
Полная версия:
Моя до конца
– Влад, есть поп-корн? – вздыхаю притворно, взглянув на него, мол, «долго еще»?
Братец все это время подпирает спиной стену. Он не пытается ничего объяснить или успокоить девушку. Ему скучно. Это видно по выражению лица. Влад просто стоит и ждет когда наконец закончится сцена, актриса, которая, как мы уже поняли по её собственным словам, не за длительными отношениями в эту квартиру шла, насладится овациями и удалится или, проще сказать, когда его спутница на ночь соберет свои вещи и засунет в них себя. А та, нарочно тянет, ожидая оправдания, которых не будет.
Вы видели человека, которому перманентно скучно? Будто он уже видел все и от всего успел устать? Словно у него есть план на все годы этой жизни вперед, и он молча и правильно ему следует? Я вижу прямо сейчас. И это больно. Больно, когда всего одна овца заставляет погрузиться в работу, а как из работы выгрузиться инструкции отсутствуют. А я сомневаюсь, что даже если бы такая инструкция существовала, Туманов бы следовал написанному тексту. Без прочего, Владу такое положение дел нравится, а я его сестра, а не психоаналитик. Пробовала встряхнуть, тщетно.
– Света… – он выводит её в коридор, дарую моему слуху тишину.
В личную жизнь Влада я не лезу. Он мой выбор тоже не одобряет, но тактично молчит. Не всегда правда, потому что для Тумановых прямолинейность – это дело святое, но все-таки в нашей семье выбор друг друга принято уважать. Как бы сложно это уважение ни давалось.
Дверь хлопает, Влад возвращается. Не говоря не слова поднимается на второй этаж и появляется уже в приличном виде. Шорты и футболка больше подходят для встречи сестры, чем халат.
Он не извиняется за развернувшеюся передо мной сцену, не оправдывается, не опускает взгляд. Молча берет со стола мобильник и делает звонок.
– Ну рассказывай, – а это уже мне.
Доставку из ресторана привезли минут через сорок после заказа. Ресторан находится неподалеку и готовят там вкусно. Влад постоянно у них питается, потому что готовка, а еще уборка, глажка и стирка не входят в срочный список дел Туманова.
– Ветров в городе, – говорю тихо, покручивая винный бокал в руке. Блики напитка красиво переливаются оттенками от бордового до бледно-красного.
– Тот самый, которому ты не позволила надрать зад?
– Тогда тебе было не до дуэли за честь сестры, рыцарь, – фыркаю, а Влад сжимает челюсть.
Он один в семье знает все от начала и до конца. Узнал, правда, поздновато. Я сама ему рассказала, но далеко не сразу. И знаю, что именно себя он винит в случившемся, хотя это абсолютно точно не так.
Он собирался жениться на овце Саше с шерстью вместо мозгов. Та очень хотела денег, но не все её запросы мог реализовать хоть и талантливый, но начинающий стоматолог. Тогда начались намеки на то, что машину и квартиру могут купить им наши с Владом родители. К слову, у Влада машина уже была, а вот у овцы-Саши нет, но очень хотелось. Видела ли она в моем брате потенциал или делалась ставка на родителей и их регулярную помощь – не знаю.
Надо отдать должное, не будь случайно подслушанного нами разговора, мы с семьей и сами ничего не знали бы.
В тот вечер они пришли к нам на ужин. Мама, только за трапезой узнав, что Саша вегетарианка быстренько соорудила для нее салат и даже печенье безглютеновое отыскала, однако все было воспринято совсем не так.
Владу позвонил друг и тот сорвался помочь, а перед этим зашел ко мне с просьбой развлечь свою девушку. И поскольку я хорошая сестра, то пошла подрабатывать доброй феей. Мне и самой было интересно пообщаться с ней.
Вышла в коридор, подошла к приоткрытой двери братовой комнаты и застыла. Пораженная застыла. Тогда-то я поняла, что милашка Александра на самом деле овца Саша.
