Янтарный меч

Ярина мигом убрала руки. Нельзя тратить драгоценную травяную настойку на царапины, когда от жажды дерет горло. Это их единственная вода.

– Не глупи. Хочешь заражение?

– Воды же мало…

Гор хмуро зыркнул на нее и протянул фляжку.

– Пей, – велел он. – Потом займемся твоими боевыми ранами.

Ярина жадничала, цедила маленькими глоточками. Настойка была горьковатой, холодной, поджаривающее заклятие фляги не коснулось.

Напиться бы вволю, а остатки поплескать на лицо, но позволить себе можно было от силы пару глотков.

Между тем Гор не терял времени даром. Пока она разрывалась между жадностью и жаждой, он поднялся и теперь стоял в десяти шагах от очередного провала, ведущего в неизвестность.

Хоть бы не очередной склеп!

– Допивай, – хрипло сказал колдун, даже не обернувшись. Стоял он, тяжело привалившись плечом к стене. Так, будто вот-вот сползет на землю. Даже в полумраке. было видно, как мертвой хваткой вцепились в камень пальцы.

Горло удавкой захлестнул ужас. Неужели впереди их ждет очередная древняя ловушка?

– Но вода… – заикнулась Ярина.

– Допивай, – сдавленно повторил Гор. – Тут воды хватит.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Колени дрожали. Судя по неожиданностям, которые постоянно подкидывало подземелье, впереди могло быть что угодно. Только вряд ли там окажется долгожданный выход.

Ярина перевела дух. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы ничего этого не было. Ни теней, ни бегства, ни сватовства этого глупого, ни красавицы Дары, которая решила втянуть ее в непонятную игру. Проснуться бы сейчас в избушке, под ворчание дедушки домового, посидеть бы над книгами.

В носу защипало.

Какая же она слабая! Откуда это? Не было в ее семье малодушных.

Жить спокойно? Чтобы маленький Орм сгинул на болотах у кикимор? Чтобы Гор продолжал смотреть на нее со злым подозрением?

Или так и остаться в Заболотье, ждать неизвестно чего, как матушка? Ведь был у них поначалу шанс поселиться в Арсее, а не горбатиться в глуши. Если те, кого так ждал отец, не пришли, пока он был жив, ясно, как день, что уж после его смерти они не объявятся.

Нет, ни на какое мнимое спокойствие она не променяет то, что нашла: доброту дедушки, веселые посиделки с русалками, насмешливое тепло Гора.

Ярина, стиснув зубы, поднялась, чтобы встать рядом, и охнула.

Зал был огромен. Здесь гулял ветер, напевая тихую песню между колоннами, под потолком. Покатый, из белого камня, свод усыпали звезды, мерцающие в полумраке. Свет их таял в черном провале круглого бассейна. Светильники на высоких витых ножках давно не горели, не было мага, способного их зажечь. Колоннада утопала в тенях, неверные отблески горюн-камня могли выхватить лишь куски росписи на стенах, местами поросших светящейся плесенью.

– Это… – голос Гора сорвался. Колдун с трудом сглотнул и нерешительно, боясь потревожить сон чуждой красоты, сделал шаг вперед.

Ему даже в голову не пришло, что тут могут скрываться ловушки, похуже той, с жаровней, которую Ярина ненароком оживила.

– Подожди! – она схватила порванный рукав и уперлась пятками в пол, но Гор даже не подумал остановиться. Он ее, казалось, вообще не слышал. – Стой! А вдруг ловушка! – зашептала Ярина отчаянно.

Колдун подобрал мелкий камешек с пола и кинул в центр зала. Чиркнув по камню, он беззвучно ушел в глубину, только круги пошли.

Плеск воды о сахарно-белый бортик разрушил густую тишину, но ничего не случилось. Не было ни оглушительного эха, ни тяжких вздохов, ни жара.

– Не могу поверить.

Гор поднял горюн-камень повыше и пошатнулся. Ярина снова цапнула его за запястье, но перехватить руку не решилась: ладони у нее были липкие, грязные.

Оставшиеся позади подземелья с усыпанными золотом скелетами были несоизмеримо старше, но кого это волновало, когда стоишь там, где не ступала нога человека. Дивь надежно охраняла свои тайны. Если кто и побывал в их городах, это пленники, безвестно канувшие в Реку. И Оружейник. Как-то же он смог добыть сердце дивьего короля?

Ярине неоткуда было догадаться о том, где они сейчас, она просто знала. Видения – неясные, словно их отгораживал плотный полог, ускользали, стоило к ним потянуться, но они были.

