Жизнь Рамакришны

144

Праматхлал Сен. Указ. соч.

145

Поводом послужило одно семейное обстоятельство: брак его дочери, не достигшей установленного Брахма Самаджем возраста, с махараджей. Но и тут, как при разрыве с Дебендранатхом, истинная причина осталась замаскированной. Образовался третий Брахма Самадж, более нетерпимый, антихристианский: Садхаран Самадж.

146

«Мой учитель Христос… молодежь Индии, верь и помни… Он идет. Он придет к вам как самозабвение, как аскетизм, как йога… Супруг грядет. Пусть Индия, возлюбленная Индия, украсит себя драгоценностями…»

Вот как Кешаб комментирует эти слова в статьях «Indian Mirror». «To, что Брахма Самадж делал в течение 12 лет для морального прославления Христа, то он делает сегодня для утверждения его божественности» (20 апреля 1879 года). Мысль высказана ясно и недвусмысленно: Христос – Бог.

И в другом месте: «Христос пришел, чтобы дать избавление индусам, как он дал избавление людям Моисеева Закона».

147

Эта лекция следовала за другой, являясь ее дополнением («Боговидение в XIX веке»), где Кешаб предвосхищает идеи Вивекананды, воздавая почет науке, «которая приблизила небо к земле».

148

См. проповедь: «Вижу свет в небе Индии» (1875 год).

149

Первое из этих двух божеств легко поддается определению: это идолы из дерева, металла или камня. Второе определяется в другом месте «как невидимые идолы современного скептицизма: абстракция, бессознательная эволюция, протоплазма и т. д.». По-видимому, это научный интеллектуализм, или рационализм, или адвайтизм. Но Кешаб далек от осуждения истинной науки, как показывает его доклад «Боговидение в XIX веке» (1879 год).

150

Как не узнать в этом любимой идеи Вивекананды?

151

О проповеди: «Мы, апостолы Нового Избавления» (1881 год).

152

Поэтому, говоря о Кешабе, они старательно умалчивают, насколько мне известно, об этом признании.

153

«Почитайте Христа, но не будьте христианами… Христос – это не христианство… Добивайтесь того, чтобы превзойти образцы, созданные христианской верой в узком смысле, и раствориться в величии Христа».

В заметке того же времени, озаглавленной «У меня другие овцы», он пишет:

«Мы не принадлежим ни к какой христианской секте. Мы не притязаем на звание христиан. Ведь и непосредственные ученики Христа не назывались христианами. Кто верует в Бога и признает Христа его сыном, уже приобщился к Христу в Господе… Вот его слова: „И у меня есть другие овцы…“ Пастух знает нас. Христос нас нашел и принял к себе… Этого довольно. Кто больше христианин, чем Христос?»

154

«Иисус – моя воля, Сократ – мой мозг, Чайтанья – мое сердце, индуистский Риши – моя душа, а филантроп Говард – моя правая рука» (!).

155

Но Кешаб читает при этом стихи из Евангелия от Луки. Он молится о том, чтобы «эта материальная субстанция претворилась в духовную, освящающую силу» и чтобы она могла быть нами «ассимилирована, как плоть и кровь всех святых во Христе…».

156

Не совсем понятно почему, особенно по отношению к ведантической Индии: она тоже имеет свою троицу, и Кешаб справедливо сопоставляет ее с Троицей христианской: «Сат, Чит, Ананда (Существо, Познание, Блаженство) в переводе Кешаба: Правда, Ум, Радость. Три в одном: „Сатчитананда“».

157

В своих лекциях 1882 года «Чудесное таинство», «Троица».

158

Треугольник: на вершине – Отец. Через Сына Бог спускается к основе человечества. Через Святого Духа Бог притягивает к себе опустившееся человечество. Божество спускающееся есть Сын. Божество вновь подымающееся, несущее к Отцу души, – это Святой Дух. В этом вся философия Спасения; Создатель, Подающий пример и Освящающий – Бог невидимый; Бог странствующий; Бог возвращающийся. Я семь, Я люблю, Я спасаю… (Кешаб).

