Кевин и волшебные часы

– Правдой, – скривился Кевин. – Да он без тебя, как без рук!

– Теперь ему помогает Виват, – обиженно пробурчал Белое Ушко.

– А Мортон знает, где находятся волшебные часы?

– Да! Он думает, что они на дне Темзы! У него есть план, как добраться до них.

Все насторожились.

– Какой?

– Он хочет организовать благотворительную кампанию от лица правительства по очистке реки. Нанять водолазов, несколько трейлеров и собрать весь мусор со дна Темзы. Сам Мортон тоже будет нырять!

– И когда он планирует это начать? – в ужасе прошептал мистер Розенталь.

– На это нужно разрешение. Через неделю состоится заседание Палаты Лордов, и он готовит доклад. Если его поддержат, то сразу и начнет.

– Ладно, – сказал Кевин. – Можешь оставаться. Но, если хоть раз ты куда-нибудь исчезнешь или сделаешь хоть что-то подозрительное, то мы сами сварим из тебя суп. Понял?

– Понял, – буркнул кролик.

– Ну, где ты там? Показывайся!

Горка из разноцветных мячиков, собранных Квинн, зашевелилась, и оттуда показался черный пушистый помпон. Он отпрыгнул подальше и уточнил,

– Вы точно мне верите?

– Да точно, точно!

И тогда на лужайке появился Белое Ушко.

– А теперь, за работу! – хлопнул в ладоши Кевин. – Лили, засекай время. Ричард, на старт!

– 40 секунд! – объявила Лили, когда над водой показалась голова обезьянки.

– Неплохо! Уже совсем неплохо! Но недостаточно. Тебе нужно отдохнуть, Ричард.

Кевин выбрал самый большой мяч, и передал его Лину.

– Держись за него, вытяни спину и бей ногами по воде, как я тебя учил.

Прошло несколько дней, наполненных интенсивными уроками плавания. И вот, наконец, настал тот день, когда Лин впервые поплыл сам, без поддержки Кевина и, не держась за мяч.

– Ура!!! – подпрыгивали на берегу Квинн и мистер Розенталь! – Да здравствует, лучший тренер по плаванию!

– Виват Кевину! – подхватила Лили и сразу же осеклась.

Ричард подплыл к мостику, на котором она сидела, и дернул ее за ногу, привлекая внимание. Он пальцем ткнул на секундомер и кролем уверенно двинулся к середине озера. Лили внимательно следила за ним, посматривая на секундомер, и нажала на него в ту секунду, когда голова обезьянки скрылась под водой.

– Семьдесят два… восемьдесят три… девяносто!

Кевин и Лин перестали барахтаться в воде и стали тоже пристально вглядываться вдаль. Даже Белое Ушко напряженно вертел головой в поисках Ричарда.

– Сто тридцать два… – испуганно объявила Лили, как вдруг прямо около берега с брызгами и шумом выдыхаемой воды, показалось довольное лицо Ричарда. Он задрал лапу вверх – в ней он сжимал тот самый мячик, который Кевин забросил в первый день в озеро.

– Урааа! – все захлопали радостно в ладоши.

– Думаете, теперь он готов? – спросила Квинн.

– Почти! Попробуем нырять с утяжелителями! – задумчиво почесал голову Кевин. – Одно дело, это стоячая вода в озере, и совсем другое – бурное течение Темзы.

Пока Ричард отдыхал, Кевин ходил у берега и собирал камни. Друзья с интересом следили за ним. Наконец, он взял с покрывала костюмчик Ричарда с множеством кармашков, и положил в каждый из кармашков по камню. Затем приподнял его в руке, проверяя вес, и довольно кивнул.

– Вуаля! Утяжелитель готов!

Он выбрал все камни, чтобы Ричард смог натянуть костюм, и вновь наполнил кармашки камнями. Ричард тяжелой переваливающейся походкой подошел к берегу, осторожно зашел в воду и поплыл. Голова его оставалась над водой, что было хорошим показателем.

