Невский пророк

– Что? – удивлённо перебил его Стрельцов. – Погодите… Вы про Игоря Хамелеона? Он что, ваш родной сын?

– Совершенно верно. Игорек, как и ты, тоже был рождён в рамках проекта «Цвет нации». Как и у тебя, сверхспособности проявились у Игоря только ближе к 20 годам. Когда я сообщил про его открывшийся дар нашему Магистру, светлейшие умы ордена очень заинтересовались этим обстоятельством и пришли к выводу, что учёные из ИЭМ в 1970 году не учли при эксперименте одно важное обстоятельство. Многие важные органы и клетки организма человека окончательно формируются только к завершению пубертатного периода. То есть как раз к 18-20 годам. Сверхспособности от действия препарата не стали исключением. Всё это время они лишь были на стадии глубокого формирования. Когда в ордене пришли к таким выводам, стало ясно, что проект «Цвет нации» был на самом деле более чем удачным. Это была настоящая удача для нас, и мы решили любой ценой завладеть документами, чтобы понять технологию изготовления этого препарата, а также выяснить имена всех остальных детей, рождённых в рамках эксперимента ИЭМ. Ты как раз и был одним из этого списка. Вот откуда у тебя внезапно появился дар к предсказаниям, Максим.

– Вы это серьёзно?

– Я похож на шутника? Мы же договорились говорить о серьёзных и реальных вещах.

Стрельцов изумленно, словно в ступоре, всё это время слушал рассказ Зотова. Непохоже, чтобы Мастер сейчас врал ему. Всё вполне сходилось логически. Получалось, Максим – не просто человек, а результат секретного научного эксперимента? Просто уму непостижимо! Узнать такое в 20 лет – это сильный удар по собственному сознанию и психике. Но Максим решил не углубляться сейчас в эмоции и размышления о собственной личности и оставить это на потом. К Мастеру розенкрейцеров ещё оставалось масса других вопросов, на которые нужно получить ответы.

– Вот так новости… Ну, а Игорь? Получается, вы сами специально внедрили его в Управление СЛ?

– Не совсем так. Про умения Игоря каким-то образом узнали сами чекисты, после чего они его завербовали, как позже и тебя, в Управление СЛ. Я до того момента ничего не знал про этот секретный отдел на Литейном. Когда Игоря забрали туда, я сначала места себе не находил. Думал: всё, не видать мне больше сына. Но потом, когда Игорь вернулся и сам уже рассказал мне все подробности про Управление СЛ и его службу, то я понял, насколько огромную пользу теперь могу получить благодаря Игорю не только для себя, но и для всего ордена в целом. Всё сложилось на самом деле исключительно удачно. Теперь в рядах уберов был мой личный агент. Да и не просто агент, а мой родной сын, от которого мне не стоит ждать предательства. В КГБ не знали, кто настоящий отец Игоря. Когда я был в Германии и вступил там в орден розенкрейцеров, то после этого специально изменил Игорьку фамилию и скорректировал историю его рождения.

– Стойте. Но а как же мои родители? Они, получается, тоже были добровольными участниками этого проекта?

– Верно. Но если ты думаешь, что та авария, в которой они погибли, была подстроена, чтобы замести следы, то сильно ошибаешься. Проект оказался неудачным, и убивать твоих родителей как лишних свидетелей не было смысла. Я ведь сейчас стою тут перед тобой, живой и невредимый. КГБ хоть и кровавые упыри, но не настолько. С твоими родителями действительно произошел тогда роковой несчастный случай.

– И сколько в той лаборатории ещё появилось на свет таких особенных детей, как я и Игорь?

– Шесть младенцев. Их имена и данные можешь не спрашивать. Я всё равно их тебе не назову. И документы тоже показать не могу, уж извини. Они сейчас в надёжном месте. У нашего верховного магистра. Верхушка ордена, находящаяся в Европе, уже изучает их содержимое и пытается создать подобный препарат для рождения будущего поколения наших самых могущественных и верных последователей по всему миру.

– Теперь понятно, за что вы убили журналиста Маркова. Но как он узнал про меня и проект «Цвет нации»?

