Никто не узнает

Как бы ни старалась слушаться Наби и вести себя правильно, не могла перестать с интересом рассматривать происходящее вокруг.

Зал был великолепно убран, а гости, присутствующие здесь, словно украшение на торте – дополняли идеальную картинку происходящего. Девушки в шикарных платьях, тоненькие фигуры и миловидные лица, мужчины высокие и широкоплечие, похожие на моделей или актеров. И эта картина могла бы вдохновить меня и восхитить, но всю внешнюю красоту и великолепие портила та самая надменность, сквозящая в каждом жесте, в каждом взгляде этих людей.

Выставленные в ряд девушки в белых одеяниях, испуганно потупившие взгляды в пол и «хозяева» и «господа», удерживающие нас словно крепостных крестьян. Мы все, собравшиеся в одном зале, стояли по разные стороны бесконечной пропасти.

Мне все еще не верилось в то, что так может быть. Что на твою жизнь может кто-то иметь право, словно ты не такой как остальные, словно чем-то хуже них. Я искренне верила, что все увиденное и произошедшее здесь станет для меня однажды простым воспоминанием.

Я шла за Наби, стараясь быть менее заметной. Когда приятельница остановилась у нужного нам столика, я последовала ее примеру.

Гости были в полном составе. Моей задачей было обслуживать сидящих по правую руку. Я подняла глаза и столкнулась взглядом с тем самым азиатом, что пробовал канапе с моего подноса. На несколько секунд замерла, не в силах отвести от него глаз. Он обладал странной и необычной красотой. Казалось, словно он ненастоящий. Разве могут живые люди, запятнанные грехами и пороками выглядеть так идеально? Каждый жест говорил о его утончённости и аристократической породе, но когда я поймала его взгляд, в груди все оборвалось. В его глазах читалось презрение ко всем и каждому, кто находился в этом помещении. Он был ослепительно красивой, но холодной и неприступной крепостью. Он был человеком, для которого жизнь других ничего не значит. Такие как Минхо не потерпят отказа. В этот момент я подумала о том, что «Ледяной принц»– идеальное прозвище для такого как он.

– Девушка! – раздалось требовательное. Я вздрогнула и подняла глаза. Та самая А Ён, с капризно надутыми губами и с нескрываемой злостью во взгляде, смотрела прямо на меня.

– Подойди. Будешь обслуживать нас…

Ее «нас» звучало для меня как вставшая поперек горла кость. И когда мой взгляд скользнул немного в сторону, стало понятно, почему такая простая фраза так взбесила меня.

Рядом с ней сидел Ворон. И взгляд его равнодушных глаз сейчас был устремлен на меня.

***

Мне хотелось его придушить. Я всем сердцем ненавидела этого человека, и сейчас, стоя за его спиной, и будучи вынужденной раз за разом наполнять его бокал и менять чертовы тарелки, я еле сдерживалась, чтобы не уронить их содержимое на его дорогущие брюки или идеальную прическу.

Я пыталась уличить момент, чтобы заговорить с ним, переброситься хотя бы парой фраз. Но внимательный взгляд его двоюродного брата, Ледяного принца, не давал мне возможности даже посмотреть на Дэхёна лишние пару секунд.

– Хён, что насчет девушек в России? Говорят, они знойные в постели, – произносит с улыбкой Тэян.

Ворон неспешно отпивает виски из своего бокала и ставит его на стол.

– Тэян! – произносит грубо Ледяной принц, – Следи за разговором, по крайне мере, пока с нами А Ён.

А Ён в этот момент, смущенно опустив глаза, прислоняется к Ворону. И даже мгновения мне хватает для того, чтобы увидеть злость, мелькнувшую во взгляде Ледяного принца, обращенного на брата.

Тут за версту пахнет ревностью и обидой. Хотя, это не удивительно. Как бы ни был хорош Ледяной принц, он же Минхо, но рядом с Вороном вся его красота блекла. Понятно почему эта капризуля А Ён выбрала именно Дэхёна.

– Дэхён был на задании, он не стал бы размениваться на других женщин. Так ведь, Дэхён? – когда А Ён поднимает глаза на Ворона, я вижу капельки влаги, скопившиеся над нижним веком. Эта девушка сосредоточение невинности и красоты, и это злит меня. Но не настолько, как его тихий голос и слова успокоения, которые он говорит ей на ушко.