«– Ты что, Карин. Ты бы видела этот дом! Почти хоромы. Одна его комната чего стоит! Надо брать быка за рога, это очень и очень хороший вариант. Ага, и профессия очень даже денежная. А родители как пылинки сдувают ты бы знала, – её голос подскочил вверх, неприятно лязгнув слух, – папаша все, что хочешь за счастье сыночки отдаст. А его счастье кто? Правильно, я!
Комнату наполнил неприятный хохот, а я только отошла вбок, к стене, чтобы не было видно через матовые окошки двери.
– Его мама носилась вокруг меня как квочка! Креветок мне пережареных в тарелку накидала, – тем временем продолжала она, – съела конечно! Еще и в комплиментах разошлась как вкусно-как вкусно! А она только жеманничала смущенно! Бабе за сорокет, а смущается, как малолетка. И муж её ручку то погладит, то чмокнет, как только на столе не…»
Обернувшись, увидела маму с блюдом фруктов. Она несла их овце, проявляя радушие, а вляпалась в дерьмо.
О разговоре я лично рассказала Туманову, потому что на мой взгляд он должен был знать. Лица его не видела, мы говорили по телефону, но результата не последовало. Никакого. Напротив, дерьмо по имени овца Саша продлилось долго. Они собирались жениться и Влада ничто не должно было и не могло остановить. Кроме одного момента.
Случилось что-то ключевое, какой-то щелчок или выстрел, но однажды он просто вернулся домой, а Саши будто бы и не существовало больше. Он не рассказывал, что именно тогда произошло, почему рухнуло, а главное, что такого было в овце, если он ходил за ней, как привязанный. Еще тогда мы пытались списать все на беременность, но Влад предположение опроверг.
После этого он и полетел в Швецию. Для подготовки всех необходимых документов вместе с заявками, рекомендательными письмами и многим прочим ушло восемь месяцев, которые он провел в нашем родительском доме. Извиняясь за то, что забросил семью. На Влада больше никто не злился, а мама, как и полагается мудрым матерям, когда Владик пришел каяться села на диван, чтобы подложить под его голову свои колени.
С папой они проговорили долго, наверное, до утра. Без коньяка не обошлось. Мы с мамой уже укладывались спать, когда в отцовском кабинете все еще горел свет и мама улыбалась, уже тогда зная, что все рано или поздно наладится. Я злилась много дольше, однако никто, и я в том числе, не посмел упрекнуть младшего Туманова в его ошибке.
Мы изредка бросались фразами, по-своему высказывая, как нам обеим жаль, что подобное случилось друг с другом. Только происходило это вовсе не зло, а так, как имеют права только брат и сестра.
– И как прошла встреча? Ёкнуло?
– Нет. Но он меня раздражает, – бросаю на стол, взявшую минутой раньше салфетку, будто это она во всем виновата, – Я теперь у него на посылках, представляешь! Вот тебе и золотая рыбка попутная!
– Не, сестрица. Золотая рыбка добрая была, то бабка с катушек слетела, – ухмыляется Влад, сразу смекнув, что к чему. Еще и пальцем у виска покрутив для убедительности. Все правильно, мы на одних сказках росли.
– Не, на бабку не похож, – серьезно продолжаю я, вымещая злость на телячьей вырезке.
– Так ёкнуло или нет? – допытывается Туманов, выражение лица которого меня раздражает. Такое ощущение, что он, как и Аланьев, знает больше меня.
– Да нет! – и прибавляю, потому что только сейчас поняла, что сказала, – нет, – теперь звучит твердо.
– Вот так и проведешь всю жизнь со своим лохом, – кривится брат, запивая свою порцию мяса глотком красного.
– Артем не лох, – вступаюсь за парня. Я уже не раз говорила, что Влад не имеет права так говорить.
– Как скажешь, Ари. Как скажешь. Но от того, что его нельзя называть лохом этот факт не изменится.
Глава 9
В минуса оставаться в гостях на ночь без колебаний записываю звонки надоедливого парня и слишком ранний подъем.