– Марков долгое время работал вместе со мной, делал заказные статьи и помогал в написании разоблачительных публикаций в моих интересах. За верную работу я решил посвятить его в розенкрейцеры. Это и стало моим главным просчетом. На момент вступления в орден у него была лишь начальная степень посвящения, и он не знал всех наших планов. Но Марков включил свое неистовое журналистское любопытство и решил прыгнуть выше головы. Он полез в те дела ордена, о которых ему знать было ещё слишком рано. Он начал копать лично под меня как руководителя ленинградской ложи и каким-то образом разнюхал про документы «Цвета нации» и про планы нашего ордена. После этого Марков совершил обыкновенное и гнусное предательство. Он зачем-то решил сам найти всех детей из этого проекта и рассказать им всю правду. Видать, ты и оказался первым, кого он нашёл из списка. Не знаю, что им двигало в тот момент. Жажда газетной сенсации или обычное благородство. У покойника, как говорится, не спросишь. Но в любом случае этим поступком он предал не только орден, но и меня лично. И это после всего того, что я для него сделал и какое доверие оказывал ему. Поверь мне, я не хотел его убивать. Я лишь хотел выяснить, зачем он всё это затеял, а затем наказать его по уставу ордена. Но всё обернулось гораздо хуже. Каюсь, в том числе из-за меня в том пожаре погибло много людей. Но судьба очень непредсказуемая вещь…

У Стрельцова возникло ощущение дежавю. Полгода назад Максима точно так же держали в условном плену и пытались завербовать к себе. Только тогда вместо Юрия Зотова был полковник Разин, а вместо вступления в тайное общество ему предлагали стать сотрудником секретного отдела КГБ. А ведь всё это произошло только из-за этого гребанного дара, который, словно с луны, вдруг свалился на голову Максима. Если бы не эти предсказания, никто из спецслужб или мировой закулисы вообще никогда бы не узнал о простом парне-сироте с Веселого поселка по имени Максим Стрельцов – любителе тяжелой музыки и красивых девушек. Но стоило только появиться этому дару, и вместо пользы он начал приносить Стрельцову одни только беды.

Им всем нужен был не сам Максим, а его особый талант. Они видели пользу не в нём как в человеке, а только в его предсказаниях. Сам же Стрельцов теперь видел в своём даре лишь проклятие, от которого невозможно избавиться.

– Вот, значит, какое созидание несёт ваш орден… – после небольшой паузы с презрением произнес Стрельцов. – По вине вашего электро-Франкенштейна в той гостинице заживо сгорело полтора десятка человек, а всё, что вы можете сказать в свое оправдание, что это просто судьба у них такая?

– Мы, Максим, хоть и просвещенные люди, но не волшебники. Негативные эффекты неизбежны в любом большом деле. Уже скоро ты всё увидишь своими глазами и убедишься, что мы делали подобные не самые гуманные вещи исключительно ради благих целей.

– Каких? ГКЧП? Это ваших рук дело?

– Не совсем. ГКЧП – это лишь повод для осуществления нашего плана. Организаторы этого путча даже не подозревают, что они на самом деле актёры в тщательно спланированном нами спектакле. Пока в столице идёт основная политическая возня, мы в это время дадим старт процессу, при котором Петербург станет могучей столицей новой, великой и процветающей страны под контролем нашего ордена. Без тирании, бедности и изоляции.

– И… как же вы хотите это сделать?

– Очень просто. Мы присоединимся к параду суверенитетов. Ну, в самом деле, чем мы хуже Прибалтики или какой-нибудь Грузии? Да ничем! Наоборот, во стократ лучше. Завтра наш замечательный город под названием Санкт-Петербург вместе со всей прилегающей областью отделится от остального Советского Союза и вновь вздохнет свободной грудью.

– Что? Вы серьёзно? Как это отделится? Это же часть России.

– Часть России? Отнюдь. Этот город и есть Россия, в самом лучшем её проявлении. Завтра на Дворцовой площади соберутся сотни тысяч горожан, уставших терпеть разруху и унижение. Но только вместо пустослова Собчака на трибуну выйдем мы. Наш «Петербургский освободительный фронт» поддержит народ, опубликует свои манифесты и лозунги. Люди сразу почувствуют надежду и вдохновятся нашими идеями и инициативами. После выступления на трибуне нашего человека ПОФ вооружит сформировавшееся на площади народное ополчение, которое затем под их контролем отправится брать Смольный, Ленсовет и все остальные партийные и правительственные здания города.