– Бокал! – шепчет Наби, вырывая меня из раздумий. У юной невинной девы закончилось шампанское. Схватив со столика бутылку, я вклиниваюсь между голубками. Слышу, как обрывается Ворон на полуслове, поднимает на меня напряженный взгляд. С легкой улыбкой, неспешно, наполняю бокал и лишь тогда отстраняюсь, убирая ногу с его левой ступни.

– Могу вам чем-то помочь? – произношу с улыбкой, смотря прямо на него. Сердце бьется с бешеной скоростью, кажется, вот-вот, и выскочит из груди.

– Просто делай свою работу, – отвечает по-английски Ворон, и отводит взгляд в сторону.

Дальнейшие несколько минут я томлюсь в общем строю девочек в ожидании, когда стану им нужна. Снова и снова украдкой пробегаюсь взглядом по присутствующим, в попытках найти самого главного злодея этой ужасной семьи. Хёнджун. Но его нигде нет, и даже когда в зал заходит глава семьи Ви, отец Дэхёна со свитой близких помощников, я не могу увидеть никого, даже отдаленно похожего на старшего брата Ворона.

– Эй, ты оглохла?! – из мыслей вырывает громкий и требовательный возглас подружки Ворона.

Осмотревшись по сторонам, замечаю, что все присутствующие за столом поднимаются со своих мест. Ворон разговаривает с Минхо, находясь чуть поодаль. А Ён сверлит меня сердитым взглядом.

– Бери шампанское и следуй за нами, – командует и тут же отворачивается, направляясь в сторону выхода из зала.

Вереницей мы направляемся по длинным коридорам. Из слуг со мной идет несколько девочек, Наби остается в зале. Взглядом, брошенным на Ворона, она напоминает мне об обещанной услуге. Кивнув и продемонстрировав ей поднятый вверх большой палец, думаю о том, что сейчас самое время поймать Дэхёна.

Догнать и найти его в толпе удалось лишь к концу коридора. У винтовой лестницы, куда все направлялись, я поймала его за рукав, сделав вид, словно случайно задела его пиджак.

– Простите, господин, – кивнула, изо всех сил изображая раскаяние. В этот момент идущий рядом с ним Минхо отвлекся на одного из гостей, и, воспользовавшись случаем, я схватила его за предплечье.

– Тормозите, ваше величество.

Когда он повернулся ко мне и наши глаза встретились, по телу пробежала дрожь. Черная, беспросветная ночь в глубине его омутов немного сбила с мысли. Но потом он заговорил, и слабый морок тут же растаял.

– Просто делай работу, раз влезла в это. Потом я найду тебя.

– Я влезла?! – сорвалось негодование. В этот момент он всучил мне полупустой бокал.

– Неси…

Я не успела ничего ответить, нас нагнала А Ён с подругами.

– Дэхён, я тебя потеряла! Ой, подожди, кажется, я натерла ногу…

Она схватилась за его локоть, прыгая на одной ноге. А этот доверчивый придурок тут же принялся осматривать ее придуманные повреждения. Ну что за идиот? У него совсем мозгов нет, когда она рядом?

Когда мы поднимаемся на крышу, я понимаю, что остаток вечера будет самым сложным. Здесь невероятно холодно. Промозглый ветер, и мелкие капли дождя, залетающие под навес, где расположен стол, делают мое пребывание здесь пыткой.

Гости усаживаются на свои места – здесь одна молодежь.

– Странно, что Хёнджуна сегодня нет, – говорит Тэян, пока одна из девчонок откупоривает бутылку с шампанским.

Замечаю боковым зрением, как А Ён наклоняет голову к плечу Ворона. Стараюсь не думать ни о чем, кроме простых действий, которые должна выполнить – наполнить бокал и постараться не сорваться ни на кого из присутствующих.

Когда я заканчиваю с сервировкой для подружки Дэхёна, чувствую прикосновение чьей-то ладони к своим бедрам. Резко отстранившись, отталкиваю рукой наглеца. Тэян весьма доволен собой. После моего отказа, он облокачивается на спинку стула, и с наглой ухмылкой на лице продолжает пялиться на меня. А мне не остается ничего другого, кроме как опустить взгляд в пол, сгорая изнутри от злости и удушающего чувства обиды.

Семья Ви чувствует себя прекрасно. Они постоянно болтают и смеются. После того, как мы вышли из общего зала, мужчины перестали говорить на английском. И теперь, помимо сверлящего напряженного взгляда Ворона меня нервировал тот факт, что я не понимала, о чем они говорят.

В какой-то момент Ворон и Минхо поднялись из-за стола, и подошли к парапету. Одна из служанок незаметно шепнула мне:

– Нам нужно подойти.

