Спорим, моя?

Вернувшись домой занимаемся заготовками. Возникла идея поехать на любимую дачу, она еще дальше за городом, там классно и речка рядом. Не покупаемся, конечно, зато воздухом подышали бы, но на выходные передавали дождь, так что идею отмели и было решено остаться дома.

Возимся практически до вечера, даже ужинать садимся позже обычного. Обстановка за столом отнюдь не воодушевленная. Я замечаю, что папа немного нервно режет стейк. Мама специально побольше нажарила, чтобы мы перед постом наелись? Хихикаю собственной глупой шутке, меня никто не поддерживает и не спрашивает, почему смеюсь. Это не обычно, но и день завтра не обычный. Мама тоже в своих мыслях, и я могу их понять. Сын женится еще и так поспешно еще и на овце. Мда… Предпраздничное настроение очень так себе. Надеюсь, до завтра удастся собрать себя в кучу, а то вряд ли из этого получится что-то… Да хоть что-то!

В субботу действительно накрапывает дождь. С утра дом наполнен суетой. Мама смахивает несуществующую пыль с полок, в то время как я выполняю поручения на кухне. Все под строгим контролем. Поручено нарезать соломкой – нарезаю, сказано несколько щепоток соли – сделано. Я сама покорность, потому что хочу жить, а не помереть из-за веганской еды. Знаю, что мама очень переживает и хочет, чтобы все прошло идеально и я очень надеюсь, что все будет именно так. Как бы нам ни нравилась невеста брата, но если он с ней счастлив, то нужно узнать ее поближе и попробовать подружиться. Это я, наверное, с Тасей переобщалась. Провожу по макушке в поисках нимба. Не, не вырос.

– Даже погода плачет, – отпускаю шутку в желании разрядить атмосферу, но мама моего веселья не разделяет.

– Прекрати, Арина. Нам всем нужно настроиться на хороший лад.

Мы ставим на стол последний салат с креветками и как раз успеваем переодеться из пропахших кулинарными изысками домашних костюмов в более нарядную одежду, когда в дверь звонят.

На Саше белое платье со слишком, на мой взгляд, глубоким декольте, а на Владе брюки с белой рубашкой. Смотрятся не плохо, но уж как-то картинно, что ли. Или это все моя саркастичность?

Мама улыбается во все тридцать два, отец громко приветствует новоиспеченных молодых, я же выхожу последней, чтобы дать родителям время принять гостей первыми. Чмокаю брата в щеку и здороваюсь с овцой… то есть, просто Александрой и мы, в сотый раз обменявшись любезностями наконец рассаживаемся. Застываю в ожидании фейерверка со стороны спутницы брата, однако ужин, на удивление проходит хорошо. У Влада с Сашей приподнятое настроение. Она со скромной улыбкой демонстрирует кольцо и принимает комплименты, затем взяв слово благодарит нашу семью за такого спутника жизни, а следом выуживает из своей сумочки конверт, самостоятельно открывает его и отдает маме красивое приглашение на свадьбу, рассчитанное на нас всех.

И вот это подобно выстрелу. Отец ожидал, что Влад представит нам Сашу в качестве невесты, а тут здрасьте, уже и приглашение на свадьбу готово. За столом повисает пауза. Неловкая для нас, потому что Александра улыбается как ни в чем и не бывало. Но вот что подозрительно, ошеломленным выглядит даже Влад.

– Поздравляю! За это нужно выпить, – пытаюсь спасти ситуацию и дать родителям время немного оклематься от новости. Точно нимб появится и крылья пробиваться начнут.

Мама с папой после заминки расплываются в улыбках, хвалят цвет пригласительного и почерк, которым выведены имена, а также изысканное пожелание в открытке, но я вижу, как бледна мама и как силится держать лицо и не обидеть молодых папа. И сейчас я зла на Влада, как никогда. Сначала мне показалось, что брат и сам не знал о затее своей невесты, но после того, как накрыл её руку ладонью и подбадривающе сжал…

– В мае… – начинает мама, но замолкает, словно ощутив ком в горле.