– Вот те раз… А как вы попадете на трибуну? Там же повсюду будет охрана, и никого, кроме приглашённых лиц, туда не пустят.

– Для этого мы пойдем на маленькую хитрость. Под видом Собчака на трибуну выйдет мой Игорь и от его лица произнесет заранее заготовленную нами речь, вот и всё…

– А с самим Собчаком что вы сделаете?

– Это не важно. Его судьба должна волновать тебя меньше всего. Поверь, план разработан нами ювелирно. Буквально в течение дня Ленинград будет целиком захвачен ополченцами, а затем наши лидеры публично объявят о независимости Санкт-Петербурга и создании собственной республики на территории города и Ленобласти. Название для нового государства подберём методом голосования. Либо историческое наименование местности – Ингерманландия, либо более простое, но звучное. Скажем, Петербургская народная республика, или сокращенно ПНР.

– Бредятина какая-то. Зачем вам это всё нужно?

– Сейчас объясню. Видишь ли, Максим, я, как главный представитель русских розенкрейцеров, стремлюсь с помощью тайных знаний сделать для своей родины только лучшее. Наша огромная и неуклюжая страна уже давно прогнила и исчерпала все свои полезные качества. В России сейчас есть много проблем, и одна из них – её громадные размеры. Вот возьми самые благополучные страны Европы: Швейцария, Норвегия или Австрия, к примеру. Сравнительно крохотный размер, нефть и газ не добывают. А население живет при этом в сотни раз лучше нас. Почему? Да потому что у них всё компактно и под рукой. Правительство более мобильно, а экономика сжата и сконцетрирована. Чиновников и бюрократии в сотни раз меньше, чем у нас, соответственно и коррупция сводится к минимуму. Территория Ленобласти – идеальное место для создания подобной богатой и благополучной страны. Сам смотри – Европа рядом, а все ресурсы под рукой: выход в море, гигантская развитая промышленность, инфраструктура, лес. Здесь есть всё, чтобы нормально жить и ни от кого не зависеть. Никакая Сибирь и северный Кавказ нам даром не нужны. Они только мешать будут. Да и к тому же, в целом, в Петербурге так уж исторически сложилось, что люди здесь в большинстве своем более культурны, воспитаны, свободны духом и подкованы творчески.

– А вы, господин Мастер, еще тот сноб… И вообще, то, что вы сейчас говорите, звучит слишком притянуто за уши, – возразил Стрельцов.

– Почему же? Вовсе нет. Выбор на этот город пал по многим причинам. Не только потому, что я сам здесь родился и вырос, как и ты. Так уж получилось, что Санкт-Петербург, основанный Петром Первым триста лет назад, дал старт для преобразования страны из захолустной отсталой окраины в великую и прогрессивную державу, с которой равнялись передовые нации мира. Из Петербурга, как и из Лондона, Парижа или Берлина, теперь исходили главные мировые явления, инновации, люди, творения, внесшие вклад в созидательное и культурное наследие всего человечества. А что потом? Три революции, и Москва снова стала столицей. Тогда вроде как социализм начали строить, всё для простого народа и работяг. А по факту получилась тирания, изоляция, тоталитаризм и постоянная готовность к войне со всем миром. Весь созидательный потенциал страны вновь утерян. Никаких полезных функций и вклада в мировую культуру. Теперь одни танки да ракеты только лучше всех строим. Вот достижение-то… Петербург, Максим – это единственный образец всего прогрессивного и цивилизованного в этой дикой стране. И мы хотим сделать этот город частью мировой цивилизации. Чтобы тут снова ощущался дух свободы и чувство причастности к чему-то высокому. Чтобы люди здесь не мечтали уехать на Запад, а буквально жили в нем. Здесь вновь будут появляться великие композиторы, писатели, учёные и просто творцы, о которых будет говорить весь мир.

– Что-то подсказывает мне, господин Мастер, что вы всё это задумали вовсе не ради блага города или народа, а просто, чтобы ваш гребаный орден создал собственное марионеточное государство со штабом в Питере, откуда вы вместе, не таясь, будете вершить все свои тёмные делишки и подминать под себя остальной мир.

– Думай, что хочешь, Максим. Я говорю тебе всё, как на духу. Верховный магистр ордена предоставил мне полный карт-бланш на действия ленинградской ложи, и я воспользуюсь этим в полной мере, чтобы сделать этот город не только центром России, но и всего мира.

