
Полная версия:
Моя до конца
На подъезде к офису перестаю искать хотя бы масенькую зацепку в словах препода и закусываю губу, потому что мне опять предстоит парковаться. Дома, к слову, я не стесняюсь. Как заехала, так заехала. Квартиру мы снимаем в новострое и дом еще не заселен полностью, а тут каждое место на счету и припарковаться по-королевски будет откровенным хамством. Еще и надпись приклеить могут «Паркуюсь, как…», ну как Арина Туманова, в собственном дворе, в общем…
И едва не подпрыгиваю от радости на водительском месте, когда на свое счастье вижу Кирилла и тормознув около него, опускаю окно и улыбаюсь. Есть ведь справедливость на свете, да? Вчера грязь с лица оттирала после того, как в лужу перед Ветровым нырнула, зато сегодня вот, проблем с парковкой нет. Директор отдела маркетинга при виде меня смеется и по-джентельменски открыв мне дверь, забирает ключи, чтобы поставить мою машину на парковочное место.
– Хорошая подработка, – хмыкает он, возвращая ключи хозяйке.
– Когда-нибудь я научусь, – мило улыбаюсь, а сама мысленно ставлю жирную такую галочку, что как минимум один выходной, без шуток, нужно оставить на практику по парковочному искусству. Срочно!
Парковочное искусство… Так вообще говорят?
В кабинете только Федор и я, поздоровавшись, сажусь за свой стол и принимаюсь за работу. В спокойствии наш отдел держится от силы пять минут, как своим визитом нас полошит Мальцева. Горгона влетает с очумевшими глазами, кидает взгляд на меня, потом на пустой Ликин стул и противным шипением рявкает, но тихо:
– Быстро звони ей! Если сейчас же не явится, пусть ищет новую работу! – а потом мгновенно меняется в лице, сунув голову в приоткрытую дверь, – Конечно, Константин Борисович, у меня уже все-все готово! – и снова вылетает в коридор.
Дурдом!
Набираю Лику дважды, но механический голос твердо, уверенно и бескомпромиссно повторяет зазубренную пластинку: абонент не абонент. Моя коллега появляется минут через семь и спасением для неё служит только то, что Вероникой занят наш генеральный и та до сих пор не вернулась. В таком настроении Горгоны я действительно верю в правдивость угроз о Ликином увольнении, а если приплюсовать к характеру босса всеобщий нервоз и метушню…
Именно Веронике Мальцевой, своей непосредственной начальнице, я обязана своим укороченным языком. В юности я рассказывала, что и как нужно делать всем без исключения! Вот вообще всем от воспитателей детского сада и его обитателей до студентов и преподавателей вуза. И абсолютно ничего меня в этом не смущало: я такая какая есть – искренняя, прямолинейная и готовая все сказать в лицо. Только между хамством и прямолинейностью есть грань. Корректность называется. Мои оппоненты иногда пытались мне что-то ответить или возразить, но за неимением ума, фантазии или же грамотной заточки, уползали в свои норы ни с чем. Вот только когда я выросла, появилась загвоздочка: во взрослой жизни так не работало.
Я пришла в компанию через полгода после защиты магистратуры, позволив посвятить себя святому ничего-не-деланью какое-то время. Сначала была помощником аналитика. Очень крутого, кстати, профессионала, и вот он на мою дерзость смотрел с улыбкой, но когда Денис ушел в другую компанию, я на месяц или чуть больше перешла в помощницы Вероники Матвеевны Мальцевой. Тогда еще Горгоной её никто не звал. Вот она-то несколько раз громко и качественно объяснила мне кто есть кто и чем работа отличается от университета.
Не скажу, что это ушло сразу, но со временем понимание дозволенных рамок поведения пришло ко мне само. Я училась вести переговоры с заказчиками, договариваться о сроках с главами отделов, вносить правки непосредственным исполнителям и заметила подтверждения когда-то сказанным Марком словам о важности брать под контроль не только свой длинный язык, но и эмоции.
Вы только представьте представительницу крупной компании, которая говорит бизнесмену: «Ты что, ящер, шкуру к зиме сбросить забыл?! Так я помогу!». Представили? Ага, хороша представительница! Конечно, я такого не говорила, но в этом деле важно даже то, куда ты смотришь, а уж, что говоришь и подавно!
