Ты, я и апокалипсис

Разбудил ее под утро копошащийся в рюкзаке Руди. Он невинно разглядывал один из пакетов с наркотиком, который был неаккуратно вскрыт и стал несколько меньше. Его взгляд поднялся на Сэм, которая сидела молча, нахмурившись глядя вдаль.

– Это было, – парень покачал головой. – несколько необдуманно.

– И что теперь? – тихонько сказала Сэм. – Теперь я в долгу у тебя и твоего босса, кем бы он ни был?

– У меня нет босса. – Руди еще раз глянул на пакет, запихнув его обратно и застегнув рюкзак. – Просто мне придётся как-то оправдываться, куда пропала часть этой дряни.

– Скажешь, что в перестрелке тебе было не до того, чтобы лезть за каким-то дерьмом в пакетах. – хмыкнула ему в ответ девушка.

– Это «дерьмо в пакетах» достаточно дорогое. – вздохнул Руди.

– Да плевать. Радуйся, что мы вообще живыми ушли. – Сэм потирала раненую ногу.

– Придумаю что-нибудь. – откинул рюкзак в сторону парень.

Сара посмотрела на Сэм, которая была сама на себя на похожа в свете дня. Утреннее солнце еще только поднималось, просвечивая через окошки в вагоне и озаряя Саманту. Ее короткие светлые волосы, теперь торчавшие клоками во все стороны, делали ее похожими на парня, который давно не стригся. Только сейчас она заметила насколько неровно отрезала ее косу. Было сложно привыкнуть к новой прическе Саманты, которая мозолила глаза, но, если посудить объективно, ей даже шли эти неровные раскромсанные волосы, идеально подчеркивающие стиль ее одежды. Грязный, странно вычурный и пошлый. Она потирала руки от холода, так как куртка уже давно сползла с ее плеч.

– И долго ты так сидела ночью? – спросони спросила Сара.

– Когда ты ворочаясь стянула свою одежку обратно? – ухмыльнулась та. – До утра.

– Что? – поразилась она.

– Ну, не будить же тебя, когда ты спишь, словно ребенок.

– Ага, – покачала головой Сара. – и это я тут «сентиментальная».

– А то. – Сэм посмотрела на запертые ворота вагона, не снимая с лица улыбки, затем дотянулась до рюкзака, вытащив его из-под ног Руди и открыла, в поисках чего-то из теплой одежды, которую она прихватила с собой. Внутри нашлась какая-то старая колючая кофта, которую носила Сара давным-давно. Сейчас она поразилась, как могла носить такое. Сэм с трудом натянула ее. Кофта не доставала ей даже до пояса, учитывая ее большой рост, но девушка прибодрилась, наконец оказавшись в чем-то кроме рубашки на голом теле.

– Темновато. – сказал Руди, поглаживая пса, который рассматривал их, не поднимаясь из своего укромного уголка.

– Что, не нравиться наш номер люкс? – сказала Сэм.

– Только кондиционера не хватает. – съязвил тот.

Вагон покачивало, пока они сидели, наблюдая, как свет пробивается внутрь, озаряя стены. Сара, стараясь привыкнуть к новому месту ближайшего ночлега, рассматривала вагон, который был слишком пыльный, слишком неуютный, ржавый и пустой. Даже груда коробок в углу его не спасала. Все это было таким неестественным для нее. Ни холодной постели, ни теплого кофе по утру. Ей почему-то стало жаль пачку тостов, которые она не успела пожарить, отставив их в своей уютной квартирке в Бей-41. В следующее же мгновение она поняла, о насколько нелепых вещах она способна сожалеть, когда меньше дня назад вокруг нее летели пули и падали замертво люди.

– Но все же он прав, – вздохнула Саманта, почесывая свою искромсанную прическу. – Надо бы приоткрыть эту фигню, а то мне, типа, неуютно в настолько темном помещении.