– Да, – восклицает моя будущая сноха, словно не замечая окружающих каменных лиц, – мы не верим во все эти «если в мае, то мается будут», глупости какие-то! Хотим поскорее стать семьей, правда любимый?

– Правда, Саша, – сухо отвечает брат, явно уловив всеобщую атмосферу.

– На пару слов, братишка, – говорю ему и не дождавшись ответа встаю из-за стола.

Мы выходим на веранду, я плотнее прикрываю дверь и взрываюсь:

– Ты что совсем обалдел, Владик?! Ты родителей добить хочешь? Мама с пятницы к вашему приходу готовилась, все овощи в маркете перенюхала, чтобы вегетарианка твоя перцем ненароком не поперхнулась, сложно было подождать?!

– А чего ждать-то, Арина? Мы определились с датой. – прислоняется спиной к двери и смотрит на меня волком. Но говорит как-то устало, медлительно даже.

– Да молодцы, что определились! А ты считаешь, если бы отдал им приглашение через месяц, мама бы платье купить не успела?! Куда ты так летишь? Ты папино лицо видел?

– Да видел я, видел, не ори, – с виноватым видом признается и садится на ступени крыльца, – я вообще не знал, что Сашка конверт этот притащит, Арин. Мы и дату только вскользь обсудили, она мне самому приглашение только два дня назад показала, типа пробное.

– Ну так а почему ты за столом-то не сказал ничего? – я уже не кричу и не возмущаюсь. Просто говорю, усевшись рядом.

– А что мне орать на неё? Не вычитывать же привселюдно.

Я киваю, а Влад выуживает из кармана джинс полупустую пачку сигарет и прикурив затягивается.

– Раньше ты не курил, – комментирую, – видать, от хорошей жизни начал.

– Много ты понимаешь, – хмыкает брат, и сейчас один из тех редких моментов, когда я ничего не шиплю в ответ и не замолкаю.

В нашей семье всегда было правило, что все вольны выбирать сами как жить, потому что жизнь одна и никто за тебя ее не проживет. Именно поэтому родители всегда спокойно реагировали на наши решения, хоть были с ними и не согласны.

Только вот счастливым мой брат не выглядит. Ни когда докурив, мы возвращаемся к родным, ни когда мама нарезает принесенный будущей молодой семьей торт, а Саша смешно рассказывает, как они этот торт выбирали. Он вроде бы улыбается, держит ее за руку, но отстранен слишком. Наверное, приглашение на свадьбу, с ним не согласованное, и слишком ранившее неожиданностью родителей, не готовых к этой новости, так на нем отразилось. Когда приходит время прощаться Влад уже немного оттаял, подает своей спутнице тренч-котье, затем тепло прощается с родителями и со мной. И когда обняв, целует меня в щеку, то говорит, чтобы только я слышала:

– Сдашь меня за курение, расскажу, что мамину любимую кружку, которую я ей из Европы привез ты разбила, а не ветром сдуло.

И мы одновременно прыскаем. Сколько бы ни было нам лет и что бы между нами не происходило, мы друг другу родные люди, с детства имевшие свои тайны от родителей.

Вот только чувство на душе гадкое. Мне бы покурить сейчас, только я не курю.

Глава 5

Понедельник встречает холодом и дождем. Начало ноября, пора бы уже, только сырости совсем не хочется. Хорошо, что папе по пути и он довозит меня прямо до университета. Настроение оставляет желать лучшего еще с субботы, так что я беру в автомате два кофе и плетусь на первую пару.

– Доставка, – говорю Тае, ставя перед ней стаканчик и выуживаю из сумки тетрадь, – Есть ручка?

– Держи, – кладет передо мной и смотрит внимательно, но молчит.

– Семейный ужин прошел так себе, – отвечаю на незаданный вопрос, и она кивает, – а у тебя?

