Ратник. Зов крови

Он продолжил:

– Сегодня вечером приходи домой. Хочу, чтобы вся семья была в сборе, ты придёшь?

– Да, конечно, отпрошусь у настоятельницы, я здесь на хорошем счету, полагаю, она мне не откажет.

– Тогда до вечера, сестренка.

– До вечера! – она быстро обняла его и побежала прочь. – Я приду! – крикнула она уже удаляясь.

Глава 4

Глава 4

Покинув территорию монастыря, Родомир отправился на центральную площадь города, где скоро должно было начаться построение.

Когда он приблизился к городским стенам, его взору предстало ужасное зрелище: вдоль дороги, ведущей к воротам, из земли торчали колья высотой в два человеческих роста, на вершинах которых были нанизаны головы воландрийских солдат. Некоторые взрослые, идущие по дороге с детьми, заставляли своих отпрысков бросать в эти головы камни, тем самым прививая им культ ненависти к Воландрии.

И на фоне этого доносилось объявление глашатая: «Через три дня на центральной площади, после полудня будут казнены захватчики, которые сегодня ночью убили три десятка мирных жителей города. Приходите все на площадь! Берите детей! Это должен видеть каждый житель города! Каждый патриот Понтии!».

Родомир знал, в чём обвинят пленных, и, как бы ни считал он этот поступок своего командования бесчестным и бесчеловечным, он ничего не мог поделать – пленные были обречены. И мысли об этих подлостях сеяли в нём сомнения.     Он вошёл в город. Тел убитых не было – их успели убрать. Но здесь всё равно царило уныние: разрушенные и разграбленные прилавки купцов – вчера при штурме, некоторые воины не смогли удержаться от мародёрства. Здания, что были не из камня изрядно пострадали, какие-то вообще были спалены до основания, многие люди лишились крыши над головой. Лица людей были наполнены горем и страхом перед солдатами, которые вроде бы пришли их спасти от захватчика.

Тем временем на площади уже собирались солдаты, ожидая построения. Некоторые из них были легко ранены, некоторые ещё пьяны, а кто-то легко ранен и до сих пор пьян после ночных празднований. Но всех объединяло одно – они были воодушевлены вчерашней победой, и каждый был готов на новые подвиги хоть сейчас, в особенности те, что были ещё пьяны. Сообщили о скором прибытии Витольда, все постепенно начали собираться в организованный строй.

Родомир видел, что потери при штурме были значительными. Вчера перед началом атаки их армия насчитывала две тысячи воинов, не считая герцога с его личной охраной. Сейчас, окинув взглядом строй, он увидел, что количество солдат уменьшилось примерно в полтора-два раза. И это при том, что в строю были солдаты с лёгкими ранениями, которые в реальном бою представляют собой лишь половину боевой единицы. Однако все упивались победой, не обращая внимания на потери. Это волновало Родомира, он не считал, что победа должна доставаться любой ценой, тем более такими мясными штурмами.

Все солдаты выстроились в ожидании герцога. Воины, возглавлявшие сотни стояли впереди своих отрядов или скорее того, что осталось от них. Витольд не заставил себя долго ждать. В сопровождении своей свиты он въехал верхом на коне через ворота городской площади со стороны верхней части города, где располагался замок. Сегодня он был одет в парадный мундир, который олицетворял праздничное настроение своего владельца. Его довольная улыбка и гордо поднятая голова также свидетельствовали о хорошем расположении духа.

Он остановился перед строем солдат и, подняв руку, произнес:

– Храбрецы! Герои! Я вас приветствую!

– Аууф! Ауф! Ауф! – ответил строй.

Витольд опустил руку, окинул взглядом строй и выдержав небольшую паузу, продолжил:

– Вчера, на закате вы, славные сыны Понтии, совершили подвиг! Освободили этот прекрасный город из грязных рук захватчиков, убийц и насильников! Ублюдки были разбиты, но часть из них бежала, словно крысы! Эти подлые трусы, разорявшие понтийскую землю, не захотели принять смерть достойную война и погибнуть, сражаясь! А вы, славные войны Понтии бились самоотверженно, до конца, как люди, защищающие свой дом, правду и свободу! Спасибо вам за службу!

