать. Краем глаза Лукаш уловил какое-то движение. На мгновение в дверном проеме промелькнули перья. Из соседнего кабинета снова послышалось щебетание. Лукаш бросился к стене.
Он прижался спиной к дверному проему и глубоко вдохнул. Дракон щебетал совсем рядом с ним. Прямо за этой стеной находился настоящий, живой апофис.
Лукаш усмехнулся. «Живой, но ненадолго».
С этой мыслью он ворвался в комнату.
Кабинет был пуст.
Внутри не было даже стола. Отсутствовали книжные полки, стулья и документы. Только ковер и голые стены. Солнце освещало комнату сквозь большое окно, и от этого она почему-то казалась еще более пустой. Лукаш нахмурился.
Щебет. Откуда-то сзади. Охотник осторожно обернулся.
Черный дым, заволакивающий коридор, рассеялся, словно поднявшийся занавес, приняв форму причудливых клубов. В темноте сверкнуло что-то яркое и плавно опустилось Лукашу на сапог: оранжево-красное, с зеленой полоской посередине. Это было перо. Охотник отступил на несколько шагов назад, не отрывая взгляда от дверного проема, ведущего в коридор. И снова чириканье. Прямо за его спиной.
Лукаш резко развернулся.
«Дверь!..»
Он так сосредоточился на звуках, что совершенно забыл про смежные проходы между кабинетами. Дверь позади него открылась, причем практически бесшумно. Предвкушение сменилось тяжелым, пугающим ожиданием, словно он вдруг оказался во сне. Время будто замедлилось. Лукаш поднял меч. В этот момент в дверном проеме появился дракон.
Чудовище оказалось огромным, оранжевым, все его тело покрывали перья вперемешку с чешуей. У него был изогнутый клюв и недоумевающий птичий взгляд. Дракон снова чирикнул, но звук раздался где-то за спиной Лукаша, охотника прошиб пот. Чудовище принялось бить крыльями по дверному проему. Его мягкие перья шелестели при каждом движении.
«Шшшш. Шшшш. Шшшш».
Бурый клинок заполнил пространство между ними. Лукаш сосредоточился на своем зашкаливающем пульсе и постарался успокоиться, чтобы каждый удар сердца совпадал с одним взмахом крыльев. Он применял этот прием каждый раз, с той самой охоты на фаустиана, и это всегда работало.
«Шшшш. Шшшш. Шшшш».
– Давай, пернатый ублюдок, – пробормотал Лукаш. – Нападай.
Время снова побежало вперед.
Дракон ринулся на него. Лукаш взмахнул мечом, но чудовище увернулось, избежав удара. Оно щелкнуло клювом, и в противоположную стену кабинета ударила струя пламени. Помещение заполнилось черным дымом. В воздухе запахло маслом и гарью. Лукаш закашлялся и отступил назад. Он почти ничего не видел. Щебетание апофиса раздалось где-то с левой стороны, и охотник вслепую ударил мечом.
Снова щелкнул клюв. Слева вспыхнули языки пламени, обдав жаром лицо Лукаша.
На этот раз он не промахнулся.
Пламя охватило его левую руку, не защищенную перчаткой. Меч дрогнул и полетел на пол. В тот момент Лукаш просто смотрел на свою руку – руку бойца, горящую, словно факел.
Затем пришла боль.
Вскрикнув, охотник упал на колени. Он кричал и задыхался, пока по его щекам текли слезы, капающие с подбородка. Лукаша окружал густой черный дым, и единственный свет во мраке излучала его собственная горящая кожа. Настоящая агония.
Дракон возвращался на поле боя. У него оставалось совсем немного времени.
Лукаш вытащил руку из мундира и обмотал ее огнеупорной тканью. Вонь горелой плоти смешалась с маслянистым дымом. Сочетание отвратительного запаха и боли казалось невыносимым, Лукаша вырвало.