– Не ловко рассказывать, – передергивает плечами, а потом улыбается сама себе. Её улыбка заразительна, поэтому я улыбаюсь тоже.

– Да вижу, что блестишь, как натертый самовар. Рассказывай, хоть отвлекусь.

– У него замечательная семья, Аринка. Они его очень любят, и я им, кажется, понравилась, – глаза искрят радостью, Тая глубоко вдыхает, а потом делает глоток кофе.

– Конечно, понравилась. Ты же его любишь и это очень видно.

– Я так волновалась! Думала умру. Перед самым входом в ресторан говорила: «Марк, скажи, что у меня ангина», и тут его отец на крыльцо выходит, представляешь?!

– Здравствуй моя радость! – откидываюсь спиной назад и немного отодвигаю сумку, чтобы не мешала, – А ты что?

– А он так и сказал: «Здравствуйте, дети! Какая радость видеть Вас, Таисия!» В общем, расслабилась я только когда горячее принесли, – машет рукой со вздохом. Понимает, что переживала зря, – Во время закусок даже не вспомню, о чем шел разговор.

– Никогда не знакомилась с родителями парня, но мне кажется, это нормальное явление. Все-равно хочется понравится родителям мужчины, которого любишь, даже если он взрослый и их мнение особенно ни на что не влияет, – конечно, я имею в виду ситуацию Марка и Таи. Хотя Влад тоже под это описание подходит.

Тая согласно кивает, а потом спрашивает:

– А у Саши к Владу не так?

– Сложно сказать, – задумавшись, подпираю рукой щеку, – ощущение складывается, что обложка очень красивая, но саму книгу лучше и не открывать вообще, если не хочешь расстраиваться. Был момент…

И я рассказываю Тае о приглашении. По ходу рассказа её глаза округляются в непонимании. Да, такое я уже видела на лицах своих родителей. И подруга реагирует, как любой нормальный человек. Так что я в который раз убеждаюсь, что не зря отчитала братца.

– Мда… Представляю выражение лица тети Кристины и дяди Григория, – качает головой Тая.

Она с моими родителями давно на короткой ноге, и я очень этому рада. И подтверждению, что овца Саша – та еще овца тоже.

– Арин, я тебе свою часть проекта на мыло кину, – догоняет меня Слинько после пары, а рядом с ней Федорова. Они разве общаются? Обычно Ксюша только с Таней своей ходит, – а ты мне свою часть скинь, чтобы я ориентировалась.

– Без проблем, – киваю и собираюсь было уйти, но.

– Зря ты не пошла ко мне на вечеринку, там Макар твой был, – а вот и выход Федоровой. Слинько уже и след простыл, а эта стоит да в лицо всматривается. Реакцию выжидает.

– Ты что-то путаешь, Ксюша. Мне до Макара дела нет, так что…

– Ну тебе может и нет до него дела, – цедит едко, – а вот он потусил с нами полчаса, а как узнал, что тебя не будет, ушел. Сам. Даже Мишку с собой не позвал. Что между вами происходит, колись давай, Туманова.

Руки в боки поставила, голову набок склонила, будто меня, зарвавшуюся малолетку, отчитывает взрослая состоявшаяся барышня. Совсем Федорова обалдела!

– Наркота нынче дорогая, чтобы колоться, Ксюша, – складываю руки на груди и смотрю на нее с жалостью и участием и этим немного сбиваю спесь. Взгляд у собеседницы мечется, руки повисают вдоль туловища, но лицо старается держать, – Я уже сказала: мне нет дела ни до Макара твоего, ни до Миши, так что успокойся и можешь снова начинать сезон охоты.

Разворачиваюсь и вот теперь действительно шагаю от нее подальше, только слышу вдогонку:

– Одна скромница с преподом замутила, вторая с королем универа. И ни у кого ни до кого дела нет, ага.