Однажды Вероника Матвеевна так и сказала мне: «Ум, Туманова – это способность быстро соображать какой шанс тебе дан и как легко его проворонить; понимать в каких условия ты находишься и принимать правила игры. Если поймешь, добьешься успеха, нет – пойдешь бухгалтером, отчеты жмякать». И я вцепилась в эти слова, потому что слишком хотела успеха и ничто больше не могло отвлечь меня от работы. Никакие больше розовые шарики-фонарики не могли помешать цели стать успешной, чтобы доказать всем, чего я стою.
Конечно, мой внутренний голос продолжает отрываться на людях с особой фантазией и сейчас, но только теперь они, эти самые люди, ни о чем не узнают. Или почти ни о чем. Тут прокольчик вышел. Понятия не имею откуда, но спустя несколько месяцев Вероника Матвеевна узнала, кому именно обязана отвесить поклон за свою мифическую кличку.
А вы погодите осуждать! Побегайте у нее в «принеси подай»! А человек она сложный, порывистый и зависящий от настроения. Закончилось все тем, что влетело мне очень громко и за все календарные числа разом. И вместе с этим, чтоб не повадно было, мне вручили сложный проект, который, вероятно, я должна была провалить. А когда он принес мне успех, я получила уважение в глазах Горгоны и возможность гордо называться «бизнес-аналитик». Без приставки «помощник». Надо признать, что я многому научилась у Мальцевой и отношусь к ней с должным уважением, но это вовсе не значит, что она вдруг перестала быть Горгоной. Горгона-Горгона! Еще какая!
Пока Лика руками пыталась привести в порядок растрепанные волосы, смотрясь в экран разряженного телефона, в кабинет, как фурия буквально влетает начальница.
– Астахова, я тебя просто убью! Вот серьезно. Уже не смешно.
– Пробки, Вероника Матвеевна, – лепечет опаздунья, едва не выронив из дрожащих пальцев телефон.
– У тебя каждый день пробки, Лика! К тому же ты ездишь на метро! Какие пробки в метро? – Горгона упирает руки в боки и угрожающе смотрит на съежившуюся блондинку.
– Что-то еще случилось, Вероника Матвеевна? – вставляю я, примиряя на себя роль спасателя. Если не вмешаться, она на нее за все дни офисного хаоса сорвется!
– А что, чтобы приходить на работу вовремя, должен метеорит свалиться?! Я с вами скоро с ума сойду! Проверка сегодня, а не в понедельник, так что будьте так добры, занимайтесь сегодня работой и не подставляйте меня. С Лукашиным достаточно головной боли… – устало бормочет последнюю фразу и спешит скрыться в своем кабинете, дверь из которого ведет в наш.
Как бы я ни любила излишнюю строгость начальницы, но обвинениями она никогда не раскидывалась. Что же натворил Артем? Не зря, значит, нервничает…
Воеводин все это время пялится в свой ноутбук, Архипова совсем раскисла, а я нахожусь в смятении. В конце концов не выдержав, встаю с места и постучав в соседнюю дверь, после «войдите» делаю как велели.
– Только быстро, Туманова. Времени вообще нет, – не отрываясь от бумаг проговаривает Мальцева.
– Что с Лукашиным? – ну, как просили: прямо и быстро.
– С Лукашиным. А вы что, дома не общаетесь? – бровь на женском лице летит вверх, рука убирает в сторону лист, а взгляд Горгоны наконец сосредотачивается на мне, – У него бы спросила.
– Так есть что-нибудь, Вероника Матвеевна? – проигнорировав её слова, снова повторяю вопрос, так и находясь у двери. Сесть не предлагали.
– Дождемся проверки и тогда все станет ясно. Пока что это просто слова. А теперь иди, – барский взмах рукой дает понять, что аудиенция окончена, – А, Арина, что с проектом?
– Все под контролем. Опережаю сроки.
– Отлично. А теперь иди.
Я уже тянусь к ручке, когда трезвонить начинает ее телефон. Не знаю, почему это меня задерживает, но выходить не спешу.
Несколько коротких «да» Мальцевой и даже немного испуганный взгляд на меня.
– Приехал.
Прозвучало излишне трагично, на мой взгляд. И так понятно, что приехал, но её-то почему так трясет? Проверка для аналитиков – ежегодная песня и только сейчас они стали какими-то шизанутыми. Они – это Мальцева и Лукашин.
Я сажусь на свое место, пока Вероника Матвеевна сломя голову мчится встречать инспектора.
– А кофе нам можно? Или мы обязаны сидеть и ждать команды? – подает голос Воеводин.
– Ой, ничего не случится, если этот коронованный увидит меня у кофемашины. Они все-равно будут целую вечность подниматься.
