Девочка с серебряными глазами

Были ещё другие снимки Моники с людьми, которых Кэти не знала, и она почти пропустила важный снимок, потому что на нём была группа молодых улыбающихся женщин в лучах яркого солнца. Под снимком не было никакой надписи, но Кэти вытащила его из уголков и перевернула.

«Наша компания в «Кёртис» – Глория Хаглунд, Моника Уэлкер, Стефани Донохью, Сандра Кейси, Ферн Ламонт и Пола ван Альсберг».

Кэти с интересом смотрела на снимок. Моника сказала, что Глория была одной из женщин, работавших вместе с ней.

Она пыталась понять, не выделялся ли у кого-нибудь из них живот, как у беременных, но фотограф снимал со слишком близкого расстояния. Их животы не попали в кадр.

Зато теперь Кэти знала имена. Если бы ей только удалось найти в вещах Моники какое-нибудь указание на то, где они теперь и у кого из них родились дети. Дети, которым сейчас должно быть почти десять лет и которые могли бы оказаться похожими на неё.

Кэти продолжала листать альбом, но в нём больше не было ничего интересного. Несколько пляжных снимков мускулистого Нейтана и Моники в бикини. Бабушка Уэлкер недовольно хмыкнула бы, увидев их. Она полагала, что купальники должны прикрывать пупок.

Просмотр альбома занял много времени, поэтому Кэти опять захотелось есть. Она пошла на кухню, и миссис Дж. даже не заметила. Та как раз ела пирожное из слоёного теста, которое Моника приготовила себе на завтра, не отрываясь от экрана, на котором мужчина и женщина о чём-то ожесточённо спорили.

Миссис Дж. съела все бананы, кроме одного переспелого. Кэти посмотрела на него и решила, что тоже не хочет его есть. Она сделала себе бутерброд с арахисовой пастой и взяла последний апельсин, пока до него не добралась миссис Дж.

Вернувшись к столу, Кэти старалась не испачкать вещи соком и арахисовой пастой. И на этот раз ей повезло больше.

У Моники была коробка с рождественскими открытками и валентинками, и когда Кэти высыпала всё на стол, первым, что попалось ей на глаза, было сообщение о рождении ребёнка.

Кэти схватила его и первым делом посмотрела на дату. Сентябрь, десять лет назад. Ребёнок появился на свет через семнадцать дней после дня рождения Кэти десятого сентября.

Девочка. Кэрри Луиза Ламонт. Родители – Ферн и Чарльз.

Кэти была так взволнована, что чуть не подавилась бутербродом. Эта девочка была одной из них, и теперь Кэти знала имя её отца. Может быть, они по-прежнему живут в городе?

Ей надо было пойти в гостиную за телефонным справочником. Миссис Дж. что-то энергично жевала и подливала себе кофе. От чашки на кофейном столике остались круги, а вокруг рассыпались крошки. Миссис Дж. тоже сделала себе бутерброд с арахисовой пастой. Она не обратила никакого внимания на Кэти. Ссора на экране закончилась, и теперь мужчина и женщина страстно целовались.

Кэти отвернулась от экрана и няни и открыла телефонную книгу. Ламонт, Чарльз Ламонт. Ламберт, Ламбет, Ламон, Ламоро. Ламонтов не было.

Её охватило разочарование. Это была совершенно обычная фамилия, и таких людей могла найтись целая дюжина, так что ей пришлось бы обзвонить их всех. Конечно же, Ламонты могли переехать куда угодно.

Интересно, что сделает Моника, если Кэти спросит про них. Она сразу же поймёт, что Кэти подслушала её разговор с Нейтаном, и ей это наверняка не понравится. И если она узнает, что Кэти слышала всё, в том числе и то, что они считают её странной и им не по себе рядом с ней, это ещё больше испортит их отношения. С другой стороны, Кэти не могла пойти к Монике и рассказать ей, чем она отличается от других, после чего попросить её помочь ей найти других детей, похожих на неё. Возможно, эти дети тоже никогда никому не рассказывали о том, что они могут делать, особенно если их родители были напуганы и обеспокоены так же, как Моника.

Кэти отложила телефонную книгу и встала. По телевизору показывали рекламу, и миссис Дж. на минуту отвернулась от экрана.

– Пока ты здесь, принеси-ка мне солонку.

В руке она держала яблоко и обтирала его о свой огромный живот.

Миссис Дж. провела в квартире всего несколько часов, а гостиная уже была похожа на свалку. Кэти с отвращением посмотрела на неё и решила принести соль, не заходя на кухню. Солонка была довольно тяжёлой, и Кэти не удалось как следует переместить её: пролетая через дверь, она ударилась о стену, и когда приземлилась на коленях миссис Дж., из неё высыпалось немного соли.