– Допустим, вы в чем-то и правы. Но чем вас не устраивает тот же Собчак? Он ведь, как и вы, ярый демократ и патриот нашего города, который хочет освободить его от коммунизма?

– Я тебя умоляю, Максим… Даже если представить, что Собчак действует из благих целей, ничего хорошего без отделения города у него не выйдет.

– Почему?

– Потому что Москва при любом раскладе останется столицей, и ничего толком не поменяется. Демократия и свобода слова, может, официально и наступят, но по факту это будет лишь бутафория. На деле всё останется по-прежнему, даже в сто раз хуже… Сам подумай, в Кремле засядут все бывшие коммунисты. Ликвидация социализма для них – лишь повод, чтобы заполучить власть и народную любовь. Как только они станут лидерами, то им сразу станет уже глубоко плевать на свою страну, они будут просто упиваться властью и жировать в три горла. Так и будет, поверь, Максим. Страна опустится в нищету и великие потрясения. А твой Собчак из народного героя превратится в обыкновенную собачку на привязи этих московских подонков и будет плясать под их дудку.

Воцарилась пауза. Максим стоял с задумчивым видом. Вместо затаенной злобы у него теперь возникал искренний интерес к тому, что говорил Зотов. Мастер говорил уверенно и обладал  хорошим даром убеждения. При этом Стрельцов чувствовал, что Зотов сейчас делился с ним своими планами и мыслями абсолютно искренне, ничего не утаивая. А честность Стрельцов всегда ценил в любом человеке…

– Что молчишь, Максим? – прервал молчание Зотов. – Тебе ведь самому нравится западная культура и её система ценностей. Разве не так? Дух свободы и рок-н-ролла, а не все эти ватные пережитки феодализма в виде балалаек и матрешек с ушанками. Нас ведь именно так видят на Западе и никак иначе! Это потому что мы сами создали себе такую репутацию. Репутацию неотесанных дикарей и варваров. Но всё это можно изменить прямо завтра. Вот увидишь, в будущем все остальные регионы России, даже Москва, поймут, что за чудо-государство мы здесь создали, и сами захотят присоединиться к нам.  Я знаю, ты сам всей душой любишь свой родной Петербург, как и я. Так почему бы нам вместе не сделать его величайшим городом не только в России, но и в мире? Подумай об этом…

Максим был сейчас в замешательстве. Конечно, с одной стороны, Стрельцов после всего пережитого не испытывал ни малейшей симпатии к ордену розенкрейцеров и его Мастеру в частности. Но с другой стороны, Зотов сейчас словно озвучивал вслух мысли Максима, которые у него самого давно крутились в голове: и насчёт проблем страны, и про преимущества Запада, и про особый статус Питера.

В теории план советских розенкрейцеров выглядел очень даже привлекательно для Стрельцова. Ну, действительно, почему нельзя взять и сделать отдельное прогрессивное государство без этой кремлёвской тирании и огромной неповоротливой махины под названием СССР?

Если уж быть совсем честным, Максиму вся остальная страна была глубоко до фонаря. У него не было никаких привязок или родственников за пределами Ленинграда, так что он, в принципе, против отделения ничего не имел. Максим своим родным домом всегда считал именно Питер, а не весь совок в целом. Что же тогда может быть плохого в планах Зотова? Для Стрельцова – ничего.

Но сильные нотки сомнения всё равно не давали сейчас Максиму повода сказать вслух, что он полностью разделяет точку зрения Мастера. А всё потому, что Стрельцов за эти полгода уже успел привязаться к людям, которые до этого как раз и противостояли  розенкрейцерам вместе с ним. Если Максим сейчас выберет сторону ордена – то станет обыкновенным подонком и предателем. Но если откажется от предложения Зотова присоединиться к розенкрейцерам – то просто отвергнет собственную позицию, интересы и мысли, которые сейчас целиком совпадали с целями ордена Розы и Креста.

В конце концов Стрельцов, в таком спорном и сумбурном состоянии мыслей, решил просто продолжить разговор и узнать от Зотова еще как можно больше.

