Забвение. Мистические истории

Ровно в 2:22 – три удара.

– Папа? – прошептала она.

В ответ – тишина.

Потом – один мягкий тук, будто подтверждение.

Катя глубоко вдохнула – и почувствовала странную сладость в воздухе.

Газ.

Она бросилась на кухню. Конфорка, которую она точно не включала, была чуть приоткрыта. Тонкое шипение заполняло комнату.

Позже пожарные скажут, что ещё полчаса – и искра от холодильника могла бы…

Но Катя их не слушала. Она стояла на улице, кутаясь в чужую куртку, и смотрела на своё окно. В тени за занавеской мелькнул силуэт. Высокий. В рабочей куртке. На прощание он поднял руку – и растворился.

С тех пор стук не повторялся.

Катя нашла в комоде старую фотографию – единственную уцелевшую.

На снимке: Огромный мужчина с добрым лицом качает на руках смеющуюся девочку.

На обороте – кривая надпись: «Моей принцессе. Если что – я всегда рядом»

Теперь Катя спит спокойно.

Но иногда, в особенно трудные дни, она просыпается в 2:22 от слабого запаха дешёвого табака в воздухе. И это успокаивает её как ничто другое.

Забвение

Я проснулся от того, что не чувствую мизинца. Не боли. Не онемения. Просто… его не было.

Быстро поднёс руку к глазам. Четыре пальца. Кожа на месте пятого – гладкая, будто так и было всегда.

– Лера! Сюда! Посмотри!

Лера вошла, раздражённо поправляя волосы.

– Что такое? Я опаздываю.

– Мой палец. Где мой палец?

Она закатила глаза.

– Опять твои шутки.

– Какие шутки?! У меня пропал палец!

Она села на кровать, погладила меня по щеке и с иронией сказала:

– Ты что не проснулся до сих пор? У тебя на этой руке всегда было четыре пальца. Но я тебя всё равно люблю.

– Послушай, я клянусь тебе, ещё вчера у меня было пять пальцев. Что происходит?!

– Я что не знаю, сколько у тебя на руках пальцев? Я очень люблю твои пальчики, – она игриво улыбнулась. – И четырёх мне вполне хватит. Так, всё, мне пора.

Она ушла. Я вскочил и ходил по комнате, пытаясь понять, что происходит. У меня что амнезия? Ничего не понимаю.

Вдруг мой взгляд упал на зеркало в полный рост, стоящее в углу. Что-то показалось мне странным. Я медленно подошёл к нему и поднял руку. Моё отражение подняло руку на секунду позже меня. И улыбнулось, хотя я был весьма серьёзен. Я отшатнулся и стал быстро одеваться. Работа, похоже, сегодня отменяется.

………

Усталый врач в очках в толстой оправе тыкал в мою руку заточенным карандашом.

– Видите? Нервные окончания в порядке. На этом месте пальца у вас никогда не было.

– Но…

– Возможно, вам приснился сон, в котором у вас был этот палец. Сны бывают очень реалистичны, знаете ли…

В итоге он выписал мне направление к психиатру, который долго и подробно расспрашивал меня о моём детстве. Я довольно плохо помнил свои ранние годы. По его просьбе я принёс из дома свои детские рисунки, которые каким-то чудом сохранила Лера. На одном из них было нарисовано два мальчика и подпись: «Я и брат мой Макс».

Я показал ему детский рисунок из старой коробки: два мальчика, подпись "Я и брат Макс".

– Кто этот Макс? – спросил психиатр.

– Честно говоря, я не помню. Возможно кто-то из младших классов.

– А возможно ваш воображаемый друг. Воображаемые друзья – обычное дело.

………

Возвращаясь от психиатра, в метро я купил жетон. Но когда я подошёл к турникету – жетон выскользнул и упал на мраморный пол. Я нагнулся, чтобы поднять его и… не смог – с ужасом я обнаружил, что у меня пропал указательный палец.