Невский пророк

– А с тобой нельзя? Я одна совсем не хочу тут…

– Прости, но со мной сейчас нежелательно. Рабочие дела. Тётя Люда тут о тебе позаботится. Я быстро…

– Может, лучше останешься дома, со мной?

– Да я только этого и хочу на самом деле. Но сейчас ситуация требует от меня других действий.

– Как же так, Максим? Не успела я приехать, а ты опять куда-то пропадаешь со своей странной и опасной работой…

– Оль, я правда не знал, что именно сегодня такие дела вокруг начнут твориться. Да никто не знал!

– Вот и встретились, называется… – расстроено произнесла Оля.

– Ну, прости меня, пожалуйста. Пойдём, тётя Люда нам сейчас завтрак сделает. А я… Я в это время постараюсь придумать вариант, чтобы ты со мной поехала. Хорошо?

***

А тем временем Разин сидел в кабинете генерала Куркова на экстренном собрании всех начальников управлений Ленинградского УКГБ, где обсуждались их действия во внезапно сложившейся ситуации в стране.

– Военным комендантом города назначен командующий ленинградским военным округом генерал Самсонов, – рассказывал Курков. – По его приказу к городу уже стягиваются вооружённые дивизии и танки на случай дестабилизации в обществе. Также Самсонов, видимо, с указания ГКЧП, составил список городской комиссии по чрезвычайному положению. Я туда, как оказалось, тоже вхожу, хотя мне лично об этом никто не докладывал. Собчака в городе сейчас нет, но Ленсовет уже созвал у себя экстренное совещание депутатов. В целом, на мой взгляд, весь этот ГКЧП действует слишком топорно и не организовано. Никакого доверия он у меня не вызывает. Их действия скорее ещё больше накаляют обстановку, чем стабилизируют её. Поэтому я сейчас категорически призываю всех нас держаться политического нейтралитета, подчиняться исключительно нормам конституции СССР и РСФСР, а также поддерживать в городе порядок. Не допускать никаких силовых акций и пресекать любые провокации. В общем, мы, как и прежде, соблюдаем сейчас только свои должностные обязанности и не прыгаем выше головы. Пускай они там в Москве сами разбираются, а наша с вами задача – не допустить в городе кровопролития и ввода войск Самсонова. Всем всё понятно? Вопросы есть?

Начальники управлений молча кивнули.

– Тогда за работу. Я надеюсь, товарищи офицеры, исключительно на ваше самообладание и хладнокровие в этой непростой ситуации. Всё, вы свободны.

Начальники вышли из-за стола и готовы были вновь вернуться к своим обязанностям. Когда присутствующие начали покидать кабинет, Курков произнес в след Разину:

– Сергей Палыч, задержись на пару минут…

Полковник вернулся за стол и, когда все остальные вышли, генерал тихо обратился к нему:

– В общем, так. Твоё управление, несмотря на приказ Крючкова, тоже должно сейчас работать. Поверь, им там в Москве сейчас не до нас. А твои уберы могут сильно помочь в Ленинграде. Так что я беру на себя личную ответственность и немедленно возвращаю Управление СЛ к работе. А дальше посмотрим. Главное сейчас – сохранять безопасность в городе любыми доступными средствами.

– Спасибо вам, товарищ генерал-лейтенант, за вновь оказанное доверие, – искренне поблагодарил Разин. – Какая конкретная задача стоит сейчас у моего управления?

– Розенкрейцеры и верхушка ПОФ так и не пойманы. Я пока не уверен, что они могут быть причастны к происходящему. Но что-то подсказывает мне, что они способны воспользоваться нынешней ситуацией в своих интересах. Если так, то последствия в городе могут быть самыми непредсказуемыми. Ты изначально вёл это дело, тебе его и заканчивать. Собери всех уберов и немедленно возвращайся к своим прежним наработкам в этом деле. Сейчас везде по городу на ключевых объектах связи, торговли, промышленности будет стоять усиленная охрана и досмотр. Учитывая полученные в ходе дела ориентировки, в этих обстоятельствах у вас будет больше шансов выйти на след людей из ордена розенкрейцеров и «Освободительного фронта». Главное, как обычно, соблюдайте конспирацию и не афишируйте свою работу. Задача ясна?

