Маг без диплома

Аптекарь оказал Эллине первую помощь, услужливо собрал разбросанные по переулку покупки и поручил одному из гоэтов – их в квартале хватало – проводить до дома.

Женщину трясло, повсюду мерещились желтые глаза.

– Там была магия? – шепотом поинтересовалась гоэта, повиснув на руке спутника.

Тот неопределенно пожал плечами.

– Что-то странное, непонятное. И да, и нет. Тепловая карта ничего не дала, будто неживое существо приходило. Хотя мы себя часто не видим, – успокоил Эллину гоэт, а то она уже сделала третий храмовый знак подряд – сложила кружком указательный и большой пальцы, – если не творим заклинаний. А вот в воздухе кое-что осталось. Не магия, Лина. Оборотни, случаем, в Сатии не завелись?

– Сам знаешь, они двести лет назад вымерли. – Эллина наконец-то продышалась. – Те редкие экземпляры, которые выжили после массового истребления, сбежали к соседям, размножаться не могут и постепенно дохнут от старости.

Гоэт промолчал. Он не хотел утомлять коллегу разговорами. Ей бы полежать, выспаться и думать поменьше.

У калитки их встретила встревоженная Урсула – приходящая прислуга. При виде потрепанной Эллины она отчаянно замахала руками и приложила палец к губам.

Значит, в доме кто-то есть, и лучше не показываться ему на глаза.

Хозяин «Белой мышки» без вопросов устроил Эллину в комнате наверху, послал за врачом и отрядил сынишку проследить, когда уйдут незваные гости. Уехали они поздно, ближе к полуночи, когда гоэта под действием успокоительного заснула. Трактирщик не стал ее тревожить, благо врач не велел и прописал постельный режим.

Увы, покой Эллине только снился. С утра Урсула сообщила тревожные новости: вчера солдаты приходили с обыском и предписанием явиться для дачи показаний. По словам служанки, им разрешалось применить силу в случае сопротивления.

– Я сказала, вы у подруги – так не поверили, до ночи просидели, злыдни! – жаловалась Урсула. – Бумажку оставили, сказали, чтобы сами явились в Следственное управление. Мол, сроку день, иначе арестуют.

Эллина возблагодарила богов за то, что успела найти и сжечь тот кусочек грамоты. Страшно представить, чем обернулась бы опасная находка.

Жесткое предписание тревожило. Свидетелей так не вызывают, неужели снова подозревают?

К полудню объявилась Анабель, встревоженная запиской подруги. Выслушав ее сбивчивый рассказ, она авторитетно заявила: Эллине нужно немедленно уехать из города.

– Тебя кто-то травит, Лина, и он не остановится, пока не посадит в тюрьму. Не беспокойся, я все устрою, – заверила Анабель. – Достану через Теймаса новые документы, позабочусь, чтобы стражники не придирались. Ехать-то есть куда?

– Да. Гланер дал адрес одного знакомого. Он живет в Трие.

Как удачно она вчера зашла, заговорила об отдыхе! На побережье точно искать не станут, заодно исполнится давняя мечта, увидит знаменитые источники.

– Чудесно! – хлопнула в ладоши Бэль. – Деньги соберем, вещи уложим, ты пока лежи, сил набирайся. Думаю, верхом ехать не стоит, куплю тебе место в дорожной повозке. Их редко досматривают, обычно только списки пассажиров сличают. Урсула, – Анабель обернулась к стоявшей чуть поодаль служанке, – если солдаты заявятся, скажи, госпожа на пикник с подругой уехала. И угораздило же тебя, Лина, – сокрушенно вздохнула подруга, – попасть в лапы к Главному следователю! Он даже моему Теймасу зубы покажет, если тот станет слишком сильно настаивать. Сущая пиявка, вцепится, не отдерешь.

– Все так плохо? – приподнявшись на высоких подушках, упавшим голосом спросила Эллина.

– Бывает хуже, – заверила Анабель и виновато добавила: – Прости, но Теймас больше за тебя просить не станет. Зато мы постараемся. Не беспокойся, обеспечу Ольеру ли Брагоньеру головную боль на всю оставшуюся жизнь.

Пока гоэта отлеживалась в «Белой мышке», друзья и знакомые развили бурную деятельность, в результате которой она тем же вечером оказалась у стоянки дорожных повозок. Чтобы успокоиться, поглаживала Звездочку. Одетая, накрашенная и причесанная так, чтобы никто не признал, Эллина все равно опасалась, что план провалится.