– А вот и мое изобретение! – объявил мистер Розенталь, и достал из рюкзака странную конструкцию. Дети, Квинн и даже Белое Ушко окружили его, удивленно разглядывая непонятную вещь. Она была собрана из деревянных реек, между которыми находилась катушка. На катушку была намотана веревка, которую Кевин сразу же узнал. Этой веревкой, по словам друзей, профессор Мортон привязал его и Лина к столу на лодке. Он грустно вздохнул. Память к нему так и не вернулась. Профессор Розенталь разогнул рейки и растянул конструкцию так, что она стала размером с табурет. Затем он выдвинул у нее ножки, что еще больше прибавил ей сходства с табуретом, и расставил свое изобретение на берегу озера.

– Вот здесь – моторчик, теперь крутим вот эту ручку, активизируя динамик. Потом вот эту! И вуаля! – он развел руками, копируя Кевина, и все рассмеялись.

– И что это за вуаля? – обойдя странный прибор со всех сторон, спросил Кевин.

– Не догадываешься? – хитро подмигнул мистер Розенталь и ткнул в какую-то коробочку, привязанную к концу веревки. – Здесь невероятной силы магнит. Работает он только тогда, когда кто-то крутит этот моторчик. Если бы магнит работал постоянно, за мной бы сюда притащились все велосипедисты, проезжающие мимо, – расхохотался он. – Магнит находится на конце веревки, внутри которой я спрятал провод. Этой же веревкой мы обвяжем Ричарда вокруг пояса. Ричард ныряет и находит часы, мы крутим ручку и включаем моторчик, который активизирует магнит. Часы прилипают к магниту. И тогда мы крутим уже вот эту ручку и вытаскиваем Ричарда с часами из воды, чтобы ему легче плылось!

– Но разве часы не серебряные? – вступил в разговор Лин. – Я думал, что серебро не магнитится! У нас дома, в Китае, так подделки проверяют! – пояснил он ребятам. – Если ложка или украшение прилипает к магниту, значит, серебро смешано с другими металлами.

– Именно! Молодец! – похвалил его мистер Розенталь. – Корпус часов серебряный, а вот механизм внутри я создал из сплава интереснейших металлов – гадолиния с кобальтом, которые прекрасно магнитятся!

– А как мы узнаем, когда пора крутить вторую ручку? – спросила Лили.

– Это я тоже продумал! С помощью вот этого вашего телефона. Ричард найдет часы и позвонит нам.

– Ничего не выйдет! – покачал головой Кевин. – Телефоны не работают под водой!

– Не может быть! – поцокал языком профессор. – Ай-ай-ай. А вы говорили, что все уже изобретено! – печально улыбнулся он.

– А сколько раз можно использовать волшебные часы? – вдруг спросил Лин.

– У них нет ограничений! – хвастливо ответил старик.

– А почему тогда хвостик, то есть стрелочка, сначала горела красным, а потом синим, помнишь, Кевин?

Кевин сердито поджал губы. Конечно же, он не помнил. Мистер Розенталь нахмурился,

– Ты уверен? – в ответ на это Лин кивнул. – А Мортон об этом знает?

– Да, он ругал нас за это, думая, что мы их сломали, но мы ничего с ними такого не делали.

– Значит, у меня это получилось! Ай-ай-ай, – старик стал водить пальцем по экрану устройства, и вид при этом у него был расстроенный.

– Пока не найдем часы, ничего не выйдет! – объявил он, обведя взглядом ребят. – Ой, беда, беда!

– Что случилось? – прошептали дети. – Они поломались?

– Все эти годы, я работал над усовершенствованием волшебных часов, надеясь, что однажды у меня это получится. То, что стрелочка теперь горит не красным, а синим, означает, что мне это удалось. Но теперь я не могу поменять настройки, пока часы находятся под водой.

