Левант

– Беги отсюда, – сказала Грави девушке. А ты прикуси язык. Уродцы, зря вы к ней полезли, защитнички чертовы!

Девушка, глубоко дыша, попятилась прочь. В узком проходе хрип захлебывающего Шольца уже утих, когда его младший брат оказался прижатым к стене.

– Говори! Меня ведь искали? Сколько вас, уродов? – проговорила Каритас.

– Не знаю, больно. Я не знаю. Брат, что с ним? – словно задыхаясь, выдал Олаф.

– О себе беспокойся лучше. Раз не знаешь, сколько, значит, не так уж и больно. Сейчас вспомнишь быстро и сколько, и кто такие, – усмехнулась Грави.

– Нет, не надо. Мы не сними, нам заплатили. Всего около тридцати человек, на корабле было. Было вроде четыре баб воинов, из небесных. Главный мужик неразговорчивый. Еще, какие-то были, кто – не знаю. Не убивайте, нам это не нужно. Что с моим братом? – прерывистым голосом проговорил Олаф.

– Может, помер, а может, и нет. Какая разница, урод ведь. А на каком кораблике приплыли, где стоит?

– Крайний от бухты, серый корабль с фиолетовыми парусами. Отпустите нас, прошу, мы не знали. Леший попутал, честное слово, – начал умолять Олаф.

– Конечно, отпущу, зачем ты мне, уродец. Но ходить не сможешь. И говорить, – соединила три пальца между собой Грави, её собеседник потерялся и осел.

Путь рыжеволосой продолжился после вынужденной остановки. Проходить тихо и без шума ей пришлось научиться еще в детстве. Первым серьезным опытом был уход из гильдии одаренных. Потом не раз приходилось скрываться от чужих глаз. По пути несколько раз встречались такие же наемники, их Грави не трогала. Как и не стала бы трогать двух братьев, если бы те не воспользовались случаем ради своих желаний. Иногда она останавливалась и прислушивалась, смотря куда-то вдаль, и цокнув языком, продолжала идти к кораблю. В этой ночи это уже второй раз, когда она искала судно на берегу. Первый раз был сразу после разделения с Робертом. Он поручил ей найти корабль, на котором они должны были отплыть, и предупредить представителя гильдии, подчиненного мастера Миры. Теперь же она проходила по периметру причала в поисках другого корабля, в поисках неприятеля, который может нести угрозу. Одного такого, встретив, ей пришлось усыпить. Люди могут впадать в беспамятство от болевого шока, и как этого добиться, Грави было прекрасно известно. Каритас это выводило из себя, оттого что это не её стиль и метод, девушке приходилось все делать тихо. А скверная ночь будоражила воспоминания на каждом шагу о том, когда у неё так же не было выбора и приходилось скрываться без шума, словно вор, идти сквозь ночь. При каждой такой мимолетной мысли носик девушки немного морщился. Первые годы своей жизни, после ухода из гильдии, она ненавидела особо сильно.

Фиолетовый парус слабо различался при свете тусклой луны, облака и тучи густо текли по небу. Иногда они скрывали ночное светило, иногда открывали и в этот момент на берегу становились более отчетливо видны силуэты и цвета. Некогда радужные оттенки в темноте были блеклыми, некогда ярко-фиолетовые паруса теперь означали беду. Беду не для каждого. Каритас, спрятавшись за пустыми бочками с судна, побледнела и скорчилась. Бочки были из-под квашеной капусты. В тишине вокруг она еле сдержалась, чтоб не начать ругаться. Такой шаг однозначно бы привлек внимание, даже издалека ветер доносил тихий отголоски голосов людей. Именно туда было направлено внимание гравии. Где-то там находился Роберт. Ей казалось, что совсем близко, но из-за угла дома его не было видно. Девушка зажала нос руками и попыталась дышать ртом, наморщив при этом лоб. И в очередной раз подумала, что все так, как и говорил Роберт. Он рассудил, что М. не мог добраться из Вирнаги по суше, а значит, приплыл на корабле. И его подручные скорей всего тоже. В сложившейся ситуации троица решила, что отступать после захвата рыжеволосой М также собирается по воде. И времени у него для этого до утра. Как только окончательно завершится инцидент с жителями города и гильдией, у неизвестного снова будут связаны руки.