Понятия не имею, какая такая летучая тварь покусала Артема – муха или Морбиус, но поссорились мы крепко. Такое впечатление, что из его рта извергалась абсолютно любая мысль едва успевшая осесть в голове. Началось все с претензии, что целых две ночи подряд я ночевала не дома, потом появилась теория, что не у брата я осталась вовсе, и в конце наш и без того занятный разговор, подкрепился утверждением, что он для меня пустое место…
Убиться и не воскреситься! Да меня родители в пятнадцать так не отчитывали!
Поскольку оправдываться после подобных обвинений я не собиралась, этот факт раздражал Лукашина еще сильнее. В конце разговора, разумеется, лишь для того, чтобы разрешить конфликт, а не оскорбить меня, он потребовал передать трубку Туманову. Нормально? В общем, если к предыдущим веселым фактам я пыталась относиться терпимо, призывая существующие и выдуманные силы вселенной, то после этой заявочки на успех орала так, что весь квартал, очевидно, слышал.
Вот неужели он сам не понимает, насколько глупо выглядит, пытаясь контролировать? К Владу я таки подошла. Из принципа. Подошла и молча протянула телефон.
«Темочка» – прочитал брат на экране и поднес смартфон к уху с особенно язвительным взглядом. Тумановским. Потому что я тоже так смотрю. Это значит «И что я тебе говорил?»
Только сейчас во мне было столько злости, что отрицать очевидное я не собиралась. Да и спорить с Владом после моих криков на всю Оболонь просто нелепо. Я то и дело продолжала ругаться с Артемом в голове. Еще один минус эмоциональности: ситуация может сто раз закончиться, но мысленно мой оппонент продолжает жарится с яблоком в зубах на разведенном лично мною костре. Да может, мне еще детские часы с прослушкой на руку повесить? Они как раз местоположение покажут, если вдруг разрядится телефон! Что это за контроль вообще?! Что за недоверие?!
– Ари у меня. Еще что-то? – вероятно прослушав вопрос, без приветствия сказал Влад. А после просто скинул вызов.
Корректностью с неугодными ему людьми мой брат себя не тяготил. Он-то и трубку взял лишь из уважения ко мне. Приблизительно с таким же выражением Влад разговаривает с Темой вживую. Ну как разговаривает, скорее, отвечает на вопросы. Аланьев, к слову, туда же. Тем не менее, должна сказать, что Туманов с преподом между собой ладят просто отлично. Я бы очень хотела наладить отношение моего окружения к Артему, однако, знаете, это крайне сложно дается, когда тебя сопровождают такие вот фокусы!
Наверное, звонивший остался доволен услышанным. В любом случае, дожидаться звонков с извинениями я не собиралась. Выключила мобильник и швырнув его на стол повернулась к зубоскалящему родственнику.
– Просто молчи, Владик. Просто молчи.
Он кивнул, а после засмеялся от глупости ситуации.
– Везет же нам на любовь, Ари.
Я вхожу в квартиру расслабленная и отдохнувшая, несмотря на сложный морально и богатый на события вчерашний день. Все же полезно от всего отдохнуть, собраться с друзьями и болтать ни о чем.
К моему удивлению, Артем уже проснулся и открывает дверь спальни, едва я успеваю тихо закрыть входную.
– Привет, – первым здоровается он, а я пытаюсь убедить себя, что обиженные нотки в его голосе мне все-таки послышались.
– Привет, Артем. Я ненадолго. Хочу переодеться, собраться. К девяти мне на работу.
Не то, чтобы это было для него новостью, потому что рабочий график у меня однообразный вот уже практически три года, полгода из которых мы живем вместе. Разуваюсь, прохожу мимо него в спальню и открываю большой зеркальный шкаф. Он молчит, сложив на груди руки и сверлит меня долгим взглядом, а я стягиваю с себя одежду и беру в руки длинное по щиколотки вязаное платье цвета айвори. Сегодня туманно, ветрено, накрапывает дождь, а это платье такое уютное, окутает меня теплом и…
– Ты так и будешь молчать? – допытывается Артем, а я не успеваю подавить раздраженный вздох. Не хотела же перед работой ругаться! У меня важный проект, а еще Ветров!