– И что это означает? – хором спросили дети.

– А это означает, что каждое деление отныне возвращает время назад не на час, а на год.

– Ой, – прошептала Лили. – Мне как раз двенадцать лет, и, если кто-то переведет стрелочку назад по кругу, то я исчезну?

Мистер Розенталь обвел притихших друзей взглядом и добавил,

– И ограничений тоже больше нет. Стрелку можно переводить назад до бесконечности. Мы все теперь можем исчезнуть.

– Зачем же вы это сделали? – спросил Кевин.

– Ну как же? Если бы мне это удалось, то я смог бы вернуться в тот день, когда погибла Марта и спасти ее!

Глава 6

Вечером Кевин, придерживая Чарли за поводок, возвращался с прогулки.

– Эй, Чарли, – услышал он и, оглянувшись, увидел соседского пинчера, приветливо виляющего хвостом. Хозяин собаки разговаривал по телефону и, кивнув Кевину, отвернулся.

– Привет, Локи! – Чарли тоже завилял хвостом и принюхался. – Ты что, ел шоколадные печеньки?

– Мой хозяин угостил меня!

– Небось, украл? – презрительно фыркнул Чарли.

– Вот еще! Мой хозяин всегда делится едой со стола! А ты что сегодня ел? – поинтересовался Лохи.

– Я съел банку арахисового масла! – похвастался Чарли. – Мой хозяин купил его специально для меня. Я не ем объедки!

Локи недоверчиво принюхался и завистливо хмыкнул. Кевин усмехнулся – утром Чарли стянул из мусорного ведра пустую банку из-под арахисового масла и вылизывал ее весь день, спрятавшись за диваном.

– Пойдем, Локи! – хозяин нетерпеливо дернул пинчера за поводок.

Подходя к дому, Кевин заметил припаркованный перед его домом полицейский автомобиль.

– Надо рассказать полиции про то, что Локи ворует печеньки, – обрадовался Чарли, а Кевин нахмурился. Вряд ли полиция приехала к ним в связи с пропажей соседских печенек.

– А вот и он! – услышал Кевин голос мамы, открывая дверь. На кухне за столом сидели мужчина и женщина в полицейской форме.

– Здравствуй, Кевин. Присаживайся! – пригласила его женщина. Кевину это не понравилось. В своем доме он и так мог садиться за стол, когда ему вздумается, не дожидаясь приглашения незнакомых людей. Он осторожно опустился на край табурета, гадая, что же полиции понадобилось от него.

– У нас к тебе есть несколько вопросов, – улыбнулась женщина. – Ты только не подумай, что мы тебя в чем-то подозреваем.

– Это, скорее, для галочки, понимаешь? – добавил мужчина. Кевин ничего не понял, но на всякий случай кивнул. – Нам нужно знать, как ты провел последнюю неделю.

Кевин нахмурился. Не мог же он рассказать им, что учил обезьянку нырять, находясь в компании старика, которому триста лет, а также говорящих лисички и кролика, которые ко всему еще и умели становиться невидимыми.

– Я встречался со своими друзьями, гулял, – как можно беззаботнее ответил он. – А в чем дело?

– А в Лондоне ты был в эти дни? – проигнорировала его вопрос женщина полицейская.

– Нет.

– А кто это может подтвердить?

– Мои друзья – Лин и Лили.

– Ага, понятно. А кто-то видел вас всех вместе в эти дни?

Кевин задумался и пожал плечами.

– Не знаю.

– А когда ты последний раз был в Тауэре? – спросил полицейский и сделал какую-то пометку в своей записной книжке.

– Это как-то связано с тем дяденькой? Бифитером? – удивился Кевин. – Последний раз я был в замке в тот день, когда упал с моста. Но мы, честно, ничего тогда не украли. Вы можете проверить мои вещи.