Каритас попыталась вспомнить запах цветка примулы, нежный и мягкий, эти цветы росли на родине девушки в горах. Но её попытки были тщетны, из пустых бочек исходило зловоние, больше похожее на то, что капуста в бочках хранилась несколько лет, и за это время кто-то в ней нашел свой конец бытия. Кто-то, кто и при жизни пах не очень приятно. Время начало тянуться. Тянуться настолько, что дало повод Грави прокрутить в голове недавний разговор с Робертом в его комнате. Руки девушки несколько раз сжали с колени, а она сама немного покачивалась, словно от этого ей думалось лучше. Поджав губы, она посмотрела на небо, усеянное сотнями неизвестных звезд, и ни одна из них ей не дала ответа, почему она так реагирует на желание странника расторгнуть с ней контракт. Ни одна звезда не могла показать, что сейчас происходит за углом дома. Далекие светила безмолвно пропустили вопрос девушки, зачем именно сейчас странник так рискует. А покачивания на месте не дали ответа.

Ожидание начало утомлять рыжеволосую, идти вперед для неё всегда было лучше, чем сидеть на месте и копаться в своих мыслях. И каждый раз, избегая раздумий и двигаясь по миру, Грави осознавала, что справляться с собственными рассуждениями и ждать она так и не научилась. Обратившись теперь и к луне на небе, девушка мысленно пожелала, чтобы Роберт остался цел. Луна промолчала. Но море смотрело на Каритас сотней глаз в каждом отблеске неба. Море все слышало, все, что не могли услышать звезды и луна, ведь они были далеко. А море было близко, настолько, насколько мало кто мог себе представить. Каждая капля воды вокруг становилась частью моря.

***

Люди по своей природе обманчивы, подумала Онвир. Она смотрела в темноту и ощущала десятки живых сердец рядом. Их биение сначала было ровным, но по мере приближения частота ударов увеличивалась. И из состояния покоя пульс людей уходил в словно стрекот роя насекомых. Дева неба не всегда слушала слова и их суть. Для неё они были обманчивы и расплывчаты. Но проявления, что не видны большинству, говорили намного больше любых слов. Человек мог улыбаться, но его частота дыхания, сердцебиение, энергия, что от него исходила, могла говорить об обратном. Также было и сейчас, её мастер разговаривал с незнакомцем, который представился как М. И только он не выражал ничего, был спокоен, безлик, безразличен. Непонятен. В отличие от его подручных, которые только что не кричали о своей готовности по первой команде вступить в бой. Которые предвкушали сражение, упиваясь смесью чувства опасности и страха. Эти эмоции наполнили воздух вокруг, и сквозь редкие капли дождя доносили металлический вкус.

Дева неба снова быстро осмотрелась. Каждое пространство она делила на окружности. Первый был всегда вокруг неё. Это радиус, куда доставал кончик её меча. В нем сейчас находился Роберт, и дева неба хотела, чтоб её мастер был в первом круге. Вторым кругом был край, куда она могла рывком прыгнуть с места. Третий был предел её способностей по управлению силой ветра и воды. Четвертым максимально возможным был диаметр использования способностей в управлении энергией. Четвертый круг охватывал весь причал и часть моря. Для Онвир в таких ситуациях было важно, чтобы все попадали в один из ее кругов. Для каждого был определен свой круг, и кому какой, решала только дева неба. Мятежные сердца людей, словно стаи рыб, курсировали через окружности, что незримо разделяли пространство вокруг. Грани, что видела только она сама. На этом было сконцентрировано её внимание, а слова что звучали рядом, уже были бессмысленны. Мысль заканчивалась простым итогом, есть Роберт, что должен быть в первом круге, есть другие люди, что не должны доходить до первого круга. И так Онвир делала давно, не задумываясь о лишнем и не существенном. Но вдруг мимоходом взглянув на странника, вспомнив их первую встречу и последующую дорогу, еду, запахи, новые краски, она захотела когда-нибудь не знать, где граница первого круга, не помнить и про существование остальных. Но сейчас кто-то стремительно нарушал границы отведённого для него пространства, и миг воспоминаний закончился для Онвир.