Я как раз направляюсь к выходу, когда сообщением пиликает мой оставленный на столе мобильник. Повернув голову на знакомый звук, едва подойдя к порогу, я совершенно не вижу вошедшего всего какое-то мгновение назад. Врезавшись в твердое тело, чувствую, как подворачивается устойчивый обычно каблук, а я сама теряю равновесие.
Сильная рука удерживает меня, предотвращая падение, а перед моим взглядом оказываются до боли знакомые, когда-то родные, такие же, как и у меня, голубые глаза.
– Макар, – выдыхаю шепотом.
– Риша…
Время застыло, мир замер. Перед моими глазами только его голубые глаза и воспоминания слайдами. Ощущения пропали. Все. Кроме ощущения твердости когда-то любимого тела и таких знакомых сильных рук.
Попутный Макар Ветров. Моя первая настоящая студенческая любовь.
Попутный Макар Ветров. Мой первый настоящий студенческий кошмар.
Глава 7
– Простите пожалуйста, Макар Вадимович! – елейным голосом несет Горгона.
Сейчас она раздражает больше обычного, потому что оказалась тут не к месту. Вернее, очень даже к месту! Очень-очень!
Мозг оживает и начинает усердную работоспособность, приглушая все… другие ощущения! Это он так вину искупляет за тормоза свои. Мозг.
– Отпустите меня, Макар Вадимович, – фыркаю, постучав его по плечу, хотя хотелось по голове.
Выражение лица Попутного меняется и он, наконец, возвращает меня в вертикальное положение. Горгона глазеет в мою сторону недовольно, а на Макара с благоговением. Фу.
Надо признать, что красавчиком Ветров быть не перестал. Из короля университета он превратился в короля… не знаю… Болот каких-то? Но красивый, засранец.
Модная стрижка, строгий костюм с белоснежной под темным пиджаком рубашкой, а двухдневная щетина придает его образу мальчишества. Как когда-то, когда он улыбался мне…
Но сейчас Ветров не улыбается. Он серьезен как никогда. Или, как всегда. За пять лет люди меняются, так что судить не берусь. Просто и дальше считаю его козлом.
– Это Туманова Арина Григорьевна, наш бизнес-аналитик. И ваша помощница на эти тяжелые проверочные будни.
Я округляю глаза от услышанного, только это все, что могу позволить себе в богатом выборе мимики. Сверлю начальницу взглядом, а вот рта не открываю, напротив, лишь плотнее сжимаю челюсти, мало ли какие воробьи оттуда вылетят. Однако той мои взгляды абсолютно до одного места. Выдыхаю, киваю Ветрову, мол «здрасьте», и жду, когда Шапито, читайте Ветров, соберет чемоданы и отчалит восвояси, а я смогу протянуть Горгоне зеркало. Как-нибудь перетопчется Воеводин без напитка, а к Мальцевой я позже всенепременно наведаюсь.
Вероника тем временем представляет Ветрову Лику и Федора, тот со скучающим видом не перебивая слушает, и когда представление заканчивается, говорит:
– Для работы нам с Ариной нужен отдельный кабинет. Не хочу, чтобы мне мешали.
Хорошо все-таки, что без кофе. Я бы точно закашлялась, настолько двусмысленно звучат сказанные им слова. Или это только я не в ту степь? Остальные реагируют вполне себе нормально.
– Арина Григорьевна, – недовольным тоном кидаю Ветрову, а тот, я же говорю засранец, смотрит на меня слегка приподняв брови.
– Запамятовал, – отвечает. И уголок его рта тянется вверх.
Козел!
– Конечно-конечно! Мы сделаем все, что необходимо, Макар Вадимович. Буквально любая Ваша прихоть будет принята и проконтролирована лично мной. Лично, слышите, Макар Вадимович, – Ветров не отвечает, но уверена, что со слухом у него еще все в порядке, не продуло, – Арина очень важная сотрудница. Умная, старательная. Так что, как от сердца отрываю, – соловьем распевается эта выдра, – Не подумайте, что отдаю вам в пользование недотепу, – тон начальницы становится доверительным, а я испепеляю её взглядом. Она в курсе, что я тут. Макар старается не ржать, – Мы очень ценим Арину Григорьевну.
– С радостью возьму Арину Григорьевну в помощницы, – серьезно отвечает Попутный, я только челюсть сжимаю. Посильнее. Надеюсь, Владик примет меня без очереди, если зубы выкрошатся.