– Что ты хочешь, Лукашин?
– Ах, Лукашин? Мы уже не в университете, Арина! И я больше не на вторых ролях у тебя на подтанцовке, понятно? Я уже не ребенок! – последнюю фразу он просто выкрикивает, голос скатывается на фальцет, резанув по барабанным перепонкам. А я не к месту думаю, что ему только ножкой стукнуть для полного театрального действа не хватило. Но внутри остаюсь абсолютно спокойной.
– Ну так и не веди себя как ребенок, а займись наконец делом, Артем, – говорю и забрав с собой платье иду в ванную комнату в нижнем белье, которое успела на себя натянуть.
Его пальцы смыкаются на моем запястье, когда прохожу мимо, а когда смотрю на него он отпускает руку и опускает глаза, скрипнув зубами от злости. Молчит, а я не хочу выдавливать из него слова. Если захочет что-то сказать, скажет. Я не в том статусе, чтобы указывать ему на ошибки и велеть извиниться. И примерять на себя роль мамочки не собираюсь.
Спустя двадцать минут я полностью собранная выхожу из ванной, а дверь спальни плотно закрыта. И поскольку я не горю желанием выяснять что за ней делает Артем, то просто меняю сумку на широкий вместительный бежевый клатч и переложив пару нужных мелочей выхожу из дома, не прощаясь. Ноутбук на работе, а если и понадобится, то просто брошу его в машину, так что большая сумка ни к чему.
Дорога в офис успокаивает меня. Временами мне кажется, что за моим желанием водить стоит вовсе не комфорт; мне нравится это уединение: машина, дорога, музыка и я. Обдумывая наши с Артемом ссоры, они все больше кажутся мне наивной чепухой. Мы слишком давно вместе, чтобы бросать все на половине пути.
И пусть Артем Лукашин никогда не был героем моих девичьих грез, но он надежный, с ним комфортно, нет эмоциональных качель и метаний. Нет и подъемов, но разве после того, как меня этим подъемом прихлопнуло, мне это нужно? Нет. Конечно, нет. Он любит меня, а я… Наверное, совсем разучилась чувствовать то самое на букву «Л».
«– Моей любви хватит на нас двоих, Арина,» – сказал он тогда. И я доверилась ему, открылась настолько, насколько могла. В какой-то момент я посмотрела на него совершенно другими глазами. Не глазами студентки Арины Тумановой, первой красавицы курса, мир которой в одночасье рухнул, а взрослой состоявшейся девушки, женщины. Той, кто открестился от минимальной возможности что-то ощущать.
Появилась привязанность, я привыкла к частоте наших встреч и свиданий. Нет, это не была искра, страсть или помутнение рассудка от чувств, но я считала, что это что-то более глубокое, взрослое, цельное, будто отражение меня самой. Потому мое. И я согласилась жить вместе, чтобы наконец смотреть вперед без оглядки на того, кто и не подумал приехать. Потому что даже спустя огромный шмат времени, я думала-думала-думала и представляла не того, оставаясь наедине с собой после тяжелого дня. Сначала работа в офисе, затем полтора часа в спорт зале и по идее я должна была засыпать, едва коснувшись подушки. Нет.
И вот тогда я решилась. Решила выбрать того, кто столько лет меня любил, того, кто знал правду, того, кого я не смогу полюбить сама. Делая выбор, я выбрала себя, свою целостность, а затем уже его. Артема Лукашина. Того, кто клялся любить за двоих, ведь сделать шаг назад стало невозможным, и я разрушила для себя дорогу, по которой могла бы вернуться окончательно. Раз и навсегда, однажды собрав свои вещи и перевезя их на съемную квартиру, арендованную Артемом.
Тая меня не понимала, говорила, что советовала отвлечься, а не это все; родители смотрели с откровенным неодобрением, а Влад не помню в Швеции он еще был или на какой-то конференции за границей, однако грозился приехать, а вместо него, доверенным лицом приехал Аланьев.
