скачать книгу бесплатно
– Пойдёмте в мою комнату. Я всё равно ещё долго не засну, могу и почитать для вас. Проводите меня?
Колокол собора вдалеке пробил одиннадцать, когда Каролина, сидя на кровати, прочитала две странички, казавшиеся всё равно длинными. Бог Янус отнюдь не был злым и жестоким. В начале года, на праздник в его честь, люди собирались вместе и обещали не ссориться.
– Я бы тоже очень хотел, чтобы меня так любили, – сказал Эдвард. – Ведь я очень страшный.
– Зачем вы так говорите?
– Тебе запретили «рассматривать» меня, и не зря. Обещаешь, что это останется нашим секретом, если я расскажу, как выгляжу?
– Нет, я не могу обещать такого. Папенька может и спросить меня, не заводила ли я лишних разговоров… Как же я солгу ему?
– Он накажет, если ослушаешься?
– Может и так, но мне стало настолько любопытно, что я и не знаю, что делать теперь.
– Дотронься до меня со спины, смелее.
Пока она внимательно, терпеливо и аккуратно изучала неприглядного «братца», Эдвард раздумывал о том, что весь мир поделился на две половины: любящих и брезгующих. Ко вторым относились, как ни печально, родители Эдварда, которые не желали его видеть без особой надобности, и слуги со своей наигранной вежливостью. «Милорд то, милорд это», – а сами, будь их воля, убежали бы из поместья Мордрейк на край света. Как они не могут понять, что Эдвард не причинит им зла?
Любящие – это милая и добрая Бетси, внимательный доктор Вильбанд (в противоположность отцу, он называл Эдварда «причудой природы», а не «чудовищем»), пастор Альберт, который видел в каждом искорку Божью. И, конечно же, мистер Кларк – новый бесценный друг. А что подумает Каролина?
– Что это – маска? Она очень тёплая. Веки двигаются! Такого просто не может быть! – любопытные пальцы дрогнули, но не остановились, пока не изучили каждую его черту. – Неужели лицо? Но… как?
– Я с ним родился.
– Необычно. Совсем как из мифа. Оно живое?
– Не очень. Не говорит и не кушает, – Эдвард повернулся обратно. – Раньше видеть мог, когда я закрывал глаза, а сейчас – нет. Отец говорит, что из-за него меня не выносят. Я не могу отрастить длинные волосы, чтобы его прятать: кончики лезут в нос, это очень неудобно, щекотно, а иногда больно. В капюшоне я тоже не могу подолгу ходить, – Эдвард замолчал. – Ты точно не боишься «братца»?
– А зачем мне его бояться? Он меня не обидел: ни когда я каталась на Ромуле, ни когда на цветочки смотрела.
– Доктор уверен, что мне без него будет лучше. Когда—нибудь изобретут лекарство, я его выпью и очень крепко засну, а когда проснусь, у меня уже будут кость и волосы вместо второго лица.
– А каково это – с глазами на затылке?
Эдвард не знал, как лучше объяснить.
– Представь, что у тебя четыре руки, причём две из них на спине.
– Ой! В Индии похожая богиня была, только злая. Я бы не хотела быть такой.
– Но ты же добрая.
– И вы. Я это сразу поняла, когда вы меня за руку взяли. Можно я буду вашей лучшей подругой?
– Да, – Эдвард зевнул, – но, пожалуйста, никому не рассказывай, что видела… то есть, дотрагивалась до «близнеца», разве что твой папенька спросит.
– Не расскажу. А как можно видеть глазами? Я не помню… – Каролина погрустнела.
– Это как если бы всё разом было у тебя в руках. Если бы я мог, то подарил бы тебе зрение. Вдруг со временем доктора найдут средство? Тогда я заплачу им достаточно денег за лекарство для тебя.