Но няня ничего не заметила. Её внимание снова было приковано к экрану, где какие-то люди в белых униформах притворялись врачами и медсёстрами.

– Спасибо, девочка, – сказала няня.

Позднее Кэти подумала, не сошла ли она с ума. Потому что на мгновение у неё появилось желание сделать что-нибудь такое, что заставило бы эту глупую женщину хотя бы на минуту прекратить есть и смотреть телевизор. Если бы она умела вызывать у себя кровотечение, не причиняя себе вреда, она бы это сделала только для того, чтобы проверить, заметит ли миссис Дж.

Но вместо этого Кэти создала сильный ветер. Занавески заколыхались, газеты соскользнули с кофейного столика на пол, страницы открытой книги затрепетали. Наконец, когда Кэти заскрипела зубами, закрыла глаза и собрала все силы, ей удалось поднять волосы на голове у миссис Дж.

Через несколько секунд Кэти с ужасом поняла, что это парик: пучок волос слетел с головы миссис Дж. и повис на ручке кресла. Миссис Дж. не была лысой, просто у неё были очень тонкие волосы, а из-за парика казалось, что их больше.

Наконец-то Кэти удалось привлечь её внимание! Няня огляделась, схватилась за голову и увидела, как телепрограмма, шелестя страницами, слетела на ковёр.

– Закрой дверь! Иначе ветер тут всё снесет! – крикнула она. Миссис Дж. взяла парик, похожий на странного маленького зверька, и снова надела его на голову. – Пока ты не ушла, переключи на четвёртый канал.

Кэти сдалась. Пусть с ней разбирается Моника. Она вернулась в спальню и начала рассматривать другие вещи в коробке Моники. Она искала сообщения о рождении детей и письма от людей со снимка, сделанного в фармацевтической компании.

Кэти удалось найти ещё две записи о рождении детей через месяц после её появления на свет: Дэйла Джона Кейси и Эрика Арнольда ван Альсберга.

Всего их было четверо, все они появились на свет в сентябре почти десять лет назад, и их мамы работали с лекарством, которое было таким опасным, что компания прекратила его выпускать.

Кэти оставила себе эти записи, а всё остальное засунула в коробку и убрала её в ящик стола. Её снова охватило волнение.

Ей надо найти остальных детей и выяснить, похожи ли они на неё.

Глава 6

Кэти хотела просмотреть всю телефонную книгу в поисках других имён, но ей мешала няня. Миссис Дж. уменьшила звук телевизора и теперь разговаривала по телефону. Чтобы взять телефонную книгу, Кэти пришлось бы подойти очень близко к миссис Дж., а ей этого не хотелось.

– Маленькая тощая девочка в очках, – говорила миссис Дж. Она на секунду замолчала, прикрыла трубку рукой и обратилась к Кэти: – Я говорю с сестрой. Почему бы тебе не пойти на улицу поиграть? – Она убрала руку и продолжила разговор: – Очень далеко ехать на автобусе. Не знаю, стоит ли оно своих денег. И я умираю с голоду, потому что у них пустой холодильник.

Кэти с негодованием отвернулась. К счастью, она вспомнила, что у неё по-прежнему чек на газету миссис М., и решила отнести его, а заодно проверить, как там Лобо.

Миссис М. открыла дверь. На ней было просторное платье с лиловыми и белыми цветами на тёмно-фиолетовом фоне.

– Заходи, – сказала она, открывая дверь пошире. – Пришла взять ещё книг?

– Нет. То есть я прочла обе, и они очень интересные, но я забыла принести их. Я просто хотела сбежать от няни и отдать вам вот это. – Кэти подала миссис М. чек, а потом заметила Лобо, лежавшего на диване на красной бархатной подушке. – Как ты себя чувствуешь, Лобо?

И это снова случилось. Кэти совершенно отчётливо услышала ответ.

Она повернулась к миссис М.

– Ему лучше, и он хочет рубленой печёнки.

Миссис М. рассмеялась.

– Умеешь разговаривать с кошками? Почему бы и нет? У него действительно была инфекция мочевого пузыря, как ты и сказала. И ему должно быть лучше после лекарства, которое стоило двадцать пять долларов за крошечную бутылочку. Ладно, милый, – сказала она, обращаясь к коту, – я нарежу тебе печёнки.

Миссис М. открыла дверцу холодильника и спросила Кэти:

– А почему ты хотела сбежать от няни?