Раньше тут мягким золотом горели светильники, а вокруг бассейна несли караул каменные статуи, сделанные из такого же белого камня. Теперь от них остались лишь мелкие кусочки, будто кто-то разбил их огромным молотом.

Этот ли зал она видела или другой, но здесь когда-то ступал дивий народ.

– Гор… – Ярина заметила то, что колдун упустил из виду, разглядывая потолок. Из зала вело два выхода, не считая недоделанного пролома, через который они упали. Один был намертво завален, две колонны, изрезанные мелким цветочным орнаментом, рухнули, погребая под собой арку. Зато в другом темнело что-то огромное, неподвижное. Или кто-то.

– Подожди.

– Гор, – она упрямо дернула его за рукав. – Там кто-то есть.

С видимым усилием колдун отвлекся от созерцания потолка и повернулся. Спина мгновенно окаменела, ладонь легла на рукоять меча.

– Оставайся здесь.

Ярина замотала головой, накрепко вцепившись в его запястье. Если идти, то вместе.

Шаг за шагом они приближались к черному провалу. Ход поднимался вверх и терялся во мраке, но сразу за аркой света хватало, чтобы озарить очертания сидящего.

Ярина зажала рот, лишь бы не закричать. Гор сам нащупал ее ладонь и стиснул, затаив дыхание.

Он сидел, привалившись к полуразрушенной колонне. Руки так и не выпустили шипастой булавы, вытянутые ноги упирались в соседнюю стену, голова свисала на грудь, лица было не разглядеть – его закрывала птичья маска с клювом.

Окаменевший. Огромный. Древний.

– Кто… это? – выдавила Ярина, прижимаясь к спине Гора.

– Сейчас посмотрим.

Он осторожно спрятал меч, подходя ближе. Идти следом было страшно, но Ярина не собиралась оставаться в полумраке одна, и так зуб на зуб не попадал.

– Статуя?

– Возможно. Но вряд ли кому-то придет в голову укладывать статую поперек коридора.

Слишком искусным было изображение, высеченное из белого мрамора. Каждая чешуйка на доспехах, каждое перышко на клювастой маске. Казалось, великана просто припорошило каменной крошкой. Любое неверное движение, и он откроет глаза, потянется, разминая застывшие за века мышцы.

Гор не собирался прикасаться, просто провел ладонью над каменным кулаком, сжимающим рукоять булавы.

– Не знаю. Не могу сказать. – Он раздраженно вздохнул и медленно отступил. Ярина чуть не споткнулась, пытаясь одновременно и не отлипать от него, и смотреть на исполина. – Если бы у меня была магия, я бы определил. Но, думаю, нам лучше не шуметь. Тогда он не встанет.

– Это… дивь? – Ярина не могла отвести взгляд, до того великолепным и страшным было зрелище.

«Только не оживай», – попросила она мысленно.

– Нет, – Гор приобнял ее за плечи и повел к бассейну. – Это не один из них.

– Откуда ты знаешь? Изображений диви не осталось. Я слышала.

– Так принято считать, – снисходительно пояснил колдун. – Кое-где нашлись дневники тех лет. В основном, в Вестарии. Из-за близости к Навьей Пуще там удобнее всего прятаться. Что маги и делали, когда начались гонения. Другой вопрос, сколько их выжило в тех лесах. Но есть и кое-что еще. Смотри.

Он поднял горюн-камень повыше, пламя осветило стены, и Ярина задохнулась.

Краски потускнели от времени, но это не умаляло завораживающей прелести росписи.

Подпирали небеса острые шпили того самого замка из снов. Взмывали вверх с резных балконов крылатые тени, расправив руки-крылья. Узор менялся, закатные краски плавно перетекали и становились очертаниями исполина, напоминающего того, кто охранял подземелье: в птичьей маске, с огромной булавой. На его плече, свесив тонкие ноги, сидело существо. Оно было похоже на человека, но вместо рук – пегие крылья, а вместо лица – умильная совиная мордочка, на которой янтарем горели огромные глаза.

Существа не улыбались, но отчего-то не покидало ощущение, что они счастливы.

В забытьи Ярина протянула руку, стремясь дотронуться до чуда, которое оставили им столетия. Может, если провести пальцами по крыльям, пересчитать перья, оно оживет и сойдет с фрески.

Гор не дал ей сделать глупость: перехватил ладонь и развернул к себе, поднося к глазам.

– Пойдем-ка.