С мыслями наконец собралась? Молодец! Только шестеренки следует маслом смазать, чтобы работали быстрее. Но этого уже не говорю, я же не она, на весь коридор орать! Завистливая дура. Я-то думала все уже смирились с потерей холостяка Аланьева, пусть он еще до конца и не окольцован, ан-нет. Еще надеются на что-то, думают составить Тасе конкуренцию, и меня еще с ослом этим сюда приплели.

– Она чего хотела-то?

– Дорогу в аудиторию забыла, – успокаиваю подругу. Не хочу её расстраивать, у Таи прекрасное настроение после знакомства с Марковой семьей.

Сегодня вечеринка у Селезневой, и я точно туда иду. Плевать мне, будет там Ветров или нет, но пропускать лучшее из студенческой жизни я не собираюсь.

Эти две недели прошли тихо. Проект мы со Слинько защитили и получили хороший бал, с Макаром сталкивались несколько раз в универе, но перед их парой я пыталась поскорее убраться из аудитории, чтобы не видеться с ним. Только вот Владик не звонит и мне тоже сказать ему после того ужина нечего.

Кручусь перед зеркалом в джинсах бананах и черной футболке левайс. Смотрится хорошо и не вычурно. Домашняя вечеринка ведь.

Беру такси, прихватываю бутылку вина, что купила по случаю и выдвигаюсь.

Селезнева снимает неплохую квартиру в хорошем районе с девочкой из нашего вуза, но с другого факультета. На месте громко играет музыка и толпа уже собралась. Вручаю хозяйке вино и прохожу внутрь.

Кого-то знаю, кого-то нет. Голубев наливает мне текилу и вручает рюмку.

– Это за встречу! Обязательная программа! – кричит, перекрикивая музыку, а потом берет мою руку и отсыпает туда соль. На тарелке лежит лайм. Текила так текила. Улыбаюсь и киваю ему, мол «окей».

Опрокидываю в себя рюмку по всем заведенным канонам и чувствую, как расслабляюсь.

– В бутылочку будем играть? – кричит мужской голос с противоположной от меня стороны и его поддерживают.

Селезнева делает тише музыку, освобождает место, отодвигая журнальный столик и ставит туда бутылку. Мы рассаживаемся вокруг, меня уже усаживает рядом с собой Машка с маркетинга. Я не против игры, это же вечеринка.

– Предлагаю сделать игру интереснее, – говорит какой-то парень с красивой улыбкой и стрижкой под «ёж», и мы поворачиваем головы в его сторону. Я его точно видела, но общаться не общалась, – на кого бутылочка попадает сначала на брудершафт пьют текилу, а потом уже поцелуй.

Парни улюлюкают, девочки смеются. Ладно. Я всегда могу уйти, когда захочу.

Зря только переживала, уже пять раз вращали, а я только с Катей, старостой нашей, чмокнуться и выпить успела. Мы поржали, конечно, но ничего такого. Так что, трезвая как стеклышко и веселая, я болтаю с Машей, перекрикиваюсь с Голубевым, и хохочу, конечно, потому что атмосфера приятная и совершенно не пошлая. Хорошие посиделки. Многие поуходили уже, мол, кисло с нами, но остались те, кому по душе именно такое.

– Ой, кто-то еще пришел, – после трели звонка вскакивает Лена и идет открывать.

Нам разницы нет, мы продолжаем играть. Бутылочка снова выпадает на нас с Катей и мы подавшись друг другу, как кошечки, улыбаемся, сыпем соль на руки и чмокнувшись, выпиваем, засовывая друг другу в рот ломтики мексиканского цитруса. И когда я возвращаюсь на место, ловлю глазами синие глаза.

Макар Ветров посетил нашу скромную вылазку.

– А вот и Макар Ветров! – обрадовавшись голосит Федорова, будто мы без нее его не узнали, – Садись напротив меня, Макар. Поиграем.

В Ксюшином голосе звучат заигрывающие нотки, а сама она вдруг перестает скучать, подбирается, как охотник Шо из «Сезона охоты».