– Так точно, товарищ генерал. Можно один вопрос личного характера?

– Ну, рискни, Сергей Павлович.

– Вы же знали заранее, что по всей стране будет введено чрезвычайное положение, верно?

– Знать-то знал. Только вот конкретных дат никто мне не называл. Поэтому я сегодня был также не готов к подобному повороту дел, как и все вокруг. Знаешь, мне самому вся эта канитель очень не нравится, поэтому я лишь хочу, чтобы мы все здесь просто спокойно пережили этот период. То, что ГКЧП долго не продержится, я уверен почти на сто процентов. Мы в это время просто будем выполнять свою прямую работу. А эти столичные междоусобицы меня вообще не интересуют, понимаешь?

– Я вас понял, товарищ генерал. Разрешите выполнять задачу?

– Вы свободны, товарищ полковник. Выполняйте.

***

Через пять минут Оля и Максим уже сидели на кухне вместе с тётей Людой и пили кофе.

– Как думаешь, Максимка, поддержат у нас эту шушару кремлевскую? – спросила Людмила Антоновна.

– Сомневаюсь, тёть Люд, – отхлебнув из стакана, ответил Стрельцов. – Если Собчак пока еще тут главный, то он точно народ против них направит. А если нет, большинство людей всё равно ГКЧП не поддержит.

– Точно. Вот и я так думаю. Не видать этим холуям тут поддержки, не-а…

Максим заметил, как взгляд Оли внезапно начал становиться сонным и уставшим. Странно, от кофе вроде должен быть обратный эффект…

– А в Москве небось и Ельцина уже арестовали, – продолжила размышлять вслух Людмила Антоновна. – Ой, что творят, ироды… Всю страну опять назад хотят откатить в начало восьмидесятых. А поздно ведь уже. Чем раньше-то думали, жопой?

В какой-то момент Максим внезапно обнаружил, что не может разглядеть ближайшее будущее. Что за черт?

Оля тем временем стала уже совсем плоха. Казалось, что она вот-вот уснёт прямо за столом.

– Оль, ты чего? – спросил Стрельцов. – Не выспалась совсем?

– Да что-то мне нехорошо…

После этих слов Оля попыталась встать из-за стола, но тут же мёртвым грузом резко опрокинулась на пол.

– Оля! – крикнул Стрельцов и метнулся к ней.

Оля дышала, пульс был в норме. Что с ней? И почему Максим не смог этого предсказать?

– А ещё говорят, что два снаряда в одну воронку не падают, – вдруг непонятно к чему сказала Людмила Антоновна, стоявшая в сторонке.

– Что? – спросил Максим и повернулся к ней.

В этот момент Стрельцов почувствовал в организме резкую слабость и сонливость.

– Взял и дважды попался на мою удочку, – продолжила тётя Люда. – Либо я и впрямь отменный актер, либо это ты на деле наивный олух.

Внезапно Людмила Антоновна прямо на глазах Максима перевоплотилась в Игоря Хамелеона. В этот же момент на кухню вошёл ещё один старый знакомый Стрельцова – черноволосый хмырь по прозвищу Ампер, одетый в белый халат врача скорой помощи.

Максим тут же попытался встать и дать им отпор, но едва он поднялся на ноги, как сразу почувствовал ещё больший упадок сил.

Стрельцов не смог удержать равновесие и в полуобмороке свалился на пол рядом с лежащей без движений Олей.

– Хороший кофеек был, да? – издевательским тоном сказал Игорь. – Крепкий. То, что надо для хорошего сна.