См. классические трактаты католической мистики: «Действие, которым Отец порождает Сына, очень хорошо выражается формулой: исход и выход. Exivi a Patre. Святой Дух порожден путем возвращения… Он есть божественное осуществленное возвращение к Богу, посредством которого Бог возвращается к самому себе. Так же как мы исходим от Бога через акт сотворения, приписываемый отцу сыном, а возвращаемся мы к нему через благодать, приписываемую Св. Духу» (P.Claude Seguenot, Conduite d'Oraison, 1634, цитировано у А. Бремона, La metaphysique des Saints, I. С. 116, 117).

Как это ни покажется странным, Кешаб был знаком с беруллианской или салезианской философией молитвы. В заметке от 30 июня 1881 года «Об отречении Иоанна Крестителя» он приводит цитаты из письма Франциска Сальского к мадам де Шанталь.

159

«…И новую песнь примирения будут петь в опьянении миллионы голосов на всех языках мира. И миллионы душ, облаченных в национальные одежды из добродетели и благочестия бесконечно разнообразных оттенков, составят хоровод вокруг трона отца. И воцарятся мир и веселье на вечные времена…»

160

Когда однажды молодой Нарендра (Вивекананда) со свойственным ему пылом нападал на некоторые религиозные секты, приемы которых вызывали в нем гневное возмущение, Рамакришна с нежностью посмотрел на него и сказал:

«Дитя мое, в каждом доме есть задняя дверь. Почему нельзя войти в дом через нее, если это угодно кому-нибудь? Но я, конечно, согласен с тобой, что передняя дверь наилучшая».

Биограф Вивекананды прибавляет, что эти простые слова изменили слишком пуританский взгляд на жизнь, присущий Вивекананде как брахмасамаджисту. Рамакришна учил его относиться к ней с более великодушной и правильной точки зрения – силы и слабости, а не добродетели и греха.

161

«Самхита» значит «собрание, сборник».

162

Диабет, бич Индии. От него же погиб Вивекананда.

163

Дальше я расскажу о последнем посещении Кешаба Рамакришной, о глубоких словах, которые он пролил как бальзам на тайные раны умирающего.

164

В 1900 году Макс Мюллер спросил Мазумдара, возглавлявшего после Кешаба Брахма Самадж и разделявшего «христоцентрические» идеи своего учителя, почему Брахмо не присвоит открыто название «христианский» и не объявит себя национальной христианской церковью? Эта мысль действительно совпадала с мнением Мазумдара и группы его молодых учеников. Один из них, Брахма Банд-хаб Упадхьяя, оставивший по себе яркую память и заслуживающий специального исследования, перешел из церкви Избавления в англиканскую, а затем в римско-католическую. Второй, Манилал Парекх, биограф Кешаба, тоже перешел в христианскую веру. Оба убеждены, что, если бы Кешаб прожил еще несколько лет, он присоединился бы к Римской церкви. Манилал Парекх говорит о нем: «Он был по своим принципам протестантом, по приемам – католиком и по духу христианином с уклоном к монтанизму (вера в первенство Св. Духа)». Я, со своей стороны, в этом сомневаюсь. Кешаб принадлежит к тем, кто остается на пороге двери, не открывая и не закрывая ее. Но после него другие неизбежно должны были открыть эту дверь.

165

«Индиан Эмпайр» приветствовала в нем «лучший продукт английского воспитания и христианской культуры в Индии», а «Хинду Патриот» – «благородный продукт западного воспитания и культуры».

Кто не поймет, что подобные похвалы с национальной, индуистской, точки зрения звучали как осуждение.

166

«Хинду Патриот»: в 1921 году общее число членов Брахма Самаджа не превышало 6400 (из них 4000 приходилось на Бенгалию, Ассам и Бихар-Орисса) – число, ничтожное по сравнению с числом членов Арья Самаджа, о котором я еще буду говорить, или чисто мистических сект, вроде Радхасвами-Сатсанг.