Не могу я его послать, даже если очень хочется! Помните, как все бегали в ожидании инспектора? Вот-вот!
А Горгона только и ждала этого ответа.
– Арина, собери свои вещи. Стол я, конечно, за тобой оставлю, но пока перейдешь под сильное крыло Макара Вадимовича.
И когда глаза Макара Вадимовича, тьфу ты, господи, снова находят меня, я спешл фо инспектор, то есть, показательно для Ветрова закатываю глаза и провожу по подбородку средним пальцем. И чувствую раздражение, потому что на его лице не дрогнул ни один мускул!
Развернувшись, а-ля грациозная лань, шествую к своему рабочему месту, чтобы скрыться за ноутбуком, непременно хваля себя за то, что не поленилась помыть голову и заехать собраться домой, а не как обычно.
– Кофе с тебя, Воеводин. Я в стрессе, – саркастично улыбаюсь, когда Горгона ведет инспектора осматривать его владения.
Коллега, посмеиваясь встает и выходит из кабинета в направлении офисной кухни, а я даже завидую ему: удалось же исчезнуть отсюда нетронутым.
Когда Мальцева возвращается, прищепкой падаю ей на хвост и не слажу, пока та не заводит меня в кабинет:
– Во-первых мне нужны глаза и уши. А во-вторых, я обязана была кого-то к нему приставить. Это расположение генерального! Самой мне как бы не по статусу, к Лукашину сама знаешь, какое отношение. Воеводин тут без году неделя, а Лика загружена под самое не хочу, еще и опаздывает регулярно. Это мне вы лапшу вешаете, и я её молча снимаю, пока она с обязанностями своими справляется. Ветров – совсем другое дело. Говорят, он как ураган все на своем пути сносит, так что будь добра, не выкабенивайся.
То, что как ураган, могу подтвердить хоть прямо сейчас. Если он в свои двадцать четыре снес меня с ног, то на что способен этот двадцатидевятилетний засранец могу только представить. Но не хочу!
– А мой проект? – понятно уже, что поэтому меня Горгона и подгоняла. Чтобы я как Фигаро – и там, и тут.
– Ты же не будешь с ним Лукашина проверять. Если немного просрочишь, я тебе помогу или прикрою, – а вот это уже разговор!
– И после этого мозгоклюйства требую отпуск! – я, конечно, не на рынке, но вот прямо тем самым местом чувствую, что получится.
С минуту Горгона молчит, смотрит на меня своими сужеными глазами, будто ожидая, что я спишу все на шутку, но нет. Не первый год работаю. На то я и аналитик, сейчас просчитала в этом деле свою пользу, и по глазам вижу – Вероника тоже знает, что я не слезу.
– Ладно. А теперь быстро собирай вещи и дуй к Ветрову. Его кабинет слева за поворотом от кухни.
– Самый дальний что ли? – приподнимаю бровь.
– Ага, – Мальцева уже выудила свой телефон и приложила к уху. Мое время вышло, так что и я выхожу.
Я, Ветров, наше прошлое и один кабинет на двоих в самом отдаленном месте офиса. Замечательно!
Молча, пытаясь тешить самолюбие и лелеять терпение мыслью об отпуске возвращаюсь к своему пока еще рабочему месту. Там меня встречает чашка капучино. Перебьется Попутный пока без провожатого. Мне Воеводин кофе сделал и я его хочу!
– Спасибо, Федь, – благодарно улыбаюсь, плюхнувшись в крутящееся кресло.
– А ты что довольная такая? Когда за Горгоной гналась, думала одна из вас живой точно не выйдет, – это Лика оторвалась от своего ноутбука и в её глазках я без труда читаю любопытство.
– Так я же вышла, а она еще нет, смекаешь?
Глаза у Лики округляются, рот приоткрывается и виснет пауза. Первым не выдерживает Воеводин и громко хохочет, я подхватываю и Лика, понимая глупость ситуации присоединяется к нам.
– Вам что, заняться нечем? – высовывает голову вышеупомянутая живая.
– Простите, Вероника Матвеевна! – восклицаю, потому что у меня теперь карт-бланш и в ближайшее время на мою голову не свалится куча лишней работы, ведь это уже случилось.
Мальцева смотрит на меня теми самыми сузившимися глазами, но ожидаемо ничего не говорит и по-учительски пригрозив пальцем захлопывает дверь с той стороны.
– Чудеса! – наигранно хлопает в ладоши Астахова. Выходит забавно, голос такой еще, с придыханием. Воеводин слишком мало времени с нами, чтобы понимать.