После этих слов Стрельцов, как бы он ни старался перебороть слабость и сонливость, окончательно потерял сознание и отключился. Снотворное, подмешанное в кофе, сделало свое дело…

– Вот и хорошо, – подытожил Хамелеон, а затем повернулся к Амперу со словами: – Ну что, давай, ты тащи вниз нашего друга, а я бабу. Мастер уже там ждёт нас не дождется…

Игорь принял образ врача скорой помощи, после чего они с Ампером взяли бессознательные тела Максима с Олей и поволокли их по пустому коридору к выходу.

***

Когда Артур сообщил в Управление СЛ новость о пропаже Стрельцова, Разин сразу не на шутку встревожился и поставил Жене Титову задачу срочно найти Пророка где угодно, буквально из-под земли достать.

Не теряя времени, Акула отправился в район Дыбенко, где до своего исчезновения и находился Стрельцов. Сам Разин вместе с несколькими уберами пока что оценивал общую обстановку в центре города.

Мариинский дворец, где сейчас была сосредоточена вся демократически настроенная верхушка города, превратился в настоящий штаб противодействия ГКЧП. Одновременно с этим на Исаакиевской площади образовался массовый стихийный митинг из недовольных действиями путчистов граждан. Расположенные на площади мегафоны передавали последние сводки новостей и транслировали в прямом эфире экстренное заседание президиума Ленсовета.

На лицах собравшихся у Мариинского дворца горожан не читалось ни паники, ни страха. Наоборот, все были достаточно спокойны, а многие при этом решительно настроены на полную поддержку Ленсовета. Как оказалось, не только на поддержку, но и на его защиту. После распространившихся слухов о том, что к городу идут солдаты и танки, митингующие начали возводить на Исаакиевской площади самодельные баррикады буквально из всего, что попадётся под руку: доски, мебель, прутья, железки… Поперек дорог в ряд выстроились автомобили и троллейбусы, а на одной улице горожане общими силами даже опрокинули на бок крупный рабочий вагончик, весящий не меньше пары тонн. Было очевидно, что город решительно не поддерживает действия ГКЧП.

Уже через час Титов вернулся в Управление с первыми результатами поисков Пророка:

– Товарищ полковник, похоже, Стрельцова вновь похитили розенкрейцеры.

– Как ты это понял? – спросил Разин.

– Нашёл двух очевидцев из соседей. И вот что они рассказали: к подъезду общежития Стрельцова около половины девятого утра подъехала машина скорой помощи. Оттуда вышло двое фельдшеров, водитель остался за рулём. Примерно через час из общежития вынесли двух человек в бессознательном состоянии: молодых девушку и парня. Парнем был Стрельцов, а девушкой – Ольга Карпинская. Та самая выжившая при пожаре свидетельница, с которой у Пророка потом возникли близкие отношения. Она как раз вчера приехала к нему в Ленинград. Я дал посмотреть фотороботы наших подозреваемых, и в одном из фельдшеров очевидцы точно опознали Ампера. Вот так вот…

– Получается, наши розенкрейцеры опять заинтересовались Стрельцовым? – начал вслух размышлять Разин. – Похитили его именно сегодня, в день путча. Едва ли это совпадение… Он им явно для чего-то понадобился именно сейчас. А девчонку они, скорее всего, просто взяли до кучи.

– Так точно. Как будем действовать?

– Машина скорой… Эту маскировку они выбрали явно неспроста. Сейчас во время режима чрезвычайного положения и усиленных патрулей проще всего по городу можно перемещаться на машине скорой помощи. Практически никто не станет её останавливать на досмотр. Идеальное средство передвижения без лишних подозрений. Надо срочно найти эту машину. Это наш единственный шанс…

Глава 9

Стрельцов очнулся, сидя на железном стуле. Его руки были прикованы сзади наручниками к трубе.

