Интроверт. Остаться собой

Она вдруг вспомнила, как долго радовался Медведь, сравнивая «Печенег» со старым добрым ПКМ6. Оба пулемёта обнаружили тогда на полуразрушенном складе воинской части вместе с многочисленными боеприпасами. Полина даже улыбнулась, припомнив веселье Медведя по поводу такой редкой находки. Сначала он взял в руки более привычный ПКМ и решил его сразу же испытать в деле. Оказалось, что у пулемёта затворная рама не полностью отходит назад. В результате патрон, извлечённый из приёмника, остался в зацепах извлекателя. Промучившись с этой неисправностью, Медведь так и не смог её устранить.

Именно тогда он и переключился на «Печенег», который оказался, по сути, тем же ПКМ, только в два раза лучше, если не считать расположения сошек. Эта досадная мелочь существенно ограничивала сектор огня по фронту без перемещения стрелка или самого пулемёта. Тем не менее, модернизированный ствол с наружным оребрением и металлическим кожухом теперь не перегревался при стрельбе. Система принудительного воздушного охлаждения делала своё дело. Кроме того, ствол больше не требовал замены во время боя, хотя и сохранил быстроразъёмное крепление. Восходящий поток нагретого воздуха теперь почти не влиял на линию прицеливания, что позволяло стрелять довольно точно в течение длительного времени. Не стоило забывать и о главном отличии «Печенега» – расположенной над стволом рукоятке, благодаря которой оружие можно было переносить одной рукой. Учитывая внушительную массу пулемёта в восемь с лишним килограмм без коробки с лентой, для хрупкой девушки это было не актуально. Медведь же играючи переносил любимое оружие за ручку и любил демонстрировать его на вытянутой руке, рассказывая о внушительном ресурсе в тридцать тысяч патронов в режиме интенсивной стрельбы.

Полина достаточно хорошо разбиралась в пулемётах именно благодаря Медведю. Он не раз устраивал показательные выступления в клубе, подробно объясняя желающим технические подробности и обучая правилам пользования этим мощным стрелковым оружием. Даже командующий сопротивлением при всей своей занятости не мог пропустить столь знаменательное событие в жизни бункера. Первые четыре раза Полина лишь внимательно смотрела и слушала выступление опытного инструктора, которым Медведь без сомнения и являлся. Потом ей захотелось попробовать сделать всё самой. Такое необычное дело оказалось настолько увлекательным, что Полина сама не заметила, как быстро научилась вставлять патроны в ленту, укладывать её в патронный короб и заправлять в приёмник, а самое главное – лихо передёргивать затворную скобу и нажимать на спусковой крючок. Тогда всё это казалось не более, чем забавным развлечением, а сейчас помогало выжить.

Полина чувствовала, что силы медленно, но верно покидают её. Шум в ушах теперь не прекращался ни на секунду, а собственное тело всё больше ощущалось, как бесформенный мешок с ватой. Даже мелкие движения давались с большим трудом, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги и попробовать добраться до дизельной. Полина смирилась с тем, что без посторонней помощи она уже не сможет сдвинуться с этого места. Вероятно, именно здесь и придётся встретить смерть, как бы нелепо это ни выглядело. Было до слёз обидно от того, что ты уже ничего не можешь сделать и вынужден ждать своей участи, какой бы печальной она ни была. Последний шанс уйти из этой жизни достойно, не превратившись в зомби, растаял в тот момент, когда пистолет выпал из рук и затаился где-то на полу в темноте.

Полина до боли прикусила нижнюю губу и тут же почувствовала во рту солёный привкус. Шум в голове немного стих, а правая рука на какое-то время обрела некое подобие прежней силы. Стараясь воспользоваться моментом, Полина быстро нащупала на поясе боевой нож и взялась за его рукоятку. Оружие бесшумно покинуло ножны и теперь грозило в любой момент выпасть из слабеющей руки и бесследно затеряться во тьме. Допустить этого было ни в коем случае нельзя. Следовало поторопиться, чтобы успеть вскрыть себе вены до прибытия зомби. Словно в подтверждение этих невесёлых мыслей в коридоре вновь послышались зловещие шаги. Полина сжала рукоятку ножа и всем телом навалилась вперёд. Широкий клинок с двусторонней заточкой резко вошёл в запястье левой руки, вскрывая сосуды и перерезая сухожилия.