По новым документам она значилась вдовой аптекаря – объяснит наличие в сумках снадобий, если пассажиров досмотрят.

Место в повозке купили до ближайшего крупного города. Дальше Эллина поедет сама: так больше шансов скрыться от преследований властей. Если бы голова прошла, она бы и Сатию покинула верхом, но последствия встречи с неизвестной тварью внесли коррективы. Головокружения и тошнота с укором напоминали о предписаниях врача, но гоэта при всем желании не могла их выполнить. Однако Эллина старалась держаться прямо, не привлекала внимания.

Постепенно стоянка заполнилась людьми, которыми овладела тяга к перемене мест.

Неспешно подкатила дорожная повозка. Начали грузить вещи, рассаживать пассажиров. Проследив за тем, чтобы Звездочку привязали, гоэта тоже заняла свое место – не у окна, посередине, чтобы на лицо падала тень. Она не настолько сентиментальна, чтобы провожать тоскливым взглядом улицы и стены Сатии, безопасность дороже. Не в последний раз видит, еще вернется, когда кошмар закончится.

Убедившись, что багаж погружен, а среди набивших повозку людей не притаились неучтенные пассажиры, кучер забрался на козлы и весело щелкнул кнутом.

Глава 5. Тени и шорохи

Эллина дремала, откинувшись на спинку сиденья. Голова то и дело клонилась на плечо соседу.

Дурнота не прошла, а колдобины отзывались спазмами желудка. Спасали подушечки с травами, без них бы не проехала и часа.

Попутчики принимали Эллину за беременную. Она не разубеждала, наоборот, радовалась, что все так устроилось. На первых месяцах живот незаметен, зато постоянно выворачивает наизнанку – симптомы схожи. В училище кратко рассказывали о недомоганиях беременных – не для личного пользования, а для работы. Будущие матери – хорошие клиенты, за облегчение их страданий неплохо платят. Теперь полученные знания помогали Эллине бороться с тошнотой, вызванной другими причинами.

– Да вы прилягте, зачем так мучиться! – предложила соседка справа, женщина неопределенного возраста и положения. – Что же вы, милая, без дорожной подушки путешествуете? – причитала она. – Без нее одни мучения.

Гоэта поблагодарила за заботу, но лечь отказалась. Скоро рассветет, утро они встретят уже на постоялом дворе.

Это единственный ночной переезд, дальше на темных дорогах небезопасно.

Эллина все же заснула. Тело само нашло удобную позу, а голова – мягкую опору. Хозяин этой опоры и разбудил гоэту, когда дорожная повозка въехала в деревню, где намечалась остановка.

Пассажиры, потягиваясь, разминая затекшие мышцы, выбрались наружу, ежась спросонья от студеного воздуха.

Солнце только-только взошло, дыхание едва заметной струйкой пара поднималось к небу. По ночам прохладно, не за горами заморозки, которые укутают землю искрящимся инеем.

Забрав личные вещи, пассажиры гуськом, чвакая ногами по немощеной деревенской улице, побрели к постоялому двору, чтобы позавтракать и немного отдохнуть.

Кучер распряг лошадей, давая им возможность перевести дух и пожевать овса в конюшне.

Эллина вошла на постоялый двор последней, проследив, чтобы о Звездочке позаботились должным образом. Разумеется, не бесплатно, но деньги у нее имелись – спасибо друзьям. Они, не слушая возражений, всучили увесистый кошелек.

Стоянка длилась четыре часа – достаточно, чтобы восстановить силы.

Рядом с постоялым двором отыскалась харчевня. Гоэта предпочла ее набитому соломой тюфяку.

Первым делом Эллина попросила воды и растворила в ней прописанные врачом капли, затем кое-как, безо всякого аппетита, поела. Гоэта понимала, пусть сейчас желудок не принимает еды, потом разыграется голод, и запаслась нехитрой провизией: яблоками, хлебом и сыром. Какая хозяину разница, съест ли она это сейчас или возьмет с собой, лишь бы оплатила.

За комнату на постоялом дворе отдала сущую безделицу – десять медяков – и, не обращая внимания на убогую обстановку и сомнительную чистоту, завалилась спать. Опоздать к отъезду не боялась: служанка согласилась разбудить за лишнюю монетку.