Осмотревшись, Максим обнаружил, что он находился сейчас в просторном помещении без окон, с равномерным и не особо ярким освещением потолочных светильников. По центру комнаты стоял громадный стол, на котором разместилось множество различных приспособлений для химических опытов, а рядом с ним крутился некий мужчина лет шестидесяти в очках. В углу комнаты Стрельцов также заметил настоящий компьютер – редкую технологическую диковинку нынешних времен, про которую Максим до этого только слышал, но никогда не видел вживую собственными глазами.

Стрельцов вспомнил, что с ним произошло, и как его вместе с Олей дома напоил снотворным Игорь Хамелеон под видом тёти Люды.

«Меня что, опять похитили? – мысленно спросил у себя Максим. – Зачем? Почему Хамелеон с Ампером сразу меня не грохнули? И главный вопрос: что они сделали с Олей?»

Предсказания ещё пока не нормализовались. Стрельцов попытался дёрнуть руками, но наручники крепко держались за трубу.

– Эй ты! – крикнул Максим мужику в очках, что-то химичившему за столом. – А ну освободи меня.

Внезапно откуда-то справа к Стрельцову подошёл Ампер.

– Очнулся наконец, ловкач, – добродушно произнёс электрочеловек. – Ну ты и соня. Полдня тут продрых.

– Слышь ты, мразь электродная, отпусти меня быстро. Иначе я тебе…

Ампер резко прикоснулся руками к плечам Максима, после чего Стрельцов вскрикнул от болезненного удара током и сразу замолк.

– Не надо обзываться, ловкач, иначе я сильно обижусь. У нас тут в ордене все друг другу братья и ведут себя уважительно. Так что и ты, пожалуйста, соблюдай этикет…

– Я убью тебя, тварь, – хриплым тоном грозно произнес Максим. – Клянусь.

– Ну что же ты за упрямец такой… Может, тебе просто нравится, когда тебе боль причиняют?

– Господин Ампер, довольно, – вдруг остановил его мужик в очках, наконец подойдя к ним. – Мастер настоятельно просил не подвергать этого молодого человека любому насилию и унижению. Разве я не прав?

– Да, Андрей Ильич, – спокойно подтвердил Ампер. – Спасибо, что напомнили. Иначе я бы его сейчас поучил нормальному поведению…

– Он испытывает к вам личную неприязнь, разве не видите? Лучше покиньте сейчас же это помещение и не провоцируйте нашего гостя лишний раз.

Ампер посмотрел сначала на Левинского, а затем на Стрельцова, и обидчивым тоном произнес:

– Ладно, ловкач, не скучай тут без меня. Надеюсь, еще поговорим по душам…

Электрочеловек, сопровождаемый злобным взглядом Максима, медленно последовал прочь, а затем скрылся за углом.

– Вы извините его, молодой человек, – вежливо обратился профессор. – Разрешите представиться: Левинский Андрей Ильич. Профессор ЛГУ и главный алхимик братства розенкрейцеров.

– Очень приятно, – начал в том же тоне отвечать Максим, а затем продолжил уже более грубо: – На самом деле я срать хотел, кто ты такой, пердун очкастый. Говори быстро, где Оля и зачем меня похитили?

– Не надо злиться, Максим, я вам не желаю зла, как и все мои коллеги. С вашей подругой всё в полном порядке. Она здесь, в этом же помещении. И вас не похитили, а пригласили сюда для важного и длинного разговора с главой нашего ордена.

– Пригласили? Напоить снотворным, притащить сюда и прицепить к трубе – так, по-твоему, приглашают на разговор?

– Прошу простить меня за неточность в выражениях. У нас сейчас просто не было иного выхода. Добровольно прийти сюда вы бы точно не согласились, поскольку пока ещё ошибочно видите в нас врагов. И свободу мы вам сейчас ограничили лишь из похожих соображений, чтобы вы не совершили преждевременных необдуманных поступков.