– Нет-нет. Это не связано с пропажей драгоценностей. В принципе, ничего же и не пропало тогда. Это…

– Это очень деликатная тема, – вступила в разговор женщина полицейская. – Ты сердишься на ворона, который столкнул тебя в Темзу? – она внимательно посмотрела Кевину в глаза.

– Нет, что Вы! Я даже и не помню, как это произошло.

– У Кевина от падения небольшая амнезия! – пояснила мама. – Я же вам говорила. И, вообще, психолог просила не волновать моего сына.

– Да, конечно, мы понимаем. Просто и Вы нас поймите. У нас тут идет расследование на государственном уровне! – полицейский почему-то указал пальцем на потолок.

– Нам приходится опрашивать всех, кто хоть как-то может быть к этому причастен.

– Да к чему, к этому? – не выдержал Кевин.

– Это дело засекречено, но раз уж мы пришли сюда с расспросами, так уж и быть… – полицейский посмотрел на коллегу, и та кивнула, словно давая добро. Наверное, она была главной.

– Дело в том, что в Тауэре при таинственных обстоятельствах стали умирать вороны!

У Кевина отвисла челюсть. Он сразу понял, чьих это рук дело, но рассказывать полицейским про профессора Мортона было бесполезно. Вряд ли бы кто-то поверил ему, да и мама, услышав о таких событиях, перестала бы отпускать его на встречи с друзьями.

– А сколько воронов умерло?! – спросил Кевин.

– Четыре!

– Может, это птичий грипп? – предположила мама. – Почему вы считаете, что кто-то их убивает?

– Потому что их находят со свернутой шеей, мисс! А значит, что их убивает человек.

– И вы пришли сюда, думая, что мой сын на это способен?! – Мама гневно встала из-за стола.

– Нет, конечно же, нет. Мы пришли к вам для галочки. Нам приходиться проверять самые невероятные версии! – пояснила женщина, отодвигая стул.

– Такая уж наша работа, простите, что побеспокоили.

– Ничего страшного! – мама раздраженно поджала губы и убрала со стола вазочку с печеньем, давая понять, что их визит подошел к концу.

Как только гости покинули дом, Кевин бросился к себе в комнату со всех ног.

– Лин, – прошептал он в телефон, как только друг ответил на звонок, – нам нельзя терять ни секунды. Мортон убил уже четырех воронов! Нам надо срочно достать часы и вернуть время назад, чтобы оживить их! Может, давай, когда соберемся завтра в парке Долины Ли, то сразу и отправимся в Лондон все вместе?

– Я завтра не могу, – без энтузиазма ответил Лин. – Мои родители решили, что им необходимо познакомиться с семьей Лили.

– Зачем?

– Не знаю, Кевин. Они считают, что мы слишком много проводим времени вместе!

– Но я с тобой тоже провожу много времени! – рассердился Кевин.

– Наверное, потому что она девчонка!

– И теперь ты обязан на ней жениться? – Кевин почувствовал укол ревности.

– Не говори глупостей, – хихикнул Лин. – Только ты тоже приходи, ладно? А то я волнуюсь. В два. Сможешь?

– Смогу, – вздохнул Кевин. – Только как же вороны?

– А потом сразу вороны!

Глава 7

Кевин вышел из дома немного пораньше, чтобы успеть рассказать Лили про загадочные убийства воронов до прихода родителей Лина. Он прихватил с собой химитсу-бако, чтобы Лин и Лили вновь научили его открывать таинственную шкатулку. По дороге к ней он думал о том, как же не вовремя родители Лина решили познакомиться. Монархия была под угрозой, а им понадобилось именно сейчас нанести этот визит и потратить драгоценное время.

– Если четыре ворона погибло, то осталось еще примерно пять птиц, учитывая запасных, – размышлял он. – Хотя, Виват, наверняка, связан с этими убийствами и помогает Мортону. Значит, Британская Монархия и стены Тауэра находятся в безопасности. Ведь до тех пор, пока хоть один ворон жив… – у Кевина перехватило дыхание от этой мысли. – Мортон убедил Вивата в том, что тот останется главным вороном замка. Но если его целью является месть Британии за казнь дедушки, то, скорее всего, как только они прикончат всех птиц, настанет черед и самого Вивата.