Кратковременный сон пошел гоэте на пользу. Тело по-прежнему ломило – не заживают ушибы так быстро, – зато запах пищи не вызывал рвотных рефлексов.

Она первой вернулась в повозку. Теперь Эллина устроилась у окна, поменявшись местами с пожилой парой. Отныне ей необходимо следить за дорогой, чтобы не пропустить погоню. Если придется, выпрыгнет на ходу. Да, можно покалечиться, зато появится шанс спастись.

Опасения Эллины не оправдались, путешественников никто не остановил.

Весь день прошел в пути под монотонный стук копыт, дребезжание подпрыгивавшей на ухабах повозки.

Пару раз останавливались: у рощицы, разделившей пассажиров по половому признаку, и в придорожной корчме.

Приближался Бреар – первый город по пути из Сатии на юг. В нем Эллина планировала сойти, немного передохнуть и двинуться дальше.

На место ночлега – очередной деревенский постоялый двор – въехали в сизых вечерних сумерках. Место оказалось бойким, а их повозка – не единственной, заглянувшей на огонек. В ряд выстроились возы с тюками, разномастные телеги; у коновязи не протолкнуться. Гоэта начала опасаться, что и комнаты расхватали, но одна на двоих все-таки нашлась. Вздыхая, Эллина разделила ее с самой безобидной на вид пассажиркой, надеясь, та не станет задавать лишних вопросов по поводу ссадин и синяков. Увы, женщина оказалась любопытной, хотя гоэта всячески постаралась скрыть последствия встречи с тварью в Аптекарском переулке.

– Ой, а кто это вас? – она указала на сеть синяков на предплечье.

– Никто, – буркнула Эллина, морщась от попавшей в ранку воды.

Хорошо, следы от зубов перевязала, не так страшно выглядят, зато синяки цветут буйным цветом.

– Муж? – не унималась любопытная.

– Упала. Да какая вам разница? – взъярилась гоэта, уперев руки в бока. – Сочувствовать не надо, а то в вашу личную жизнь влезу.

Женщина обиженно насупилась, но замолчала. Она нарочито отвернулась и делала вид, будто Эллины не существует. Тем лучше.

В три по полудню они въехали в Бреар.

Эллина вновь устроилась в глубине повозки и старательно щурилась, скрывая цвет глаз.

Днем стражники въезжающих не досматривали, но теперь сделали исключение.

Повозка пристроилась в конце очереди ожидающих проверки. Двигалась она неравномерно, в зависимости от того, казались ли путешественники подозрительными. Гоэта заметила, что особенно тщательно проверяли всадников и торговцев.

От кучера потребовали список пассажиров и их документы. Когда, возвращая бумаги, дежурный офицер мельком заглянул в повозку, сердце Эллины замерло, а пальцы впились в сиденье. Уфф, не заметил!

Сойдя неподалеку от городских ворот, гоэта забрала Звездочку и багаж.

Дорожная повозка укатила, дребезжа ободами.

Гоэта осмотрелась: солдат не видно. Город – как город. Не Сатия, но жить можно. Тротуаров нет, мостовая деревянная, местами не хватает плашек. Дома вразнобой, но линию держат. Словом, типичная провинция.

Эллина умело приладила сумки на спину лошади и зашагала сквозь людскую толчею. Мимо первой гостиницы она прошла, а вот вторая ей приглянулась – большая, шумная. С некоторых пор Эллина пришла к выводу, что иногда скопления людей не зло, а благо. Кто запомнит одну из десятков постояльцев? К примеру, в домашнем пансионе ее бы пристально рассмотрели, а так скользнут взглядом и не заметят.

Номер удалось снять без труда: желающих поесть и выпить было гораздо больше, чем жаждущих переночевать. Эллина не стала торговаться и закинула вещи в коморку, больше походившую на конуру. Пообедать решила внизу: закажешь еду наверх, привлечешь внимание. Да и городские сплетни стали насущным хлебом. Где еще она узнает, разыскивают ее или нет? Риск? Безусловно, но он теперь на каждом шагу. Опасность найдет и за запертой дверью, если гончих спустили, они возьмут след.

Торопливо пережевывая пищу, Эллина прислушивалась к разговорам, в любую минуту готовая сбежать через окно.

Обсуждали в основном местные новости. Ничего интересного, но отсутствие тревожных вестей – музыка для ушей.