6
Наутро Бен не нашёл молодого господина в спальне. Ну и шумиха поднялась! Слуги бегали по коридорам, сами не зная, чего хотели: поскорее найти Эдварда или всё-таки оттянуть время и не попасться ему на глаза, особенно, если спиной повернётся. Так продолжалось, пока не проснулся мистер Кларк и не обнаружил воспитанника у дверей спальни Каролины.
– Вставайте, пожалуйста, милорд. Пора одеваться к завтраку.
Мальчуган тут же вскочил и помчался по коридору, думая, что теперь не убежать от трости. Но вслед ему слышался лишь добрый, снисходительный смех.
После еды предстоял нелёгкий разговор с отцом.
– Эдвард, осознаёшь ли ты, как это неподобающе – ночевать под дверями?
– А вдруг Каролина бы испугалась, сидя в пустом крыле?
Граф начал выходить из себя:
– Что за вздор?! Её отца мы поселили рядом, и не нужно более ничего. Во всей усадьбе самый страшный – ты!
Виконт посмотрел в ответ с вызовом.
– Меня она не боится.
Эдвард со смущением почувствовал, что чуть не раскрыл секрет о непослушании. У «близнеца» потекли слёзы. От дальнейших укоров спас топот маленьких каблучков Каролины, а за ними – звук шагов мистера Кларка. Стены доносили только неясный гул.
Мистер Кларк с дочерью вот—вот пройдут мимо кабинета! Обескураженный лорд бросил сыну:
– Ей в какой-то мере повезло ослепнуть.
Лорд Мордрейк поймал себя на мысли, что во всей усадьбе есть только два человека, которых не тяготит общество уродца, и те – чужие. Эдвард вынул из кармана платок и начал вытирать им слёзы. Но оттого, что рядом находилась Каролина, виконт чувствовал себя неловко.
– Уходи отсюда, – сказал отец, – через десять минут у тебя урок.
Уже на пороге платок выпал из рук, и Каролина задела его своим зонтиком.
– Прошу прощения, – Эдвард поднял с пола платок.
– С вами что-то случилось?
– Ничего, – даже в свои десять виконт не мог признаться в слабости.
Каролина отправилась играть в куклы. Мистер Кларк предложил Эдварду начать изучение французского языка или изобразительных искусств. Но у ученика оказались другие стремления:
– Можно продолжить уроки английской поэзии, а французский начнём позже? Я хочу научиться читать так же быстро и выразительно, как Каролина.
– Будет по—вашему, но помните, что нам придётся по программе пройти и иностранный язык.
Так незаметно пролетали годы. Эдвард изучал арифметику, словесность, географию и биологию. Прямо в имение привозили книги и для Каролины: стихи, эпос, путеводители по разным странам. Мордрейк-менор стал для мистера Кларка и его дочери вторым домом. Казалось, они всю жизнь были знакомы и с доктором Джеймсом Вильбандом, и со святым отцом Альбертом, со слугами усадьбы и управляющими с прядилен. Только иногда, на две недели летом и на Рождественские праздники, мистер Кларк и Каролина отлучались в свой дом в Бедфордшире, но неизменно возвращались в Мордрейк-менор с началом нового учебного семестра.
Дети не скучали, потому что было много интересных занятий. Например, когда у войск Эдварда велась баталия, могла войти Каролина и сказать:
– А давайте устроим примирение и бал.
Тут же важные генералы в деревянных мундирах садились пить чай и вести беседы с фарфоровыми красотками.
На лужайке дети играли в жмурки. Тогда Кэтрин с особой тщательностью завязывала глаза Эдварда.
– А я и так могу! Не завязывая глаз! – и Каролина отбегала подальше, радуясь тому, что играла без повязки. Кэтрин догадывалась о том, что любознательная и смелая девочка нарушила-таки отцовский запрет, но добрая служанка ни слова не проронила при господине. Просто повезло, что во время игры их не заставал граф Мордрейк – иначе бы заметил, что Каролина не боится поймать и третьего игрока.