Когда мы оказались рядом, девушка взяла со стола зажигалку и поднесла ее к лицу Минхо. Тот уже ожидал ее с зажатой в зубах сигаретой.

Боже, они что, даже прикурить сами не в состоянии?! Полыхая изнутри от ярости, и в то же время, дрожа от холодных порывов ветра, я последовала примеру девушки. Вооружившись зажигалкой, поднесла ее к лицу Дэхёна. Он видел, как дрожали мои пальцы, но даже не посмотрел на мое мокрое от дождя лицо. Прикурив, Ворон продолжил разговор с братом.

– Дэхён! – позвала его подружка. Ворон обернулся. В этот момент девушка приблизилась к нам.

– Мне холодно… – для пущей убедительности она обняла себя за плечи. Я видела, как дернулась бровь Минхо, как он потянулся было к лацкану пиджака, но Ворон его опередил. Накинув ей на плечи свой смокинг, слегка ее приобнял.

– Прости… – выдохнув в сторону дым, поспешил затушить сигарету. А Ён надула свои розовые губы и расстроено вздохнула.

Спустя минуту все вернулись за стол. Ледяной принц выглядел холоднее прежнего – представляю, что творилось в душе у несчастного. Его возлюбленную уводят прямо на глазах. И сделать то ничего не может, она обещана Ворону!

Было бы смешно, если бы не было так больно… На самом деле я в одной лодке с этим высокомерным азиатом. У меня тоже забрали все… Но даже эта грусть отходит на второй план, когда я снова чувствую наглые касания пальцев Тэяна. Эта сволочь так и напрашивается! Я делаю шаг в сторону, и, сцепив зубы, стараюсь изо всех сил потушить гнев. Но на этот раз Тэян ловит мое запястье, не давая уйти.

– Я хочу, чтобы ты стояла рядом, – его голос требовательный и капризный. – Тебя разве не научили основам работы в семье? Кто занимался новым набором персонала?

Он смотрит по сторонам, словно ждет от кого-либо вразумительного ответа. Но мы все понимаем, что все это лишь часть игры.

– Хёнджун, – отвечает Ледяной принц, но судя по его виду, ему абсолютно плевать на мои притеснения. А Ён – вот на кого он смотрит каждую минуту. Я чувствую взгляд Ворона, он жжется, но этот мужчина не предпринимает, ни единой попытки защитить меня.

– У хёна отличный вкус, я хочу взять ее себе, – притянув меня ближе, Тэян упирается лбом в мое бедро.

Девочка из обслуги, стоящая по другую сторону стола, еле заметно качает головой, прося меня держаться. Наглые отвратительные приставания Тэяна, и этот ветер… слишком много на меня одну.

– Но пока она не твоя, – раздается вдруг жесткий голос Ворона. – Перестань пускать слюни, на чужое, Тэян.

Абсолютно все присутствующие переводят удивленные взгляды на Ворона, но замешательство длится не больше нескольких секунд. Тэян отпускает какую-то шутку в ответ, Минхо возвращается к еде. На этот раз А Ён внимательно присматривается ко мне. Почуяла угрозу? В глубине души я благодарна Ворону за защиту, и в то же время мне нравится видеть в глазах А Ён недобрый интерес ко мне.

Тусовка продолжается, и в течение последующих двадцати минут, меня никто не беспокоит. Только мне от этого совсем не легче. Все остальное время Ворон снова ведет себя так, словно не знает меня. Он весь в своей невесте.

Дождь усиливается, а мы с остальной обслугой стоим у самого края навеса. Мне холодно, и плохо…

Каждой клеточкой продрогшего организма, всеми органами чувств я прикована к нему. То и дело бросаю жадные взгляды на его лучезарную улыбку, на его глаза с толикой нежности, смотрящие на нее… на идеально красивую брюнетку, чьи тоненькие плечи украшал пиджак Ворона. Как галантно он снял его с себя и укутал ее, как заботлив он был рядом с ней. Тут же всплыли воспоминания, как он заботливо надевал кроссовки на мои больные ноги, как кормил меня. Горький смех сорвался с губ, я прикрыла глаза, чувствуя, как слеза скатывается по щеке. Вот, что значит быть грязной и ненужной, вот что он имел в виду, называя так меня. Давно уже я не чувствовала себя так одиноко… Ворон был прав. Без братьев, я не стою абсолютно ничего.