Эллина смутно представляла, где находится курортная Трия и навела справки. Спросила не у хозяина гостиницы, а у одного из торговцев, ехавшего в нужном направлении. Долго думала, под каким предлогом подойти, как вклиниться в разговор. Решение подсказали прежние попутчики. Они принимали ее за беременную, значит, она ей и останется. Будущие мамы, если есть возможность, часто ездят на юг. А почему без мужа… Так по документам Эллина вдова.

Изображая безутешную скорбь по несуществующему супругу, гоэта задала животрепещущий вопрос. Вопреки опасениям, на нее даже не взглянули, отмахнулись, отделавшись невразумительным ответом. Выручил вертевшийся рядом мальчишка, подсказавший нужную дорогу. Дальше она сама разберется, в крайнем случае, местных жителей расспросит. Они, в отличие от постояльцев гостиницы, с меньшей вероятностью заподозрят неладное.

Поев, Эллина отважилась выйти в город. Ее интересовали информационные листы, которые развешивали в людных местах и около правительственных учреждений. По словам хозяина, ближайший возле храма на площади Двух фонтанов.

Стараясь не выделяться из толпы, гоэта добралась до места. Она еще издали заметила подрагивающие на ветру листы, но заглянуть в них сразу не решилась. Сначала прошла на территорию храма, достала из кошелька пригоршню монет и пристроилась на корточках в дальнем конце одного из прудов. Опустив ладони на бортики, Эллина коснулась лбом холодного камня, прошептала слова приветственной молитвы и с тихим звоном рассталась с приготовленными деньгами. Сполохами солнца монеты скользнули на дно, увлекая за собой просьбу гоэты: остаться в живых и сохранить честное имя.

Убедившись, что боги не отвергли дары (но услышали ли?), а за ней никто не следит, Эллина поднялась на ноги, повернувшись лицом к святилищу, сотворила храмовый знак и вернулась к ограде.

Гоэта с тревогой вглядывалась в скупые строки, пропускала записи о новых указах и налогах, спускаясь все ниже и ниже, туда, где под жирной черной чертой вписывались приметы и имена разыскиваемых преступников. Она боялась найти свое имя, но его не было. Эллина просмотрела перечень еще раз и не нашла.

Робкая надежда расправила крылья.

Вдруг Анабель смогла, вдруг страшное недоразумение улажено? Дичь какая-то! Эллина Тэр, законопослушная подданная его величества, неприметный обыватель – и вдруг убийца? Гоэта не смогла бы поднять руку на живое существо, если оно не напало первым.

В который раз Эллина задала себе вопрос: почему именно она? Обвинили первую встречную? Кто и за что ее так ненавидит? Выходит, вся порядочность, весь послужной список ничего не значат, гоэта может клясться в невиновности, но, поверят не ей, а анонимному доносу.

Глаза наткнулись на дату информационного листа, и у надежды опали крылья: позавчера. Тогда ее еще не искали по всему Тордехешу.

Не задерживаясь у храма, Эллина, подбадривая себя воспоминаниями о передрягах, из которых ей доводилось выбираться, отправилась на рынок. Нужно запастись провизией, тем, что питательно, но долго хранится. Купив все необходимое, она вернулась в гостиницу и заперлась в своем номере.

Бреар Эллина покинула на рассвете, одной из первых ранних пташек. Она переоделась в привычный наряд для конных поездок: в юбке верхом далеко не уедешь, а в брюках и удобнее, и теплее. Стажа выпустила – приняли за боевую магичку.

* * *

Ольер ли Брагоньер в ярости сжимал кулаки. Перстень неприятно скрежетал по столешнице, оставляя глубокие борозды на лаке. Лицо сохранило бесстрастное выражение, однако сидевшие в кабинете начальника подчиненные знали, это всего лишь маска, вроде той, которую следователи надевают на допросы. Догадывались и солдаты, неуклюже переминавшиеся с ноги на ногу в дверях.

– Ну? – Главный следователь откинулся на спинку стула.

Секретарь живо ухватилась за перо, готовая записать показания.

– Дома нет, господин соэр. Служанка ничего не знает, твердит, что госпожа у подруги.

– Адрес, имя.

– Кого? – не понял солдат.

– Подруги госпожи Тэр. Или ты не удосужился спросить?

Зеленые глаза впились в лицо солдата, заставив того потупиться, словно шестнадцатилетняя девица. Комкая перевязь, он молчал, догадываясь, как «обрадует» Брагоньера очередное «не знаю».