– Ага. А все потому, что меня приставили к нашему инспектору.
– Вау, какая классная работа для бизнес-аналитика… – саркастично усмехается Федор.
– Ну не знаю, а я бы с ним поработала… – вздыхает Лика, подперев рукой щеку.
– Зато я выторговала у Горгоны отпуск, – показываю Феде язык. Потому что все мы тут мечтаем в теплые края смотаться.
Нет, отпуск у нас есть. Двадцать один день, все как положено. Но хочется ведь внеочередной. И у меня будет неделя плюсом!
– Эй, я тоже хочу! – вы только гляньте! Прямо на глазах меняется.
– Неа, – не скрывая удовольствия ёрничаю я, – а ты занимайся настоящей работой для аналитика, а не носи вот эти все бумажки в обмен на дополнительные семь дней отдыха, – уже вовсю изгаляюсь, поднося к губам чашку с капучино.
Время пришло. Не то, чтобы я там совсем уж нервничала, но полыхающим желанием не заискрилась. Я это прошлое не для того пять лет из жизни вычеркивала, чтобы оно неожиданно нагрянуло с проверкой. В прямом и переносном, кстати.
Стучать, естественно, не собираюсь, поэтому просто распахиваю дверь, шагаю в кабинет, а за мной Федя Воеводин. Я уже упоминала, что он симпатичный, высокий и как выяснилось умный молодой человек. И сейчас он подрабатывает у меня в качестве грузчика. Тащит ящик со всякой всячиной и даже ноутбук, а я несу телефон и женскую сумку на плече. Она, конечно, объемная, но материал – это все, чем она тяжела.
Макар, развалившийся в кресле, сжимает в руке мобильник. Увидев нас, лишь приподымает бровь и больше ничто его состояния не выдает. Но я, знавшая его, пусть и с пробелом в пять лет, успела изучить этого мужчину от и до. И именно сейчас по небольшой складке над бровью, едва сжатым губам и потиранию пальцев правой руки, лежащей на столе вижу, что он абсолютно точно не доволен увиденным.
– Перезвоню, – кидает он абоненту и кладет телефон на край стола.
– Вот сюда поставь пожалуйста, – указываю на стол, стоящий аккурат напротив Ветровского, – Спасибо Федь.
– Всегда рад, Арина, – сдержанно говорит он, чем рушит всю легенду.
Не знаю, почему делаю это. Наверное, тогда мне не хватило отмщения. Вернее сказать, его не было вовсе. Я чувствовала себя израненной, а он… Понятия не имею как, но точно уж не хуже меня. Учитывая, что именно он все это заварил!
И сейчас я хочу быть лучше, увереннее, успешнее. И пусть, в свои двадцать шесть я уже многого добилась, всегда ведь хочется большего. Особенно при встрече с бывшим.
– Это Федор Воеводин – отличный бизнес-аналитик, – представляю Федю.
И пусть это совсем не обязательно, и вскользь его уже представила Горгона, однако мне не хочется, чтобы Федя ощущал себя носильщиком. Это элементарная вежливость.
– Очень рад, – Воеводин пожимает подошедшему к нам Попутному руку. Но не больше. Он не лебезит, не пытается понравиться. Знает себе цену, и я невольно сравниваю его с Артемом. Тот бы уже из штанов выпрыгивал. Очень уж он любит чужую помощь.
– Взаимно, Федор. Макар Ветров, – и смотрит на меня. Мол, «Имя мое забыла?»
– Я пойду, у меня еще есть работа. Хорошего дня, Арина. Макар, – Воеводин с достоинством кивает последнему и выходит.
А мы с Ветровым остаемся вдвоем.
Не знаю, чего ждала, но потолок не рушится и пол не проваливается, а мы все еще остаемся стоять друг напротив друга.
– Я рад тебя видеть, Арина, – наконец говорит он. Наяву.
Сколько раз я представляла эту встречу в юношестве? Не счесть. Но сейчас все. Я выросла. Я больше не та обманутая им девочка. Не для меня этот ветренный поток. Правильно о нем говорят: он будто ураган сносит все на своем пути. Вот и я на ногах тогда не устояла. Но сейчас все по-другому. И я больше не споткнусь о его граблю.
– Какие бумаги Вам нужны? – с непроницаемым видом спрашиваю. Голос ровный, не дрожит.
«Я выросла, видишь?! Выстояла назло тебе! Назло всем вам!»
– Мне все уже принесли. Спасибо.