– Хватить мне воду в уши лить, говнюк. Девушка где? Отвечай живо!

– Я уже сказал, с ней все в порядке, даю вам слово. Она пока просто побудет здесь в качестве гарантии успеха наших переговоров. Как только мы добьёмся взаимного согласия, вы вместе будете на свободе.

– Если с её головы хоть волос упал, я тебе лично шею сломаю, усёк, алхимик?

– Вы скоро сами же убедитесь, что никто ей не причинил никакого вреда.

– Что вам опять надо от меня?

– Только поговорить. Мастер нашего ордена хочет сделать вам предложение о сотрудничестве.

В этот момент в лабораторию в сопровождении двух коренастых мужиков вошёл человек, чей силуэт показался Стрельцову очень знакомым.

– А вот, кстати, и он, – обрадованно сказал Левинский, заметив вошедших. – Как раз вовремя…

Внезапный визитер и двое здоровяков подошли к ним поближе. Бугаи были Стрельцову незнакомы, а вот высокого мужчину по центру Максим тут же вспомнил.

– Вы? – удивлённо произнёс Стрельцов, распознав в вошедшем Юрия Зотова – политика и кооператора, который помогал Управлению СЛ в поисках розенкрейцеров.

– Андрей Ильич, почему он сидит привязанный? – сразу властно обратился Зотов к профессору, кивнув на Максима.

– Простите, но ведь он… – хотел объяснить Левинский.

– Это недопустимо. Пророк здесь важный гость, а не пленник. Снимите с него наручники, немедленно.

– А как же…

– Снимайте, снимайте. Максим, в конце концов, адекватный молодой человек, а не зверь, которого нужно держать на привязи.

Профессор неуверенно достал ключ, а затем начал с опаской открывать замок наручников на запястьях Стрельцова.

Сам Максим тоже был удивлён этому рискованному решению Зотова. Предсказания уже более-менее действовали, и Стрельцов мог сейчас запросто нейтрализовать всех четверых в этом помещении и слинять. Но раз Мастер с такой уверенностью и бесстрашием приказывает освободить Максима, значит, просто не видит в нём никакой угрозы на данный момент. Либо в этом добром жесте был некий подвох.

Стрельцов сфокусировался на предсказаниях. Как только он почувствует неладное, то сразу нейтрализует любого из розенкрейцеров.

– Ну, здравствуй, Пророк, – добродушно поздоровался Зотов, как только со Стрельцова сняли наручники. – Ты прости моих людей за излишние старания. Я приказал только привести тебя сюда, без пленения и похищения. Но, как говорится: заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет.

– Значит, вы и есть Мастер, – с подозрением произнёс Максим. – Вот так номер… А так активно строили из себя жертву. Помощь нам даже предлагали. Еще и устроили этот спектакль, где все подозрения на помощника Собчака свалили. Красиво же вы нас развели…

– Я разводил лишь твоё никчемное начальство из «комитета». К тебе, Пророк, у меня никаких личных претензий нет и не было. К тому же, благодаря твоим стараниям, найден алмаз храмовников. Один из самых ценных артефактов нашего ордена. И за это ты заслужил особую благодарность от ордена и лично от меня.

– Не было претензий, говорите? А кто же тогда оставил меня гореть заживо в гостинице, кто стрелял в меня в Александро-Невской лавре? А? Скажете, не ваших рук дело?

– Нет, не моих. В лавре стреляли идиоты из ПОФ. Брагин дал им задачу только забрать алмаз, никого не убивая. Но они решили поступить по-своему и уже давно понесли за это наказание.

– Они убиты?

– Нет, господь с тобой, мы же не какие-то отморозки кровожадные. Наказаны они морально. А насчёт гостиницы: Ампер действовал из целей самообороны и не знал, что ты за человек на самом деле. Скажу по секрету: я и сам этого тогда не знал.