– Я уже нашел себе место, – отрезает Макар и садится аккурат напротив меня, немного подвинув Катьку.

Естественно, встать и уйти я уже не могу, поэтому не подавая вида, отвечаю Коле Голубеву на какой-то вопрос. Надеюсь, не сильно невпопад. Тем временем бутылочка крутится, но красное вино явно любит Арину Туманову, даже если его уже нет в бутылке. Так что, выдыхаю и после того, как Коля целует оказавшуюся напротив него Катю, опираюсь рукой о пол, чтобы встать, но меня хватает за руку Машка и спрашивает о сдаче дачных участках на Новый год.

– Не знаю, мы никогда не сдавали дом в аренду. Разве что по объявлением глянуть, – говорю и слышу, то, чего боялась предыдущих два раза, когда крутили бутылку.

– Оо, Макар и Арина! – объявляет Вадим. Он учится на курс младше и через чур явно куражится с реакции Ксюши Федоровой.

Макар смотрит в упор, и я тоже глаз не отвожу.

«– Поцелуй так поцелуй, я не трушу, понял?»

«– Понял.»

Уголок тонких губ ползет вверх, а синие глаза начинают полыхать. У меня ведь тоже глаза голубые. Интересно, они тоже сейчас горят?

Тем временем, он слизывает соль с моей руки, а когда я касаюсь языком его руки, мужской рот приоткрывается и кажется, я слышу отчетливый выдох.

Он не отрывает от меня взгляда. И я тоже глаз не отвожу.

Мы переплетаем руки и опрокидываем содержимое рюмок. Лишь на секунду, когда крепкий алкоголь проходится по горлу, я зажмуриваюсь. Чувствуя, как терпкий и кислый лайм касается моих губ снова распахиваю глаза.

Ветров прожигает пылающими огнем глазами. И я тоже пристально смотрю в ответ.

И когда его губы тянутся к моим, я вздрагиваю, потому что слышу звон разбитой посуды.

– Ой, тарелка упала, – подрагивающим от злости голосом взвизгивает Федорова. Не выдержала все-таки.

Это помогает вырваться из омута синего цвета, потому что я, красиво выгибая спинку возвращаюсь на место и проведя языком по верхней губе, подмигиваю ему.

«– Так-то сладкий»

«– Все только начинается.»

У меня помутнение или мы действительно общаемся глазами?

Глава 6

Утро субботы встречает меня раскалывающейся головой и стучащей в дверь мамой.

– Доброе утро, ты хочешь со мной в торговый центр по магазинам или так и будешь валяться?

Этого оказывается совершенно достаточно для того, чтобы стащить меня с кровати, и мама об этом знает. Запиваю водой таблетку ибалгина и несусь в ванную. Удивительно даже, вроде бы и выпила не так уж много, а голова чугунная. Сидя на пассажирском сидении маминого ниссана, успеваю болтать с ней обо всем на свете и листать ленту инстаграмма. В запросах уже без удивления обнаруживаю сообщение с левого аккаунта:

«Вижу, ты плохо меня поняла. Готовься!» К чему готовиться не ясно, но блокировать не спешу. Я почти уверена, что это Федорова и, если моя догадка подтвердится, спать крепко она перестанет. Я мирная, но на рожон лезть не надо.

Мама паркует машину около «Оушен плазы» и уже через пару минут мы вклиниваемся в толпу таких же желающих посетить ТЦ в выходной день.

Заприметив в одном из магазинов крутую толстовку, несусь туда. И что, что магазин мужской, если мне нравится эта вещь? Моя рука уже тянется к вешалке с заветной кофтой, как тремпель хватает некто порасторопнее. Разворачиваюсь с вежливой улыбочкой, и она сразу меркнет, стоит увидеть, кто передо мной.

– А ты действительно не такая, как другие девушки, Арина.

– Привет, сладкий. Будь любезен, отдай красивой девочке толстовку. К тому же она все-равно тебе мала. – Говорю, смотря прямо в глаза наглому Ветрову. Так и норовит взять в фокус по-мужски красивые губы, которые вчера так и не коснулись моих, но я с силой блокирую это желание.