– Планы ваши, господин Мастер, может, и чем-то близки мне, – спустя полминуты начал отвечать Максим. – Но с чего вы взяли, что завтра вас поддержит целая многотысячная толпа? Кто-то ведь совсем не разделяет западных ценностей и выступает против развала страны на кусочки?

– Вот теперь мы и подошли с тобой к самому главному. Да, ты прав. Для убеждения людей в правоте наших намерений одних лозунгов и обещаний будет маловато. И вот тут-то нам и понадобится то, что мы с твоим управлением так долго искали. Алмаз храмовников…

– Алмаз? И как он сможет вам помочь? Что в нем такого особенного?

– В алмазе заключена древняя сила, которой нет аналогов в мире. Этот камень способен повелевать сознанием людей, расширять человеческие возможности и умения до немыслимого уровня. Но постичь силу этого камня в полной мере могут только самые избранные и просвещенные люди Земли. Нашему ордену это удалось. И теперь мы готовы опробовать его великую силу в деле уже завтра.

– Расширять человеческие возможности? Это как?

– Хороший вопрос. Я в самом начале разговора упомянул, что за находку алмаза ты заслуживаешь особую благодарность от ордена. И я её тебе предоставлю. Ты собственноручно сможешь в полной мере прочувствовать на себе безграничную силу и мощь этого камня.

Зотов поманил пальцем Стрельцова и направился к столу с алхимическими приборами. Максим без особой охоты последовал за ним. Вслед послушно зашагали и двое охранников Мастера, которым Стрельцов за внешний вид уже подобрал клички: «Колобок» и «Лысый».

Зотов встал напротив большого технологического приспособления с различными шестеренками и сосудами с жидкостями, в центре которого на небольшой чаше расположился тот самый алмаз храмовников. Профессор Левинский в это время продолжал молча ошиваться неподалеку.

– Вот он – предвестник нашей победы, – довольным тоном произнёс Зотов, глядя на алмаз. – Ты спрашивал, как камень поможет нам? Как я уже сказал, алмаз обладает эффектом подчинения сознания. Завтра на Дворцовой площади профессор Левинский приведёт в действие механизм алмаза, который и распространит этот эффект на всех людей, находящихся в радиусе сотен метров от камня. Во время речи нашего подсадного Собчака десятки тысяч человек беспрекословно поверят каждому его слову и будут готовы выполнить любой приказ, исходящий с трибуны.

– Решили подчинить себе людей путем обмана, значит? После такого грош цена вашим розенкрейцерам, господин Мастер.

– Да, Максим. Это обман, но он не подлый, а вынужденный. Мы идём на такой шаг только ради блага для петербуржцев и светлого будущего для всей страны.

– Светлого будущего? Ложь не бывает благородной и обычно ни к чему хорошему не приводит.

– Ошибаешься, Максим. Прямо сейчас ты сам увидишь, как завтра полностью реализуется наш план. А я заодно лишний раз смогу убедиться в этом, – Зотов повернулся к Левинскому со словами: – Андрей Ильич, активируйте алмаз.

Профессор сразу подошёл к столу, а затем проделал несколько манипуляций вокруг алхимического механизма, после чего в конце дёрнул небольшой рычаг.

На хитрой конструкции закрутились шестерёнки, а по сосудам побежала мутная жидкость. Вскоре алмаз вдруг ярко засиял голубым свечением. Теперь камень всем своим видом в сочетании с волшебным светом завораживал ещё больше.

– Теперь просто прикоснись к алмазу, и сразу все увидишь… – предложил Мастер.

– Зачем? Что вы задумали? – насторожился Стрельцов.

– Камень способен усилить возможности любого человека. В том числе и необычные. Мы уже это проверили. Действие алмаза сделает твои короткие предсказания в сотни раз длиннее, и сейчас мы вдвоем в этом убедимся…

– Вдвоем?

– Да. Алмаз способен также и на передачу сил другому человеку, – Зотов уверенно прикоснулся к камню. – Ты будешь видеть далекое будущее, а я в этот момент подсмотрю за твоими предсказаниями одним глазком. Мы вместе сможем узнать, насколько удачно сработает план нашего ордена.

Стрельцов нерешительно посмотрел на алмаз.

– Смелее, Максим, – подбодрил его Мастер. – Это и есть твоя щедрая награда от ордена. Неужели ты не хочешь собственными глазами по-настоящему заглянуть в завтрашний день? Такой шанс выпадает один раз в жизни.