– Н-но…

– Потом. Устроим привал, у тебя будет время насмотреться.

Он увлек ее к центру зала, где лениво плескались о бортик воды бассейна. Зачерпнув воды в ладони, принялся шумно пить, но когда Ярина попыталась подобраться поближе, протестующе отмахнулся.

Утолив жажду, Гор окунул голову в воду и с наслаждением фыркнул, выныривая.

– Между прочим, вперед воспитанные мужчины пропускают даму, – буркнула Ярина обиженно.

– Если встречу такого, обязательно ему скажу. – В голосе колдуна прорезались непривычно веселые нотки. – А пока побуду невоспитанным негодяем, чтобы даме не пришлось корчиться на полу, в случае если вода ядовита.

Ярина вскочила, беспомощно сжимая кулаки, но кричать побоялась, зашипела змеей:

– Это ты так проверял?!

– А чем не способ? – На Гора нашло несвойственное ему благодушие, и он вольготно растянулся на каменных плитах. – Я хотел пить и умыться. Если бы с меня слезла кожа или начали бы разлагаться внутренности, я бы хоть жажду утолил. – Он откинул со лба мокрые волосы и приглашающе махнул рукой. – Но раз за пару минут ничего не произошло, наслаждайся. Дама.

Ну да, обращение к благородной госпоже, принятое на южном побережье Арсеи Ярине не шло, его даже знать было не положено. И что? Мало ли, откуда она его услышала! Жутко захотелось пихнуть Гора ногой, но желания до того отдавали Нежкой, что Ярина испугалась. Откуда в ней вообще эта несдержанность, распущенность?

– Скажи пожалуйста, какие ты слова знаешь, девочка из леса. На-адо же, – как бы невзначай протянул Гор, но она не стала отвечать. В сердцах дернув плечами, обошла бассейн и устроилась с другой стороны.

Хотелось скинуть с себя одежду, но купаться в незнакомом месте было боязно и неловко. Даже если языкастый колдун отвернется, все равно ведь будет знать, что она голая плещется. Поэтому Ярина стащила верхнюю тунику, закатала рукава рубашки и с наслаждением опустила лицо в ледяную воду.

В висках закололо, по шее побежали мурашки. Как же хорошо! Дно в бассейне исчезало во мраке, отчего чудилось, что его вовсе нет. Тем более, нельзя мутить воду, вдруг там живет, как говорил дедушка, «якась холера». Знакомиться с очередным обитателем подземелий Ярина не желала. От таких знакомств потолки падают. Живых тут быть не может, а порождения магии настроены враждебно к незваным гостям.

Окровавленную шею и ладони Ярина отмывала долго, морщась от боли: от шипов остались глубокие царапины, если не смазать, шрамы останутся. Только вот нечем.

– Иди сюда, – позвал Гор, усаживаясь и разминая шею. Хруст костей оказался неожиданно громким и сочным, Ярину чуть не передернуло. – Посмотрим на твои боевые раны.

Пальцы у него были холодные. Гор легонько пробежался ими по расцарапаной скуле и надавил на подбородок, заставляя приподнять голову.

Ярина закусила щеку изнутри, чтобы не покраснеть. Она была так близко от него, а от осторожных прикосновений почему-то захолонуло в груди. Казалось бы, ну что такого? Он просто помогает. А поди, объясни это глупому сердцу, которое пустилось вскачь и не хочет успокаиваться.

– Перевязать бы, – донеслось как издалека.

– Что? – Ярина рассеянно моргнула и скосила взгляд на колдуна.

– Повязку, говорю, надо на шею наложить, – терпеливо повторил он.

А глаза у него удивительно яркие. Ярче каменьев в матушкином обручье.

– Да, сейчас… – Ярина суетливо дернулась назад, радуясь возможности отвлечься.

Рубашка Гора, вся в грязных разводах, для перевязки не годилась, ее была не лучше, хорошо хоть заправленный в штаны подол не успел изгваздаться. Ярина попыталась оторвать широкую полосу, но рана на ладони мешала, пальцы не слушались.

Гор не стал долго любоваться ее потугами: после первой неудачной попытки сам рванул ткань, укорачивая рубаху едва не на четверть. Если руки поднять, живот оголится.

«Срамота», – прозвучал в голове строгий голос домовика. Ярина сперва сникла, но потом решила, что дедушка порадуется, если она выживет, а не сгорит от попавшей в рану заразы. Подумаешь, рубашка.

– Голову ровно держи, – велел Гор и принялся за дело.