***

На мгновение показалось, что все замерло. Так почувствовал Роберт. Но Онвир пронзительно посмотрела и без слов развеяла это ощущение: по ней стало видно, что все её мышцы пришли в готовность. Носок левой ноги чуть подался вперед, колени едва заметно согнулись, меч в ножнах неуловимым движением переместился к поясу девушки. Этого хватило страннику, чтобы понять, что его дева неба в любой момент готова обнажить клинок. И это было неспроста.

– Вы, видимо, не так меня поняли, Роберт. О торге и проверке речи не было, – прозвучал голос М.

– Так значит, – тихо прошипел Роберт. – Хорошую сделку проверять надо, вот и все.

– Это была не сделка, – сухо ответил М и махнул головой.

Первыми побежали несколько человек в темных накидках, скрывающих голову и плечи. Второй круг был непредсказуем для большинства людей. Обычно в нем они начинали выхватывать свое оружие наизготовку и планировать, как поступят с врагом. Расстояние при входе на этот круг люди использовали, чтобы оценить оппонента, сформировать тактику. Перышко, подумал Роберт, увидев деву неба, которая в одно движение оказалась впереди него на пять шагов и размашистым выпадом достала концом лезвия обоих одним ударом. Темный клинок беззвучно рассек воздух, не встретив сопротивления, и опустился к земле, роняя алые капли, чтобы вновь подняться через миг. Онвир замерла на месте, спокойно наблюдая за остальными, её левая нога боком ступни будто уперлась в невидимую преграду. Расположение кругов снова поменялось, как и расположение противников.

– Этого ты хотел? – тихо прошептал Роберт и вздохнул.

Смотря на две фигуры, окрашивающие камень в алый цвет, Роберт упустил из внимания М, что отошел дальше. И потерялся за рядами других, которые не стали повторять ошибки предшественников и уже обнажили свои орудия, уже были наготове ринуться на двоих странников. Но ждали. Роберт, не успев задать себе вопрос для ответа, чего они ждут, сразу все понял. Булава, крепко сжатая в руке, показалась особо бессмысленной, как только из темноты на крышах показались силуэты людей с луками. Как только в темных накидках по углам появилось несколько человек, как откуда ни возьмись, словно кошки, тихо и бесшумно пришли четыре девы неба. Глаза странника забегали, а лицо не сдержалось и исказилось, создав обилие складок на лбу. Роберт ожидал ловушки, предполагал такой исход, но отругал себя, что не подумал о возможном масштабе западни. И звуки шагов сзади говорили о невозможности бежать. Но изначально скрываться в его планах не было. Было нечто другое. Была идея осветить эту гнетущую ночь, хотя бы ненадолго. Так он и поступил, свет, что слепил глаза, показывая все, что скрывает мрак, в этот раз был направлен не только в людей. Свет осветил даже причал, с моря могло показаться, что за розовым домиком родилась новая звезда.

Грави сама не до конца понимала, почему сжимающиеся предметы при должной сноровке становились настолько горячими, что могли загораться. Кое-что для этого она делала по-другому, разное положение пальцев, разное представление процесса сначала в душе, разные слова, разные эмоции. И все же вопрос этот был для неё открытым. Даже сейчас, когда после её манипуляций с силой духа корабль с фиолетовым парусом разгорался все сильней. Ветер, подувший вдруг сильнее, словно помог огоньку перескочить с одной мачты на другую, рождая за собой красно-золотой дождь. Корабль пылал, осветив причал. Роберт улыбнулся, прошептав похвалу Грави. Незнакомец М медленно повернул голову, осмотрев корабль, снова переключил свое внимание на двоих странников. И дав понять остальным, что цель по-прежнему такая же, молча замер на месте.

– Глупо, – необычно медленно сказал М.

С необъятных широт неба перестали падать капли дождя, словно кто-то сверху сосредоточенно наблюдал за маленькими людьми и их распрями и дождь мешал это делать. Мешал видеть, как ножны черного меча стукнулись о камень на земле, издав глухой звук. Как черноволосая девушка молнией приблизилась к краю своего второго круга. Как мечница резко оказалась справа от нападающего и выпадом по наименьшей траектории, коснулась кончиком лезвия горла противника. Казалось, что только коснулась, не причинила вреда. Так показалось и наемнику, до того момента как он попытался сделать шаг вперед, при котором ноги его подвели, а глаза закрыл вязкий туман. Небо смотрело, как девушка в этот же миг, не дожидаясь исхода, снова очутилась в рамках первого круга, рядом со своим мастером. Небо было заворожено этим представлением маленьких беспечных людей.