Однажды Эдвард повёл Каролину к самому большому дереву в углу сада.
– Ещё один секрет? Вы не расскажете уже сейчас? – на ходу Каролина по привычке водила зонтиком по траве.
– Нет, мы сначала должны туда прийти. Это особенное место.
– Пожалуйста…
– Ладно. Джек и Сэнди прибрались в старой беседке в углу. Мы ещё ни разу там не были. Я слышал, что на её стенах – всякие диковины.
Дойдя до тайного места в саду, Каролина чуть не споткнулась об узкий порог. Эдвард проводил её по кругу вдоль стен. Чего там только не было! Умелые мастера вырезали тонкие листья плюща, маленьких канареек и чудные маски, которые годились бы для самого богатого карнавала. В беседке пахло свежим деревом, летней прохладой и карамелью.
– Как чудесно! – восхитилась Каролина. – Это будет ваше собственное имение Мордрейк?
– Да. Мне часто не хочется видеть никого из слуг, и я придумал приходить сюда. Можем брать скрипку, книги и даже что-нибудь из еды. Здесь никто не станет бояться «близнеца».
У Каролины тоже было время, отведённое на уроки. Обычно она уходила в классную комнату с мистером Кларком, а Эдвард без цели и умысла бродил по дому: не хотелось в одиночку ни кататься на пони, ни гулять по саду. Но, чувствуя, как не по душе такое поведение отцу, виконт всего однажды попросил у мистера Кларка разрешения посидеть рядом с Каролиной во время её занятий, ничуть не мешая.
– Что же, как вам будет угодно. Если пожелаете, могу и вас научить письму из точек.
Эдвард захотел просто посмотреть. До чего диковин был шрифт месье Брайля! Буквы – мудрёные ряды пятнышек, выдавливались на бумаге деревянным колышком, и при письме нужно было выводить их с изнанки задом наперёд, чтобы на лицевой стороне страницы всё выглядело подобающе.
Здесь Каролина была, по своему обыкновению, аккуратна. Набив строчку, она по три раза проводила по ней пальцами, проверяя, нет ли ошибок, а если они и попадались, она говорила об этом отцу безо всякого страха и смущения.
Повзрослев, Каролина проявила интерес к истории и искусству, и Эдварду не раз приходилось перебирать в памяти всех именитых вельмож из семьи Мордрейк, начиная со времён Вильгельма Завоевателя, чтобы ненароком не соврать подруге. Лишь одно не было понятно до конца: почему родословная заканчивалась на дедушке Френсисе и Бен ещё с давних пор отмалчивался, откуда же была родом матушка.
Эдвард помнил, что Каролина при всём желании не могла «посмотреть» на портреты в галерее, поэтому во всех деталях описывал пышные платья, роскошные камзолы, ордена, сапоги, причёски, мушки, шляпки, шпаги, собак и лошадей. Больше всех Каролине понравилась леди Алисия Мордрейк. Эта важная дама носила самое богатое платье, белое с золотым, дорогие украшения с бриллиантами и не расставалась с маленькой болонкой – на картине собачка фривольно устроилась на руках леди. Говорили, что так и сидела – терпела всё время, пока хозяйка не перестала позировать. Каролине было немного обидно, что нельзя пощупать нежную ткань платья, жар золота и мягкую собачью шёрстку и словно увидеть эту красоту, но было в галерее и то, что можно «рассмотреть» пальцами.
– Хочешь дотронуться до рыцарских доспехов?
– Мне нельзя без разрешения. Я никогда сюда и близко не подходила.
– Я разрешаю, только пусть это будет секрет. Здесь такой красивый лев на щите! Вот дракон, прямо как в книжках. Дальше у нас опять лев, только сидячий. А вот лилия, как во Франции. За ней – орёл! Не хочешь разве крылья погладить? А здесь – попробуй угадать, что за зверь.