Кевин так разволновался, что проскочил нужный ему поворот, а когда спохватился, то было уже слишком поздно. Выбираясь из незнакомого переулка, он открыл в телефоне карту, но в результате пришел к дому Лили только ровно к двум. Он потянул на себя деревянную калитку, и увидел у входной двери Лина с родителями. В этот момент женщина протянула руку и нежно погладила зеленый колокольчик, висящий над дверью. Тот отозвался нежными переливами, а она при этом как-то странно вздрогнула, и отец Лина обнял ее за плечи и что-то прошептал.

– Привет, – решил обратить на себя внимание Кевин. Лин и его отец обернулась. Папа Лина вопросительно посмотрел на сына. Он что-то тихо сказал на китайском, но Лин лишь пожал плечами и ответил по-английски.

– Это я его пригласил.

Кевину показалось это странным, но он решил не анализировать загадочное поведение родителей Лина, потому что мысли его были заняты гораздо более важными вещами – такими, как падение Тауэра и монархии. Дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся бабушка. Воздух сразу же наполнился запахом корицы, ванилина и каких-то ягод. Было понятно, что дома основательно готовились к приходу необычных гостей.

– Проходите, не разувайтесь, – засуетилась старушка. – Как же приятно! Мой сын тоже работал в Китае! Вам будет, о чем поболтать! Кевин, ну что ты там топчешься, как неродной. Проходи же! Лили сейчас спуститься вниз. К столу! Сразу к столу! – она растопырила руки в стороны, будто пытаясь всех загнать в одну комнату, как гусят. Мама Лина нерешительно посмотрела на мужа, но тот приободрил ее, потрепав по плечу. Глаза у нее были опухшими и красными, будто она долго и много плакала. Наконец-то все расселись вокруг стола, и бабушка внесла поднос с пирогом.

– Я тут попыталась изобразить иероглиф из теста, – рассмеялась она, – но дрожжи оказались очень хорошими и все так неожиданно поднялось!

Пирог был украшен странными хаотично вздутыми узорами даже отдаленно не похожими на иероглиф.

– Это означало ‘добро пожаловать’! Как это звучит по-китайски, Майк? – повернулась она к сыну. – Совсем старой стала, ничего не помню! – улыбнулась старушка, а Лин с Кевином многозначительно переглянулись. Кевин, взглянув на отца Лили, вспомнил, что тот, судя по рассказу Лина, вырыл ловушку в лесу, в которую угодил Бреннус. Кевин горько вздохнул – он участвовал в таких невероятных приключениях, но все забыл.

– Хуанийинг, – сказал папа Лили и, привстав, вежливо и чудно поклонился. В комнату вбежала Лили.

– Здравствуйте, очень приятно, – защебетала она, но вдруг осеклась и замолчала. Из глаз мамы Лина потекли слезы. Лили переводила взгляд с женщины на бабушку.

– Бабуль, все хорошо?

– Мне казалось, что да, – она тоже растерянно смотрела на женщину. – Мой сын сказал что-то, что вас обидело? У него не идеальное произношение, и, возможно, вам показалось…

– Нет, нет, простите. Мы сейчас все объясним, – жестом остановил ее папа Лина. – Извините мою жену за ее излишнюю эмоциональность. Я расскажу вам немного о нас, и, возможно, вы не будете судить ее строго. Хотя, кто знает, – он взглянул на Лили и отвел взгляд.

– Марта, Майк, Лили… Кевин, – откашлялся он. – Позвольте мне представиться, меня зовут Танзин Юань Цао, а это моя жена, Ай, что переводится, как ‘любовь’. Мы родились в маленькой деревне в провинции Цзянси, и знакомы с Ай с самого детства. Вы ведь работали в Цзянси? – обратился он к отцу Лили, и тот кивнул, так и не понимая, о чем пойдет речь.