Роберт побежал со всех ног назад, решив, что впереди намного больше врагов. Его дыхание еще не успело перестроиться, резкие быстрые шаги сначала дались трудно. Воздух наполнился запахом черного дыма, корабль неприятеля пылал.

– Я сам, – прокричал быстро Роберт.

С десяток стрел без шума устремились в сторону странника, но, как и прежде. они не смогли пробиться через барьер из воздуха, который создавала дева неба. Она следовала за ним. Время ускорилось, в его безумном течении смешался момент, когда дочь дома гроз отбила первый удар незнакомой сестры. Момент, когда странник замахнулся широко и сильно, как и советовал продавец в лавке с оружием, но в шаге до врага, отбросил его своим навыком. Второй противник на миг замедлился. Наемник, держа в руках дубину с шипами, был сложенный и жилистый, словно его предками были дикие обезьяны. Лицо скрывала маска. Короткими ногами он резко подобрался к Роберту и в шаге, словно в грубом танце, перевел тело левее. Ожидал невидимого удара. Сапоги снова пробарабанили по каменной брусчатке. Странник менял положение тела, держал дистанцию. И неожиданно ринулся вперед, замахнувшись в голову неприятелю. Боль пронзила все тело Роберта, сообщив ему о сильной ошибке. Прыткий наемник за время увесистого размаха путника успел в танце уйти в сторону и коротким ударом всадить дубиной по колену. От этого у Роберта потемнело в глазах. Но времени падать не было, подтаскивая левую ногу, словно ей уже не управлял, он смог неуклюже отойти. А вскинутая рука дала ему несколько секунд прийти в себя. Незримой атаки наемник явно опасался. Странник уже без былой скорости снова кинулся на врага и снова широко замахнулся, но без прежней силы. Наемник снова ушел левее и там нарвался на удар в грудь. Но Роберта снова сковала боль. Наемник уже целился в левую руку, он пытался лишить противника возможности использовать свою силу. Вышло, что они одновременно нанесли увечья друг другу.

– Как ты меня уже достал, сволочь, – выругался Роберт, не выдержав.

И не желая продолжать поединок, от которого уже пострадали две конечности, он в третий раз ринулся вперед, замахнувшись размашисто свой булавой. Наемник с хриплым дыханием после полученного удара ушел правее. И неожиданно пал на спину. Роберт чуть ниже сжал левую кисть в кулак, этого момента он и ждал, и не собирался больше пытаться победить булавой.

– Вот тебе и тактика «ударь и убеги», – проворчал Роберт.

В это время Онвир не могла помочь мастеру. Её внимание было поглощено четырьмя сестрами в масках. Воздух во втором круге словно закипал. Все противницы девы неба были так же, как она, с мечами. Нападали по двое, сначала первая пара, потом вторая. Не давая продыху противнику. Эту тактику Онвир видела не впервой. Встав в защитную стойку с вытянутым мечом, она так контролировала дистанцию. Третий круг был заполонен наемниками, которые не спешили оказаться в следующем. Там была территория дочерей дома неба. Клинки звонко сходились и расходились, теряясь в темноте. Черноволосая понемногу отступала вслед за своим тяжело ковыляющим мастером. И к этому её противники начали привыкать, очень осторожно пытаясь обходить. Проверять каждый раз на прочность. Допускать специальные ошибки и ждать. Глаза Онвир очень слабо светились глубоко синим цветом. А её улыбки остальным было не разобрать в темноте. Слабой улыбки, кончики губ лишь немного поднимались от сдержанного напряжения мышц. Но для Онвир с её характером это можно было назвать улыбкой.

