скачать книгу бесплатно
Двуликий изгнанник
Хельга Ройстон
Эдвард Мордрейк был с самого рождения проклят. Его не принимали в высшем свете и боялись среди бедноты. Внешняя неприглядность таила и страшную, непостижимую опасность для души. На что мог надеяться добрый и бескорыстный уродец?
Двуликий изгнанник
Хельга Ройстон
Иллюстратор Анастасия Tari Гришина
Дизайнер обложки Алексей Raist Трубников
Редактор Тихон Kudesnick Стулов
Иллюстратор Надежда Хелькэ Щербачева
© Хельга Ройстон, 2022
© Анастасия Tari Гришина, иллюстрации, 2022
© Алексей Raist Трубников, дизайн обложки, 2022
© Надежда Хелькэ Щербачева, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-4483-9468-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Не могу назвать себя поклонником романов викторианской эпохи. Но тем ценнее будет моё отношение к этой книге. Не как к одной из многих, но как к произведению, которое сумело обратить на себя внимание человека, такой встречи не искавшего.
В основе романа – история Эдварда Мордрейка, странного уродца, родившегося в Англии в XIX веке. Впрочем, слово «уродец» странно применять к столь необычному человеку. Богат, умён, не лишён известной стати. Пожалуй, его трагедия была именно в том, что первое впечатление, которое он производил на окружающих, никогда не оказывалось верным. Какие бы восторги ни вызывало его появление, итог был всегда один – страх и презрение.
Таким образом, человек, который имел все шансы стать одним из самых счастливых людей своего времени, вынужден был страдать всю жизнь. И дело было не в нравах общества или наклонностях нашего героя.
Но книга погружает нас в его мир – одинокий, но сохранивший красоту и добродетель. Не тем ли, что был ограждён от пороков? Нет, как и все мы, несчастный юноша не всегда владеет своими эмоциями, совершает ошибки и даже бывает жесток к тем немногим, кто принимает его таким, какой он есть. Он не идеален. Но человек и не должен быть таковым. Главное, что отделяет достойных людей, – это способность раскаяния, принятия ответственности за свои ошибки и стремления исправить их, какой бы ни была цена за это.
Лорд Мордрейк был именно таким. Он не искал причин своих несчастий в других, хотя и не всегда мог сдерживать приступы отчаяния. Но в итоге – его помыслы были направлены на то, чтобы оградить от невзгод и по возможности облегчить жизнь тех немногих, кого он мог назвать друзьями. И он не искал выгоды для себя. Утешения – возможно.
Удалось ли ему победить судьбу? Не спешите с таким прямолинейным вопросом. Порой важно не то, куда мы приходим, но тот путь, который нам необходимо пройти. Я хочу пожелать Вам счастливого пути. И коли дорога привела Вас к усадьбе богатого лорда – отпустите кучера, окиньте взором бесконечную вересковую пустошь и сделайте шаг вперёд. Добро пожаловать в Мордрейк-менор, дорогой гость.
Тихон Стулов, «Dark Romantic Club»
От автора
Недлинная аллея проходит от ворот к особняку. Эти камни ещё помнят шершавые собачьи лапы, стук каблуков и зонтика. Однако не стоит раскрывать сейчас всех секретов. Пока мы прогуливаемся по саду, позвольте рассказать о знакомстве с Эдвардом. Мы встретились отнюдь не в Англии, а в одном из музеев Санкт-Петербурга.
Тёмная драпировка, воск, будто кожа, и глаза экспонатов – словно живые, неизменно влекут меня на каждую выставку восковых фигур. Сколько есть их в городе – все посетила, а здесь ещё не видела постоянную экспозицию. Что ждёт меня в этот раз?
Мой взгляд ненадолго задержался на сиамских близнецах и человеке с большими ступнями. Так, кто у нас дальше? Ещё одна группка уродцев за карточным столом. Рогатый шут… своеобразно. Четырёхглазый шулер… замечательно. А это что за кривоносый чудик мне улыбается? Очень осторожно, не задевая нежных восковых пальцев, я придвинула табличку, зарытую под разбросанными картами.
«Эдвард Мордрейк (встречается также написание „Мордейк“[1 - Согласно обновлённым источникам, этот вариант является предпочтительным.]), наследник английского аристократического рода, жил в XIX веке. По легенде, имел дополнительное лицо на затылке, которое не могло есть и говорить, но было способно смеяться и плакать. Несчастный умолял докторов удалить „вторую демоническую голову“, потому что по ночам она нашёптывала Эдварду самые страшные вещи. Но в то время подобные операции не проводились. Эдвард окончил жизнь самоубийством в возрасте 23 лет. Он упоминается в „Книге списков“, где также зафиксированы прочие паранормальные явления и встречи с НЛО».
Я остолбенела. Оказалось, Эдвард сидел к посетителям спиной, во всём безобразии выставляя второе лицо. Оно-то и ухмылялось мне, а я сразу и не заметила. Выгляди так нормальный человек, я бы сказала, что ему лет пятьдесят, он хитёр и любит повеселиться. Нижней челюсти и носовому хрящу немного не повезло, но всё-таки злобным это лицо назвать было нельзя.
Я обошла стол, чтобы рассмотреть Эдварда спереди. Задумчивый, он откладывал в сторону семёрку бубен. Наверняка проигрывал четырёхглазому. Симпатичный, одет невычурно и такой грустный…
Двуликий, прямо как древнеримский бог Янус или зачарованный профессор Квиррелл из «Гарри Поттера». С одним «но»: свой врождённый недостаток Эдвард получил отнюдь не колдовским путём, и даже наука не до конца изучила феномен мутации, хотя в Кунсткамере – как раз через Дворцовую площадь и реку Неву от воскового Эдварда – хранится уникальная коллекция заспиртованных уродцев.
Я до этого слышала и читала разные истории про людей-мутантов. Они жили и работали как ни в чём не бывало: двухголовая китаянка выступала в цирке, трёхногий Франческо Лентини неплохо обращался с футбольным мячом, безногий от рождения «Эк Пол-парня» снимался в кино. И даже те, чьи фигуры были представлены на сегодняшней выставке, нашли силы жить до естественной смерти. Эдвард же отличался трагичной судьбой.
Если всё-таки дожил до двадцати трёх лет, значит кто-то из близких его поддерживал. Интересно, кто? И – самое интригующее – что именно шептало страшное второе лицо? Как оно могло это делать? Наверняка не обошлось без потустороннего вмешательства, если шёпот не был игрой воображения.
Я не сомневалась, что в Интернете соберу больше информации. Но меня ждало разочарование: из сайта на сайт, из блога в блог путешествовала маленькая заметка, точь-в-точь повторяющая текст музейной таблички[2 - По состоянию на 2011—2012гг.]. В статьях и очерках на иностранных сайтах мне довелось отыскать лишь отрывочные сведения о том, что Эдвард умел играть на скрипке. Кто и как его научил? Не было чёткого ответа.
Писали также, что он получил прекрасное образование. Какими судьбами, интересно?
Я нашла песню «Бедный Эдвард» Тома Уэйтса и оперу-моноспектакль «Мордейк», шедшую в Сан-Франциско в 2008 году[3 - Композитор – Эрлинг Уолд.].
Жил ли Эдвард на самом деле или был только персонажем городской легенды? Почему не сохранилось официальных документов? Неужели наука не интересовалась таким парадоксом? Если он вымышленный, то кто его придумал? Ведь у вампира Варни были авторы – Томас Прест и Джеймс Раймер, у Шерлока Холмса – Артур Конан Дойл, у графа Дракулы – Брэм Стокер (хоть кровожадный образ и был позаимствован из румынской истории). А у Эдварда – кто? И здесь множество теорий, мнений, опровержений. Уже позднее я нашла такую информацию: первое письменное упоминание об Эдварде Мордейке датируется 1895 годом. Чарльз Л. Хилдрет написал о нём в статье, которую преподнёс как научную, но в наше время этот материал нельзя отнести к достоверным. Текст статьи впоследствии слово в слово повторился в «Аномалиях и курьёзах медицины» (Джордж М. Гоулд, Вальтер Л. Пайл; 1896). Примечательно, что книга долгое время и считалась первоисточником. На затылке Эдварда, по этой версии, было красивое женское лицо.
Почему неизвестны точные годы его жизни, но при этом даётся возраст? Как английская аристократия приняла уродца в своих рядах? Почему нет единой версии смерти, а даются аж целых три варианта? Почему появилось слегка изменённое написание фамилии? Кем всё-таки был уродливый близнец – «братцем» или «сестрицей»? Оказывается, за годы легенда обросла новыми подробностями. Знающие люди рассказали мне, что со временем история Эдварда, пусть даже имея научные или околонаучные корни, превратилась в народное предание, и каждый автор волен пересказывать его на свой лад[4 - В современной культуре также известен роман испанской писательницы Irene Gracia «Mordake o la condiciоn infame» (2001), короткометражный фильм «Эдвард Проклятый» («Edward the Damned», 2014, реж. Джон Л. Уэкворт, Великобритания/США). Ещё один фильм США – полнометражный – находится в разработке (реж. Марк Кристенсен).].
Например, в некоторых эпизодах сериала «Американская история ужасов»[5 - Режиссёры – Майкл Аппендал и Ховард Дойч, 2014.] жизнь Эдварда показывалась совсем иначе, чем в песне Уэйтса. А я, будучи в поисках однозначных и развёрнутых ответов, сама не заметила, как придумала свой вариант удивительной городской легенды об уродце. Часто мои мысли возвращались к Эдварду, когда я слышала смычковые инструменты, а иной раз британская рок-музыка напоминала о его борьбе с «демоном-братцем».
Всем любителям викторианской эпохи и до сих пор не решённых загадок, тёмной романтики и светлой мистики я дарю историю о двуликом изгнаннике.
Хельга Ройстон, «Dark Romantic Club»
Двуликий изгнанник
Светлой памяти
Сергея Константиновича Решетинского
«Возлюби ближнего своего,
как самого себя» (Мф. 22:39)
«Si vis amari – ama»
(«Хочешь быть любимым – люби»;
Lucius Annaeus Seneka)
1
Не так давно в не очень дальнем краю в семье сказочно богатого лорда появился на свет долгожданный первенец-наследник. И, как только младенец перестал кричать, матушка уснула. У неё, бедной, даже не оставалось сил, чтобы взглянуть на ребёнка. Она не видела, как нянька в испуге чуть не выронила новорождённого из рук.
– Нет, он не жилец, – едва шевеля губами, сказал доктор Вильбанд. – Всё, что остаётся, – это ждать, пока Господь не заберёт его.
На затылке младенца, вместо шелковистых рыжеватых волосиков, было второе лицо, недоразвитое, сморщенное, но с хитрыми, живыми глазами.
Доктор невнятно проговорил что-то о близнеце-паразите.
– Дьявол, дьявол, – бормотала кормилица.
– Не кликайте беду, милочка, – предупредил доктор, – лучше спеленайте маленького виконта. Чепец ему пока не надевать.
Доктор пошёл в гостиную, где перед камином туда-сюда прохаживался граф Мордрейк. Худоба, длинный крючковатый нос и привычка подолгу хрустеть пальцами не придавали ему красоты и достоинства. Прибавьте сюда визгливую манеру разговора, и вот уже неясно, кто перед вами – аристократ или проигравший шулер.
– Ну? – от нетерпения граф не мог сказать ничего иного.
– У вас родился сын, милорд.
– Я могу его увидеть?!
–Подождите, умоляю! – доктор остановил графа, едва пальцы его коснулись дверной ручки.
И заговорил он очень тихо, словно боясь потревожить странного младенца, хоть тот и был за несколько комнат. Лорд Мордрейк тут же отпустил дверь и едва смог взять себя в руки от ужаса и отвращения.
– Уничтожить чудовище немедленно! Мой сын, стоящий в очереди на престол, – урод. Это же вопиющий позор! Сами подумайте, доктор, мы не можем такого допустить. Убьём его сейчас же, пока новость не предалась огласке. Утопим, как слепого котёнка. Или чего вам стоит влить яд в его глотку? В оба рта?
– Милорд, это ваш сын…
– Я всё сказал!
– Он и так не проживёт и двух дней. Нам не нужны никакие яды. В самом начале моей практики, до славного знакомства с вами, был такой случай, поверьте. Весьма… свободная дама произвела на свет двуликого, так он и скончался на следующий день.
– Как вы смеете сравнивать род грязной гуляки и наш?! – взревел граф, и от ярости лицо его покрылось пятнами. – Появления моего наследника ждал высший свет Англии. Лучше будет объявить, что у моей дорогой Элен появился мертворождённый, чем считать часы до смерти уродца.
– Врачебная этика не даёт мне совершить убийство.
– Идите, Вильбанд, наш разговор окончен.
Лорд Мордрейк тяжело опустился в кресло.
Графиня долго не вставала с постели: роды обернулись настоящим кошмаром. Доктор сказал что-то о мёртвом близнеце, и больше ничего не было слышно. Красные обои и редкие огни ламп настолько врезались в глаза, что хотелось плотно сомкнуть веки и спрятаться от боли. К вечеру, когда голова перестала кружиться, леди Мордрейк подошла к колыбели и поглядела на сына с нескрываемой гордостью. Он приведёт семью на престол со временем, стоит устранить лишь пару соперников и подождать, пока ребёнок подрастёт. Ни капли нежности не чувствовалось в прищуренном взгляде леди и её тонкой, морщинистой улыбке: зачем умиляться, разглядывая пешку, только что вошедшую в игру? Много ли нежности достаётся козырю, удачно подвернувшемуся в вашу руку?
– Бетси! Бетси!
Няня робко заглянула в комнату.
– Да, госпожа.
– Ну же, подойди сюда. Неужели тебя, мать двоих детей, в твои двадцать пять лет так впечатлил новорождённый, что заходишь сюда, как на лобное место? Мой сын теперь твой повелитель. Надень ему чепец! Ну, чего стоишь?
– М… миледи… ч-чепец… доктор не велел, вдруг… младенец задохнётся?
– Вздор!
Леди Мордрейк сама потянулась к ребёнку, но чуть только приподняла его головку, как закричала:
– Проклятье! Чудовищная подмена!..Кто..?
Малыш только и смотрел на матушку синими глазами. Смущённой няне осталось пробормотать:
– Это ваш… ваш, миледи.
– Вон! Бетси, оставь меня!
Весь следующий день графиня не прикасалась к еде, никого не велела впускать. Лишь Бетси из чувства долга заходила в спальню, чтобы менять пелёнки и давать молоко несчастному младенцу. Он не капризничал и никого не беспокоил. В оба рта не ел: Бетси заметила, что сзади совершенно нет языка и глотки.
Ближайшие семь, а то и десять лет придётся провести с уродцем: сначала год в кормилицах, а потом просто в няньках. Наймут ли ему затем воспитателя? Оставалось втайне надеяться на слова доктора и скорую смерть мальчика. Но за эту мысль Бетси корила себя.
Отец же не был так кроток: он давно задумал неладное. В подвалах Мордрейк-менора, дальше богатейших полок с вином, хранились опасные яды. Спотыкаясь о щербатые каменные ступени, лорд Мордрейк пробирался по мрачному коридору. Кто бы мог подумать, что под роскошным домом есть иной мир – страшный и очень запутанный? Кирпичи там нередко выступали из некогда аккуратной и прочной кладки, а кое-где глина так потрескалась, что виднелись дыры. В них копошились, высовывая мордочки, толстые серые крысы. И в отдалении – кап, кап, кап – с потолка сочилась вода: как раз над тем местом находились посудомоечные, прачечные и ванная. Пахло сыростью и гнилью, кругом царила темнота. Огарок свечи едва помогал разглядеть старый, покрытый плесенью шкаф. Там, под замком, хранились маленькие и безобидные на первый взгляд флакончики, в каких аптекари, по обыкновению, отпускали лекарства. Они были наполнены всевозможными жидкостями и снабжены бирками на латыни. Чернила заметно стёрлись, но лорд без труда отыскал нужное снадобье – мгновенный яд.
А младенец вёл себя как ни в чём не бывало: глядел на всех глазками-щёлочками, шевелил маленькими пальцами и уснул к приходу священника – отца Альберта. Этот чудной затворник не был столь любим в округе, потому что придерживался старых католических традиций, и лишь благодаря знакомству с графом держалась на окраине Лондона его маленькая часовня.
– Хорошие новости расходятся быстро, милорд, – с порога радостно сказал пастырь, завидев хозяина в холле, – доктор проезжал мимо и обмолвился, что у вас родился сын.
– Тише! – лорд перешёл на странный, испуганный шёпот. – Мой наследник скоро умрёт.
Противно и горько было упоминать позор семьи и наказание природы. Лорд по пути в гостиную, сбиваясь, рассказал обо всём случившемся и спрятал в кармане сюртука флакончик с подозрительной надписью. Но от взгляда священника ничего не скрылось.
– Мужайтесь. Я бы ни за что не стал замышлять злое против… как его имя?
– Я хотел назвать его Эдвардом, – сказал лорд.
– Так назовите. Что же вас останавливает?
– Ожидание его смерти. Зачем уродцу имя на два дня?
– На всё воля Божья. И не следует торопить события. Крещение даст надежду, что Господь примет вашего сына любым.
– Мы не можем нести его в храм: соберётся толпа зевак.
– Публичная жизнь для тебя важнее чистой совести? Что мешает провести обряд в домашней часовне?
– Нынешний пастор также не внушает доверия… При всей моей любви к стране, уважении к короне и укладам нашей церкви я не могу поручиться, что этот человек промолчит обо всём при дворе. Мы будем опозорены.
– Роберт, – священник посмотрел на старого друга с укором, – вспомните, был ли ваш союз с леди Элен Реймерстоун угоден Господу?
Они уже показались на пороге комнаты. Лорд покачал головой, леди, услышав последние слова, вскочила с кресла и закричала:
– Вот она, кара! Недаром говорила покойная матушка: «Не вступай в близкородственный брак! Не первый раз уже в роду такое кощунство!» Мы прокляты! Пятнадцать лет были бездетны, а после я родила дьявола!
– Элен! – остановил её лорд, – в нашу просвещённую эпоху вы допускаете вмешательство дьявола? Весьма… неразумно, я бы сказал.