167

Настоящее его имя, от которого он отказался, было Мулшанкар. Сарасвати, как видно будет из дальнейшего, – имя его учителя (гуру), которого он считал своим настоящим отцом.

О Дайянанде написал классическое исследование Ладж-пат Рай (великий национальный вождь Индии, недавно убитый), The Arya samaj, с предисловием Сиднея Вебба, 1915.

168

Но если оба эти человека сходны по своей энергии, своему громовому слову и неотразимому влиянию на массы, то у Вивекананды к этому еще прибавляется влечение к безднам души, постоянное стремление уйти в свою внутреннюю жизнь, тоска по чистому созерцанию, от которого ему с болью приходится защищать свою действенность. Дайянанда не знает этого трагического душевного разлада. Он целиком отдается тому, чего желает, тому, что делает.

169

Самаведи (первый разряд брахманов в Ведах).

170

Теперь эту ночь празднуют в Арья Самадже.

171

О его силе сложились легенды. Он одной рукой останавливает карету, увлекаемую парой лошадей. Он хватает обнаженную шпагу из рук противника и ломает ее пополам. Его громовой голос покрывает все крики.

172

«Очень сведущий санскритист», – отзывается о нем Ауробиндо Гхош, тоже замечательный знаток экзегетики индуистских писаний (см. журнал «Арья», № 4, Понди-шери, 15 ноября 1914 г.: Тайна Вед).

173

Один христианский миссионер, присутствовавший на этом состязании, оставил превосходное и беспристрастное описание его (Christian Intelligence, Calcutta, март 1870), которое Ладжпат Рай приводит в своей книге.

174

«В этом заключается, – говорит Ладжпат Рай (сам примыкающий к Арья Самаджу), – два основных принципа, которые отличают Арья Самадж от Брахма Са-маджа».

Известно, что за двадцать лет до Дайянанды (1844–1864) Дебендранатх тоже готов был верить в непогрешимость Вед, но потребность прямого единения с богом заставила его отказаться от этого убеждения.

Рассказывают, что из руководителей Брахмо он был ближе всех к Дайянанде. Но согласие между ними было невозможно. Дебендранатх, идеалом которого был мир и гармония, не мог симпатизировать неугомонному бойцу, вооруженному суровым догматизмом и применявшему в новейшей социальной битве устарелые схоластические методы.

175

В 1877 году была сделана последняя попытка установить мир между религиозными вождями разных толков. Еще раз встретился Кешаб с Дайянандой. Но соглашение не состоялось: Дайянанда оставался непримиримым.

176

Главным образом бабу Чандре Сену.

177

Это тем более поразительно, что именно в Мадрасе Вивекананда встретил самых горячих и организованных сторонников.

178

Из них 223 000 – в Пенджабе и Дели, 205 000 – в Соединенных провинциях, 23 000 – в Кашмире, 4590 – в Бихаре. Ясно, что это движение отражает настроение Северной Индии в лице наиболее активных ее элементов.

179

Я со своей точки зрения отдаю предпочтение саль-скому теоцентризму, защищаемому Анри Бремоном в его недавно появившейся полемической статье о «религиозном морализме» или «антимистицизме» аббата Венсена (см. указ. соч., т. 1, с. 26–47).

180

Блестящим примером этого служит Садху Сундар Сингх, имя которого хорошо известно в протестантских кругах Европы. Он был сикхом из Пенджаба, сыном сир-дара, братом командующего армией. И этот отважный человек, сам искавший мученичества в Тибете и стойко выносивший страдания, нашел там следы других христианских мучеников, принадлежавших к двум воинственным народам – сикхам и афганцам (см.: Шерер М. Sadhu Sundar Sing. Цюрих, 1929). Если судить по этой брошюре, видно, что Сингх, говоря о других религиях Индии, никогда не проникал в сущность их идей.

181

См.: Лиллингтон Франк. Брахмо и Арья в их отношениях к христианству, 1901.

182

В его значительном сочинении на языке хинди «Сатьяртха Пракаша» (Факел истины).