– Тогда ладно. Помимо этой проверки я веду проект, так что, пожалуй, поработаю.
– Риша…
Я сглатываю. Не могу это слышать.
– Попутный, по какой-то неизвестной случайности мы оказались вместе в этом кабинете на неопределенное время. И количество этого времени измеряется скоростью твоей работоспособности. Так что будь так любезен, займись делом. И не называй меня так! – последнее я практически рычу.
– Коко Шанель была права. Ты от пяток до горла закрыта одеждой, но все равно невероятно сексуальна.
Глава 8
Остаток рабочего дня проходит в молчании. Ветров погружен в документы. Я занята проектом. Сегодня Попутному не понадобилась моя помощь, а завтра я могу искать какой-нибудь лист макулатуры целую вечность и выпасть из рабочего ритма. Так что не расслабляемся.
День какой-то скомканный и сев в машину я ощущаю опустошенность. Хочется обдумать эту встречу и не допустить следующей, но оба варианты невозможны. Вчера я ночевала у Аланьевых, так что мне нужно домой. Хотя…
Достаю из кармана сумки смартфон и набираю тому, кто для меня всегда в открытом доступе и кого больше всего на свете люблю.
– Владик, даже если ты занят этим вечером, отменяй. Я еду.
Конечно, отказать мне он не может, поэтому я выезжаю с парковки и еду туда, где селятся столичные мажоры. На набережную. Цены на квартиры там космос, но именно спрос рождает предложение, а не наоборот. Престиж и потрясающий вид из окна – то, за что согласны платить успешные мира сея. А мой братец именно такой.
Красавчик—стоматолог, который провел два года на стажировке в Швеции и вернулся абсолютным профи. К нему не просто мечтают попасть, очередь на прием может достигать больше пары месяцев, но и клиентоориентированность Владислава Туманова заканчивается на первом посетительском хамстве. Мой брат знает цену своему стоматологическому мастерству. Если и так не говорят, то ничего страшного, с почином!
В своем возрасте Владик проводит конференции по всему миру, а ему всего тридцать два. Его слушают, с ним хотят познакомиться и именно его зовут на важные и большие мероприятия. Он добился настоящего успеха в своем деле, не просто построив карьеру, а совершив настоящий прорыв.
В общем, его жена когда-нибудь получит не только симпатичного успешного молодого мужчину, а и прилагающиеся к нему овации. Только вот покорить Туманова почти невозможно. Почему почти? Потому что я не теряю надежды, что где-нибудь живет та самая.
– Арина Туманова, – представляюсь охране после «Здрасьте» и через минуту прохожу в лифт.
Этот новострой был сдан пару лет назад, а Владик как раз вернулся из Швеции и, конечно, жить в родительском доме больше не желал. Да и не по статусу было. Так что, выкупив квартиру и обсудив с профессионалами дизайн, очень скоро мы отмечали здесь новоселье. Я, Влад и бутылка красного полусладкого. Потому что мой брат не любит людей. Не сказать, что он изгой. Скорее, изгои в его глазах все остальные. Он предпочитает нужные знакомства простой болтовне и выбирает не связывать себя любыми эмоциональными узами. Не скажу, что полностью в этом вопросе разделяю выбранную братом позицию, но в чем-то он ведь прав.
У каждого человека есть история, когда его предали. Будь то друг или любовь. И не все такие, как Тая Аланьева, не способные изувериться в чуде и людской человечности. Есть еще такие, как Влад, доверие которых и без того шатко, а когда его растоптали, то близость будь то дружбы или любви – абсолютное табу. И ни права на помилование, будьте уверенны.
Влад встречает меня в вафельном халате, и я в недоумении вскидываю брови на сей неожиданный наряд.
– А это еще кто? – пищит блондинка при виде меня, наспех застегивая блузку.
Девушка похожа на белокурую овечку и эта ассоциация заставляет поморщиться.
– Арина Туманова, – звучит тем же тоном, что и охране при входе.
Прохожу сразу в глубь квартиры, не обращая внимания на ошарашенный взгляд и усаживаюсь на кожаный диван. Надеюсь, он чист.
– Так ты все-таки женат, да? А я-то думаю, что это он серьезных отношений не хочет?! – да тут целая трагикомедия, не иначе, – Конечно! Такой, как ты, не может быть холост! А я дура, кольца на пальце не нашла и обрадовалась… – бормочет растерянно, а потом поворачивается ко мне и мстительно орет, – Девушка, он вам изменяет!