Она поднялась, попытавшись встать, но тут же взвопила, упав назад и чуть было не ударившись головой о железную стенку вагона. Стиснув зубы, она схватилась за ногу, крепко ее сжав.

– Боже, – воскликнула Сара, подскочив к ней. – очень больно?

– Да, херово. – Сэм отвела взгляд, скривив лицо от боли. – Надеюсь я не подцепила какую-то, типа, гангрену.

– Может покажешь рану? – тихонько дотронулась до ее руки Сара, сама того не осознавая, сжав ее как-то слишком сильно.

– Да, стоит глянуть. – она медленно начала растягивать джинсы.

– Оу, – Руди потупил взгляд. – Мне отвернуться?

– Пф, – пшикнула Сэм. – какой стеснительный.

– Вовсе нет, – он обернулся на нее. – просто думал, что стеснительная тут ты.

– Серьезно? – она стянула джинсы до колен. – Прошлым вечером я размозжила голову парню топором.

– Сэм! – взвизгнула Сара. – Боже, да как ты вообще…

– Прости, подруга, – пристыдилась Саманта. – Я и забыла насколько ты у нас ранимая натура.

– Мне до сих пор трудно осознавать, что это произошло в действительности на моих глазах! – Сара села, оперевшись на стену и сложила руки на груди, отвернувшись. – Я чувствую себя ужасно не только от того, что все это сделали вы на пару, но и от того, что из-за вашей на это реакции мне начинает казаться, что все так и должно, блин, быть!

Это была чистая правда.

– А что ты предлагаешь? – Сэм легонько провела рукой по повязке на ноге, сморщившись и прикусив губу. – Дать тем копам пристрелить нас к чертям? Не думаю, что они сожалели бы о тебе так же, как ты о них.

Сара задумалась. В чем-то Саманта была права. Она вспомнила как на их с Дейзи глазах свободные полицейские избивали доктора, который всего лишь оставил какой-то жалкий портрет на стене своего кабинета. Эта картина встала перед ее глазами и почему-то теперь ей показалось, что их и впрямь не стоило бы жалеть. Да, среди них был Стен. Он бы не выстрелил первым. Но другие? Они бы не пожалели патронов, чтобы расправиться с ними. Еще страшнее ей представилась ее участь, попади они под арест. В Джорджии были установлены суды, как говорилось в учебниках. Людей приводили на заседания, выносили им приговоры. Только обычно теперь все решалось проще. Если тебя не убили во время ареста, то скорее всего, как нарушитель закона – ты отправишься в исправительный трудовой лагерь. Саре с трудом представлялось, что это такое. Тюрьма, в которой тебя выгоняют на холод, заставляя рубить лес и колоть камни в шахтах, пока изнемождающая работа, отсутствие постоянного питания и нормированного сна не высосут из тебя все силы и не сведут тебя в могилу.

– Помоги-ка. – подозвала ее к себе Сэм. Сара нехотя оторвалась от своих мыслей, подсев ближе к подруге и аккуратно попытавшись снять импровизированную повязку с ее ноги. Сэм стиснула кулаки и зубы, но, тяжело дыша, сдержала стон, когда полотно отрывалось от ее кожи вместе с запекшейся кровью.

Рана была небольшая, пуля прошла насквозь, но смотрелось это все достаточно неприятно, в основном из-за кровавых разводов на ноге. Сэм присмотрелась к ране, тихонько дотронувшись до нее пальцами.

– Не помешало бы еще промыть. – тихонько простонала она.

– Ты второпях вылила всю воду. – вздохнула Сара.

– Да, в рюкзаке я не видел других бутылок. – подтвердил Руди.

– Херово. – Сэм, щурясь от боли, провела пальцами по затянувшейся дыре. Саре самой стало не по себе от выражения лица подруги.

– Достань оттуда какое-нибудь еще тряпье, – глубоко вздохнув, сказала Сэм. – Не стоит, типа, ходить в одной и той же повязке.