Крыши домиков синхронно заскрипели, где посыпалась черепица, падая, разлетаясь на множество частей. Лучники знали свою цель. Цель, которая не имела защиты от стрел. Но лучники не знали про то, что они уже находятся там, где должны были быть. Прежде они были в четвертом кольце, теперь же в третьем. И кучно толпились на дистанции от странника. И только казалось, что Онвир за ними не следила, в её внимании были все. Новый кусок черепицы полетел вниз из-под сапога лучника. А следом и сам лучник от потока ветра. Черепица с треском словно взорвалась, соприкасаясь о камень. Наемников начал сбивать ветер одного за другим. Их крика было не скрыть. Онвир в этот момент успевала широкими ударами отбиваться от сестер из дома неба. Окна в домах затрещали, на земле боролись люди, в воздухе начал противостояние ветер. Потоки обрушивались друг на друга, образуя смерч и разнося все, что было плохо прикреплено. Роберта почти задело. Ледяной ветер уже добирался до него, пройдясь по воротнику и затылку. И без того тяжелый шаг странника перешел в пьяную походку с покачиванием. В этот момент он подумал, что остальным так же, как и ему, перемещаться очень непросто. В этом был и положительный, и отрицательный эффект. До прохода к причалу еще было около сорока шагов, долгих шагов.

***

Стражи не было, отметила для себя Грави, пробегая мимо очередного дома, за которыми разбушевался ветер. Она подумала, что скорей всего это дело рук черноволосой. От этого шума звук бега позади неё потерялся, но не исчез. Её преследовали. С горящего корабля часть команды смогла добраться до земли. Девушка мелкими шагами бежала вперед, в надежде увидеть впереди себя странника. Когда они разделились, было несколько исходов событий. То, что происходило сейчас, был почти самым худшим из них. В самом неудачном стечении обстоятельств Роберт уже был бы мертв. В лучшем боя бы не было.

– Ничему вас жизнь не учит, уроды. Ну, подождите у меня, – запыхавшимся голосом проворчала Каритас.

Причал города в ночи был мрачным и словно холодным в эти времена, но в отличие от остальной своей части, сейчас будто пел звуками битвы. Тяжелая мелодия разносилась из того места, где был странник. Такая же рождалась позади Грави. Её атаковали. Девушка только успевала отбиваться от невидимых атак, не столько сильных, но очень точных. По крышам за ней бежали и другие прихвостни с корабля, их атаки были физические. Стрелы с тяжелыми наконечниками.

– Где же ты, Роберт? Где эта стража или кто еще? Вымерли все, что ли, – снова проворчала рыжеволосая.

Время еще есть, подумала Каритас. Её пытались окружить, взять в кольцо. И она прекрасно понимала, что справиться с одаренными за спиной можно, приблизившись. Но из-за дистанции с лучниками было труднее. На такое количество врагов Роберт не рассчитывал. И она тоже. А сбитые мышцы в ногах сигнализировали, что пора менять тактику. Уставать девушке было нежелательно, её главным оружием были духовные силы. А они напрямую связаны с телом. Вымотался в одном, во втором тоже становишься слабее. Грави уже давно придерживалась мнения, что в любой ситуации нельзя изматывать себя до предела. Но в последнее время она нарушала свое правило. В последнее время она сражалась не одна.

Сосуд души словно кувшин. Он полон чистою водой. Если вода спокойна в нем, кувшин крепчает день за днем. Но стоит воду загрязнить, пустить поток вихрем внутри, кувшин тогда обречен. Он падает и разбивается ниц, – вспомнила Грави слова старого мастера из отделения, в котором училась. Держаться в равновесии где-то между безразличием, спокойствием и яростью, желанием победить было её слабой стороной. И это она осознала в очередной раз, когда разместила ладони друг напротив друга и хотела создать подвижный вакуум перед собой, а получился взрыв из пара, который ошпарил ближайшего к ней противника.

– Ну, так тоже вроде неплохо, – осмотрелась недовольно Каритас и снова побежала вперед.

***

Онвир снова немного улыбнулась. Точнее, её нижняя губа немного изменила положение. Не от напряжения на лице, не от усталости. Просто потому, что дева неба себе хотела позволить это. Плотно связанные в хвост волосы рассекли воздух в движении во время очередного полуразворота. Темное лезвие синхронно разделило пространство впереди нее напополам. Мокрая брусчатка заскрипела от давления. В пустых рамах окон завыл ветер. Онвир резко самым острием меча пронзила пространство между камней на земле. Шепот из её уст эхом прошелся по улице. Четыре девушки при виде этого метнулись вперед. Быстрей, чем раньше. Отчаянней. Не успели. Рассекая воздух, словно крачки в охоте за добычей, они все устремились на черноволосую. Но эхо шепота было не остановить. Из-под каждого камня заструилась ледяная вода, везде, но только не там, где была Онвир и её мастер. И в это мгновение дочери дома неба в масках остановились, а кто были за ними, и вовсе попятились назад. Замешкались все, кроме Онвир. Тяжелая вода заполнила весь второй круг фехтовальщицы. Её каблуки клацнули о мокрый камень. Там, куда падал шаг девушки, вода уходила. Сейчас во втором круге только она и её мастер могли перемещаться без препятствий. Сейчас только её меч мог быть быстр настолько, насколько могут быть быстры дочери дома неба.