Повязка давила, но зато ожерелье перестало царапать шею. После того, как Ярина выдрала из него камешек, оно словно озлобилось и все норовило уколоть побольнее.

– Теперь руку. – Гор тщательно затянул повязку вокруг ладони и поджал губы. – Хоть что-то. Но больше так не делай, барьер здесь фокусами с кровопусканием не пробить.

– Но вышло же. – Не сотвори Гор иллюзию, лежать бы им рядом с теми костями.

– Это и странно. Есть над чем подумать. Я готов поклясться, вышло потому что мы смешали кровь с янтарем, но такие свойства… Ладно. Разберемся. Устала? – Голос его неуловимо смягчился.

Ярина не хотела жаловаться, но лучше смотреть правде в глаза: сейчас она много не пройдет. После сумасшедшей гонки, при одной мысли о которой перехватывало в груди, хотелось одного – прилечь. И чтобы тепло было.

Она кивнула, виновато потупившись.

– Это ничего. – Гор неловко погладил ее по волосам, но Ярина так смутилась, что сильнее втянула голову в плечи, и прикосновение сразу исчезло.

– Здесь спокойно. Отдохнем, а потом поищем выход.

Он уселся у стены, вытянув ноги, Ярина притулилась рядом. В голове звенело от усталости, но сон не шел.

Она рассматривала роспись, пытаясь представить по выцветшим картинам, каким был дивий народ на самом деле.

Один обнимает пегими крыльями кругленькую девушку со смешным белым хохолком на голове. Чуть дальше танцуют пары в летящих одеждах. Под сводом другой вручает огненный цветок великану в маске с клювом, такой же, как на статуе в коридоре. Существо почтительно склонилось, протянув ладони, в которых можно утонуть. По центру, над аркой раскинула крылья женщина, словно желая защитить ход от непрошенных гостей. Лицо ее осыпалось, сохранились одни волосы-перышки, огненно-рыжая краска выцвела за века, но все еще оставалась яркой.

Ярине стало отчаянно жаль эту ушедшую красоту. Дивь жили, любили, смеялись, радовались и печалились, а от них не осталось ничего, ни памяти, ни костей. Одни страшные сказки и Пустошь.

– Это нечестно, – пробормотала она себе под нос.

– Что? – Гор встрепенулся и тоже перевел взгляд на роспись, но Ярина не стала выдавать свои мысли. Они были глупыми. Ничего не вернешь, а жалеть о том, что нельзя исправить, бесполезно. Только сердце рвать. Так говорила матушка, но сейчас соглашаться с ней больше не хотелось.

– Отчего случилась война с дивью? – спросила она.

– А сама как думаешь?

Что за привычка отвечать вопросом на вопрос, да еще так снисходительно? Ярина вскинулась и сердито уставилась на Гора. Тот усмехнулся в ответ, но пояснил:

– Чья-то кровь – чье-то золото. И дело тут не в диви. Некоторые войны всегда были выгодны магам. Но сейчас Круг придерживается мнения, что бойня не решает проблемы, а приумножает их. «Если мы начнем участвовать в дрязгах правителей, магия вымрет», – говорят магистры. – Если ввяжемся в кровопролитие, то растеряем те ничтожные крупицы знаний, которые сохранились».

Сказано это было с такой горечью, что Ярина растерялась.

– Ты так не думаешь? – спросила она, пытаясь понять: как может Гор быть против. Война – это ужас и боль, это потухший взгляд матушки и рыдающая сестрица. Сколько таких было, кто не дождался своих мужчин с затеянной Парельем войны? Их было бы еще больше, участвуй в ней чародеи.

– Нет, – отмахнулся Гор, – я не об этом. Войны никогда ничего не решают. Но порой я думаю, что дед был прав: нельзя вечно трястись над знаниями, не пытаясь их преумножить. Иначе мы рискуем исчезнуть сами, а нави и нечисти наша магия ни к чему.

– Разве в старину чародеев было больше?

– Гораздо. Ты знаешь, например, что до войны Вестарией правили маги? И бывшие вольные города Малахитовых гор тоже они основали.

– А за морем?

– На юге? Там свои беды. Но магии в мире стало не в пример меньше. Даже навьи, пусть вредили, приносили ее частицы с собой с той стороны. А теперь из них свободно бродит по миру только Переправщица. Более-менее неплохо на Ледяных Островах. Но ты же слышала нашего северного друга. Там магов видят стариками. Если у тебя нет седых волос или горба с бородавками, то ты злой колдун, который не способен держать в руках меч. Или волчья ведьма.

