скачать книгу бесплатно
Гримо исподтишка окинул вампира быстрым, наметанным взглядом вышибалы модного клуба, также, в определенном роде, являющегося законодателем мод. Временами морлок с досадой замечал, что, непроизвольно для самого себя, контролирует на предмет «фейса» и «дресскода» прохожих и покупателей в супермаркете, а однажды, замешкавшись у подъезда, едва не прогнал от двери престарелую соседку. Однако, в нынешнем случае он придраться не мог.
Вампир был одет не просто аккуратно и стильно, а безупречно. Не то, что эти тупицы-Новые: неряшливые кожаные одежонки, звенящие многими кг. металла (но Макдональдсон велел пускать всех без разбору, ведь «он не желал обострять, да и вообще, эти ребята делают кассу»). Кому-то облик ночного собеседника, возможно, показался бы несколько консервативным, даже старомодным, однако, Гримо был ярым приверженцем классики. Его придирчивому вниманию представили чернее черного костюм-тройку, из жилета коего, поверх белоснежной рубашки, слегка выбивался черный же, с золотым зажимом, галстук. О стрелки брюк, казалось, можно было бриться.
– Как всегда, господин, вы безукоризненны, – сказал морлок, с трудом удержавшись, чтобы не шаркнуть ножкой. – Давненько к нам не захаживали, да?..
– Дела, дела, – вампир улыбнулся, зубы сверкнули во тьме. – И потом, мне совсем не по вкусу эта ваша НОВАЯ публика. Не выношу бестолковой возни.
– Полностью с вами согласен. – Гримо – идейный диссидент, чуждый элемент в Системе – подобострастно закивал. – Да, времена нынче не те, и публика, само собой, категорически не та, что прежде. Сплошь фигляры и подделки.
Вампир заломил бровь, явно в недоумении от поэтических маневров вышибалы, гуля и людоеда. Да, Гримо был начитан,[4 - Если подразумевать под начитанностью чтение по слогам «мужской» глянцевой прессы, что, впрочем, на фоне соплеменников делало его едва ли не академиком.] придерживался прогрессивных воззрений, и вообще, как выразился бы среднестатистический морлок, был «реально продвинут, в натуре». Что, впрочем, ничуть не спасло его нынешней ночью.
– Сегодня, кстати, – продолжил разошедшийся Гримо, – забегал ваш… родич.
– Кто же? – равнодушно осведомился вампир, уже почти утомленный этой болтовней.
– Да Краулер, этот белобрысый… – вышибала спешно прикусил язык, припомнив, что настоящие кровососы горой друг за друга стоят, и, кто там их разберет, вдруг они и вправду родичи. – В общем, Лео, с каким-то придурком.
Собеседник, однако, совершенно не заинтересовался новостью, либо, во всяком случае, сделал столь скучающую мину, что Гримо усомнился, не поведал ли он, незаметно для себя, что-то в высшей степени тоскливое, не имеющее к Гирудо никакого отношения, как, скажем, какое-то происшествие в далекой африканской стране, на флаге которой красовалось то ли автоматическое оружие, то ли банан.
– Да ну? – флегматично спросил вампир. – И что с того?.. Я не сторож брату моему.
– Да-да, конечно, – поддакнул Гримо. – Я подумал, что это, возможно, вас заинтересует.
Кровосос фыркнул, – чуть более пренебрежительно, чем требовалось, чем было бы достаточно, перебрав самую малость, чего, впрочем, оказалось достаточно, чтобы гуль, невзирая на окутавший его дурман, ощутил фальш и лукавство.
Но какое, в сущности, ему дело до того, что за обиды эти пиявки друг на друга затаили?.. У них-то времени на несколько столетий больше, чем у него, а потому они могли позволить себе разбазаривать его на какие-то там бредовые вендетты.[5 - Наиболее одиозный случай растянулся на четыре столетия: обоюдное возмездие заключалось в том, чтобы совершить прицельный плевок в тарелку представителя враждебной семьи, что повлело за собой различного рода гастрономические неудобства, как, например, крышки для столовых приборов, повязки «хорошего тона», и, в частности, позволило изобрести столь необходимые германцам пивные кружки, снабженные крышками.]
Гримо пожал плечами:
– Ну, как знаете, дело хозяйское.
– Постой-ка, – лениво («И как ему это удается?..» – подивился морлок) придержал его вампир. – Стало быть, наш драгоценный племянник нанес светский визит?..
– Может, и светский, – ощерился Гримо, – я не особо разобрал. Только приперся он сюда, сдается мне, только для того, чтобы повидать свою бывшую.