Родомир наблюдал, как солдаты в строю, гордые и воодушевленные, одобрительно кивали в такт словам герцога. А тот, окинув взглядом строй и увидев, какой эффект произвела его речь, хитро и радостно прищурился, после чего продолжил:

– Но враг не дремлет! Нам необходимо развивать успех без промедлений! Поэтому сегодня вечером часть из вас должна будет отправиться по следу бежавших свиней, чтобы настигнуть их и уничтожить, не дав возможности перегруппироваться или дождаться подкрепления. Они не должны даже думать об ответном ударе! Командиры решат, кто из вас отправится по их следу. С остальными, через три дня, когда сюда прибудет король с армией в пятнадцать сотен, мы выдвинемся на север, освобождать город Златецк, объединившись с группой союзных сил, которые нас ожидают вблизи города.

А теперь командирам подойти ко мне, солдатам ждать дальнейших распоряжений.

Девять человек подошли к герцогу, который, не слезая с коня отдавал распоряжения. Закончил герцог достаточно быстро, и командиры вернулись к строю солдат, каждый к своей группе.

Боян хромая приблизился к строю и произнёс:

– По поручению герцога нам предстоит набрать четыре сотни человек. С вами также пойдут действующие командиры сотен, а во главе всей группы будет Дир, хотя это мог быть я, – произнося последние слова он указал на раненую ногу. – Не думаю, что эта вылазка будет трудной, но поскольку двигаться нужно быстро, пойти должны в первую очередь те, кто здоров или легко ранен, и не будет затруднять передвижение. Все, кто соответствует этим требованиям, выйдите из строя.

Родомир остался стоять на месте. Из его группы вышло четыре десятка человек. Когда в других группах закончился выход добровольцев, каждый сотник пересчитал своих людей, затем они вместе посчитали общее количество солдат, готовых идти в бой, и некоторое время активно обсуждали что-то.

Боян вернулся, прошел вглубь строя, оценивающе оглядел воинов, и глаза Родомира встретились с его глазами. Боян взглядом показал ему выйти, и вместе с ним он вывел из строя ещё семерых солдат, которые, судя по всему, не пострадали во вчерашних боях, но по каким-то причинам, как и Родомир, не хотели выходить добровольно.

– Теперь, братья, я передаю вас под командование боярина Дира сына Ярополка, которого вы еще знаете по прозвищу «Мясник».

Из строя послышались возгласы:

– Сам мясник!? – кто-то удивился.

– Вот это да!

– Так, тихо! – приказал Боян.

Когда в строю воцарилась тишина, он продолжил:

– Дир сам назначит вам сотника. Удачи вам! – закончил Боян и, повернувшись к солдатам, которые оставались в городе, добавил: – Вы можете быть свободны до следующих распоряжений. Но из города ни ногой!

Вскоре на площади остались лишь четыре сотни солдат, возглавляемые командирами. Дир, возглавлявший это небольшое войско, скомандовал:

– Всем построится!

Родомир смотрел на него. Вид командира, того самого «Мясника», о котором понтийские воины слагали легенды, не слишком впечатлял. Это был высокий, худощавый мужчина, одетый в кольчато-пластинчатый доспех, с выгравированной на нём рункой – гербом Понтии. Доспех, казалось, был тяжеловат для него, заставляя его сутулиться. Лысый, с редкими волосами, и бледным, худым лицом, будто обтянутым кожей череп – он вызывал неприязнь. Ещё больше неприятных черт этому лицу придавали маленькие впалые глаза и безобразный шрам через всё лицо.

Войско построилось в нужный порядок, и сотники тут же разделили его – каждому по сто бойцов. Закончив с разделением войска, они подали знак Диру, что закончили с разделением, и тот начал говорить речь:

– Братцы! Герцогом нам поставлена задача, настигнуть и уничтожить бежавших с поля боя оккупантов. Нам необходимо помешать их объединению с силами поддержки, движущимися на подмогу, и сорвать потенциальное контрнаступление на город. Если не получится предотвратить контрнаступление, то сдерживать его как можно дольше. Чем раньше настигнем неприятеля, тем легче будет наша миссия! Поэтому, даю время на сборы до ужина, собираемся к этому времени у городских ворот и до захода солнца мы должны выступить! Разойтись!

Родомир возвращался с площади в скверном настроении. Мало того, что эту бессмысленную войну он считал абсурдной, так и то, что он этот вечер не сможет провести с ближайшими, дорогими его сердцу людьми, вызывало досаду. Ведь это может быть, тем боем, из которого вернуться ему не суждено. Несмотря на его навыки и сильнейшее желание выжить, он всегда понимал, что может найтись боец сильнее, или элементарно удача может быть не на его стороне. Однажды ему рассказывали историю, что одного из лучших фехтовальщиков в какой-то стране вилами в спину ткнул крестьянин, да так ткнул, что тот не выжил.