– Хорошо.

Сара тут же пустилась на поиски тряпок в рюкзаке, найдя там небольшой платок, среди скомканной одежды, которую Саманта, судя по всему, складывала вовсе не глядя. Она протянула его Сэм. Девушка выхватила тряпку, медленно вытирая края раны от крови и каждый раз кривясь, словно в предсмертной агонии. Сара отвела взгляд, на пса, который медленно поднялся, тихонько побредя к Саманте, которая посмотрела на него.

– Тебе чего, псина? – выдохнула она.

Пес потянулся к ране. Девушка отпихнула его рукой, вызвав недовольный рык собаки. Тот замахал хвостом, вновь подсовывая морду к ранению.

– Да хватит! – остановила его Саманта. – Ты чего, сожрать меня хочешь, дворняга?

Приоткрыв пасть, собака высунула язык, облизнув рану. Сэм все так же выдавала на лице жутковатые гримасы боли, но пес вовсе не выглядел враждебно. Он облизывал ее ногу, слизывая кровь, будто хотел обработать рану.

– Мне кажется этот блохастый ублюдок хочет меня укусить. – нетерпеливо простонала Сэм, подняв голову и жмурясь.

Наконец пес достаточно сильно облизал ее ногу, оставив ее сырой, но зато вполне чистой. Сара подвинулась к псу, погладив его по спине. Тот гордо поднял хвост и навострил уши, обернувшись на девушку и радостно тявкнув.

– Умная собака. – улыбнулся Руди.

– Да, хороший пес, – почесала того за ухом Сара, наткнувшись на все тот же шрам. Пес одернул голову, отскочив.

– Ага, можете теперь сами его облизать, раз так любите эту собаку. – покачала головой Сэм, обматывая мокрую ногу. – Когда-нибудь он вспомнит вкус моей крови и сожрет нас ночью.

– Оптимистично. – сказал парень.

– Да, не то слово. – покрепче перевязав рану, ответила Сэм.

Пес уселся рядом с Сарой, положив морду ей на колени. Его тепло согревало посреди холодного вагона. Собака зевнула, закрыв глаза и вильнув хвостом, казалось, уснула. Сэм тихонько поднялась, опираясь на целую ногу и подскакав к дверям вагона, пошире отодвинула задвижку на обоих окнах.

– Заниматься этим конечно же должна я, с простреленной, бля, ногой. – проворчала она, прихрамывая возвращаясь на место. Внутри стало заметно светлее.

– Прости. – покраснела Сара. – Я как-то не подумала.

– Оу, – Руди изобразил на лице что-то вроде стеснения, но эта эмоция все равно смотрелась на нем холодно. – извини. Могла бы попросить, я бы сделал это.

– Ну конечно, – потянулась Сэм, устроившись поудобнее и подложив рюкзак под спину. – куда же вы без меня. Можете теперь повесить постер со мной у себя дома.

Вагон дернулся на очередной кочке из-за чего ребята охнули от неожиданности, покачнувшись внутри. Скрип тяжелого состава по металлическим рельсам звучал так монотонно, что хотелось снова погрузиться в сон и уже не просыпаться, пока они не приедут куда-то, где теплее, светлее и уютнее. Сара сидела, боясь сдвинуть с ног своего мохнатого друга и глядела в ускользающее небо, мелькающее в небольших окошках вагона. Оттуда доносился шум волн и запах океана. Вместе со свежестью, конечно, внутрь проникала и вонь отходов, которая сейчас почему-то стала куда более едкой, чем в родном городке. Сара прикрыла нос рукавом, заметив такое-же недовольство на лицах своих товарищей.

Порыв ветра ворвался внутрь через приоткрытые окна, растрепав ее волосы. Сэм прикрыла глаза, закинув руки под голову и спокойно сидела, размеренно дыша. Руди посмотрел на Сару своими холодными глазами, немного ее смутив и отвел взгляд, устремив его в те же окна, откуда било в вагон слепящее солнце.