– Ах да, эта душераздирающая история. – Собеседник скорбно кивнул и продолжил: – Мы очень переживали за бедного мальчика. Что, собственно, может быть печальнее убитой любви?.. Сердце юноши было растерзано и выпотрошено.
Морлок слушал очень внимательно. Прежде он не мог и заподозрить, что слово «душераздирающая» могло бы запросто соседствовать с таким вот убитым горем лицом.
– Вообще-то, насколько я знаю, – вкрадчиво возразил Гримо, идейный сторонник справедливости и попок, затянутых в черные кожаные штаны, – это не Валери его бросила, а как раз наоборот. Конечно, я не претендую на звание всезнайки, и не могу знать, как все было на самом деле, но мне что-то такое говорили…
– Я уловил мысль, – ответил вампир, немного поморщившись от такого словоблудия. – И что, состоялась их встреча? И, кажется, ты упомянул о ком-то еще? ПРИДУРКЕ, если не ошибаюсь?.. – он выплюнул слово, будто то было рыбной костью.
– Ну, встреча-то, вроде, состоялась, – Гримо поскреб пятерней грубый затылок. – За закрытыми дверьми, ясное дело, так что я не в курсе, что они там перетерли. – Гуль вдруг заметил, что, в присутствии этого велеречивого и утонченного существа, к нему возвращаются старые манеры, и, как ни странно, типично гульские словечки. Природа брала словое. – Это было не особенно долго. Потом они свалили. А тот придурок – здоровенный бугай, вроде из Стаи.
– Из Стаи, говоришь?.. С чего бы Истинному шататься по клубам с одним из этих… вонючих животных?.. – Вампир говорил со столь ощутимым и внятным отвращением, что Гримо решил, будто сейчас начнется лекция о расовом превосходстве.
Но нет, обошлось.
– Почем я знаю?.. – воспользовался своим шансом вышибала. – Может, они кореша, или у них совместные интересы. Мотоциклы те же, не знаю… Кстати, это «вонючее животное», как вы выразились, разъезжает на «Ямахе» вашего племянника. А еще они сперли мечи, – сообщил Гримо, никогда не упускавший возможности поделиться с ближним информацией о каком-то ином, менее ближнем.
– Мечи?.. – Собеседник озадаченно нахмурился.
– Ну да, – кивнул гуль, и, упреждая следующий вопрос, дал развернутую справку: – Длинные такие, самурайские. Крутые катаны. Ручная работа, знаете ли.
Вампир молчал.
– Словом, – смутился Гримо, словно это был не взгляд, а ушат ледяной воды, – я видел, как ваш племянник и ликантроп выходили с мечами. Хотя явились налегке.
Вампир не произнес ни слова, и это было уже не просто молчание, а, скорее, пристальное, вдумчивое, и в высшей степени безоговорочное ожидание.
«Извинений?..»
– Поймите меня правильно, – заикаясь в потеках дурмана, стекающих с головы густыми струями, пролепетал морлок, – я ни в коем случае не утверждаю, что Краулер украл мечи, или, тем более, похитил… Я увидел то, что увидел, ничего более.
Кровосос еще лениво поковырял его взглядом, на дне которого, казалось, крутились черно-белые гипнотические спирали, и, когда Гримо уже собирался пробормотать что-то вроде «Ну, а если вдуматься, я вообще-то и не разглядел ничего…», с апломбом, достойным подыхающей на подиуме топ-модели, процедил:
– Между «украл» и «похитил», если ты еще не в курсе, нет особой разницы. Уж я-то знаю. Далее. Если ты не видел, как Лео забрал мечи, с такой хрупкой категорией, как частная собственность, следует обходиться с предельной осторожностью. Речь идет не о мелком воришке, а о члене Клана, Истинном, потомственном бароне, наконец. И в-третьих, Гримо, с чего ты вообще взял, что мне будет интересно слышать о этом бездельнике, шуте и паяце?..
Морлок шаркнул ножкой.
– Это… одно лицо?.. – чуть слышно спросил он. И тут же поправился: – Я не знал, что он – барон…
– Ладно, это абсолютно не важно. Не бери в голову, старина. Я явился совсем не затем, чтобы донимать тебя спорами о своих долгоживущих, кол им в одно место, родственниках. – Вампир сделал широкий жест, будто бы намеревался обнять Гримо (но не обнял). – Эта встреча состоялась по иному поводу.
И – загадочно умолк, как умеют лишь кровососы. Аккурат перед тем, как поставить жертву в известность относительно своей противоестественной сущности каким-нибудь издерганным штампом о бессмертии и плате за оное.