– Сладкий? Таким ты меня представляешь, а? – лыбится этот шут гороховый, а я вспыхиваю.

– А до тебя только сейчас дошло, как я тебя называю? С десятого раза? – поднимаю брови в искреннем удивлении. В нарочито искреннем, вообще-то, не признаваться же ему, что я вчера полночи о его губах думала. Ответить Попутному не удается, потому что к нам уже подошла моя мама.

– Аришка, вот ты где. Туфли мне не подошли, остались только большие размеры, – и увидев рядом со мной Макара, поворачивается к нему, – Здравствуйте, я Кристина, мама Арины, а Вы…

– Я Макар Ветров, очень приятно. Мы с Ариной учимся в одном университете, – говорит доверительно, а потом вдруг, – Хотите кофе?

Чего? Кофе?! С ума сошел? Смотрю на Ветрова во все глаза, а он лишь мило улыбается, даже бровью в мою сторону не повел. От наглого хама не осталось и следа, передо мной сейчас паинька настоящий! Точнее перед Кристиной Тумановой!

– Конечно! Приятно познакомиться, Макар. – отвечает она, очевидно решившая, что со мной Ветров кофе уже согласовал.

Хочу отмазаться, но Макар уже вешает на место ту самую толстовку и делая галантный жест рукой, пропускает нас к выходу.

Вот ведь жучара!

Спускаемся по эскалатору и приземляемся за один из небольших круглых столов в «Хачапури и Вино».

– Моя дочь обожает это место, Вы знали, Макар? – упоминает мама, как бы между прочим.

– Увы, не знал, – мягко улыбается Ветров, – но приятно, что наши вкусы сходятся. Мне тоже очень нравится этот ресторан, долма здесь просто пальчики оближешь, и я был уверен, что не упаду в грязь лицом, пригласив Вас сюда.

Слова попадают точно в цель: мама улыбается той самой своей улыбкой, когда ей искренне приятен собеседник, а у меня, кажется, только пар из ушей от гнева не идет! Каков пижон, а?!

– Вы учитесь на экономическом, Макар?

– Нет, я будущий юрист, уже оканчиваю магистратуру и подрабатываю немного, – просто отвечает он, когда официант, приняв заказ, удаляется.

– Это очень похвально.

– Я пошел по родительской стезе, – поддерживает беседу Ветров, я в это время рассматриваю узор на массивном деревянном столе. Очень даже интересно.

– Знакомо, – мама кивает и откидывается на спинку фигурного кресла, – мы врачи. Мой отец был хирургом, а отец Гриши, моего мужа, педиатром. Мы с Григорием стоматологи и наш старший сын тоже.

– Даже немного странно, что Вы отпустили Арину на экономический.

– Это ведь её жизнь, – пожимает плечами она, и разговор прерывается, потому что официант как раз приносит салаты и фреши нам, а Попутному долму. И я сглатываю.

А Макар рассматривает меня так, словно впервые увидел. Он сидит слева от меня, мама справа и очень надеюсь, она не заметила, как я пнула ногой его ногу. Ветров усмехается, но взгляд отводит и принимается наконец за свою долму. Как же она пахнет, кошечки-мошечки! Но я со спокойным видом жую сено, то есть листья, коим является мой салат.

– Арина, сегодня в прокат вышел «Аквамен». Не хочешь сходить на премьеру? – обращается он ко мне под заинтересованный мамин взгляд. Еще бы, тут прямо сериал разворачивается!

– Я бы с радостью, вот только на сегодня у нас запланировано много дел, и я бы не хотела их откладывать.

Мама кивает, подтверждая информацию о безумно важных не существующих делах и Макару, как настоящему джентельмену коим этот фазан пытается казаться, оказывается этого вполне достаточно. Он поднимает руку и просит официанта нас рассчитать. Надо же, какой понятливый.