Глава 15

На следующее утро Сара проснулась, почувствовав, как к горлу подступает тошнота. Ее чуть ли не вырвало на пол, однако из-за того, что она не ела почти целый день, желудку было нечего исторгать. Девушка закашлялась, щурясь и закрывая нос и рот, как только могла. В вагоне витал омерзительный запах гниения, тухлых яиц и разлагающегося мяса. От этого запаха внутри словно все перемешивалось, органы будто прокручивали через мясорубку, превращая все внутри в водоворот.

Руди стоял в углу, держась за живот. Он откашлялся, сплюнув на пол вагона. Саманта перемотала лицо несколькими слоями тряпок, словно банданой, но по выражению ее лица, можно было уверенно сказать, что это ее не спасало. Даже пес дергался от вони каждый раз, когда вдыхал.

Сара резко выхватила из рюкзака тряпку, кинув одну Руди, а другой обматывая свое лицо. Она закашлялась, запах разложения и гнили пробрался в легкие, перевернув там все вверх дном. Она схватилась за горло, пытаясь сдержать очередной рвотный порыв, который на этот раз спешил вырваться наружу вместе с кашлем.

– Что за хрень? – откашливаясь проворчала Сара.

– О, это еще цветочки. – глухо ответила, сквозь ворох своих повязок на лице, Сэм.

– От чего так несет? – Сара снова закашлялась.

– Можешь посмотреть. – кивнула в сторону ворот вагона Сэм.

Девушка побрела к небольшим окошкам и, привстав на одну из балок, державших дверь, выглянула, снова почувствовав, как все ее внутренности спешат выбраться наружу.

Посреди побережья валялись целые тонны прибитого приливом мусора. Среди него лежала мертвая рыба, которая кажется, разлагалась тут целыми косяками, устилая значительную часть берега. На пару с тысячами рыб, источавших отвратительный аромат, берег украшали покрышки, пакеты, какие-то палки, железки и все это было покрыто зеленым налетом, разъедавшим все эти кучи мусора, словно коррозия. Волны бились о нагромождения этих отходов, словно о скалы. Иногда очередная волна перемахивала через бастионы из мусора, обрушиваясь на лежащие за ним зеленые разводы и те поднимались в воздух, разносясь каплями, словно фонтан. Но самым ужасным было не это.

Среди этого скопилища вони и отравы, поднимающейся в воздух, копошились люди. Поначалу Сара приняла их за движущиеся мусорные мешки, но лишь потом поняла, что дрейфующие посреди плавающего в мокрой воде мусора комки тряпок, это не что иное, как замотанные в балахоны люди. И что еще ужаснее, их было не пара человек, и даже не десяток. Больше сотни из них, закутанных в рваные тряпки десятком слоев, медленно пробирались через мутные лужи, в которых в зеленоватой жиже плавали мусорные пакеты, останки рыбы и продуктов. Они ходили в длинных обмотках на ногах, похоже сделанных из резины и мало напоминавших сапоги. Мусорная кислота, образовавшаяся здесь, разъедала их достаточно быстро и те преображались из сапог в резиновую массу, обволакивающую ноги. Люди бродили тут, опираясь на огромные шесты, сделанные у кого-то из металла, у кого-то из пластика. Они разгребали ими мусор, опирались на них, когда случайно поскальзывались или подцепляли ими какие-то особо крупные кучи мусора, волоча их по этому потоку отходов.

Посреди мусорного залива дрейфовали большие корзины, сплетенные из чего попало и закрепленные веревками, рваными проводами или клейкой лентой. Подбирая какой-то приглянувшийся мусор, люди волокли его к этим корзинам, запихивая внутрь. Эти корзины стояли достаточно полные и от тяжести погружались глубже, почтина половину оказываясь в месиве из этой отвратной мерзости. Люди почти не обращали внимание на скользящий на возвышающихся рельсах состав, который пробирался над их головами. Лишь самые невысокие из них поднимали взгляд, укрытый повязками, капюшонами или очками. Только потом Сара поняла, что эти невысокие мусорщики – это дети.