А ведь Ивар так ее и называл. Ох, Ивар…

– Думаешь, его околдовали? – с тревогой спросила Ярина.

– Не знаю. След терялся у Пустоши. Амулеты сработали там. И обратно он не уходил. Но тебе лучше помнить, что наш северный друг думает прежде всего о себе. Ручаться за него я бы не стал.

– Что же ты за него меня сватал? – возмутилась она.

– Тогда это казалось наилучшим выходом, но, если тебе так хочется, готов признать ошибку и принести извинения.

– Приноси. – Ярина окончательно расхрабрилась. Еще седмицу назад ей бы и в голову не пришло вести себя так вольно.

– Ну и нахальная же ты стала. – Несмотря на слова в голосе Гора не слышалось и тени насмешки, и Ярина робко улыбнулась.

А раньше бы промолчала, глотая обиду. Она не была нахальной. Просто не могла. Нахальной была Нежка. Красивой, яркой, живой. Не лезла за словом в карман, не боялась осуждения, бесстрашно спорила и творила, что в голову взбредет. Никогда она не станет похожей на сестру. С этим Ярина давно смирилась, но сейчас вдруг подумала – не так уж это и плохо.

Гор улыбнулся в ответ. Не своим мыслям, а именно ей. Без насмешки, тепло и мягко, лицо у него разгладилась, больше не казалось страшным, даже шрам не портил.

Долго смотреть ему в глаза Ярина не могла, поэтому устроилась головой на костлявом плече, лишь потом позволила себе покраснеть, когда Гор привлек ее ближе, заключая в объятия.

– А если Ивар вернулся с подмогой, как грозился, пока нас нет? – с тревогой спросила она. Как ни крути, а сможет ли дедушка отстоять избушку, если ее снова попытаются подпалить?

– Твой вредный домовик все равно не отдаст младенца, – напомнил Гор. – Я бы беспокоился не за дом, а за ту подмогу. Черепа очень агрессивно настроены. А с северянином ничего не случится, пока тому, с кем он связался, нужен ребенок.

– Думаешь, он сам?!

– Я допускаю все. Мы его не знаем. До сына Дары он добраться не смог, возможно, решил пожертвовать своим.

– Нет! – Ярина дернулась, собираясь отстраниться, но Гор не дал, прижав ее крепче. – Он не мог, он не стал бы…

– Ты его не знаешь. Кем он был у себя на родине? Почему воин не из последних, с серебряными привесками на поясе, вдруг заделался купцом, хотя островитяне торгашей и за людей не считают, скорее, за мелкую нечисть? Где он был, когда его жену чарами выманили из дома? Возможно, он сообщник тех, кто обосновался у Пустоши.

– Нет! – Она отчаянно замотала головой. – Я не верю.

Чтобы Ивар сам решил избавиться от семьи? Гор не видел, как он баюкал тело погибшей жены, как держал на руках маленького Орма. Разве подделаешь такое горе?

– Не кипятись, я не утверждал, что так и было. Я сказал, что твой северянин не так прост, как кажется. Вероятнее всего его околдовали, но нельзя исключать и такой вариант. В любом случае убийце нужны дети.

– Они их?..

– Приносят в жертву. Точно не могу сказать, останков не нашел. Уверен, де… местный волхв тоже проследил связь и что-то увидел, потому его и убрали.

– Дедушка говорил, здесь еще и чародеи пропадали, – вспомнила Ярина, поежившись.

Гор кивнул, невозмутимо укутывая ее посильнее.

– За ближайшие полтора года – я знаю о троих погибших. Точнее, четверых, если считать твою предшественницу, но ее тела я так и не нашел. Слишком много для совпадений. Нет, здесь всегда пропадали идиоты, которые думали, что они самые умные и лезли на Пустошь, мечтая, что она даст могущество. Но такого никогда не было.

Ярина сразу вспомнила о маге, который приглянулся Ивушке, о пропавшем ухажере Рябинки, и поспешила поделиться. Гор выслушал ее с хмурой решимостью.

– Все равно это ничего не даст, – вздохнул он. – Я знаю, что маги здесь исчезают с завидной регулярностью. Знаю, что рядом с Пустошью кто-то есть, что они совершают какие-то ритуалы, судя по ранам на телах, но лежбище найти не могу, сколько ни искал. Тот, кто прячется, делает это слишком умело. Зато теперь, когда отыщу северянина, смогу выйти на убийцу. Так или иначе.

– И что будет?