– Я жду. Ты и так заработал выговор.

– Она не знает, господин соэр, говорит, та живет под Сатией.

– Врет, – безапелляционно заявил следователь. – Немедленно доставить на допрос в управление. Ответственный, – он задумался, обведя глазами присутствующих, и выбрал жертву, – господин Зонер. В случае упорства допрашиваемой разрешаю применить легкие пытки. Полагаю, воды достаточно. Показания служанки нужны сегодня.

Недавно принятый на работу следователь кивнул и вышел, забрав солдат. Их сменила стража, вчера стоявшая на воротах. Соэр скрупулезно допрашивал всех, пятерку за пятеркой, повторяя одни и те же вопросы. Его интересовало, через какие ворота и когда Эллина Тэр покинула город, однако ничего путного он не добился. Однако Брагоньер не привык отступать. Он приказал произвести повторный, более тщательный обыск дома гоэты и опросить соседей.

– Где и когда госпожу Тэр видели в последний раз, с кем она общалась, во что была одета. Кто заходил в дом в ее отсутствие, какой масти ее лошадь – словом, все бытовые подробности.

Через два часа Брагоньер получил ответы на некоторые вопросы и удовлетворенно улыбнулся.

Пряталась в трактире «Белая мышка», знакомые спешно собрали вещи, лошадь серая.

Соэр вывел на листе с печатью Следственного управления список (если соседи не знали имен, приметы) людей, общавшихся со сбежавшей обвиняемой, и заново допросил стражников. Дежурившие ночью на южных воротах видели серую лошадь, привязанную к дорожной повозке. Только женщины по имени Эллина Тэр в списках пассажиров не значилось.

– Разумеется. Поддельные документы. Ей тридцать четыре, по возрасту кто-то подходит?

– Так темно, господин соэр, – оправдываясь, развел руками дежурный офицер.

– Перечень пассажиров мне на стол. Если она ускользнула в вашу смену, получите суровое взыскание за халатное исполнение служебных обязанностей.

Брагоньер уже знал, что за день до побега в Аптекарском переулке произошло нечто странное. Говорили о нападении некой твари, однако, за исключением госпожи Тэр, ее никто не видел. Но вряд ли существо – плод воображения гоэты: на месте происшествия читались следы присутствия неизвестного. Их сейчас изучали судебные маги.

Следователь собирался наведаться на место происшествия ближе к вечеру, после допроса ключевых свидетелей. Если там есть что-то интересное, оно останется.

Жертва нападения – обвиняемая, на мостовой осталась ее кровь. Свидетели подтвердили, госпожа Тэр пострадала. Позже отыскали врача, который лечил гоэту. Вряд ли она упала сама и изранила руки, да и кровь на мостовой принадлежала женщине. Жаль, ее слишком мало, чтобы установить наличие и цвет дара, тогда бы отпали многие вопросы.

В свете недавних событий Брагоньер считал причиной увечий неудачную попытку вызова демона. Скорее всего, того самого, который убивал девушек. Почерк схожий, темные твари умеют «выпивать» людей. К счастью, только некоторые, подлежащие немедленному уничтожению.

Брагоньер перерыл море литературы, пытаясь понять, кто умеет создавать заметный только на тепловом уровне оранжевый полог, воздействовать на сознание и не иметь ауры. Хотя последнее не доказано. Зафиксировать подобное способен маг не ниже второго уровня, таковых в момент преступления рядом не оказалось, а аура – вещь хрупкая, особенно у существ с магической сущностью или потенциалом. Иными словами, та же Эллина Тэр не увидит присутствия себе подобной, а вот чары ощутит.

Итак, выходило, что убивал человек с магическими способностями выше среднего, с ярко выраженными темными умениями. То ли полноправный маг, то ли науськанный им демон.

Ректор подтвердил, теоретически тварь можно сотворить и наделить определенным перечнем свойств, но ее создатель обязательно попал бы в поле зрения коллег. Уникум обязательно учился бы в университете, но, к счастью, подобные самородки в Тордехеше давно не встречались. Остаться незамеченным он не мог: подросткам сложно контролировать сильный дар, он не сумел бы его спрятать.

Запросы по всему королевству показали: необычных детей в течение полувека не рождалось. Чутье Брагоньера подсказывало, преступнику не больше шестидесяти, и то это предел. Тяжело так быстро передвигаться по стране, когда прожитая жизнь давит на плечи. И аваринцы не связались бы с человеком, которого в самый ответственный момент подкосит подагра или у которого дрогнет рука.