Морлок заворожено уставился в два бездонных зрачка, два ружейных дула, откуда, в свою очередь, на него смотрело нечто холодное и скверное, живущее и живучее, вопреки тому, что ему уже давно самое место в глубокой могиле.
И – вздрогнул, когда раздался хлопок закрывающейся автомобильной двери, прогремевший в ночи, словно выстрел. Это позволило Гримо самую малость ослабить путы, сбросить наваждение, и гуль покосился в ту сторону, где, как ему показалось, находилась гипотетическая дверь, и еще более гипотетический автомобиль.
«Еще более» оттого, что минуту назад Гримо не замечал там никакого авто, следовательно, ему неоткуда было взяться и сейчас. Но – вуаля!.. – он был там, точно по ошибке выпал из цилинда фокусника вместо обещанного кролика: большой, черный, пышущий мощью, лоснящийся сотнями лошадиных сил, и непреодолимо напоминающий катафалк. «Эдакий Дракула-мобиль», – решил гуль.
А еще – все четыре двери были закрыты. Не удивительно, потому как по какой-то зловещей, ускользающей от понимания причине Гримо услышал звук закрывающейся, а не открывающейся двери, хотя не приходилось сомневаться, что в определенный момент она все-таки открывалась. Чтобы выпустить из салона Нечто.
Более необычного вида существо морлок и не припомнил. Вероятно, он удивился бы меньше, если бы посреди улицы совершила бы эффектную посадку летающая тарелка, и из ее недр затем появились бы представители инопланетной цивилизации, принявшие гуля за высшую разумную форму жизни Земли.
Сие происшествие, по крайней мере, было бы обыденно (в узком ракурсе антинаучной фантастики) и вполне объяснимо (за исключением того, что касалось «высшей разумной формы»). Но никак не то, что предстало глазам Гримо.
Это нечто, или, вернее было бы сказать, некто, очень старался, чтобы выглядеть как Смерть из фильмов ужасов, режиссеры которых бились в истерике при слове «бюджет», для чего разжился где-то весьма нафталинного вида маскарадным костюмом. Эдакое хламидообразное облачение посредственного черного цвета, пыльные нагромождения коего казались единым текстильным монолитом. Но нет – по бокам едва-едва угадывались рукава, а сверху нависал капюшон.
Что касалось телосложения… существа (морлок мысленно назвал его именно так, потому как не представлял, что за человек мог по собственной воле облачиться в ТАКОЕ, вампира же, вероятно, не удалось бы заставить и под колом), то и здесь ничего определенного сказать было нельзя. Помимо, пожалуй, того, что Гримо (преданный фэн «Секретных материалов») ловко классифицировал его как гуманоида, то бишь, человекообразную образину неопределенной внешности.
Где-то там, в глубинах хламиды, были руки, ноги, и что-то еще, судя по всему, некая ручная кладь, из-за чего подол одеяния как-то неправильно задирался и на эту самую кладь ниспадал. Со стороны выглядело крайне зловеще, и морлок даже поежился. Ни обуви, ни кистей рук, ни головы видно не было.
А еще – существо передвигалось какими-то рывками, будто пребывало под гнетом собственного тела. Эта дерганая ходьба напоминала первые черно-белые фильмы – о существах, живущих в миллиметре от границ кинопленки, в просветах между кадрами, в деятельной зыби, бущующей меж «паузой» и «воспроизведением».
«Всякая марионетка лютой завистью позавидовала бы такой грации», – в несвойственной ему поэтичной манере подумал Гримо. Он даже задрал голову, силясь обнаружить – где-то на крышах, между печных труб, на фоне бархатной тьмы, скупо усыпанной песчинками звезд, – призрачного, но могущественного кукловода. После чего повернулся к тому, кого именовал «господином».
Да вот же он, хотя в его руках нет никаких нитей.
– Кто это?.. – спросил морлок.
– Это?.. – Вампир обернулся, точно не слышал ни выстрела двери, ни шагов. – А, это мой друг. Приятель. Не обращай на него внимания, Гримо, у нас другие дела.
Персонаж в костюме Смерти взошел на тротуар и замер в одном шаге от «друга». Недостаточно близко, чтобы участвовать в разговоре, но вполне достаточно, чтобы слышать каждое слово. В обманчиво-расслабленной позе телохранителя. Если это и был «приятель», то с весьма специфическими задачами.
Гуль неуверенно кивнул. Легко сказать – «не обращай внимания». Он чувствовал, как его взгляд словно магнитом тянет к черной человекообразной тени, глубокой и таинственной, сродни омуту, населенному ползучими ужасами. Вышибала то и дело косился на оную фигуру, и помешать тому, судя по всему, не мог ни вампирский морок, ни растущее раздражение того же.