Пятки ног Роберта неожиданно скукожились от холода. Кисти рук онемели. Спрятавшись за укрытием, он смотрел, как мимо его спутницы не может никто пройти. Смотрел, как розовые стены осыпаются, как разбитое стекло крошится на все более мелкие части, как алые капли сливаются с каплями дождя и капают с крыш. Дождя, который пытался, будто смыть этот ужас, пытался, но не мог. От послышавшегося взрыва рядом он понял, что Грави уже где-то за углом. И скоро они с ней могут соединиться. Он выругался про себя. Нога и кисть руки жутко гудели, быстро идти он не мог. Все, что он смог придумать, это стоять чуть дальше за укрытием и смотреть за происходящим. С искривившимся лицом то ли от боли, то ли от своей беспомощности. Смотря на бой дев неба, Роберт, в какой-то момент даже пожалел противниц Онвир. Им сейчас приходилось нелегко. Только сейчас странник понял в полной мере, что значили слова «одна из сильнейших». Её четыре сестры не могли достать черноволосую силой духа, не могли её задеть мечом. Могли только терпеть её удары, лезвие по ним ударяло плашмя. А еще чаще они падали, словно их сбивал сильный ветер. Странник понимал, что все они, включая Онвир, сражаются не по своей воле. Именно по этой причине, видимо, сестры девы неба еще живы. Но как он для себя отметил, бьет она их ничуть не слабее, чем других. А может даже и сильнее. Пребывание в наблюдении дало время страннику задать вопрос. Момент, которого ждал и на который надеялся странник, настал.

– Где эта сволочь? – закричал Роберт.

– Его тут нет, мой мастер, – спокойно, но громко ответила Онвир.

– Пора отходить.

Водная гладь покрыла улицу так, что почти с головы до ног скрыла обездвиженные тела дев неба, всех, кроме черноволосой. От количества влаги по пояс поднялся туман, такой же холодный, как и все вокруг. Сустав Роберта от холода стал приносить меньше глухой боли. Но тело оцепенело и трудно управлялось. Единственное теплое чувство исходило от Онвир. Она помогала ему ковылять немного быстрей, чем он мог себе позволить. Роберт выругался. Он подумал, что устранение подручных неизвестного проблем не решит. В его план входило остановить М. Любой ценой, именно сейчас. Но неизвестный скрылся в этом хаосе.

– Ты знаешь, где Грави? Этот её не смог бы упустить из виду. Как мы его, – прокряхтел Роберт.

– Она сражается, мы скоро будем рядом, мой мастер, – ровно сказала Онвир.

У странника помутнело в глазах. Он себя почувствовал так же, как когда его ранили стрелами. Но он лишь крепче обнял девушку, и на душе стало легче. Это дало сил, надежду, что скоро все закончится. Самые опасные враги были повержены. Осталось найти Каритас и сбежать на корабль, что их ждет. Невольная мысль промелькнула в голове странника, что дева неба ничуть не смущается от того, что он её так крепко, как только мог, прижал к себе. Мозг мгновенно ответил, что в этой ситуации это последние, о чем стоит думать. И вернул мысли в русло текущих действий. Роберт немного облегченно вздохнул, когда увидел корабли и причал. Он подумал, что дело осталось за малым.

Но эти мысли развеялись, когда из облака тумана появился силуэт. Слабо разборчивый облик кого-то с копьем в руках. Роберт не успел ничего понять. Не успел почувствовать, как теплая рука его спутницы соскользнула с плеча. Не успел увидеть, как Онвир встала, заслоняя его собой и, отбив первый удар, не стала уходить с места. Длинное копье прошлось по её ноге. Она не закричала, не издала не малейшего звука. Странник не видел лица, но ему показалось, что в этот момент оно не изменилось даже на малую долю. Его сердце бешено заколотилось при виде крови, что потекла по ноге Онвир.