183

Именно необуддисты: так (кто бы поверил!) прекрасное имя Будды, символизирующее отрешенность и внутренний мир, делается знаменем агрессивной пропаганды, не уважающей других верований.

184

Очень интересна его панорама истории Индии, ряд пламенных речей о всемирной истории, относящихся к заре человечества и господству Индии над всем земным шаром (включая Америку и Австралию), так как для него Нага (змеи) и Патала (духи ада), о которых говорит легенда, – это народы-антиподы, а сражения с асурами и ракшасами означают войны с ассирийцами и негроидами.

185

Он называл грехом всякое идолопоклонство, он считал абсурдом и святотатством божественные воплощения.

186

Сам он бросил в лицо брахманов оскорбительное название «папы» (букв, «грешники». – Примеч. ред.)

187

Между 1876-м и 1883 годом. Под его началом была целая бригада пандитов. Он писал на санскритском языке. Пандиты переводили на разные диалекты. Но лишь он один переводил с оригинала. Его перевод, который он не успел проверить, снабжен грамматическими и этимологическими объяснениями к каждому стиху и комментариями, толкующими его общий смысл.

188

Пункт III десяти принципов, объявленных в Лахоре (1877): «Веды – книга истинного знания. Первый долг каждого арьи – читать их и обучать других».

По странному стечению обстоятельств Дайянанда заключил для защиты Вед от нарастающей волны христианства (особенно в Мадрасе) длившийся несколько лет союз (1879–1881) с одним западным обществом, получившим впоследствии громкую известность, – Теософским обществом. Основанное в 1875 году на юге Индии русской, госпожой Блаватской, и американцем – полковником Ол-котом, это общество имеет ту несомненную заслугу, что оно стимулировало желание индусов ознакомиться с их священными книгами, особенно с Гитой и Упанишадами, из которых Олкот издал 6 томов на санскритском языке. Оно возглавляло течение в пользу основания индуистских школ, особенно на Цейлоне, и отважилось даже открыть школу для «париев». Оно, следовательно, содействовало национальному религиозному и общественному подъему Индии. И Дайянанда как будто признавал, что они делают общее дело. Но когда общество, поймав его на слове, предложило регулярное сотрудничество, Дайянанда отказался, и это лишило общество всех шансов на духовное господство в Индии. С тех пор оно играло лишь вспомогательную роль, небесполезную в социальном отношении, если приписать влиянию м-с Безант основание в 1899 году Центрального индуистского колледжа в Бенаресе. Преобладающий в этой западно-восточной амальгаме англо-американский элемент странно преобразил, в духе благородного и ограниченного прагматизма, широкую и свободную индуистскую метафизику. Прибавим, что она постепенно облекалась в священную авторитетность, непогрешимую и безапелляционную, которая порождает нетерпимость, скрытую, но не прощающую, впоследствии проявившую себя в отношении независимых великих умов Индии. Вивекананда, как мы увидим, испытал ее на себе и беспощадно изобличил это общество после своего первого возвращения из Америки. Желающих ознакомиться с ним можно отослать к статье Моно-Герцена, дающей ему положительную оценку: Индо-европейское влияние, Теософское общество (Feuilles de l'lnde, № 1. Париж, 1928), и блестящей, полной тонкого ума и понимания главе из «Путевого дневника философа» графа Кей-зерлинга, 1918 (X, I т. французского перевода, 1928, глава «Арья», с. 125–199).

189

Но не относительно его добросовестности, не вызывающей никаких сомнений. Надо, кроме того, принять в расчет трудность такой задачи в Индии в эпоху, когда философское изучение Вед было далеко не в таком состоянии, как теперь.

190

Среди других правил поведения в конце своего «Сатьяртха Пракаш» Дайянанда помещает следующие: «Стараться сразить, унизить, уничтожить злых, даже если они властители всей земли, могущественные владыки. Стараться неустанно подрывать неправедную власть и укреплять власть праведную – хотя бы ценой ужасных страданий, даже смерти. Не старайтесь ее избегнуть».