Он вошёл в дом, на кухне готовясь к семейному вечеру, весело суетились мать и жена, сын спокойно спал в деревянной резной кроватке. Картина царящей в доме умиротворенности унесла прочь от войны, он повеселел и улыбнулся. Так, молча наблюдая за ними он простоял какое-то время, но мысли о происходящем снаружи этих стен и о том, что времени на сборы не так уж и много в миг отрезвили его.

– Можете не торопиться, – сказал Родомир.

Они тут же повернулись к нему и застыли неподвижно с удивлёнными лицами.

– К заходу солнца мы выдвигаемся на задание по приказу герцога.

– Да как это так!? – возмутилась Агидель.

И в своём негодовании бросила о пол глиняную чашку. Звук разбитой чашки разбудил испугал Ярослава, и он заплакал, Деяна тут же подбежала к нему, принявшись успокаивать его. С сыном на руках, грустными и мокрыми от слёз глазами она смотрела на Родомира. Ей не хотелось отпускать его на войну, особенно так скоро. Мать, с печальным выражением лица, присела на скамью у стола.

– Да ладно вам! Чего нахмурились? – как бы весело начал Родомир. – Я туда и обратно, даже еда остыть не успеет – задание-то у нас пустяковое! Давайте, готовьте потихоньку, а я побегу собираться. И соберите мне, чего-нибудь съестного.

Он заканчивал складывать в мешок вещи, которые возьмет с собой, когда в комнату вошла Деяна. В руках у нее был куль с припасами и бурдюк для воды.

– Муж, я собрала тебе припасы в дорогу.

Родомир вздрогнул. Погруженный в мысли о предстоящем походе, он не слышал, как она вошла. Деяна отдала припасы Родомиру: куль с едой он положил в свой мешок и накрепко перевязал его, бурдюк же бросил сверху перевязанного мешка. Закончив собирать поклажу, он повернулся к жене, и ничего не говоря, крепко прижал её к груди. Они стояли так в тишине, наслаждаясь моментом, пока тишину не нарушила Деяна:

– Как скоро ты вернешься?

– Не скажу тебе точно, но если всё пойдёт по плану, то достаточно быстро, может быть через неделю.

Он врал. Ему не было известно, даже приблизительно, как быстро они вернуться и вернуться ли вообще. Ведь если что-то пойдёт не по плану, то они вовсе могут не вернуться.

Деяна чуть отпрянула от него и смотря в глаза спросила:

– А, если не по плану?

– Эмммм… Ну, тогда может через две недели, – с натянутой улыбкой ответил Родомир.

– Ты врёшь!

Родомир тяжело вздохнул и не нашёл, что ответить, кроме как:

– Я не знаю… Но я вернусь, обещаю. Верь мне.

Она крепко обняла его и заплакала на груди. Их единение нарушил голос Агидель, раздавшийся снизу:

– Сын! Тебя тут твой командир просит спуститься, говорить желает!

Родомир спустился вниз, мать жестом указала, что гость ожидает его на улице. Выйдя во двор, он увидел Бояна, который сидел на земле и наблюдал, как по его раненой вытянутой ноге ползет жук. Он подошёл к нему, но Боян не отрывал взгляда от жука, явно о чём-то задумавшись. Внезапно он прихлопнул этого жука и заговорил:

– Знаешь, почему я его убил? – он посмотрел на Родомира. – А потому что первый раз я его просто прогнал – дал понять, что ему не рады. Но что сделал он? Всё верно – вернулся. Что тогда остаётся, если он не понимает? Только сила! Также и с воландрийцами. Мы пытались прогнать их мирно, всячески убеждали их покинуть Понтию, но они не захотели, и теперь их приходиться убивать.

– Послушай, я вышел не для того, чтобы ты всё это тут изливал, ответил Родомир. – Но по большому счёту, это ты на земле этого жука, и ты сейчас, возомнив себя хозяином на этой земле, решил, что дальше будет с этим насекомым, приговорив его к смерти. Но это всего лишь жук, он не даст отпор, а вот люди…

– Род, я понимаю, что мы стали смотреть на происходящее по-разному…

– Я всегда смотрел на это иначе, ещё до войны, – перебил его Родомир.