Острая боль пронзила руку, но Полина не проронила ни единого звука. В её пересохшем горле комом теснился крик, который так и не вырвался наружу. Лезвие плавно покинуло окровавленную рану и устремилось к левой стороне шеи. Там слабо пульсировала сонная артерия, которой суждено было совсем скоро залить кровью умирающую Полину и поставить точку в этом поединке со смертью.

Внезапно раздался глухой звук, как будто что-то металлическое упало на бетонный пол. До предела спутанное сознание на секунду превратилось в хаотичный поток бессвязных мыслей, а потом и вовсе покинуло ослабевшее тело. Трепещущая душа Полины разрывалась на части, а жизнь медленно уходила из обескровленной земной оболочки. Даже ангел-хранитель теперь ничем не мог помочь своей подопечной и лишь напряжённо ждал неотвратимого приближения смерти.

Глава 4

Где-то в другом измерении, 26 декабря 2018 года (суббота), 5:45

Под ногами приятно шелестели большие красно-жёлтые листья. Ещё недавно они, словно раскрытые ладони, приветливо махали с высоких клёнов каждому встречному. Теперь, находясь у подножья деревьев, эти некогда яркие и трогательные создания казались забытыми и брошенными на произвол судьбы старыми зонтиками с оборванными краями. Их высохшая ткань нехотя рассыпалась под мягкой подошвой кроссовок, превращаясь в невесомый разноцветный прах. Лёгкий ветерок тут же подхватывал его своим внезапным порывом, поднимал меж высоких стволов в прозрачный воздух, а потом бережно развеивал над остывающей землёй.

Полине нравился этот осенний парк. Странно, что она никогда не приходила сюда прежде, хотя и знала Саратов, как свои пять пальцев. Сложно было предположить, что это за район, и какой транспорт поможет добраться в столь уединённое место. По большому счёту всё это не имело значения, но Полина совершенно не помнила, как здесь оказалась. Вероятно, кто-то из знакомых подвёз её, а заснуть по дороге в тёплой машине проще простого. Не давало покоя лишь то, что все воспоминания сегодняшнего дня были подёрнуты лёгкой дымкой. В голове не осталось ни имён, ни лиц, ни даже событий недавнего прошлого, что выглядело очень странным и необъяснимым. Напрашивался резонный вопрос: что же это за знакомый такой, если о нём ничего неизвестно? А может и не было никакого таинственного водителя машины без имени и лица? При этом сильно удивляло то, что далёкие события без особого труда всплывали в памяти в отличие от недавних. Однако странное ощущение недосказанности упорно не хотело покидать Полину.

Решив отбросить все тревоги и сомнения, она бодро зашагала по усыпанной листьями широкой аллее. Ослепительные лучи далёкой звезды весело пробивались сквозь оранжевые кроны деревьев, создавая неповторимые блики на кончиках листьев. Пришлось даже слегка прищуриться, чтобы спрятать отвыкшие от столь яркого сияния глаза за шторами век. Показалось странным, что за время прогулки зрение так и не адаптировалось к дневному свету. Полина замедлила шаг и даже слегка нахмурилась, подумав об этом. Всё окружающее выглядело просто сказочно красивым, что добавляло ощущения нереальности происходящему. Оставалось лишь принять новые правила игры и продолжить путь.

Хотелось музыки, но привычного телефона, как и плеера в карманах не обнаружилось. Несмотря на восхитительную погоду, вокруг не было никого, кто мог бы помочь нарушить эту торжественную тишину. Полина вдруг подумала, что это даже к лучшему, потому что сама природа наполняла воздух прекрасными звуками, которые дарили покой и умиротворение. Озябшие руки непроизвольно спрятались в глубоких карманах пальто, а уставшие от ярких бликов глаза теперь смотрели вниз. Мелодия хрустящих под ногами листьев по-настоящему завораживала и придавала сил двигаться дальше.

Полина не знала, куда идёт, но чувствовала, что там её уже давно ждут. Стоило поторопиться, чтобы поскорее встретиться с кем-то очень важным и не испытывать его терпение. Кто именно ожидает её в конце этого замечательного парка, Полина даже не могла предположить. Тем не менее, она была уверена, что сегодняшняя встреча навсегда изменит не только её жизнь, но и всё остальное. Каким образом это возможно, оставалось загадкой. Однако раскрыть эту тайну можно было лишь поскорее добравшись до выхода из парка.