– Сейчас поднимется отец. Тэян, веди себя нормально…

Распахнув глаза, первое, что увидела – напряженный взгляд Ледяного принца. Он как старший сын второй семьи был в ответе за младшего брата, вот и переживал.

– Да все прекрасно, не переживай, Минхо! – я услышала голос азиата за спиной, а в следующее мгновение, схватив меня за запястье, Тэян притянул мою ладонь к своему паху.

– Я буду хорошим мальчиком, и дядя отдаст тебя мне, – довольно улыбнувшись, он подмигивает.

Это происходит быстрей, чем мозг успевает оценить ситуацию. Резкий удар ноги, и он складывается пополам, и так громко взвизгивает, что бросает в дрожь.

На улице все также холодно, но сейчас я горю. Столько ярости во мне, и ее уже ничем не потушить.

– Еще раз тронешь меня и ты труп! – слетает с губ, а когда я поднимаю глаза, дыхание спирает и меня охватывает страх. В нескольких метрах от нас, рядом со своим приближенным человеком стоит отец Ворона, господин Соджин. И взгляд его холодных глаз устремлен на меня.

***

Я не понимаю ни слова из того, что он только что произнес. Но судя по вдруг ставшей напряженной атмосфере вокруг и по тому, какими потерянными выглядели все присутствующие, дело было плохо.

– Дядя, все в полном порядке, это не стоит твоего внимания, – раздается за спиной смеющийся голос Тэяна. – Моя служанка случайно упала и задела меня рукой, – он приобнимает меня за плечи, резко притягивая к себе.

– Не трогай меня, я же сказала! – цежу сквозь зубы, понимая, что от волнения меня немного потряхивает.

Господин Ви окидывает нас прищуренным взглядом, и когда в груди зарождается надежда, что все может обойтись малой кровью, я чувствую на своем плече чью-то грубую хватку.

Ворон стоит слева от меня. Он дергает меня так сильно, что я едва не врезаюсь в него. Неужели у Дэхёна наконец-то проснулась совесть, и он решил отстоять меня? Но когда наши с ним взгляды встречаются, я понимаю, что все совсем не так хорошо, как мне казалось.

– На колени, – грубая, резкая команда, срывающаяся с его губ, лишает меня последних иллюзий.

Я не верю своим ушам, и уж тем более не собираюсь выполнять его идиотские приказы.

– Ты не слышала? Я сказал, на колени, – холодный взгляд его черных глаз колется, делает больно. Тем упрямее и тверже звучит мой ответ.

– Нет.

Не знаю, что более неожиданно и больно. Его грубая насмешка в ответ, или удар, буквально подкосивший мои ноги и заставивший свалиться на пол.

Я не могу подняться, ведь его колено прямо на моей спине. Он давит так упорно, что все силы уходят на то, чтобы суметь сделать хотя бы небольшой вдох. И это так унизительно больно, что глаза наполняются слезами.

– С каждым разом в общем доме служанки все более наглые и развязные. Кто их набирает?

– Да ладно тебе, Дэхён! Ты же не собираешься? – голос Тэяна звучит словно убавленное в звуке радио.

– К сожалению, Хёнджуна здесь нет, – продолжает наседать Ворон. – Отец, разреши мне разобраться с этой проблемой. Тэян по своей доброте снова пытается спасти девушку. Но мы же понимаем, какой урон понесет репутация семьи, если позволим каждой из обслуги вести себя как вздумается.

Глава семейства выглядел еще более холодным и равнодушным, чем Ворон. Лишь кивнув в ответ, он направился к столу.

– Уберите это отрепье с глаз долой, – бросил, проходя мимо. – А Ён, детка, как твои дела?

Я слышала, как они ворковали с невестой Ворона, каким звонким, словно колокольчик был ее смех. Ворон выпустил меня, но уже в следующую секунду грубые мужские руки охраны, связав мои запястья за спиной, поволокли к выходу, словно тряпичную куклу.

На всем пути я не сводила с него глаз, надеясь увидеть хотя бы секундную горечь или сожаление во взгляде. Но он даже не обернулся. Уже спустя минуту он стоял рядом с А Ён и заботливо обнимал ее за плечи, в то время как меня, словно самое ничтожное существо волокли по холодным ступенькам лестницы.

Глава 16. Приходи в себя

– Лицом к стене! – раздалось грубое, на английском. Наглые руки ткнули меня в лечо, буквально впечатывая в каменную стену подвала.

Обида и боль ушли на второй план, когда я увидела, куда меня привели. Сковывающий движения и мысли страх окутывал все сильнее с каждой пройденной секундой.