– Посмотрим, – мрачно ответил Гор и тут же спохватился. – Это не должно тебя тревожить. Не твое это дело. Давай-ка спать.

– Но…

– Когда проснемся, нужно будет выбираться отсюда. Побереги силы.

Нажима в словах колдуна не заметил бы и глухой. Ярина хотела поспорить, что раз так вышло, то молчать нечестно, ведь она тоже увязла в паутине сплетенных нитей, которую развесила по лесу чужая враждебная рука, но… они оба устали. А спор будет долгим. Потому оставалось лишь разочарованно вздохнуть и прикрыть глаза.

Воцарившуюся в зале тишину прерывал мягкий шелест воды о бортик бассейна.

– Когда мы выберемся и все закончится, поедешь со мной? – внезапно спросил Гор.

– Что? – сперва Ярина решила, будто ослышалась. Потом, что он шутит. Не мог же вот так просто…

– В Арсею, в Реним. Поедешь? – повторил колдун. – Я постараюсь закончить все дела побыстрее, ты будешь в безопасности. Тебя это не затронет.

– И что… я там буду делать?

Гор удивленно хмыкнул:

– Ты меня спрашиваешь? Что бы ты хотела?

Ярина растерялась. Кто и когда спрашивал, чего хочет она сама? Да и какой прок думать об этом? Нужно разыскать Нежку, потом отправиться за матушкой. В Арсею.

– Я бы поехала, – неуверенно протянула она, комкая подранный рукав туники. – Но мне все равно нужно в Ольховник.

Стоило договорить, как уютное тепло, окутывающее их, словно пошло трещинами. Лица Гора она не видела, но он застыл, напоминая черную тучу, готовую вот-вот разразиться молниями.

– Ольховник… да, как это я забыл, – хмыкнул колдун. Нехорошо так, ядовито. Ярина даже голову подняла.

Он смотрел в одну точку невидящим взглядом и был похож на себя прежнего, каким она увидела его в первый раз, на поляне: злым, холодным.

Словно она виновата.

– Я… – до смерти хотелось убедить, оправдаться, объяснить про Нежку, про помощь, но как наяву послышался голос матушки.

«Никто и никогда не должен узнать, с кем уехала Нежана и где она теперь. Никто. Слышишь, дочка? Обещай мне».

– Я не могу сказать, – выдавила Ярина, жмурясь от горькой обиды. – Но это очень важно. Мне нужно в Ольховник, а потом…

Когда она решилась приоткрыть глаза, злости на лице Гора уже не было. Смотрел он на нее с усталым сожалением.

– Нужно так нужно, – вздохнул он, вновь делая объятия крепче, и Ярина послушалась этой молчаливой просьбы, устраивая голову у него на плече. – Не силой же тебя волочь. Неизвестно, как оно все повернется, может, ехать и не понадобится. Но учти, я от своих слов не отказываюсь. Все. Спи. Иначе мы тут надолго завязнем.

Легко сказать, спи. Мысли, что тараканы, расползались в разные стороны. Ярине хотелось спросить, потребовать, вытрясти правду. Зачем Гор позвал с собой? Неужели ему нравится возиться с ней? И почему?..

Столько вопросов! Хорошо, что усталость взяла верх, но сон тоже не принес отдыха.

Он был безотрадным. Грозным.

***

Пламя.

Пылает в ладонях, пляшет в ясных глазах ее спутника, жжет сердце ненавистью. Хочется кричать, звать, требовать, но никто не ответит на зов, нет здесь живых.

Только твари. Что с кровью янтарной, что с огнем горнил в жилах – все они зло. 

Хуже нави.

Спутник ее устал. Тяжесть лежит на его плечах, бороздит тоской и решимостью родное лицо. 

Ее вина, ее боль.

Ради нее он пошел на верную смерть. 

Упросила помочь. Вымолила. Не поверила, что они мертвы. 

Эхо грохочет в пустых переходах. Плывут в глазах высокие своды. От слез? Нет, морок! 

Из темноты молнией падают крылатые твари. Текут с ладоней потоки белого пламени, а меч ее спутника со свистом отсекает пернатые головы. 

Горит огнем янтарь, брызжет на мраморные плиты, пачкает одежду, но лютая злоба в груди не желает стихать. 

Ах, как же она их всех ненавидит!

Поворот, шаг, еще поворот. 

Ноги заплетаются от смертельной гонки, но спутник поддерживает, тянет вперед. Быстрее, пока не подоспели каменные стражи, против которых сила не поможет. 

Кто-то тихо стонет в темноте. Совсем близко.