– Ну да, твоя семья. Они всегда головой были по ту сторону границы. Но ты ведь с нами прошёл через всё это, как ты можешь не видеть, что воландрийцы – выродки и путём завоевания, разрушений, грабежей и насилия хотят забрать всё, что, по их мнению, им принадлежало, хотя это исконно наша земля.

– Я ничего не слышал о том, что в период нахождения воландрийцев здесь кого-либо насиловали, грабили или убивали. Зато я видел, скольких мы положили при вчерашнем штурме и скольких разорили. Уж если бы, что-то такое происходило со стороны воландрийских воинов, мои мне бы об этом поведали.

Родомир не стал вспоминать приказ герцога, так как не доверял в этом вопросе Бояну, и не хотел ставить под угрозу себя, а быть может и свою семью.

– Конечно не скажут! Они же не хотят настроить тебя против врага. Они хотят возвращения в состав Воландрии.

– Всё! Хватит! Я не хочу говорить об этом! – раздраженно оборвал Родомир. – Зачем ты пришёл?

– Вообще-то, я хотел извиниться за произошедшее утром, и сказать, что не держу зла. Я сам виноват – наговорил лишнего.

– Зла не держишь, но на правах командира вытащил меня из строя, зная, что я не хочу участвовать в этом задании.

– Брат, просто я знаю, на что ты способен и что твоё участие может сберечь ни одну жизнь. Только из этих соображений я включил тебя в состав войска. Я понимаю, что отрываю тебя от семьи, ведь всё время пока мы двигались к родному городу, ты хотел побыть с ними. Прости, что отнял эту возможность. Я бы пошёл вместо тебя, но я ранен. И кое-кем бит, – со смешком добавил Боян.

Родомиру стало немного стыдно. Несмотря на все разногласия старый друг был искренен и, пожалуй, действительно бы заменил его в строю, если бы мог.

– И ты прости меня, я слишком вспылил сегодняшним утром. Без обид?

Он протянул Бояну руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Я присмотрю за твоими, пока ты будешь на задании, – сказал Боян.

– Спасибо, но думаю, Колояр, как и раньше справиться с этой задачей, а ты поправляйся.

– Как скажешь, но я буду рядом.

– Звучит, как угроза, – сказал Родомир и рассмеялся.

Боян лишь ухмыльнулся и кивнув головой в знак прощания, пошёл прочь.

Родомир проводил Бояна взглядом до калитки, ведущей со двора, и вернулся в дом. На первом этаже Агидель тихонько покачивала кроватку с заснувшим Ярославом. Родомир лишь слегка улыбнулся матери и поднялся в их с женой комнату.

Там, сидя на краю кровати, в одной лишь рубахе его ожидала Деяна. Она указывала рукой на лавку под окном, где лежали почищенные доспехи Родомира. Он бросил на них беглый взгляд и скидывая с себя одежды сказал:

– Доспехи я осмотрю после, а сейчас барышня, я буду осматривать Вас!

Он повалил её на постель, задрал рубаху и вошёл в неё, с огромным старанием выполняя супружеский долг перед походом.

Насладившись близостью, они нежились в постели, обнимаясь и шепча друг другу нежные слова любви. Но время неумолимо шло, и настало время собираться. Родомир встал, осмотрел своё снаряжение: подлатанный доспех и меч с зазубринами на лезвии. Именно ему он и решил уделить особое внимание – наточить и поправить, чтобы в самый ответственный момент оружие не подвело его. Надев доспех, он поцеловал жену, схватил меч, ножны, мешок с одеждой и припасами и устремился к точильному камню, который находился во дворе.

Управившись с заточкой, Родомир увлеченно доводил лезвие меча, периодически контролируя результат трудов, поэтому он не заметил, как к нему подошел дядя. Колояр терпеливо ждал, когда племянник закончит, и лишь тогда заговорил:

– Дай-ка я погляжу, как наточил.

Родомир от неожиданности вздрогнул.

– Ты, наверное, смерти моей хочешь, я чуть в штаны не нассал, – смеясь и протягивая меч, произнёс он.

– Добротно заточил, – заметил Колояр, внимательно осматривая оружие.

– У меня ведь был хороший учитель– с гордостью произнёс Родомир.

– Приятно, что мои уроки не прошли даром, – гордо добавил дядя.

– Я не про тебя. Там под Карвеем был хороший учитель.