– Завяжи ей глаза, – скомандовал один из конвоиров.

– Что вы будете делать со мной? – спросила дрожащим голосом.

Вместо ответа, я получила грубую хватку чужих пальцев на скулах. Они завязали мне глаза какой-то тряпкой, и потащили в неизвестном направлении. Из того, что я успела увидеть – здесь были клети, словно в зоопарке для зверей. Судя по металлическому лязгу и твердому ледяному полу, на которой меня бросили, я находилась в одной из них.

– Будешь доставлять проблемы, мы устроим их тебе, поняла? В твоих интересах быть тихой, – прорычал один из них перед тем как я услышала звук защелкиваемого замка.

Я слышала, как быстро они старались покинуть помещение, слышала, как захлопнулась дверь за ними. И в окутавшей меня мрачной тишине было что-то зловещее. Словно все демоны вылезли из-под земли, и подкрадывались ко мне со всех сторон. Мне было так страшно, и я словно вернулась в детство, во времена детского дома… Я лежала со связанными руками и ногами, от удара о стену моя голова раскалывалась, а выкрученные суставы нещадно ныли. Где-то вдалеке слышала тихий плачь… такой жалостливый и душераздирающий, что становилось совсем не по себе.

Я снова и снова прокручивала в голове все, что произошло за сегодняшний вечер. Холодный взгляд Ворона, и его удар, лишивший меня равновесия и сил. Глупая Элис, сколько он должен придать тебя, чтобы ты перестала думать о нем как о друге?! Сколько раз он должен сделать больно, чтобы ты смогла возненавидеть его по-настоящему? Кажется, сегодняшний вечер провел ту самую долгожданную черту. Только будет ли у меня шанс отомстить и выбраться на свободу? Вряд ли теперь мне поможет Джихо. Меня арестовали на глазах у главы семейства, я посмела ударить его дражайшего племянничка… Черт, чем дальше я думала об этом, тем больше мне становилось не по себе.

Маленькая, жалкая, униженная и сломленная, я лежала в чужой стране, в темном подвале, где вокруг кишели крысы и вынуждена вдыхать этот жуткий аромат боли и смерти, которым были буквально насквозь пропитаны каменные стены. Я брошена и растоптана, в то время как А Ён наслаждается вниманием Дэхена и остальных членов семьи. Чем эта она лучше меня? То, как братья Ви все носятся с ней, то как потакают ее прихотям вводит в бешенство. Неужели я когда-то была такой? Неужели и я выглядела так в компании своих братьев?

Внезапно послышался скрип двери. Такой тихий, словно кто-то тайно пытался сюда проникнуть. Тихие и быстрые шаги были совсем рядом с моей клетью. Я замерла, изо всех сил прислушиваясь к окружающей меня обстановке. Резкий щелчок замка и звенящая тишина после пронеслась по венам леденящим душу страхом. Я пыталась подняться, но все что смогла – отползти немного дальше и упереться спиной в стену.

– Кто вы? – прошептала в темноту, но ответом послужила тишина и тихий шорох шагов.

Одно из чудовищ добралось до меня? Клянусь, я чувствовала его касания к своим ногам. Он схватил меня за щиколотку, прижимая ее к полу, а когда я попыталась дернуться, он коснулся моей скулы.

– Пожалуйста, сними с меня тряпку! Я хочу запомнить твое лицо, чтобы знать, кого мне искать для того, чтобы убить! – прорычала сквозь зубы, содрогаясь от едва контролируемого страха. Я почувствовала, как он замер, и что-то холодное уперлось мне в горло.

– Ну давай, убей меня! И я буду приходить к тебе ночью, и убивать тебя раз за разом, прямиком из долбанного ада, – я засмеялась, и мой смех звучал настолько смело, что он спасовал.

Его руки вдруг исчезли. И холод лезвия тоже. Меня снова накрыло тишиной, только шум собственного неровного дыхания доказывал, что я все еще жива. А мгновение спустя горячие пальцы схватили меня за горло, он прижался к моим губам своими. Это было еще страшней, чем лезвие у горла. Я сцепила челюсть и не размыкала губ, и делала бы это до самого конца, если бы он все же вонзил в меня лезвие. Я никогда и никому не позволю сделать что-то против моей воли… Когда-то уже пережив этот ад, я поклялась, что не допущу подобного. Скорее позволю убить себя, но не унизить. Страх, злость – все это диким коктейлем гнало кровь по венам. Адреналин зашкаливал, я все пыталась справиться с путами на руках, продолжая оказывать ему сопротивление. Но спустя какое-то время он вдруг отпрянул… его руки все еще были на мне, и я говорила ему так много гадких слов, сама до конца не осознавая, что несу. Мне было важно оказать ему хоть какое-то сопротивление… И когда его руки исчезли, и я услышала тихие шаги, отдаляющиеся от моей клети, лишь в этот момент я смогла выдохнуть и перевести дух.