191

«Самадж будет славить, молиться и славиться с одним и единым богом, по способу, указанному Ведами. Представление о боге и обо всех предметах Вселенной основано исключительно на учении Веды и других истинных шастр» (которые он перечисляет).

Любопытно то (настолько силен дух времени, во что бы то ни стало ведущий к Единению), что национализм Дайянанды, как и унитаризм Роя и Кешаба, притязает на универсальность.

«Благо всего человечества в целом должно быть целью Самаджа» (Принципы первого Арья Самаджа, 1875).

«Основная цель Самаджа – делать добро всему миру в целом, улучшая физическое, духовное и социальное состояние человечества» (Принципы исправленного Арья Самаджа, Лахор, 1877).

«Я верю в религию, основанную на принципах всеобщности и всеобъемлемости, которые всегда признавались человечеством как истинные и будут признаваться таковыми дальше, в будущие времена. Я называю эту религию Религия Вечная, изначальная, так как она выше всех враждебных ей верований человечества. Я считаю единственно приемлемым то, что достойно веры всех людей во все времена…» (Сатьяртха Пракаш).

Как все пламенно верующие, он добросовестно смешивает Правду вечную и всеобщую, которой он, по его мнению, служит, с той правдой, которую он провозглашает. Он не забывает подвергнуть критерий этой правды пяти предварительным испытаниям, из которых два первых заключаются в ее согласии с учением Вед и с определениями, данными им богу и его атрибутам. Как он может сомневаться в своем праве навязьшать Веды всему человечеству, когда он прежде всего провозгласил, что они, согласно Ауробиндо Гхошу, «содержат полное откровение истин религиозной, этической и научной». По его мнению, ведические боги – это «лишь описательные образы одного единого божества, название его сил, так как мы их видим в созидательной работе природы. Истинное познание смысла Вед, следовательно, сводится к познанию научных истин, открытых позднейшими изысканиями» (Ауробиндо Гхош. Тайна Вед, журнал «Агуа», № 4, ноябрь 1914, Пондишери).

Национальное толкование ведизма Дайянандой вызвало поток писаний, направленных к восстановлению и оживлению философии, культа, ритуала и богослужения древней Индии. Это была пламенная реакция идеалов старины против идеалов Запада (Prabuddha Bharata, ноябрь 1928).

192

«Жизнь активная и полная энергии лучше, чем покорность своей участи. Судьба есть следствие деятельности… Действия творят судьбу. Деятельность, направленная к добру, выше, чем пассивное смирение».

«Душа свободна в своих проявлениях и может действовать, как ей нравится. Но от божеской благодати зависит, будет ли она наслаждаться плодами своих действий» (Сатьяртха Пракаш).

193

Дайянанда, как мне кажется, различает три вечные Субстанции: Бог, Душа и Пракрита (материальная причина Вселенной). Бог и Душа – две самостоятельные сущности; их атрибуты несовместимы, и каждая имеет свои особые функции, которых не может выполнить другая. И однако они нераздельны. Творение, составляющее главную функцию божественной энергии, пользуется в качестве материала первичными элементами, которые оно комбинирует и располагает в определенном порядке. Земное рабство души имеет причиной неведение. Спасение заключается в преодолении заблуждения и освобождении себя в боге. Но оно длится только некоторое время, по истечении которого душа снова поселяется в теле… и т. д.

194

Причем минимальный возраст для вступающих в брак – для женщин 16 лет, для мужчин – 25. Дайянанда решительно высказывается против ранних браков.

195

Эти сведения имеют уже десятилетнюю давность, они относятся ко времени выхода в свет книги Ладжпата Рая. По всей вероятности, просветительное движение с тех пор еЩе больше возросло.

Dayananda Anglo-Vedic в Лахоре, основанное в 1886 году. охватывает своей программой обучение санскритскому, некоторым индусским, персидскому и английскому языкам, а также восточной и европейской философии, истории и политической экономии, точным наукам, искусствам и ремеслам.