Гримо заметил, что незнакомец был высок, выше его самого, с широкими костлявыми плечами. Провал капюшона – согласно обычаю всех тех, кто носит на голове такие штуки – чернел бездонным мраком. Привратнику казалось, что он различает в этом колодце сияние пары начищенных до блеска золотых монет.
И, в то же время, прекрасно сознавал, что это никакие не монеты.
– Гримо, ты слышишь?.. – с редкой назойливостью справился вампир. – Дела, верно?..
– Да-да, я здесь, – почти без опоздания откликнулся морлок. – Что вам угодно? Виски, абсент, кальян, марихуана, снежок, кислота, возможно, девочки?.. – Все это он заученно оттарабанил, почти не отвлекаясь на паузы и знаки препинания.
Собеседник поморщился.
– Оставь эти свои профессиональные речевки, хорошо?.. Мы к тебе по делу, я же говорил. В противном случае ты оповещал бы Краулера о нашем визите, а не наоборот. – Улыбка спорхнула с бескровных губ, словно бледная ночная бабочка, посещающая преимущественно мертвецов в их старых склепах. – А нужно нам следующее. Информация. Ты еще поддерживаешь отношения с родичами?..
– Ну, мы не устраиваем семейных пикников, если вы об этом, – сказал Гримо, невольно представив один из таких «пикников» (кладбище, залитое лунным светом, лежащие в сторонке лопаты, обглоданные кости и потроха на могильной плите; семейка у разрытой могилы, облизывающая пальцы), и – содрогнулся.
Да, он уже не тот, что прежде. Система подспудно сделала свое дело. Мясо из супермаркета не вкуснее картона, однако, его не в пример легче и безопасней добыть.
– Не совсем. Ваши кладбищенские посиделки – сугубо личное дело, – тактично сообщил вампир, явно бывший в курсе кое-каких деталей, и – не только особенностей гульей кулинарии. – Меня, вернее, НАС, интересуют дела твоих родичей несколько иного свойства – не вполне законного, если ты понимаешь, о чем я.
О, Гримо понимал. Его сородичи постоянно что-то тащили, угоняли и вымогали, то и дело кого-то обчищали, грабили и похищали. Гули были самой криминализированной нацией в мире, хотя о самом их существовании мало кто знал.
– Э-э… Что именно, господин?.. – осторожно спросил Гримо.
– Видишь ли, мне… НАМ необходимо уладить одно щекотливое дело. Заполучить кое-что, формально принадлежащее не нам, из, опять же, формально частного владения. Как ты понимаешь, ни я, ни мой друг не можем совершить это собственноручно – всему виной несовершенные условности закона, строящие мудреные ловушки даже тем, кто пережил множество законодателей, и, по-видимому, переживет еще больше. Однако, я слышал, – вампир эффектно поднял брови (впрочем, ВСЕ, что он делал, было на редкость эффектным), – твои соплеменники достигли невиданного мастерства в такого рода предприятиях, верно?..
– Ну-у… – протянул Гримо.
Некоторое время он пережевывал услышанное, гадая, каким образом, к примеру, шумный взлом двери винного магазина, с последующим – куда более шумным – распитием спиртных напитков, был связан с невиданным мастерством.
Ну да ладно. В конце концов, – морлок покосился на высокую фигуру в капюшоне, – особе, у которой в телохранителях ходит сама Смерть, всегда виднее.
– Пожалуй, – не особо уверенно ответил Гримо. – Они проворачивают кое-какие делишки, но я не думаю, что господина вроде вас устроят их услуги.
– Устроят, устроят, – с поспешностью заверил вампир. – Об этом даже не тревожься. Все, что от тебя требуется, это подыскать подходящих ребят, и – я настаиваю!.. – получить свои комиссионные. Что скажешь, дружище, ты согласен?..
Гуль переступил с ноги на ногу. Его бросало в дрожь от одного лишь факта, что старый и чрезвычайно опасный кровосос, потрошитель и душегуб с сердцем черным, как карбюратор тягача, зовет его «дружище». Почти то же, как если бы Гримо влюбился в опасную бритву. Но в голове уже работал кассовый аппарат, приведенный в действие волшебным словом «комиссионные».
– Ну, согласен?.. – поторопил его вампир.
– Гм… Точно не знаю, но, наверное… – Ощутив на макушке пудовый взор собеседника, вышибала протараторил: – Словом, изложите, в чем суть да дело, а там поглядим.