Стрельцов через предсказание заглянул, что будет, если он прикоснется сейчас вместе с Зотовым к магическому камню. И увидел там нечто невообразимое. Нет, он не умрёт и не потеряет сознание. Это будет нечто иное. Что-то неведомое и неосязаемое. Чувство, которому Максим даже не может дать сейчас описания. Он словно с головой окунется в параллельный мир.

Стоит ли пробовать? А что если этот камень тоже подчинит разум Стрельцова себе? Или вдруг Зотов, как только узнает, что в будущем его план сработает, после этого сразу потеряет интерес к Максиму и избавится от него. Такая вероятность тоже была.

Но с другой стороны, выхода все равно нет. Надо рискнуть и узнать, какую силу алмаз на самом деле скрывает в себе.

Максим медленно и осторожно прикоснулся к камню. Едва его пальцы сомкнулись на гранях алмаза, как Стрельцов сразу будто погрузился в глубокий сон. Сон, при котором работало сознание, но не ощущалась реальность происходящего.

В голове Максима начали постепенно всплывать сумбурные и бессвязные сцены, которые он наблюдал сейчас собственными глазами сверху, будто в состоянии полета. Стрельцов увидел ряд картин из обозримого будущего, но чётко запомнились ему лишь наиболее яркие сцены.

Утро… Из здания Ленсовета через черный ход выходит мэр Собчак. Только на самом деле это уже не настоящий мэр, а перевоплотившийся в него Хамелеон… Дворцовая площадь… Митинг… На нем собрались сотни тысяч людей… С трибуны говорит Собчак (точнее Хамелеон), читает лозунги и призывает народ к захвату города и отделению от Советского Союза… Народ под гипнотическим действием алмаза ликует и поддерживает его… Под влияние камня попадают и множество военных, которые в этот момент находятся в здании штаба Ленинградского военного округа… К площади с востока подъезжают два грузовика, под завязку набитых огнестрельным оружием… Из грузовиков выходят члены ПОФ во главе с Валерием Брагиным… Через некоторое время вокруг них скапливается толпа митингующих с площади… ПОФигисты собирают из этих людей народное ополчение и раздают всем оружие… Горожане и военные из штаба округа переходят под командование Брагина, далее выдвигаются с Дворцовой площади и идут захватывать ключевые объекты города… Происходят первые столкновения с милицией и охраной… Есть жертвы… Уже через пять часов весь центр города находится под контролем ополченцев и освободительного фронта… К вечеру в Ленинград с юга входит бронетехника и солдаты… Город постепенно превращается в настоящее поле битвы… Вокруг взрывы, перестрелки… Позже подключается артиллерия… Начинается обстрел города… Горы трупов… От шальных пуль и взрывов гибнут простые прохожие… Стрельцов увидел даже картину с лежащим посреди разрушенного моста мертвым ребёнком, которому в голову прилетел осколок от бомбы… Мертвый ребёнок!.. Зотов вновь приводит в действие алмаз на месте самых кровопролитных боев… Часть атакующих военных переходит на сторону ополчения и начинает воевать со своими же сослуживцами, не попавшими под действие камня… Творится полнейший хаос и неразбериха…

Максим находился в состоянии воздействия камня примерно две минуты, за которые увидел ещё очень много других сцен, половину из которых сразу забыл.

Внезапно всё резко прекратилось. Левинский поднял обратно рычаг на механизме и алмаз перестал сиять синим свечением. Стрельцов мгновенно вернулся в реальность. Его голова сильно кружилась, и Максим едва устоял на ногах после того, как убрал пальцы с алмаза. Точно также чуть не потерял равновесие и Зотов, как только отключился от сознания Стрельцова.

«Невероятно! – мысленно изумился Максим. – Я что, реально только что увидел далёкое будущее? То, что произойдёт не через десять секунд, а в течение следующих суток?»

Видимо, это правда… Алмаз действительно обладает какой-то немыслимой внеземной силой, влияющей на сознание и способности любого человека. Но если всё, что только что увидел Стрельцов, реально, то подобное развитие событий приведёт город к катастрофе!

– Ну что, Максим? Видел?! – воодушевленно поинтересовался Зотов. – Теперь убедился, что я не врал? Наш план сработает как по нотам!