Гурукула – семинария, где дети на 16 лет дают обет бедности, целомудрия и послушания. Она ставит своей целью переродить арийский характер, философскую и литературную культуру, влив в них новую моральную энергию. Для девушек существует большой колледж в Пенджабе, где занятия женским трудом и домоводством сочетаются с умственными занятиями и изучением трех языков, санскритского, индусского и английского.

196

Кажется, что Вивекананда и его ученики в этом отношении опередили его. Первые случаи социальной помощи Арья Самаджа, отмеченные Ладжпатом Раем, относятся к голоду 1897–1898 годов. А один из монахов Вивекананды, Акхандананда, посвятил себя такого рода деятельности по оказанию помощи уже с 1894 года. В 1897 году часть «Ramakrishna Mission» была мобилизована на борьбу с голодом и малярией, в следующем году – против чумы.

197

Он публично протестовал против этого, постоянно заявляя, что он аполитичен и не относится враждебно к Великобритании. Но британское правительство судило иначе. Арья Самадж часто оказывался скомпрометированным благодаря деятельности своих членов. Арест одного из них, Ладжпата Рая, вызвал серьезнейшие восстания в 1907–1908 годах.

Я напомню здесь, что тот же Ладжпат Рай, национальный герой, непрестанно подвергавшийся изгнанию, тюремному заключению и преследованиям, совсем недавно (в декабре 1928 года) убит в Лахоре британской полицией во время манифестации за политическую независимость Индии.

198

Я говорил только о величайших из них. Но есть еще многие другие. В Индии никогда не было недостатка в божьих посланцах, основателях сект и религий. И в наше время они не перестают появляться. Совсем недавно вышедшая брошюра HelmuthvonClasenapp. Religiose Re-formbewegungen im heutigen Indien, 1928, Leipzig, /. С Hin-rich. Coil Morgenland касается двух весьма любопытных сект: атеистической церкви Сверхчеловека – Дэва Самаджа и мистической церкви божественного звука (или слова) – Радхасвами Сатсанг. Если я не упоминал о них, то лишь потому, что их деятельность относится к несколько более позднему периоду. Дэва Самадж, хоть и основанный Шива Нараяна Агнихотрой в 1887 году, вылился в форму сверхчеловеческого атеизма только после 1894 года; и его ожесточенная война с богом, объявленная во имя разума, морали и науки «сверхчеловеком» Дэв-гуру – основателем секты, прежде всего сделавшим себя объектом поклонения, – теперь в самом разгаре. Что касается Радхасвами Сатсанг, Троицы, нерастворимой, хоть и составленной из трех последовательно вступавших в нее святых гуру, смерть которых приходится на 1878, 1898 и 1907 годы, то эта доктрина твердо установилась только к концу прошлого столетия. Поэтому мы не коснулись их в своем изложении. Отметим лишь, что обе эти секты приобрели влияние в Северной Индии. Центр Дэва Самаджа – Лахор, и сфера его распространения – Пенджаб. А два главных центра Радхасвами – Аллахабад и Агра.

Глазенап ничего не рассказывает о новых религиозных явлениях в Южной Индии, значение которых нельзя преуменьшать: таков, например, крупный гуру Шри Нараяна, чье благотворное умственное влияние испытывают на себе в течение уже 40 лет около двух миллионов его последователей в княжестве Траванкор (он умер только недавно, в 1928 году). Его учение, проникнутое метафизическим монизмом Шанкары, но направленное в сторону практической деятельности, носит черты, резко его отличающие от мистицизма Бенгалии, сердечные излияния которого (бхакти) внушают Нараяне недоверие. Это, я бы сказал, действенный джнани и представитель умственной религии, умеющий живо чувствовать народ и его социальные потребности. Он много содействовал подъему угнетенных классов юга Индии, в некоторые моменты он действовал заодно с Ганди (см. статьи его ученика P. Natarajan в The Sufi Quarterly, Женева, 1928, декабрь и последующие месяцы).