Хотелось связать воедино две ниточки разных дел – слишком много совпадений, слишком тесно связаны, и сходятся на личности госпожи Эллины Тэр. На вид она безобидная, «серая мышка», за время учебы не получила ни одной похвальной грамоты, зато каждую сессию сдала в срок. По опыту соэр знал, именно такие частенько становятся отличными преступниками. Тут ведь как: либо яркая индивидуальность, первый в классе, либо ничем не примечательная личность. Последних не принимают в расчет, чем они пользуются. Удобная личина. Тихий омут обманчив.

Гоэта общалась с некромантом, увлеклась его работой, пыталась по ночам изучать темную магию. Во время дальних разъездов у нее нашлись бы и время, и возможность для практики.

Низшие маги умеют общаться с духами, в теории изучают выборку строения разных видов магии – умному заинтересованному человеку достаточно для толчка.

Мотивы? Море! От банальной обиды до безденежья и любопытства. Любимые, разумеется, власть и месть. Потом входят во вкус и не могут остановиться.

Итак, Эллина Тэр попыталась вызвать демона, но у нее не хватило сил и умений, чтобы управлять им, и тварь напала.

Занималась ли гоэта этим ранее или пробовала впервые? Два странных убийства, предыдущие попытки, прошли успешно, но тогда почему теперь не получилось? Торопилась? Возможно. Или же демона вызвал сообщник, хозяин, знакомый? Предстояло выяснить, добровольно ли Эллина проводила ритуал, одна ли справлялась. Если нет, от нее пытались избавиться, принести в жертву.

На первый взгляд, Эллине Тэр недоставало выдержки для управления демоном, а на второй? Попади она тем вечером в управление, Брагоньер выяснил всю подноготную, а не строил догадки.

В любом случае, побег – отягчающее обстоятельство. Раз поспешила скрыться, виновна, иначе бы заявила о нападении.

Брагоньер с нетерпением ожидал доклада судебных магов, а пока решил самостоятельно допросить предполагаемую пособницу беглянки – любовницу графа Алешанского. Она, несомненно, многое знала: близкая подруга. Именно госпожа Анабель Меда способствовала тому, чтобы Первый префект настоял на освобождении гоэты. Оставалось выяснить, что ей руководило: любовь к подруге или личный расчет. Ольер ли Брагоньер допускал, что внешне равнодушная к колдовству, утопающая в роскоши содержанка – то самое второе действующее лицо недавних событий. Но только в Сатии – в Рамите она точно не была, значит, к убийству Ханны не причастна. Идейный вдохновитель и благотворитель – возможно.

Две подруги. У одной деньги и связи, у другой – талант и знание основ темной магии. С помощью Анабель госпожа Тэр могла покупать запрещенные манускрипты, ездить в анклавы черных магов, совершенствоваться в заклинаниях. Разумеется, темные не раскрывают секретов первым встречным, наверняка знакомый помог. Если между ними крепкая любовная связь, и вовсе бесплатно.

Разумеется, Анабель бескорыстностью не отличалась. Тут богатый простор для фантазии, благо женская дружба коварна, зачастую иллюзорна.

Госпожа Меда – любовница Первого префекта Сатии. Случайна ли давняя встреча в Лицензионной конторе, не готовилась ли она заранее к грандиозному преступлению, подбираясь к высшим сановникам? Может, демона тренировали на простых людях убивать по приказу, а главной жертвой должен стать кто-то из правящей верхушки Тордехеша? Аварин бы дорого заплатил такому человеку.

А ведь Анабель присутствовала на тех же балах, что и его величество, с легкостью уговорила бы любовника взять с собой в качестве компаньонки подругу.

Вот так цепь рассуждений о магических немотивированных убийствах привела к мысли о готовящемся покушении на короля. Идея не казалась Брагоньеру абсурдной. В королевстве действует шпион вражеского государства, в Аварине творятся странные вещи. Несомненно, что-то готовится, почему не убийство правящей династии Тордехеша?

На стол лег девственно-чистый лист бумаги.

Соэр облачился в традиционную бесформенную одежду, надел маску и, вызвав секретаря, осведомился, доставлена ли уже госпожа Анабель Меда. Получив утвердительный ответ, он приказал привести ее на допрос.