Вампир сощурился, – между век полыхнуло белое пламя, – и, по всей видимости, в высшей степени сдержанно изрек вовсе не то, что ему бы хотелось:
– Что ж, дело вот в чем. Один… торгаш получил в свою номинальную собственность некий предмет, который ему совершенно ни к чему, однако для меня, напротив, сей предмет имеет поистине неописуемую историческую и культурную ценность… Упомянутый же коммерсант, в силу своего вопиющего невежества, и, чего уж, бесстыдной алчности, наотрез оказался от сделки.
– Очень некрасиво с его стороны, – подумав, сказал Гримо. – А кто тот барыга, говорите?..
– Это несущественно, – грубовато отмахнулся крововосос, но, словно о чем-то вспомнив, о чем-то СУЩЕСТВЕННОМ, добавил: – Впрочем, тот тип держит ломбард.
– Ломбард?.. – Гуль мысленно перебрал знакомых ему ростовщиков, и интенсивно скреб затылок, будто стимулировал этим мысленный процесс. – Родригес, что ли?..
/Он сразу понял, что попал в точку./
Вампир дернулся, застигнутый врасплох такой прытью, предпринял попытку сделать невозмутимую физию, и, очевидно, покачать головой, но, в итоге, кивнул.
– Он самый. Как ты догадался?..
Польщенный, Гримо надулся от гордости.
– Ну, его лавочка находится не так далеко, я знаю его лично, и, кроме того, он и прежде водился с вашим братом… Я хочу сказать, с Истинными из Гирудо.
– А ты, часом, – собеседник пристально на него посмотрел, точно пытался на глазок определить, что гуль ел на ужин, – не слышал, в последнее время, еще чего-нибудь?..
– Это про Родригеса-то? Нет, – «но непременно выясню», – добавил он про себя.
Вампирский морок ослабел – не иначе, от пережитого «генератором» короткого замыкания.
– И – что?.. – лукаво допытывался оный иллюзионист. – Раз уж ты понял, о ком идет речь, теперь, полагаю, тебе будет… впрочем же, и вовсе не составит труда составить для нас краткий – да-да, предельно краткий список лиц, каковые наилучшим образом подошли бы для нашего маленького дельца.
– Список рыл?.. – Гримо поднес руку к носу, дабы поковыряться в левой ноздре (такое с ним случалось в моменты глубочайшей задумчивости), но, опомнившись, отдернул. – Для дельца?.. Выпотрошить тот несчастный ломбард?..
– Ну, если воспользоваться твоей терминологией… – Собеседник скосил глаза в сторону, – …то, допустим. В самом деле, мы нанимаем гулей, а не филологов.
– Вот и верно, – буркнул Гримо. – Давно пора поставить того урода на место. – Он заметил, что вампир бросил на него какой-то странный взгляд (в иных обстоятельствах это выражение глаз можно было толковать как «не гоже так говорить о покойниках», но вышибала, как поступил бы любой на его месте, не придал значения). – Вам нужны толковые ребята?.. Дело ведь в том, собрались ли вы выпотрошить только ломбард, или еще и Родригеса впридачу.
Фигура в черной хламиде будто бы переступила с ноги на ногу, хотя сказать наверняка было затруднительно. А у вампира расширились зрачки – это Гримо отметил безошибочно. По долгу службы он каждую ночь имел дело с наркоманами.
– Нет, – последовал несколько напряженный ответ. – Это лишнее. Мы попадем в ломбард ночью, в самую глухую пору. Тем не менее, нам нужно учитывать, так сказать, и человеческий фактор – единственный, как ты понял, в этой истории. Если Родригесу вздумается засидеться допоздна, твои родичи должны поступить единственным возможным образом. Свидетели ныне не в чести. Убить его, – с нажимом пояснил вампир. – Хладнокровно застрелить. Из пистолета, полагаю.
Морлок переводил глаза с одного на другого.
– Чего это вы?.. Он еще жив, насколько я понимаю. И вообще – к чему пистолеты? Я понимаю, клиент всегда прав, но стволы – штуки хлопотные и малоэффективные. Шуму от них, разбрасывают там и сям улики, да и сами, ясное дело, конкретные такие улики. На дело с паленым стволом идти стремно, а выбрасывать жалко. Лучше уж топор, или те же ножи – поверьте моему опыту.
Вампир, как ни странно, был непреклонен.
– Нет, они должны уметь обращаться с оружием. Крайне желательно – иметь свое.
– Вроде как со своими инструментами, да?.. – заухмылялся Гримо, но, наткнувшись на взгляд, уже почти обросший ледяной коркой, и уже почти имевший массу, заткнулся.
Посерьезнел. Призадумался. Вновь принялся терзать многострадальный затылок.