– Боже. – тихо ужаснулась она, отворачиваясь. – Что это?

– Ну и видок, да? – издевательски хмыкнула Саманта. – Даже когда я ездила сюда на обычном монорельсе, этот хренов запах пробивался внутрь, перебивая даже химикаты, которыми поливают эти вагоны из чертовых шлангов.

– Что там делают эти люди? – она закашлялась, не в силах заглотнуть слюну, потому что ей казалось, словно она пропиталась этим ароматом.

– Мусорщики? – Сэм тоже закашляла. – Собирают мусор, видимо.

– Не всем повезло, как тебе, Сара. – потуже обтягивая повязкой лицо, сказал Руди, морщась от запаха. – Эти люди родились в трущобах неподалеку отсюда. Этот мусор – их единственный источник дохода.

– Они что едят его? – Сара приподняла повязку, выплевывая сгусток слюны и пожалев об этом, случайно вдохнув ртом.

– Нет, конечно. – сказала Сэм, прижимая повязку рукой.

– Мусорщики ищут среди всего этого хлама металл, какие-то батареи или то, что может пригодиться в хозяйстве. – сказал Руди.

– Как они не умирают от этого запаха? – у Сары уже кружилась голова, ее предательски вывернуло, но пустой желудок ничего не смог исторгнуть кроме своих обжигающих горло соков.

– Умирают, – ответил Руди. – но не от запаха. Это единственные в Джорджии крупные трущобы мусорщиков. По всему побережью других стран их в разы больше. Есть даже чертовы города, построенные из этого мусора.

– Почему здесь столько этого дерьма? – пыталась не дышать Сара, чувствуя, что ее желудок уже сжался от боли.

– Оно собиралось тут не один десяток лет. – сказала Сэм.

– Раньше мусор мегаполисов перерабатывали или сжигали. Но всего производства не хватало, и по сей день не хватает тем более. То, что не смогли переработать, вывозят на баржах в море, выбрасывая прямо там. – Руди закашлялся, сделав слишком глубокий вдох. – А еще в добавок мусор из небольших городков, вроде твоего. Убирают их не так часто, но все свозят сюда. А то, что выбрасывают в море, течение прибивает сюда приливом.

– Почему эти люди не уйдут отсюда? – глаза Сары уже слезились от омерзительного разъедающего запаха.

– Им некуда податься, даже в самых преступных трущобах, вроде тех, что тебе довелось увидеть у автомобильного кладбища, не принимают мусорщиков. Они разносят болезни, пострашнее любого радиационного фона.

– Этот мусор радиоактивен? – Сара вздрогнула.

– Ага. – кивнула Сэм.

– Большинство мусорщиков не доживают и до тридцати. Я никогда не видел, каково им под этими доспехами из тряпок, но их тело впитывает в себя все эти испарения и начинает гнить, словно тот мусор, что они собирают.

– Почему им никто не поможет? – утирала жгущие глаза слезы девушка, снова закашлявшись.

– Поможет? – Сэм засмеялась. Руди издал какой-то звук, отдаленно похожий на смех.

– Никто не собирается им помогать. В Атланте, Саванне, Мейконе, в любом мегаполисе мусорщики никому не сдались. – сказал Руди. – им свозят мусор, а они его разгребают. Люди, способные платить за жизнь в мегаполисах вовсе не озабочены судьбой мертвецов, копающихся посреди радиоактивной гнили.

– Лет двадцать назад с ними пытались бороться. – закашлялась Саманта. – Сожгли до тла их трущобы зажигательными снарядами, а на пару с ними разбомбили и мусорные кучи. Только это не сильно помогло и те, кто разбежались во время бомбежки, потом вернулись и отстроили свои мусорные хоромы заново.