Я сказала преподу как есть и он, желавший, – а я знаю, что это так, – назвать меня дурой, но не сделавший этого из уважения, сказал лишь, что однажды я очнусь, а я ответила, что давно не спящая красавица. Марк хмыкнул, но ничего больше не добавил. И я была за это признательна. Больше меня не донимала даже Тая.
Я сделала все, чтобы забыть. И забыла. Честно-честно забыла.
Ну и что, что сейчас не ладится, это просто период такой. Вся жизнь – зебра. Полоса белая, полоса черная. Надеюсь, к вечеру мы с Темой придем в себя и снова станем прежней влюбленной парой. Может, даже выберем фильм или приготовим ужин…
Поскольку минуса эмоциональности мы обсудили, то вот пара плюсов в копилку справедливости ради: я отходчива. Если обида не до гробовой доски, разумеется, то достаточно получаса, чтобы я уже придумывала план к действию о перемирии. Вот как сейчас.
Дорогу мне преградил черный спорт кар и только после того, как машину паркуют и оттуда вылазит Ветров, я вспоминаю, что именно зад этой пташки был примят по моей вине совсем недавно. А еще через мгновение с досадой отмечаю, как битые тридцать минут буду тыкаться по парковке, пытаясь поставить-таки на свободное место свой белый жук. Еще и времени впритык…
Не знаю, кому когда продала душу и за что мне сей джек-пот, потому что я вижу, как Кирилл, оперившись задом о свою ауди машет мне рукой и ждет. Класс! Надо будет ему презентовать кофе в зернах. Все знают, что он ценитель.
– Чувствую, останусь в должницах, – шучу, когда, оказавшись на улице, передаю ему ключи.
– Ох, не рассчитаешься, Арина, – подмигивает и сменяет меня в водительском кресле, чтобы припарковать машину.
– Не подумайте, я тренируюсь, – забираю связку назад, пикая сигнализацией, проходя в стеклянную карусельную дверь. Сейчас я не моргая лгу, потому что ничего я не тренируюсь. С таким водоворотом событий времени на тренировки не остается в принципе!
– Давай уже на ты, – смеется начальство. Мне неловко, но отказаться – значит показаться невеждой.
Хоть среди компаний уже давно практикуют френдли-компани, наша продолжает жить по-старинке. Никаких «ты» начальству и обращений по имени. Особенно сложно приходится айтишникам, они-то, в основном, не парятся ни в плане общения, ни дрес-кода. Бытует мнение, что в конце концов они нас дожмут. Офис уже ставит ставки и лично я на стороне программистов, у них есть печеньки.
Заглядываю к своим аналитикам, но поздороваться удается только с Федей, надо ли говорить почему? Воеводин только плечами пожимает на пустующее Ликино кресло, а я иду к своему новому кабинету, однако, когда толкаю дверь та не поддается. Дергаю за ручку еще раз.
– Закрыто, – звучит сзади.
Отхожу немного в сторону, чтобы Ветров смог наконец сунуть свой ключ в замочную скважину.
– Проблемы со входом? – комментирую, потому что просто не умею молчать.
Он приподнимает бровь и оставив без ответа, отворяет дверь, пропуская меня вперед.
Первая половина дня пролетает довольно быстро. Я назначаю несколько встреч уже на следующую неделю, потому что сегодня пятница, а затем погружаюсь в расчеты. Люблю свою работу, за ней даже Ветровского присутствия не замечаю.
– Идешь на обед? – подает голос инспекция. Наступает моя очередь приподымать бровь.
– Спасибо, я не голодна, – сдержанно говорю и снова погружаюсь в рабочий процесс.
Выписываю цифры на лист, вношу их в таблицу, перепроверяю. Не сходится. Снова. Оказывается, пропустила тридцатку на уборку здания. Ни на что не отвлекалась, а благодаря ошибке минус сорок минут. Нужно быть внимательнее, Арина!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов