скачать книгу бесплатно
Сидше с места не сдвинулся – только знак подал Марту, и северянин перехватил Фогарту в дверях. Хватка у него оказалась как тиски – ещё чуть-чуть, и рёбра треснут.
– Пустите!
– Куда? – рявкнул капитан, впервые повышая голос не для того, чтоб перекричать грохот, а от злости.
– Вас спасать! – заорала Фог, словно заразившись злостью. Кровь уже кипела.
– А знаешь как?
– Да! Дирижабль – простой механизм! Спаять капсулу на ходу, потом…
– Эдер, курс на тебе, – перебил её капитан, хлопнув по плечу старшего пилота. – Ну, красавица, бегом!
Никогда Фог не было так страшно.
Дирижабль, оставшийся без направляющей силы, мотало, как лодку в бурю. В горле ком стоял – от перепадов высоты началась тошнота. Бежать по коридору, налетая на стены, было ещё терпимо, но вот по трубе… Обшивка скрипела и скрежетала, снаружи трещало что-то – то ли электрические разряды, то ли размотавшиеся тросы, хлещущие по гондоле. Сидше крепко держал Фог за талию одной рукой, умудряясь сохранять равновесие и без помощи морт, и упрямо тащился вперёд, цепляясь за скобы и выступы на стене. А ледяной воздух обжигал горло на каждом вдохе – система отопления окончательно отказала.
Калум трясся в углу, вцепившись в ремни, позеленевший от холода и ужаса.
– Действуй! – прикрикнул Сидше и подтолкнул Фогарту в спину, прямо к остывающему двигателю.
Мирцитовая крошка хрустела под ногами.
«Алаойш объяснял мне, что делать, – набатом звучало в голове. – Объяснял. Я даже паяла мелкие капсулы. Осталось только вспомнить и…»
…и собрать все силы, надеясь, что их будет достаточно, – это Фог боялась даже мысленно произнести.
Основа любой манипуляции морт предельно проста. Сначала – сконцентрировать энергию; затем поместить в неё мысль; затем наделить стремлением, вектором развития. Все три действия может совершить лишь киморт, никакой мастер, даже обладающий самыми совершенными механизмами и приспособлениями, никогда не сумеет ни зачерпнуть морт из пространства, ни сотворить из неё нечто иное.
Но и у силы киморта есть границы.
Каждый следующий раз можно единовременно зачерпнуть больше морт, чем в предыдущий – от использования к использованию незримый «черпак» растягивается, растёт. Чтобы вложить мысль, нужно точно представлять себе результат – нельзя собрать из осколков кувшин, не зная, как он выглядел целым. А стремление… Со стремлением сложней всего. Киморт редко сам контролирует процесс от и до – только если дело касается простейших действий, однако он должен безукоризненно задать направление развития.
Фог прежде никогда не нуждалась в таком количестве морт разом, дирижабли раньше видела только на схемах, и единственное, что представляла себе ясно и чётко, – стремление.
«Значит, буду собирать энергию частями».
Намертво прилепив себя к полу, чтобы не отвлекаться на качку, Фогарта начала неторопливо стягивать энергию к себе и уплотнять её. Когда пальцы начало саднить от напряжения – остановилась, чтоб отдохнуть.
– Много времени прошло?
Собственный голос показался ей слишком низким для девушки.
– Четыре минуты, – крикнул Сидше.
Фог прикрыла глаза.
Ей чудилось, что позади уже часы работы.
Набрать вторую порцию было легче и одновременно сложнее. Легче – потому что освежился в памяти навык работы с большим количеством морт; сложнее – потому что навалилась усталость, как после подъёма на главную причальную мачту Шимры, задевающую шпилем облака.
Третий заход, четвёртый, пятый… После шестого Сидше спросил, всё ли в порядке, и пожаловался, что стало трудно дышать. Морт в техническом отсеке скопилось так много, что, кажется, брось шёлковый платок – и он в воздухе повиснет, увязнув в плотных потоках.
Тогда Фогарта села на пол и прижала ладони к сердечной проводящей жиле, закрыла глаза и попыталась прочувствовать весь дирижабль одновременно – и целиком. Не только двигатель и системы, но каждый изъян конструкции, каждое движение людей на борту, каждый порыв ветра или клочок тумана, лижущий обшивку. И, когда расслышала, наконец, за грохотом, скрежетом и свистом заполошный стук сердца Чирре, испуганного мальчишки, верящего в целом мире только своему капитану, – отпустила мысль, отпечатывая её в морт.
«Будь целым».
Взвилась в воздух мирцитовая стружка; потянулись друг к другу края капсулы, смыкаясь, точно отяжелевшие веки; потекла по проводящим жилам густая, наполненная стремлением морт, растворяя застарелые пробки, выпрямляя пути. На месте пустых гнёзд из-под мирцитовых капсул прямо из стены прорастали металлические цветы фантасмагорических форм, отдалённо похожие на природные розетки кристаллов. Когда наконец заработал двигатель, Фогарта отстранилась, наблюдая точно сквозь пелену, как мерно выплёскивается энергия в жилы.
Дирижабль постепенно выравнивал ход.
– Фогарта?
– Мне плохо, – прошептала она, даже не уверенная, что её услышат. – Слишком потратилась, надорвалась. Хочу пить и… и… тепла.
Кажется, Фог цеплялась за чьи-то руки и одежды. Ей мерещился голос Алаойша и запах, а потом накатывали воспоминания – предательство Дуэсы, кольцо, усмешка на губах Сидше и его опасная откровенность. Губы смочил горьковатый и тёплый травяной настой с едва заметным солёным привкусом. Фог пила жадно и недовольно ворчала, когда чашку отнимали, чтоб наполнить вновь. У Сидше были жёсткие колени и настойчивые горячие руки; он пытался укрыть её одеялом, не отпуская от себя, а Фог начинала плакать, сама толком не понимая отчего.
– Пожалуйста, – расслышала она, точно со стороны, собственный голос. – Пожалуйста, отвези меня на юг. Я знаю, что ты не собирался, иначе не рассказал бы столько… не показал. Клянусь, я никому не расскажу о тебе, только пожалуйста… прошу, отвези меня к учителю!
Сидше гладил её по волосам – и соглашался.
Фогарта очнулась только через сутки, всё ещё чувствуя себя разбитой и больной. Дирижабль прекрасно держался в воздухе и, по словам капитана, стал даже быстрее, чем раньше. Команда при встрече кланялась Фогарте, но заговаривать никто не спешил. Да и сам Сидше был поразительно скуп на слова, исполняя, тем не менее, любое желание гостьи. Свою каюту он полностью отдал ей на откуп, предпочитая ночевать где-то в другом месте.
Только однажды, уже перед самой посадкой, произошла короткая и странная беседа. Фог тогда пыталась собрать из разлетевшихся частей маятник, но получалось не очень.
– Вы по-прежнему намерены идти в Шуду, а затем в Дабур? – спросил Сидше. Никаких «красавица» или «прелестная госпожа», никаких полуулыбок. Он словно размышлял напряжённо о чём-то перед тем, как принять нелёгкое решение.
– Да, – растерянно кивнула Фог. – Знаю, что туда меня хотела отправить Дуэса, если я выживу после пробуждения кольца, и наверняка с дурными намерениями, но… Кстати, вряд ли она хотела убить нас – просто задержать или отвлечь.
– И я думаю так, – кивнул Сидше, присаживаясь рядом с ней на ковёр. Густо подведённые глаза казались стеклянными. – И всё же почему именно Дабур?
Фогарта запнулась.
– Тот, кого я ищу, может быть где угодно. А маятник уже не поможет в поисках, время вышло. Так почему бы не начать с юга? К тому же… – она сомневалась, стоит ли говорить это, но потом решилась: – К тому же меня тянет туда. В Дабур. Ещё с первой секунды, как я заметила название на карте. Сейчас мне кажется, что это воля морт. Словом, загляну туда, а уже потом буду думать, куда отправляться дальше.
– Понимаю, – кивнул Сидше, а затем поднялся и вышел, а вернулся лишь к ужину, с подносом в руках.
Фог тогда привычно изучила пищу с помощью морт, отложила на край наполненные снотворным фрукты и спокойно поела.
Капитан наблюдал за её трапезой с улыбкой.
Прощались они через несколько дней; Фогарта до последнего не верила, что Сидше так просто отпустит столь дорогую добычу, но он отпустил. И даже дал два полезных совета: подсказал, где купить хорошую одежду в дорогу, и познакомил с караванщиком, отправляющимся в Дабур с несколькими купцами и странниками через несколько дней.
– А как же плата? – растерялась Фог.
– Потом сочтёмся, – пообещал Сидше, погладив её по щеке, и засмеялся: – Хорошо ведь киморта в должниках иметь, да? Вот увидимся, и я что-нибудь попрошу.
– А когда?
– Когда судьба позволит, – уклончиво ответил он.
«Это за дирижабль», – догадалась Фог, а на прощание поклонилась – глубоко, как учителю.
Сидше махнул рукой и поднялся по трапу обратно на борт «Штерры».
Фогарта запрокинула голову.
Солнце пылало, точно кипящая сталь – слепяще-белое посреди блёклого неба. Бормотал на разные голоса южный базар, темнели глиняные крыши вдали, яркими пятнами плыли в жарком мареве купола походных шатров.
Пустыня пахла солью, высохшей землёй и немного – дымом.
Ветер дул с юга.
3. Червь
Алаойш Та-ци, на пути в Южный Лоргинариум
Рейна оказалась на удивление неприхотливой спутницей.
Она мало говорила, не жаловалась на пресную еду или холодный ночлег, не плакала, скучая по родителям, и даже не оглядывалась назад. И, пожалуй, поэтому Алар всё отчётливей ощущал вину перед ней, хотя и не спешил себе в этом сознаваться.
– Ты не голодна? Скоро привал сделаем.
– Хорошо. Алар, ты меня научишь огонь разводить? По-нашему?
Это была первая просьба Рейны за четыре дня пути, и в первую секунду эстра оторопел.
– По-нашему – то есть через морт? – переспросил он осторожно. Рейна дёрнула острым подбородком и отвернулась. – Ну что ж, попробуем. Много я тебе показать не смогу, но что-то простое – почему нет?
Она со свистом втянула воздух и кивнула, и Алар осознал, что всё то время, пока не прозвучал ответ, с губ её не слетело ни вздоха.
«Значит, на самом деле не так уж она спокойна. Боится. Конечно, дитя ведь ещё».
– Можем сейчас пройти подольше, а потом сразу остановиться на ночлег, – предложил эстра. – Всё равно к ночи гроза будет.
Рейна глянула из-под капюшона – карие глаза впервые блеснули любопытно, как у нормального ребёнка.
– А как ты про грозу узнаёшь? По всем приметам тишь, небо ясное.
– Морт подсказала, – заговорщически подмигнул Алар, чувствуя странное облегчение оттого, что Рейна разговорилась. – Взгляни на горизонт. Видишь, какой поток идёт? Перед грозовым фронтом всегда следует облако морт. Только разреженное, на просвет не лиловое, а розоватое и голубоватое, в небе его легко потерять.
– А как его с простым облаком не спутать? – Рейна откинула капюшон и теперь уже, не скрываясь, глазела на эстру. – Научишь?
– Сама научишься, – засмеялся он. – Это надо чувствовать, как тепло или холод. А теперь посмотри вон на тот пик…
Наезженная колея давно осталась позади. Она огибала горы с юга, уводя к границе Восточного Лоргинариума. Алар как чувствовал, что туда идти не стоит – не с маленькой девочкой точно. А заросшие охотничьи тропы уводили вверх, туда, где лес редел, а воздух становился холоднее и пах смолой. Воспоминания спутника подсказывали, что за тремя перевалами – крупный город, где наверняка есть цех кимортов.
Морт звала туда.
– Странное тут что-то, – сказала вдруг Рейна, когда Алар закончил объяснения. И насупилась – по-старушечьи наморщила лоб и закусила губу.
– А что такое? – заинтересовался эстра. Ему тоже уже как час было неспокойно, но он пока списывал это на грозу. – Чувствуешь или видишь?
– Чувствую, – подумав, сказала Рейна и пожаловалась: – В спине что-то щекочется.
Алар нахмурился. Возможно, загвоздка действительно была в грозе, и девочка просто ощущала издалека разреженные потоки морт. Но равновероятно поблизости мог вертеться кто-то вроде мертвоходца – или иной твари, похуже.
– Ну-ка дай руку, – приказал Алар наконец, решив повременить с воззванием к спутнику. Одно дело – зачерпывать морт по мелочи, на определённую цель, и совсем другое – нырять наугад в бездну чужих знаний и сил. – Иди со мной рядом и хорошо смотри по сторонам. Если что-то необычное заметишь – сразу мне говори, хоть бы это и мелочь была. Ясно?
– Ясно, – понятливо кивнула Рейна.
– Доберёмся до того перевала и на ночлег устроимся. Сегодня через верх не пойдём – гроза может накрыть в пути, – подытожил Алар.
Легко сказать – трудно сделать.
Горные тропы – тяжкое испытание даже для тех, кто хорошо их знает, а уж тем, кто ориентируется по наитию, и вовсе не стоит ждать ничего хорошего. До перевала, казалось, рукой было подать, но путь то завивался в петли, то поворачивал назад, а сойти с него Алар не решался. И так уже дважды пришлось звать спутника: один раз – чтоб перебраться через широкую расселину, а другой – чтобы посмотреть с высоты на окрестности. Алаойшу Та-ци, кем бы он ни был раньше, перевал показался знакомым – видно, случалось путешествовать здесь раньше.
Через час пути Рейна заметила в стороне от тропы ключ, бьющий из-под камня. Какой-то добрый человек углубил ямку, в которую стекала вода, и выложил по дну гладкой речной галькой. Место было хорошее, доброе, отмеченное радостью многих путников и тихим спокойствием, и Алар решил остановиться ненадолго – пополнить флягу и отдохнуть. От хлеба, преподнесённого Вердой на дорогу, оставалось ещё несколько ломтей, и этого хватило, чтобы утолить первый голод.
– Вечером похлёбку можно сварить, – рассудительно заметила Рейна, осмотрев припасы. – Зерно есть, мясо сушёное есть, а травок в лесу наберём.
– Ты в травах разбираешься? – заинтересовался Алар. От его ломтя хлеба осталась одна корочка, сладкая-сладкая от мёда. – Я, пожалуй, сразу так только дерево нум вспомню, да ещё дикий лут, он и у нас встречается.
Эстра осёкся. Случайные слова всколыхнули что-то в душе – не воспоминание, но тень воспоминания. Пологий холм, жаркое летнее солнце, кисловатый вкус слабого вина – и неловкие детские руки, раскапывающие рыхлую землю вокруг голубоватых, остро пахнущих стрелок пряной травы.
– Лут ещё поди найди, он на припёке растёт, – вздохнула Рейна, теребя край рукава. – Ну, да у нас тут, почитай, каждый второй корешок съедобный, труднее отраву сыскать. Ой, ты тут посиди, а я кругом схожу накопаю!
Эстра усмехнулся – Рейна собиралась отлучиться не только за корешками, но отпроситься почему-то стеснялась.
– Ну беги. Только далеко не уходи – может, ядовитых растений в Лоргинариуме и немного, зато хищников предостаточно.
В то время как Рейна бродила по окрестностям, Алар умылся, привёл себя в порядок и, раз уж осталось время, вырезал ножом несколько полос плотной коры. Собственной морт пока хватало только на самые-самые простые действия, но с каждым разом её оседало в крови всё больше. Теперь эстра мог сам, не прибегая к спутнику, зажечь сухую траву, залатать прореху на плаще или на рубахе. Вечером он хотел попробовать спаять края полос из коры, чтобы получился ковш или котёл: такая посудина, наполненная водой, вполне выдержала бы огонь – для приготовления похлёбки этого должно было хватить.
После небольшого отдыха путники двинулись дальше. В узкую тропку вскоре влилась ещё одна, бегущая с юга, и идти стало удобнее. Кое-где у обрывов даже попадались вбитые в склон вешки с обозначением опасных мест. Розовато-прозрачное мельтешение морт на горизонте сменилось сперва облачной полосой, а затем – чередой быстро приближающихся туч. Через два с половиной часа, задолго до вечера, Алар понял, что, если он не хочет намокнуть, искать ночлег надо прямо сейчас.
– Тут где-то землянка должна быть, – сказала Рейна, посмотрев на очередную вешку. – Смотри, тут три камня подле неё сложены, как домик! Мне отец такую штуку в лесу показывал. Наши, из поселения, тоже на тропах пометки ставят, чтоб путникам легче было.
– Землянка, говоришь, – задумчиво пробормотал Алар, вглядываясь в быстро темнеющее небо и опасные сполохи вдалеке. – Что ж, поищем. Я такого не помню, но тебе видней – ты здесь выросла, – ободрил он Рейну. – Куда идти, по-твоему?
– Не знаю, – растерялась девочка. – Я только знак вспомнила, а где землянка может быть – кто её разберёт.
Алар огляделся, особенно пристально следя за морт. Плотнее всего она собиралась чуть вдали, там, где густо росли хвойники – этакая небольшая рощица на пологом-пологом склоне.
– Давай туда заглянем, – предложил эстра, подмигнув Рейне. – А ты смотри и запоминай – морт частенько собирается вокруг человечьего жилья. А ещё вокруг тех мест, которых касались киморты.
Он оказался прав.
Вход в землянку нашли сразу, хотя трудно было назвать достойным жилищем десяток-другой брёвен, врытых в склон для укрепления стен и потолка. Над входом располагался навес из хвороста и дёрна, проросший травой насквозь. Зато внутри обнаружился выложенный камнями очаг и небольшой запас дров, сыроватых, но вполне пригодных для костра. Пока оставалось время до грозы, Алар наломал веток на лежанку и притащил из рощи две большие рогатины – поставить крест-накрест на входе, от зверей. Умница Рейна тоже без дела не сидела – принесла ещё хвороста про запас, так чтобы хватило на всю ночь.