– Тогда в Саванне поняли, что не все проблемы можно решить, скидывая на людей бомбы, как любит делать это первый министр. – съязвил Руди.

– Ты про Мейкон? – спросила Сара.

– А про что же еще? – хмыкнул Руди. – Наш любимый бородатый Санта был щедр на подарки в Рождество. Не каждый год устраивают детям и старикам дождь из плазменных бомб.

– Да пошел он на хер. – выругалась Саманта.

В кабине снова повисло молчание, лишь пес чихнул, выплевывая какие-то шерстяные комки. Выглядело это неприятно, от чего Сара предпочла отвернуться, еще разок глянув за окно. Мусорные кучи пошли на убыль, небольшой залив кончался, людей становилось все меньше. Посреди плавающего мусора можно было заметить участки, не до краев заполненные отходами. Людей здесь тоже было поменьше.

Присмотревшись, Сара увидела, как двое закутанных в тряпки мусорщиков что-то подтаскивают из своей зловонной трясины двумя шестами. Это был еще один комок тряпок, который те выволокли на берег. Один из них нагнулся, разматывая его. Внутри, среди мокрого тряпья, был человек, точнее что-то, что должно было быть человеком. Его тело покрывали многочисленные язвы и нарывы. В каких-то местах конечности почернели, на руках и ногах не хватало почти половины пальцев. Вены на нем вздулись, сплетаясь в черную паутину сосудов, разносящих по организму пропитанную отравой кровь.

– Там кто-то умер. – вздохнула Сара, наблюдая за двумя мусорщиками, вытащившими погибшего товарища.

– Привычное тут дело. – покачал головой Руди.

Один из мусорщиков задрал рукава, снимая ручные обмотки. Его пальцы тоже были черные, ногти уже давно отвалились, а ладони покрывали набухшие вены. Своими руками он снял с лица часть своей импровизированной защиты и натянутые очки, запотевшие от испарений. Под всей этой кучей тряпок оказалась девушка. Ее волосы были стрижены почти налысо, где-то на затылке уже словно начиналась гангрена. Лицо ее было бледным, хотя скорее мертвецки-серым. Тощая и высокая, она рыскала своими тоненькими ручками по голому телу погибшего, срывая с его пальцев какие-то кольца, открыв рот в поисках вставных зубов, а затем сорвав с шеи медальон из чего-то блестящего. Ее напарник схватился за свой шест, отпихнув ее и выхватив из рук кулон павшего мусорщика, и пока та пыталась подняться, сам полез обыскивать труп. Девушка схватилась за свой шест из стали, заостренный на конце и с абсолютным спокойствием на лице вонзила тот в спину мародера. Тот повалился в трясину, медленно погружаясь в мусорную бездну. Девушка надела кулон, натягивая стальные кольца на пальцы. Затем ногой пнула обнаженный обобранный труп в воду и, воткнув свое «копье» в землю начала натягивать на руки свои тряпки. В ее глазах была такая безмятежность, когда она смотрела на двух трупов, медленно утягиваемых в бездну зеленой гнили, будто все это было обыденностью, которую она проходила каждый день. Одевая капюшон, мусорщица, как показалось Саре, глянула в сторону товарных вагонов, несущихся над нею туда, куда ей путь закрыт по праву рождения. Девушке показалось что ее грязные черные глаза посмотрели прямо на нее, заметив ее взгляд посреди небольших окон вагона. В них читалось презрение и ненависть. Будто, окажись она там, рядом с этой девушкой, она разодрала бы ей горло зубами, словно дикарка.

Сара отпрыгнула от окна, прижимая к лицу свою повязку. Она отошла, усевшись с другой стороны вагона и отвернувшись от света, проскользающего через открытые окна.

– Что там увидела? – спросила Сэм, глянув на нее.

– Да так, – соврала Сара. – ничего.