«Тебе нужно подняться». Но он не мог. Он сидел на коленях, задыхаясь и прижимая к груди то, что осталось от его руки. «Вставай. Дракон возвращается. Ты должен быть готов». Он чувствовал, как под тканью мундира плавится кожа на его бесполезной, обугленной конечности. «Вставай».
Раздался птичий щебет.
Этот звук, раздавшийся где-то в черном дыму над головой, привел его в чувство. Охотнику нужен был меч. Отчаявшись, Лукаш начал шарить по полу здоровой рукой, пытаясь найти меч в темноте. Его не покидал навязчивый страх, что он может потерять и вторую руку. Дым давил на него со всех сторон. «Где этот чертов меч?» Дракон снова чирикнул над головой, но прямо за спиной Лукаша раздался еще один звук. Такой тихий и мягкий, что его легко было не заметить.
«Шшшш. Шшшш. Шшшш».
Он бы упустил это шипение, если бы не считал мягкие взмахи крыльев, чтобы замедлить сердцебиение. Чтобы успокоить себя. Это сработало в случае с фаустианом – работало и сейчас.
Рука Лукаша нащупала что-то металлическое.
«Шшшш. Шшшш. Шшшш».
Его правая рука – здоровая рука – сжала рукоять меча.
«Шшшш. Шшшш. Шшшш».
Удары крыльев.
Лукаш резко развернулся. Он был готов. Удары крыльев, а не щебет. Он больше не попадется на этот трюк.
Дракон вынырнул из черного дыма, раскрыв клюв и обнажив когти.
Лукаш взмахнул мечом.
2
С тех пор минуло два месяца.
После семнадцати лет, проведенных в лесу, Рен знала всех чудовищ по именам.
– Стржиги, – бормотала она, пробираясь сквозь деревья. – Ну почему именно стржиги?
Рен сама не понимала, почему перешла на шепот: они учуют ее гораздо раньше, чем услышат.
Но пока что в лесной прогалине было тихо.
Деревья переплетались, как влюбленная пара, а их кроны цеплялись друг за друга острыми ветвями, словно дикие звери в пылу сражения. Казалось, что если хоть один луч солнца и проберется сквозь их густую листву, то останется здесь навсегда – жаркий, выжигающий траву и придающий пространству сладкий, землистый запах. Солнце обжигало лучами лицо Рен, проникая под кожу. Жар пробегал пальцами по ее влажной шее и прижимал липкие ладони к щекам.
Перед Рен на земле растянулись три светящиеся красные фигуры. Она сделала еще несколько осторожных шагов вперед, приминая землю босыми ногами.
Казалось, что деревья наблюдают за ней.
Скорее всего, так и было.
Она пробиралась по враждебной территории тихо, как кошка.
– Это должна быть ты, – пробормотала она, передразнивая своего брата. – Они обязательно придут за человеком.
Но Риш был прав. Стржигун мог учуять человеческий дух за много километров. Может, дело было в людской крови. А может, в человеческом страхе, который источал своеобразный, специфический запах.
И вот она оказалась здесь, являя собой жалкую человеческую сущность. Рен была самым могущественным и уважаемым созданием во всем проклятом лесу, и именно ей выпало удовольствие – нет, честь – стать приманкой в ловушке старшего брата.
– Риш, я тебя убью, – прошептала она.
Где-то на другой стороне прогалины раздался смех Риша. Рен закатила глаза. Где бы ни прятался ее брат, на его лице наверняка играла всем известная кошачья ухмылка. По крайней мере он был рядом.
Три фигуры оказались трупами: двое мужчин и женщина. Под ногами захлюпала кровь вперемешку с грязью, и Рен поморщилась.
Мертвец все еще сжимал в оцепеневших руках остатки ружья, разорванного на части когтями чудовища. По одежде убитых Рен заключила, что они явились сюда из ближайшего городка: темные плащи и жилеты, белые рубашки, полосатые юбки и штаны. Из-за крови, пропитавшей ткань, ей было сложно разобрать цвета: стржиги успели полакомиться внутренностями этих несчастных.