Когда пройти оставалось не более двухсот метров, Полина вдруг почувствовала, как внутри неё что-то сжалось. Шаги сами собой замедлились, а быстро слабеющие ноги грозили вот-вот подкоситься в коленях. В горле стоял ком, мешая сделать вдох и заставляя полностью остановиться. Сбитая с толку и сильно напуганная девушка оказалась посреди безлюдного парка совершенно не в силах сдвинуться с места. Слёзы медленно катились по щекам, а вместе с ними таяла и последняя надежда на счастливый конец. Бешено пульсирующие виски неторопливо обдувал прохладный ветерок, перебирая длинные светлые волосы. Как будто сквозь пелену до слуха Полины доносились звуки осеннего леса, завораживая своей безмятежностью. Они, словно призывали её смириться со своей участью и принять всё происходящее, как есть.

По какой-то причине Полина удивительно легко решилась поставить точку в конце пути. Было похоже на то, что долгое время она помышляла об этом и лишь ждала удобного момента, чтобы совершить задуманное. С тех пор, как не стало Антона, смерть постоянно витала в воздухе. И теперь Полине безумно захотелось, чтобы всё закончилось как можно скорее. Тотчас стало ясно, какая тяжесть лежала на её плечах все эти годы. Потеря любимого человека оказалась непосильной ношей, которую не смогли облегчить ни чудесный ребёнок, ни друзья, ни работа. Даже идея спасения человечества от чужих меркла в сравнении с болью утраты самого главного. Любовь! Вот то, ради чего стоило жить и просыпаться каждое утро.

Полина ещё не забыла, что значит это волшебное слово. Каждую ночь она, глотая слёзы, вспоминала свою встречу с Антоном, умопомрачительную прогулку по ночному Дубаю и их первый поцелуй. В памяти бережно хранились те несколько дней настоящего счастья в бункере, которые отвела им судьба после спасения от зомби. Полина вспомнила, как появившийся тогда, словно из-под земли Океан, в последний момент спас их с Шеном от мучительной смерти. Никому не пожелаешь быть заживо растерзанным зомби. Именно такой печальный конец был самым вероятным в той ситуации, если бы не вмешательство высших сил в лице легендарного командующего.

Чудесное спасение и краткие мгновения настоящего счастья запечатлелись в памяти навсегда. Всю оставшуюся жизнь они служили Полине недостижимым эталоном высшей радости, на которую только способен человек. Но те же воспоминания становились источником извечной печали и невыносимых страданий, потому что Антона уже давно не было в живых. Вместе с ним умерла и надежда на лучшее, оставив в душе после себя выжженную солнцем пустыню, в которой нет и уже не будет ничего. Как жить без любви, Полина не знала. Её изувеченная душа просилась на волю. С каждым днём незримая связь с телом становилась всё слабее, и жизнь в нём медленно угасала.

Уже давно ничто не радовало Полину, и она тщетно пыталась забыться в работе или во сне. Её прелестный ребёнок был не в силах понять, почему мама так часто плачет по ночам. К счастью, история о попавшей в глаз соринке всё ещё работала. Но рано или поздно взрослеющая дочь осознает, что каждый день она напоминала маме того, кого уже не вернуть.

И вот теперь Полина отрешилась от всего. Зачем ей жизнь, в которой нет любви? Пусть на смену начинающимся мукам удушья поскорее придёт блаженное забвение всего и вся. Веки медленно сомкнулись, и стало темно. Колени, правая рука, а потом и лицо коснулись шелестящих листьев, терпкий вкус которых был похож на прощальный поцелуй.

Простившись с этим миром, Полина жаждала лишь одного – поскорее увидеть Его. Всё остальное уже не имело значения. Даже собственная смерть, казалась ей не более, чем неизбежной формальностью, после которой можно будет, наконец-то, отдохнуть.

По какой-то причине старуха с косой задерживалась. К удивлению Полины муки удушья стали постепенно отступать. Через несколько секунд они исчезли совсем, забрав с собой и ком в горле, который не давал дышать. В груди стало теплеть, словно проснувшийся там миниатюрный ядерный реактор вдруг ожил и вспомнил своё предназначение. Согревающие потоки разливались по всему телу, даря восхитительное ощущение тепла и уюта.

Полина, всё еще не веря своему чудесному спасению, осторожно поднялась на ноги, а затем стряхнула с волос и одежды сухие листья. Она уже собиралась продолжить свой путь к выходу из парка, как впереди появился тёмный силуэт. Оторвавшийся было от земли кроссовок вернулся на прежнее место, и Полина остановилась, как вкопанная. Она изо всех сил пыталась рассмотреть хоть что-то – тёрла кулаками заплаканные глаза, а затем старательно прищуривалась, наклоняя голову то вправо, то влево. Поначалу увидеть что-либо ещё, кроме загадочного силуэта, не было никакой возможности. Заходящее солнце светило прямо в глаза и совершенно не собиралось облегчать жизнь Полине. Однако через несколько минут оно внезапно скрылось за вершинами деревьев, и очертания незнакомца стали приобретать новые детали.

Этот высокий и крепкий человек был явно издалека. Его длинный тёмно-серый плащ едва касался земли, а широкий капюшон надёжно скрывал лицо, оставляя на свету лишь плотно сжатые губы и подбородок. Из-за грубых и потрёпанных перчаток руки незнакомца казались просто огромными. Они, словно сжимали невидимое оружие, от которого всё ещё веяло сокрушительной мощью. Запылённые сапоги на ногах загадочного странника выглядели так, будто в них он побывал во многих далёких местах и прошёл не один десяток километров. Несколько кожаных ремней туго перетягивали могучее тело, словно пытались сдержать необузданную силу дикого зверя, рвавшегося на волю. Полина уже отчаялась понять, кто же стоит в двадцати шагах от неё. В этот момент что-то смутно знакомое промелькнуло в этом суровом облике, а ядерный реактор внутри заработал ещё сильнее. Незнакомец откинул капюшон, медленно снял перчатки, а потом посмотрел на Полину так, словно взглядом осторожно коснулся её души.

– Привет, сестрёнка, – сказал он чуть глуховатым голосом с удивительно приятным тембром. – Как дела?

Всё больше и больше этот загадочный странник напоминал Полине кого-то из её прошлой жизни. Она силилась понять, кто же стоит перед ней, но так и не смогла угадать.

– Похоже ты меня не узнала, – слегка огорчился незнакомец. – Как же так? Я, конечно, понимаю, что тогда на дороге было темно, а вокруг шныряли эти злобные твари. Но хоть что-то ты должна была запомнить? Или в тот день тебя сильно ударили по голове до того, как помощь подоспела?

– Океан?! Это ты? – не верила своим глазам Полина, чувствуя, как ноги в коленях снова подкашиваются.

– Ну, наконец-то! А я уж подумал, что придётся воспользоваться запрещённым приёмом, чтобы вернуть тебе память. Значит не время ещё.

– Как же я рада тебя видеть! – воскликнула Полина, обнимая подошедшего друга. – Меня от неизвестности уже собственное тело почти не слушается. Дыхание почему-то перехватило, а в горле такой ком стоял, что и пошевелиться не могла. Думала, что уже всё. Конец. Лежала полумёртвая, а вокруг такая красота, и опавшие листья шуршат, словно что-то шепчут. Даже не представляю, что это было.

– Тебя слегка зацепило выбросом энергии от моего перемещения. Прости, но по-другому никак не получалось. Мой колючий друг сказал, что он использовал твоё биополе в качестве метки, чтобы не промахнуться на сотню-другую километров. Ты же помнишь Ёжика? – Полина с улыбкой кивнула. – Так вот, иначе мне бы пришлось очень долго искать тебя по всей Земле.

– Всё в порядке. Мне уже гораздо лучше, и я очень рада тебя видеть. Только всё это так необычно, словно…

– Во сне? – подсказал Океан.

– Да. И этот сон такой яркий, что не сильно отличается от реальности.

– Ты почти угадала. Вскоре сама всё узнаешь. Только не торопись. То, что с тобой было несколько минут назад, совершенно безопасно и вот-вот пройдёт. Ёжик уже вовсю работает. Поэтому ни о чём не волнуйся.

– Да, мне уже хорошо, – улыбнулась Полина. – Думала, что встречусь сейчас с кем-то совсем из другого мира, а тут смотрю – ты стоишь! Давай рассказывай, как удалось выжить и вернуться на Землю, и куда подевались все остальные!