Горделивая улыбка тут же покинула лицо Колояра, а следом Родомир рассмеялся. Чуть помедлив, поняв, что племянник шутит, рассмеялся и дядя.

– Сопляк! Смеёшься над стариком! Проучить бы тебя! – воскликнул он.

– Так в чём дело!? Бери оружие!

– Тренировочное, а то не хочу тебя поранить, – отдавая меч Родомиру сказал Колояр, – ну и ты возьми тренировочный меч, а то попортишь свой до боя.

– Или боишься, что пораню? – усмехнулся Родомир.

– Щенок!

Колояр отправился в сарай за оружием. За всем происходящим с крыльца дома наблюдала Агидель. Родомир заметил её улыбку, вероятно, вызванную их забавной перепалкой. Она спустилась с крыльца и, все так же улыбаясь, подошла к сыну.

– Ты зачем старика раззадориваешь?

– Пусть разомнётся, это ко всему прочему его порадует.

Колояр вернулся, в его правую руку, согнутую в локте, был вложен двуручный меч, плоскостью лезвия опиравшийся на плечо. В левой руке он нёс свёрток из ткани, в котором находилось тренировочное оружие.

Он прошел мимо, кивнув Родомиру головой приглашая следовать за собой. Подойдя к дубу, он бросил сверток на землю, содержимое с металлическим звоном упало на землю.

– Выбирай! – крикнул Колояр, и встал в боевую стойку.

Родомир взял меч, похожий на свой, и тоже встал на изготовку. Он смотрел на дядю, который и без оружия внушал опасность, но с этим двуручником в руках он производил куда более внушающее впечатление. Даже сейчас, когда Родомир прошёл ни одну битву, дядя всё равно выглядел опаснее многих, с кем ему приходилось сталкиваться на полях сражений.

– Начнём! – крикнул Колояр.

Они немного походили по кругу, каждый по нескольку раз сделал какие-то ложные выпады, провоцируя соперника на ошибку. Внезапно Колояр, используя преимущество в длине оружия, нанёс молниеносный колющий удар, от которого Родомир едва успел уклониться: он ушёл с линии атаки, сделав шаг вправо и уже нанося ответный колющий удар в область груди. Но удар не достиг цели: дядя успел плоскостью своего меча чуть отклонить острие меча племянника. Увидев, что Родомир твердо стоит на обеих ногах, лишённый маневрирования, попытался атаковать его навершием эфеса в лицо сократив дистанцию. И Родомир в то же время подобрав левую ногу и сделав пируэт вокруг своей правой ноги, оказавшись, чуть ли не за спиной дяди, нанес ему удар в заднюю часть коленного сустава. Колояр пал на колено, а Родомир приставил клинок к его шее – поединок был завершён.

Родомир понимал, что будь дядя чуть моложе, шансов на победу было бы меньше. Несмотря на свои годы, он оставался грозным воином.

– Я победил!

– Да, сопляк, ты победил.

Родомир чувствовал некоторое разочарование в голосе дяди, он подошёл и обнял стоящего на колене Колояра. Затем сказал:

– То, что я так хорош – твоя заслуга. А вообще ты был близок к тому, чтобы одержать верх, я просто оказался чуть быстрее.

Колояр чуть приободрился, поднял голову, и Родомир увидел, что дядя, сейчас смотрит на него глазами полными гордости за своего воспитанника. Он встал перед племянником, снял с руки перстень и протянул Родомиру.

– Этот перстень принадлежал твоему отцу. Теперь, когда ты стал сильнейшим мужчиной в семье, он по праву твой.

– Сдаётся мне, что он великоват для моих пальцев, – осматривая кольцо сказал Родомир.

– Просто возьми его, – настоял Колояр.

Родомир взял перстень из протянутой ладони, тот же на его глазах уменьшился до размера, который был ему в пору.

– Это как такое может быть? – удивленно осматривая перстень, спросил он, поглядывая то на дядю, то на мать. – Что за чудеса?

– Эх, племянник, я же говорил, что ты ещё многого не знаешь. Это древний артефакт, принадлежащий сильнейшему мужчине в семье. Когда-то давно, когда драконов еще не истребили, гномы выковали его по их приказу для твоего прадеда Ярополка. Носитель этого перстня мог призывать их на помощь.

– Он же просто хороший кузнец был, с чего бы драконам с ним знаться?

– Род, это долгая история, а солнце уже почти зашло, тебе пора идти. Когда вернешься, поговорим об истории нашей семьи. Пора бы тебе узнать правду.