– Что-то не верю я тебе, господин Мастер. Слишком много к вашему ордену накопилось претензий и вопросов за это время.

– Так ты не молчи. Задавай вопросы и предъявляй любые претензии. Я готов рассказать тебе всё начистоту. Чувствуй себя здесь свободно. Ты сейчас не наш пленник, а потенциальный друг, с которым я хочу вести откровенный и искренний диалог.

– Вот как? Полгода молчали, ставили палки в колёса, а теперь, как только нашелся алмаз, я вам друг и собеседник?

– Времена меняются. Однажды я уже хотел с тобой пообщаться, но меня тогда опередили ваши уберы. Когда тебя плотно взяли в оборот на Литейном, я решил на тот момент отложить эту затею и просто понаблюдать за тобой. Ну а теперь, когда совсем близок момент нашего триумфа, я уже готов по-настоящему приобщить к делу розенкрейцеров и тебя.

– А вы не боитесь, господин Мастер, что я сейчас возьму и отправлю в нокаут ваших ребят, отберу у одного из них ствол, а затем возьму вас на мушку и заставлю остальных вывести меня отсюда вместе с Олей?

– Боюсь, конечно, – совершенно спокойно ответил Зотов. – Но знаешь, мне сейчас гораздо важнее дать понять, что я для тебя не враг, чем соблюдать собственную безопасность.

Стрельцов мысленно оценил смелость Зотова, но затем Мастер произнёс слова, от которых Максим снова испытал нестерпимую злобу:

– К тому же, совершать подобные поступки тебе, Максим, сейчас совсем невыгодно. Во-первых, ты не узнаешь правды, а во-вторых…

Зотов подошел к компьютеру, нажал какую-то клавишу и после этого экран сразу показал черно-белую картинку в реальном времени. На ней Стрельцов увидел комнату, где за таким же компьютером сидел человек, а рядом с ним находилась привязанная наручниками к стулу молодая девушка.

– Оля! – сразу узнал Стрельцов свою возлюбленную.

– Этот человек сидит вместе с твоей Олей в одном из соседних помещений и наблюдает по камере за происходящим здесь. Точно так же, как и ты сейчас наблюдаешь за ним отсюда. Если ты, Максим, устроишь здесь что-то нехорошее, наблюдатель сразу увидит это и в ответ может причинить вред твоей подруге.

– Пускай только попробует!

– Согласен, это жёсткая мера, но ты, Максим, и меня пойми. Учитывая твой детдомовский бунтарский нрав, мне просто нужна гарантия, что наш разговор пройдет сейчас спокойно и обстоятельно, без эксцессов и насилия. Как только мы всё с тобой обсудим, вы оба будете свободны, обещаю. Так что не стесняйся Максим, задавай любой вопрос. Время у нас пока есть.

Стрельцов решил воспроизвести в предсказании сценарий, как он точным ударом в висок валит с ног Зотова, а затем стремительно нейтрализует двух его охранников. И действительно, как только наблюдатель в камере увидит это, то сразу приставит к голове Оли пистолет.

Слишком рискованно, подумал Максим и решил пока что играть по правилам Мастера. Раз Зотов так хочет откровенно с ним поговорить, пускай тогда выкладывает всю правду, а Стрельцов в это время попробует что-нибудь придумать.

– Ладно, будь пока по-вашему. На любой вопрос, значит, готовы ответить? Тогда скажите, наконец, что вам от меня надо, мать вашу?

– Думаю, ты и сам уже догадался. Нашему ордену нужны люди с необычными способностями. Особенно с такими уникальными, как у тебя.

– Извините, ребята, но вы немного опоздали. У меня уже есть работодатель.

– Кто? КГБ? Ты серьёзно, Максим? Это же сторожевые псы советского режима, который ты сам глубоко презираешь. Я, честно говоря, крайне удивился, когда узнал, что ты согласился с ними работать.