– Да, в Наньчан.

Танзин Юань улыбнулся, а Ай взяла мужа за руку.

– В Китае долгое время разрешалось заводить лишь одного ребенка, – продолжил он свой рассказ. – Только недавно этот закон был отменен, но для нас это уже не имело никакого значения. За второго ребенка взимался огромный штраф, а в нашей деревне, если первой рождалась девочка, то за нее тоже надо было платить. Мы жили очень бедно. Я занимался программированием, но в то время еще не добился больших успехов. Ай шила одежду, и мы кое-как выживали. Это были очень сложные для нас времена.

Вскоре, нас посетила радость – мы ждали прибавления и очень волновались. Я бросил компьютеры и стал рыбаком. Так было проще прокормить семью в то время. И вот однажды наступил самый счастливый и одновременно самый ужасный день в нашей жизни. На свет появилась девочка, а вслед за ней мальчик. Оказалось, что Бог послал нам двойню. В тот же день, не дав нам вдоволь нарадоваться свалившемуся на нас счастью, в дом явились полицейские. Слух о двойне быстро распространили по деревне.

За то, что в нашей семье появилось двое детей, нам полагалось заплатить огромный штраф. Более того, за то, что девочка родилась первой, нам выписали и второй штраф. Продать нам было нечего, сбережений никаких не было, и мы приняли ужасное решение – отвезти нашу дочь тайком в дом малютки, а полиции сообщить, что она умерла. Не судите нас строго, у нас не было другого выхода. В домах малютки прятали своих детей такие бедные семьи, как наша, если не могли уплатить штраф. Дочку можно было навещать, а, собрав необходимую сумму, выкупить.

В тот же вечер сестра Ай, завернув малышку в одеяло, отвезла ее в Наньчан. Мы не находили себе места, и, спустя два года так и не собрав денег, приняли решение сбежать из страны, чтобы получить возможность растить обоих детей. Слишком больно было наблюдать, как в любви и ласке подрастает Ке Лин и знать, что наша дочь тоже учится ходить и говорить, но, увы, без нас. Мы упаковали чемоданы и приехали в Наньчан, чтобы забрать малышку. К нашему ужасу, мы узнали, что опоздали. Девочку уже удочерили и увезли из Китая.

Все эти годы мы пытались найти ее. И вот однажды я пришел к этому дому и увидел зеленый колокольчик на дверях. Этот нефритовый колокольчик сестра Ай отвезла в приют вместе с Лилинг.

– Меня тоже зовут Лилинг, правда, бабуля? – улыбнулась Лилинг и вдруг побледнела. До нее дошел смысл этой истории, и она привстала.

– Я – ваша дочь?

– Ох, – только и сказала бабушка и опустилась на диван. Мама Лина встала из-за стола, подошла к Лили и опустилась на колени, прижав ее руку к своим губам.

– Сможешь ли ты найти в своем сердце хоть каплю понимания, чтобы простить нас, Лилинг? – прошептала она с сильным акцентом.

– Так вот почему Квинн и Бреннус все время утверждали, что мы брат и сестра! – воскликнул Лин.

– Квинн и Бреннус? Это твои одноклассники? – спросил у него отец.

– Да так, знакомые одни, папа.

Бабушка вскочила с дивана, подошла к шкафу и достала оттуда шкатулку. Она поставила ее на стол, открыла крышку и бросилась перебирать какие-то фотографии и бумаги, хранившиеся в ней. Найдя нужный листочек, она развернула его и пробежала глазами по строчкам.

– Танзин Юань Цао и Ай Цао, Цзянси, – она протянула Лили лист бумаги и пояснила, – это твое свидетельство о рождении.