– И правда, пора двигать в город.

Он ещё раз осмотрел перстень в своей ладони, примеряя то к одному, то к другому пальцу, но затем решил не надевать его вовсе, а повесить на цепочку и носить на шее.

Деяна с Ярославом тоже пришли попрощаться, и теперь вся семья была в сборе. Родомир, смотрел на членов семьи и испытывал досаду от очередного расставания с ними. Они смотрели на него, и никто не произносил ни слова, тишину нарушал лишь шелест листьев дерева, находившегося за спиной. Он крепко обнял дядю на прощание, затем мать. Когда объятия закончились, она протянула ему кинжал с костяной рукоятью в ножнах из кости, украшенных драгоценными камнями и замысловатыми узорами, напоминающими руны.

– Возьми его, возможно он спасёт тебе жизнь.

– Спасибо, мама, – ответил он, принимая подарок.

Он ещё раз крепко обнял её, а затем заключил в объятия жену и сына.

– Обещай, что вернёшься, – сказала Деяна.

– Обещаю, – повторил он, глядя в ее глаза, полные слез.

Он сильнее прижал ее к себе и прошептал на ухо:

– Я обязательно вернусь… А теперь мне пора.

Он еще раз поцеловал её. Развернулся, надел снаряжение, вложил меч в ножны, заткнул за пояс кинжал, взвалил мешок с припасами на плечо, обернулся, чтобы еще раз взглянуть на родных, махнул рукой и, вытирая ладонью скупую слезу, покатившуюся по щеке, направился прочь.

Глава 5

Глава 5

Через два дня войско преодолело около семидесяти вёрст и приблизилось к «Рубежному лесу», который занимал обширную территорию и служил границей между Понтией и Воландрией в этом регионе. На фоне леса стала различима, стремительно приближавшаяся группа всадников – возвращался разведывательный отряд. Родомир скакал во главе колонны, рядом с командирами, поэтому мог отчётливо видеть, как разведка подгоняла своих коней. Это могло значить только одно – враг обнаружен.

Когда отряд поравнялся с головой колонны, возглавлявший его солдат немедленно доложил «Мяснику»:

– Барин, мы обнаружили бежавшего врага. Численностью сто семьдесят три бойца, некоторые ранены, они стали лагерем в глубине леса, неподалёку от тракта ведущего через лес, там прогалина есть, большая такая, на ней они и стоят.

– Вы осмотрели окрестности? Нет ли, где-нибудь засады, или, возможно, к ним движется поддержка? – поинтересовался «Мясник».

– Да, мы обскакали лагерь по кругу и даже вышли на противоположную границу леса – войск поддержи нет в зоне видимости.

– Отлично! Значит всё будет проще простого! – воскликнул Дир, потирая руки.

Он развернул коня к войску, окинул его взглядом и произнес с решимостью:

– Братцы, враг близко! Они в меньшинстве! К заходу солнца мы выйдем на их позиции, а затем атакуем и уничтожим всех! Поэтому сейчас последним рывком мы устремимся к ним и разобьем! А потом с чувством выполненного долга вернёмся в Любеч. А там напьёмся и будем портить девок!

Войско несмотря на усталость восторженно приняло слова командира. Дир в очередной раз развернул коня и жестом приказал начать движение. Теперь колонну вёл отряд разведки.

Когда они достигли леса солнце уже наполовину зашло за горизонт – смеркалось. Достигнув леса, разведчики остановились и спешились. Молодой солдат-разведчик обратился к Диру:

– Дальше лучше без лошадей – пешком, потихоньку, тут недалеко. Тихо подойдём, окружим, а потом забьём, – с ехидной улыбкой произнёс он.

– Твоя правда, – согласился «Мясник».

Все, кто был в седле, спешились. Воевода приказал построить войско, и оно быстро собралось. Родомир наблюдал, как они что-то активно обсуждали, спорили, ничего нельзя было услышать с этого расстояния, но этого и не требовалось, было ясно, что они обговаривали план нападения. Когда они пришли к согласию, сотники и разведчики вернулись в строй.

Мстислав, возглавлявший сотню, в которой состоял Родомир, обратился к своим воинам:

– Братья! Мы обсудили и согласовали план окружения воландрийцев. Нас к ним проведут два молодых разведчика, – он указал на двух юношей, – они помогут нам незаметно подобраться к их позиции, чтобы застать врасплох. Сегодня…