***

Грубая и жестокая, взбалмошная, поехавшая крышей истеричка. Я привыкла, что все вокруг смотрели на меня, разинув рты. Шокировать, удивлять заставлять ежиться от негодования – было моим щитом, моей тактикой жизни. Я никогда не плакала, только в минуты обострения болезни, я не принадлежала себе. Но даже тогда, считая себя никчемным существом, убиваясь в тени собственной комнаты и громя все, что найду под рукой, я всегда знала, что могу это закончить. Что мне есть на кого положиться. Есть человек, готовый поймать меня за руку в последней момент, и не дать сорваться в пропасть. Я никогда не плакала, искренне считая себя сильной. Как бы больно ни было, я смотрела в глаза врагу и мой взгляд говорил: «Я такая же, как и ты, только лучше».

Это уничтожило меня окончательно… Тот отвратительный поцелуй больного ублюдка, посчитавшего себя настолько храбрым, чтобы лезть ко мне своими грязными руками. Я не помню, когда так плакала в последний раз. Я не помню, когда я так сильно хотела сдаться. Я чувствовала себя грязью, и я не хотела жить. Я больше не имела ни малейшего желания бороться.

В голове нещадно пульсировало, я была разбита и раздавлена, тело, налитое свинцовой тяжестью было неподъемным. Я не могла даже пошевелить рукой. И мне было плевать на все, что будет дальше. Я смирилась, это был мой конец.

Я не знаю, сколько длилось время, проведенное в этом ужасном месте. Болела каждая косточка, каждая частичка тела. Боль пронизывала меня подобно игле в руках умелой мастерицы. Меня сшивали и разрывали снова, а затем опять собирали по частям. Я умирала каждую секунду, а когда открывала глаза, перед взором была все та же темнота.

Мне хотелось пить, мои пересохшие губы при малейшем движении трескались, отдавая привкусом железа во рту. Хватит, Элис, прекращай бороться, ты уже на самом дне.

В очередной раз я впала в забытье… Не понимая, где явь, где сон, вдруг услышала лязг решетки. Чьи-то руки содрали с меня повязку, а спустя несколько секунд мои запястья стали свободными.

– Поднимайся, – раздалось требовательное над головой. Я попыталась открыть глаза и осмотреться. Но после долгого нахождения в темноте это было сделать нереально.

– Эй, ты живая вообще? – высокий азиат подтолкнул меня ногой в бок. Мне было плевать, реши он меня ударить. Я понимала, что если даже захочу, не смогу и пальцем пошевелить… да я и не хотела.

– Слушай, они ее не грохнули? Шеф с нас шкуру спустит, если с ней что-то случится… – проворчал второй охранник, а в следующее мгновение чужие руки подхватили меня и подняли в воздух.

– Понесешь ее на руках? Черт, она грязная и воняет…

– Лучше я испачкаюсь, но останусь живым…

То впадая в забытье, то открывая глаза, я видела как меня несут по коридору, а потом спускают вниз по винтовой лестнице. Я зажмурилась от слепящих лучей солнца, когда он вынес меня на улицу, и буквально впихнул на заднее сидение черного внедорожника.

В дороге меня стошнило. Водитель был вынужден несколько раз тормозить у обочины и выносить меня на траву. Все, что я могла – встать на четвереньки и продержаться так несколько минут. Голова так сильно кружилась, и казалось, я оставлю свой желудок прямо здесь.

Мы были в пути около получаса, но по мне, дорога длилась адовую вечность. Я не помню ничего из происходящего в те минуты, ни как меня несли по длинным коридорам нового дома, ни как уложили на кровать, ни как после две девушки купали меня в горячей ванне. Я была не в состоянии что-либо осознавать. И когда меня наконец-то оставили в покое, я провалилась в самый глубокий сон.

– Эй, спящая красавица, поднимайся! – грубый женский голос и английская речь врезались в мое сознание, словно хлесткие удары плети. Резко распахнув глаза, поймала ее руку буквально в сантиметре от лица. Девушка вздрогнула, и поспешила отстраниться.