– Насчёт другого мира ты не сильно ошиблась, – вздохнул Океан, и улыбка медленно сошла с его лица. – В определённом смысле я и сейчас там нахожусь – вместе с Нотой и Шеном. На Землю же я вернулся один и совсем ненадолго.

– Хочешь сказать, что сейчас мы с тобой в минус-первом измерении?

– Именно, – просиял Океан. – Прости, что говорю загадками. Это как с выбросом энергии при моём перемещении сюда – по-другому было нельзя.

– Верю. Только, пожалуйста, перестань обращаться со мной, как с маленькой девочкой. Скажи всё, как есть, ладно?

– Хорошо. Сейчас уже можно. Так вот, минус-первое измерение единое для всех миров. Поэтому с его помощью можно свободно перемещаться в пространстве, за секунду преодолевая сотни световых лет. Разумеется, для этого требуется чудовищное количество энергии. Однако Ёжик каким-то образом решил эту проблему. Он, как всегда, не вдаваясь в технические детали, сказал, что та планета, на которой мы с Нотой и Шеном сейчас находимся, расположена на высшем энергетическом уровне из шестнадцати возможных. Так что с энергией теперь проблем нет.

– Что за планета? – нахмурилась Полина.

– Ёжик называет её Фороракос. Это в системе Кеплер-186, созвездие Лебедя.

– Это далеко отсюда?

– Очень. Четыреста девяносто два световых года.

– Вот это да… Не могу поверить, – только и смогла прошептать окончательно сбитая с толку Полина.

– Я тоже. Причём до сих пор, – усмехнулся Океан. – Только в таких вещах Ёжик никогда не ошибается. Давай поверим ему на слово.

– Ладно. Только это всё равно невероятно.

– Согласен. Но главное не в этом.

– А в чём же? – насторожилась Полина.

– Дело в том, что у тебя серьёзная проблема. Именно поэтому я здесь. Когда ты вывалилась в минус-первое измерение, Ёжик обнаружил тебя по характерному профилю биополя. Именно таким оно становится, когда тело находится в критическом состоянии.

– Я ничего не понимаю.

– Ты умираешь, Полина. В реальном мире твоё тело сейчас истекает кровью. Ёжик уже четверть часа проводит гемотрансфузию и одновременно пытается остановить кровотечение из сосудов предплечья. Ткани регенерируют крайне медленно, потому что твой набор антигенов не знаком моему симбионту. Каким-то чудом Ёжику удалось ввести тебе несколько микрограммов фитохлорианов. Однако твоя иммунная система вовсю сопротивляется этому и пытается их уничтожить. Мозг пока жив, но сердце и лёгкие уже давно работают исключительно за счёт энергии симбионта. Состояние критическое. Боюсь, что в одиночку Ёжик не справится. Поэтому ты должна ему помочь.

– Не пугай меня так, ладно? – с мольбой в голосе прошептала Полина. Ведь ты шутишь сейчас?

– Это ещё не всё, – мрачно продолжил Океан, не меняя выражения лица. – Проблема в том, что зомби, которые напали на вас с тыла, сейчас прочёсывают все помещения бомбоубежища. Как ты догадываешься, они ищут живых людей. Я думаю, ты в курсе, что обычно случается с теми, кого находят. Так вот, дверь в дизельную пока надёжно защищает твоих друзей от нападения. Они ещё живы, но без посторонней помощи выбраться на поверхность точно не смогут. Кроме того, зомби периодически курсируют по центральному коридору мимо того места, где произошёл бой. Именно там сейчас лежит твоё тело. Ёжик сделал так, что оно выглядит мёртвым, поэтому зомби на него не реагируют. Однако долго так продолжаться не может. Ресурсы симбионта на исходе.

– Я знаю, что ты не шутишь, – уже спокойным голосом сказала Полина. – Спасибо, что сказал мне всё, как есть. Это очень важно, когда говорят правду. Даже самую страшную. Ещё спасибо тебе и Ёжику, что пытаетесь помочь. Прости, что столько ресурсов потрачено впустую. Я здесь, а моё умирающее тело – там. И уже ничего нельзя изменить. Будь, что будет. Ведь я сама этого хотела.

– Тебе ещё рано умирать, – по-прежнему мрачно ответил Океан. – Я здесь, чтобы спасти тебя. Времени почти не осталось. Поэтому слушай меня очень внимательно и делай всё быстро и точно. Ты готова?