– По крайней мере, они насильно не похищают людей, не поджигают гостиницы и не стремятся к мировому господству, а просто выполняют свою работу по безопасности страны и её граждан.

– Ооо… Смотрю, хорошо тебе там мозги промыли. Да, это они умеют. Безопасность, ну конечно… Прям такие все благородные и честные. И про нас тоже страшилок понарассказывали тебе с три короба.

– Ну, пока они вызывают у меня намного меньше отвращения, чем ваша шайка алхимиков-головорезов.

– Ну и зря. Попробую сейчас развеять твои заблуждения. Розенкрейцеры – это, прежде всего, созидательный орден. Мы занимаемся познанием мира и окружающей среды посредством тайных наук и знаний. Мы пытаемся делать этот мир лучше и гармоничней, ищем различные пути для создания всеобщего блага и процветания. Тайные общества всегда позиционировались людьми как нечто зловещее и вредоносное. Но на самом деле всё наоборот. Мы не просто так тщательно охраняем свои знания и возможности от широкой массы. Люди по природе своей алчны и кровожадны. Дай им эти знания, и они столько делов натворят… Возьми, к примеру, правительство любой страны. Да если они завладеют хотя бы половиной наших знаний, то уже на следующий день развяжут новую мировую войну или устроят массовый геноцид, так как почувствуют себя господствующей нацией. Вот поэтому мы и являемся тайным обществом. Мы созидаем и делаем этот мир лучше, а не пытаемся его завоевать. А твои чекисты охраняют не простых граждан, а этих мерзких партийных ублюдков, которые плевать хотели на свой народ. Посмотри, до чего они страну довели. И этой разрушительной системе ты, Максим, сейчас служишь. Да я прямо сейчас готов сразу выложить перед тобой все карты, а вот твой полковник Разин за всё это время даже ни слова не упомянул тебе насчёт того, откуда у тебя возникли эти способности и как ты вообще появился на свет.

Стрельцов тут же заинтересовано уставился на Зотова.

– Да-да, Максим. Помнишь те документы, которые хотел тебе показать Марков? Разин был, как и я, прекрасно осведомлен, что это за документы такие и как они касаются лично тебя.

– Говори, что тебе известно? – требовательно заявил Стрельцов.

– Твои предсказания, Максим – это не что иное, как результат научного эксперимента учёных из ленинградского НИИ экспериментальной медицины.

– Что? Какого ещё, к черту, эксперимента?

– В 1970 году я учился на последнем курсе в медицинском университете. И однажды особо отличившимся студентам предложили в качестве добровольцев тайно принять участие в секретном научном исследовании института экспериментальной медицины, сокращенно ИЭМ. Я согласился. Секретный проект ИЭМ назывался «Цвет нации». Подробностей о нём никто из добровольцев тогда не знал, но как потом мне удалось выяснить, эксперимент заключался в искусственном выведении людей с необычными способностями. В закрытой лаборатории ИЭМ разработали экспериментальный препарат, в основе которого были заложены так называемые благородные тератогены – вещества, вызывающие необычные мутации в человеческом эмбрионе. Чтобы тебе было понятнее, этот препарат вводился потенциальному отцу будущего ребенка, а затем после оплодотворения им потенциальной матери в её утробе формировался младенец с каким-либо сверхчеловеческим умением, вызванным действием этого препарата на плод родителей. Учёные пытались таким образом искусственно создать детей с разными необычными способностями. Но проект закончился неудачей. Рождённые в рамках проекта дети оказались совершенно нормальными, без каких-либо отклонений в ДНК и проявления малейших сверхспособностей. Именно поэтому проект объявили неудачным, а все дальнейшие исследования свернули. Но, как оказалось, учёные ИЭМ сильно заблуждались тогда в собственной неудаче. Я это понял, когда мой сын Игорь, которого ты хорошо знаешь, в 19 лет вдруг начал проявлять совершенно фантастический дар к внушению и перевоплощению.