– Наверное, стоило сначала посоветоваться с Вами, – неуверенно обратился папа Лина к Майку, отцу Лили. – Но моя жена, она не находила себе места от горя все эти годы. И мы подумали…

– Ну что вы, – вздохнул Майк, – жить в разлуке двенадцать лет – это очень и очень долго.

– Тринадцать, – прошептала Ай, но так тихо, что никто ее не услышал.

– Я знаю людей, которые не виделись уже лет триста! – добавила Лили и обняла женщину.

– Ну, это ты выдумываешь! Так не бывает! – засмеялась бабушка и смахнула слезу рукой, а дети многозначительно переглянулись.

– Вы, правда, не сердитесь на нас? – тихо спросила Ай.

– Разве тут уместно сердиться? Радоваться надо! – рассмеялась бабушка.

– А ты, дочка, не сердишься? – женщина заглянула девочке в лицо.

– Я рада, что вы нашлись! Правда! И еще у меня теперь есть замечательный братишка!

Кевин, который онемел от происходящего, вдруг тоже ощутил волну радости при этих словах. Раз Лин оказался братом Лили, значит, ему не надо будет волноваться за то, что Лин может нравиться девочке больше, чем Кевин.

– Сестренка! – улыбнулся Лин. – Я чувствовал!

– Ничего ты не чувствовал, – шутя, толкнула его Лили. – Мама, – осторожно произнесла она, глядя на женщину, словно пробуя это слово впервые у себя на языке, – я очень-очень рада, что вы нашлись, но можно я буду жить с бабушкой? Вы ведь не заберете меня обратно в Китай?

– Нет, конечно, нет! – воскликнул и ее родители поспешно. – Мы останемся жить здесь, в Англии, чтобы всегда быть вместе. Но ты, если хочешь, будешь жить с бабушкой и Майком, то есть твоим папой.

Бабушка радостно всплеснула руками.

– Ох, спасибо, я, признаться, тоже беспокоилась.

– Можно я пойду в сад? – спросила Лили. – Мне нужно немного подумать.

Она вышла в коридор, а потом, выглянув оттуда украдкой, махнула Кевину и Лину рукой, приглашая их последовать за собой.

– Кевин, – сказала она, когда они устроились в дальнем углу сада под кустом рододендрона, – ты весь вечер сам на себя не похож. Что-то произошло?

– Да как-то неуместно сейчас об этом говорить, но в Тауэре стали умирать вороны. Один за другим, представляешь? Тебе, наверное, сейчас не до этого.

– Какой ужас! Представляешь, если Мортон еще и до часов доберется и нечаянно переведет время на несколько лет назад. Тогда я, может быть, никогда не увижу своих родителей. Пойдем к мистеру Розенталю?

– Сейчас?

– Конечно!

Она вскочила и вдруг, ахнув, одернула руку.

– Укололась о елочку, – пояснила девочка. – Кстати, Кевин, это та самая, которую ты подарил мне на день Рождения! Помнишь?

– Нет, – помрачнел Кевин. – А когда был твой день Рождения?

– Пятого мая, давно уже. Вы пришли с Лином, ты подарил мне книгу, шарик и елочку, а Лин – химитсу-бако! Ты еще сказал, что твой день рождения совпадает с Рождеством, и, поэтому, у всех в этот день должна быть елочка. Кстати, Лин, а когда твой день рождения?

– Тоже в мае, но шестого.

– А что же ты тогда не сказал нам, что и у тебя на следующий день праздник?

– Погодите! – вдруг воскликнул Кевин. – Но раз вы родились в разные дни, то вы не можете быть близнецами.

– Точно, – прошептал Лин. – Тебе ведь двенадцать лет, а мне тринадцать!

Дети бросились со всех ног в гостиную. В это время за столом Майк рассказывал всем, как удочерил девочку. В другое время Лили с удовольствием бы послушала эту историю, но только не сейчас.

– А можно мне еще раз посмотреть на мое свидетельство о рождении?