– Да, – машинально ответила Полина, глядя в бездонные глаза Океана.

– Тогда начали.

Глава 5

Саратов, 26 декабря 2018 года (суббота), 9:15

Перед изуродованной дверью в дизельную толпились разъярённые зомби. Уже больше часа они пытались попасть внутрь и, наконец-то, расправиться с дерзкими людьми, которые доставили столько проблем. Приказ от начальства звучал предельно коротко и ясно: «Немедленно уничтожить всех людей». Обычно в подобных случаях хозяева предоставляли своим марионеткам возможность для манёвра. Людей позволялось не только убить, но и обратить в зомби. Причём второй вариант негласно рассматривался, как наиболее предпочтительный. Разумеется, антивирус продолжал без разбора выкашивать абсолютно всех носителей зомби-вируса. В результате этого некогда многочисленная армия живых мертвецов сократилась до нескольких сотен бойцов, которые попрятались в подземных убежищах. Соответственно, декаподам постоянно требовалось пополнение личного состава подразделений из числа заражённых для продолжения войны. Приказ о колонизации Земли мог отменить лишь сам канцлер Фломус. Только вряд ли он когда-либо это сделает.

За последние десять лет ситуация кардинальным образом изменилась. Причём совсем не в ту сторону, что изначально предполагали декаподы. Вода и ветер разнесли по всей планете мощнейшее биологическое оружие, выпущенное однажды на свободу. И теперь оно находило себе всё новые и новые жертвы на поверхности. Так продолжалось до тех пор, пока не был отдан приказ спрятаться под землёй и ждать дальнейших распоряжений. В результате теперь всё выглядело так, будто основная часть уцелевших на планете зомби находилась сейчас в центральном коридоре одного конкретно взятого бомбоубежища.

Рычащая и беснующаяся толпа упорно ломилась к изрядно покорёженной, но всё ещё запертой двери. На ней виднелись многочисленные вмятины от пуль, армейских ботинок и прикладов, следы крови, языки пламени и копоть от догорающего напалма. Время от времени некоторые зомби хватались за ручные гранаты, которые у них имелись в большом количестве, и пытались выдернуть чеку. Однако из этого раз за разом ничего не выходило. Словно невидимая сила останавливала возможные разрушения, и двойная герметическая дверь в дизельную всё ещё оставалась закрытой.

Зомби озирались по сторонам и злобно рычали друг на друга. Затем они, нехотя спрятав гранаты в карманы, принимались снова бить ногами, прикладами, а то и головой в уже почерневшую дверь, которая никак не поддавалась. На смену уставшим бойцам из толпы подходили новые, и всё продолжалось. Казалось, что зомби готовы стоять здесь целую неделю или даже месяц – только бы открыть злополучную дверь. Судя по огромной толпе, которая отказывалась расходиться, такой сценарий был вполне реальным. Похоже, незримое инопланетное начальство требовало выполнения приказа любой ценой. Вот ходячие мёртвые куклы и вынуждены были пробовать всё новые разрешённые варианты атаки, не считаясь ни с чем. Такова оказалась цена, которую декаподы готовы были с лёгкостью заплатить, чтобы выиграть это сражение.

В последнее время не только марионеткам, но и самим кукловодам, приходилось несладко. Скафандры всё ещё оставались эффективным средством защиты от антивируса. Однако замену фильтра через каждые десять земных суток никто не отменял. За выполнение этой инструкции командиры не особо беспокоились, поскольку инстинкт самосохранения весьма быстро и доходчиво объяснял всё за них. Было совершенно понятно, что никто из бойцов в здравом уме не станет проверять на себе давно установленные нормы использования фильтра в сильно загрязнённой среде. Если же кому-то из личного состава подобное взбредёт в голову, то, как говорится, невелика потеря.

Разумеется, изначально на кораблях было предусмотрено достаточное количество сменных модулей в строгом соответствии с планом вторжения. Вся подготовка контролировалась лично канцлером Фломусом, и никто из военных и гражданских даже подумать не смел, чтобы нарушить приказ. Прославленный боевой генерал Удо-си-Грейфус тщательно занимался подготовкой флота, а многоопытный генерал Янис – личным составом. Командующий Торус координировал всю работу и жёстко требовал соблюдения установленных сроков. Он регулярно отчитывался лично перед канцлером Фломусом, который не прощал даже малейших ошибок.