Следующие несколько часов запах все еще витал внутри вагона, напоминая о кошмаре, сквозь который пронесся товарный поезд с ними внутри. Сара постоянно потирала руки, ее раздражало все вокруг и возникло навязчивое желание погрузиться в теплую ванну и никогда оттуда не вылезать. Не проходило ощущение, будто испарения остались на коже, въелись и та начнет разлагаться, словно тело того бедняги, которого выловили из этого отравленного болота. Сара постоянно обтирала ладони о джинсы, ерзала, не в силах избавиться от ощущения того, что этот несмываемый запах останется с нею навсегда.

Даже когда они удалились от свалки настолько, что чистый воздух выбил из вагона все тошнотворные ароматы, Сара все еще не могла нормально вдохнуть или заглотнуть слюну, потому что омерзительный запах стоял в горле, проник в легкие, копошась там, словно могильные черви. Девушка потирала руки друг о друга, об одежду, то ее все равно передергивало каждый раз, когда она позволяла себе заглотнуть в легкие побольше кислорода.

– Что, сильно впечатлила помойка? – стягивая с лица повязку, сказала ей Саманта.

– Можно сказать и так. – кивнула Сара.

– Это еще не самое жуткое. – хмыкнул Руди, все также нелепо и по-дурацки улыбнувшись вовсе не к месту. – Если тебя потрясло это, то лучше не выглядывай в окно вообще.

– О, пытаешься меня напугать, Руди? – издевательски сказала она.

– Если честно – то да. – усмехнулся тот.

– Хуже жизни, чем у этих ребят, мне тоже сложно представить, – сказала Сэм, смачно сплюнув в угол вагона и поморщившись. – типа, ощущения после них остаются отменные.

– Меня до сих пор коробит. – вздрогнула Сара.

– Постарайся расслабиться, – развел руками Руди.

– Легко сказать. – поудобнее уселась девушка. К ней подошел пес, приветливо тыкая мордой ей в шею. Сара не смогла сдержать смех несмотря на свой депрессивный настрой, потому что до жути боялась щекотки.

Это зрелище заставило даже хмурую Сэм, которая сморщившись смотрела куда-то в пустоту, улыбнуться. Девушка потянулась за рюкзаком, начав там поиски съестного.

– Я до жути проголодалась. Так, что тут у нас. – запустила она руку внутрь, обшаривая рюкзак. Внутри нашлись галеты и какой-то доисторический мерзкий соус, который Сара купила год назад и не смогла есть из-за его сладкого привкуса, оставив тот в холодильнике и забыв до настоящего момента.

Саманта поделила пачку галетов на всех, обильно помазав печенья себе и Руди этим соусом, Сара в ужасе попросила ни капли не проронить на ее долю, воспоминая, насколько чудовищно приторным был его вкус. Уже сейчас галеты дались легко и вместе с ними изо рта куда-то пропал привкус тухлой рыбы и мусорных испарений. Жуя их Сара забывалась, выкидывая из головы мрачные пейзажи мусорных болот.

Молчание висело в воздухе уже достаточно долго. Сара поудобнее устроилась в уголке, потирая руки и заметив, что они заметно иссохли. Кожа на ладонях шелушилась, сползая. Внутри нее застыл немой крик.

– Боже, что это? – глухо сказала она, глядя на свои ладони.

– Не ты одна, подруга. – пожала плечами Сэм, показывая свои ладони. – Нам не помешает помыться, при ближайшей возможности.

– Эти свалки, что, настолько токсичны? – девушка потерла руками друг о друга, наблюдая как иссохшая кожа ссыпается на ржавый пол, словно пыль.

– Не свалки, а их испарения. – поправил Руди.

– Это, случаем, не смертельно? – с грустью глядя на свою кожу, спросила Сара.

– Ну, пока ты не притрагивалась к этому мусору – нет. – улыбнулся Руди.

– Как же те люди не умирают, шагая в нем по пояс?