– Прошу Вас, не обижайте меня, – говорит спокойно маме, когда та тянется к сумочке, чтобы достать кошелек. Она, конечно же, как принято леди не спорит и кивает. Я не мама и нифига не леди, но тоже киваю.

Съездили в ТЦ… Выходим из ресторана и прощаемся. Мы с мамой идем к парковке, а Попутный туда, куда ему там надо.

– Приятный молодой человек, – делится, выезжая с парковки.

– Наверное, – пожимаю плечами, пялясь в окно.

– И он нравится тебе.

– С чего ты взяла? – я слишком резко вскидываю голову для того, кому все-равно, чем и выдаю себя с потрохами.

«Это же Кристина Туманова, Ари, она тебя лучше всех знает!» – кричу про себя и закатываю глаза.

– Каждый раз, когда мы приходим в «Хачапури и Вино» ты заказываешь долму. И фильмом этим «Русалочка наоборот» все уши мне прожужжала.

– И поэтому я не пошла? Это ведь не логично. – всё еще не сдаюсь.

– Ага, это очень на тебя похоже. Вредная и не логичная. Мужчинам от таких головы сносит. Я с твоим отцом в браке очень давно, знаю уж, о чем говорю, – подмигивает мне и больше ничего не говорит.

– Мам, а я ему нравлюсь? – решаюсь спросить на подъезде к дому.

– Нравишься. Это сразу видно. Надо же какой, даже маму не испугался. И это шестой курс, быстро детки растут… – хмыкает, а потом добавляет, – далеко пойдет.

Далеко – это да. Пусть идет. Попутного!

Глава 7

В понедельник прихожу на пары какая-то взвинченная. Сегодня две самостоятельных и одна контрольная. «Обычный срез знаний» – сказал молодой, щупленький аспирант Сидельцев Сергей Юрьевич на наше многозначительное «ууу». И это были вовсе не крики радости! Аспиранты страшны чем? Правильно, тем, что о них ничерта не известно! Они трясутся над тем, чтобы поближе оказаться к начальству, показать себя в лучшем свете. Оправдать, так сказать, оказанное доверие. И то, что для них «обычный срез», для нас может быть катастрофа уровня дофига. Так что готовимся и тихо ненавидим.

– О, звездунья наша! – встречает меня не радостная Ксюша Федорова, когда я занимаю свободное место. Жаровой еще нет.

– А где хлеб, соль, Ксень? Я без этого общаться не буду. Меня, будь добра, почестями встречай! – бросаю ей и отворачиваюсь.

Я знаю, почему она бесится. Видеозаписи с вечеринки гуляют вузовскими пабликами и телеграм-каналами. Конечно, я посмотрела и сохранила себе один. Тот, где лучше всего видно нас с Ветровым. Снимала, вероятно, Катя староста, ну или кто-то к ней придвинулся. На этом видео Макар смотрит на меня не с насмешкой как обычно, а с какой-то завороженной магией. Как в «Золушке», помните? «Бибоди-бабоди-бу!» и время тянется медленнее, потому что Диснеевскую принцессу уносят чары и эмоциональный подъем.

Вот что-то похожее на эмоциональный подъем испытывала тогда я, вместе со своим Попутным лакеем. И это отчетливо видно на записи невооруженным взглядом. Так же, как и то, насколько я вздрогнула от неожиданности, когда услышала звон стекла и каким недовольным, почти испепеляющим взглядом зыркнул Ветров на Ксюху. Я ведь тогда на звук повернулась и не видела мужского лица. Вот и срывает на мне злость теперь эта змеюка. Не орать же на каждом шагу, что между нами нет ничего! И это она еще про знакомство с мамой ничего не знает. Пусть оно вынужденное, но если отбросить этот жирный нюанс, то её бедную вообще колотить начнет. По сути, я с ним два выходных провела. Надеюсь, она и дальше останется в неведении, и мы не будем вызывать скорую всем универом.