– Она неряха, – ответила Кэти. Она чуть не добавила «она огромная и толстая», но в последнюю минуту решила промолчать. Миссис М. тоже была большой, но не такой неряхой, как миссис Дж. – Рядом с креслом у неё валяются банановая кожура и яблочные огрызки, её чашка оставила следы на кофейном столике, и она только и делает, что смотрит телевизор. Сейчас она разговаривает со своей сестрой по телефону. Наверное, это междугородний звонок.

– Да уж, милая женщина, – согласилась миссис М. – Хочешь печенья?

Печенье было домашним, из овсяной муки, с изюмом. Кэти ела с удовольствием. Интересно, не знает ли миссис М., как найти других детей, родившихся в сентябре почти десять лет назад?

Она знала, что рискует. Но ей надо было найти этих детей. И если миссис М. совсем не удивила способность Кэти говорить с кошками, может быть, она сможет понять и нечто другое.

И Кэти всё рассказала миссис М. О том, как другим детям не нравилось, когда она заставляла мяч отлететь от своего лица, брала карандаш, не прикасаясь к нему, или возвращала обратно свой ботинок, который перебрасывали друг другу двое мальчишек, просто мысленно заставив его перелететь над их головами.

Миссис М. внимательно слушала. Она налила Кэти стакан молока, заварила себе чаю и поставила на стол тарелку с печеньем.

– Это не из-за того, что я умею двигать вещи, – сказала Кэти, взяв третье печенье. – Это из-за того, как я выгляжу, потому что даже когда я ничего не делала, они просто смотрели на меня и сразу же убегали.

– Наверное, дело в твоих глазах, – предположила миссис М. – Они очень необычные. Люди не любят тех, кто отличается от них.

– Но почему? Разве серебряные глаза могут кому-нибудь навредить?

– Конечно, нет. Так же как когда у тебя один глаз голубой, а другой зелёный, но другие дети всё равно дразнят Джексона Джонса. Говорят всякие глупости. У моего брата есть родинка, вот здесь. – Миссис М. дотронулась до лица. – По форме она напоминает насекомое, поэтому дети называли его Паучьим Лицом. Когда он вырос, он удалил родинку, но люди, которые давно его знают, по-прежнему называют Пауком.

– Но ведь от глаз избавиться нельзя, – заметила Кэти.

– Нет. Но когда ты вырастешь, ты сможешь носить контактные линзы. Тогда будет казаться, что у тебя глаза другого цвета, если это именно то, чего ты хочешь.

– Правда? Но мне придётся ждать очень долго. И даже с контактными линзами я буду отличаться от других.

– Мне кажется, ты лучше многих. И может быть, дело как раз в этом: они не любят, когда кто-то лучше их, умнее или обладает большими способностями. Они боятся людей, которые отличаются, и поэтому смеются над ними. Нападают на них. Это глупо, но таковы люди. А что ещё ты умеешь делать, кроме перемещения предметов?

Кэти пожала плечами.

– Ничего. И в этом нет никакой пользы. Мне легко переворачивать страницы книги, не притрагиваясь к ним, но это не экономит мне силы на что-нибудь действительно очень полезное. И я могу принести себе банан из кухни, не вставая за ним, но если бы я просто пошла на кухню, это заняло бы всего одну минуту.

Миссис М. задумалась.

– Ты сказала, что твоя сила возрастает. Теперь ты можешь перемещать более тяжёлые предметы. Так что, может быть, когда-нибудь от твоей способности будет польза.

– Но неужели мне придётся ждать, пока я вырасту? И разве я по-прежнему не буду странной? Люди будут всё равно бояться и ненавидеть меня, потому что я отличаюсь от них. Я не знаю ни одного взрослого, который мог бы перемещать предметы, просто думая об этом.

Миссис М. кивнула своей растрёпанной головой.

– Да, это проблема. Покажи-ка, как ты это делаешь? Можешь положить сахар мне в чай?

– Не знаю. Иногда у меня просыпается то, что не в упаковке, – предупредила Кэти.

– Мы можем потом прибраться. Давай же, положи сахар мне в чай, – подбодрила её миссис М.

Кэти подняла ложку из сахарницы, заставила её, покачиваясь, проплыть над столом и торжествующе опустила в чашку. На блюдце просыпалось лишь несколько крупинок сахара.

– Ух ты, вот это здорово! Я бы тоже хотела так уметь. Кажется, это очень полезная способность, особенно когда станешь старой или когда заболеешь. Но это действительно может привести к проблемам, если люди увидят, как ты это делаешь.

– Кажется, моя бабушка думала, что я ведьма или что-то в этом роде. Это её пугало. А я ведь даже почти ничего не делала при ней.

– Может быть, тебе просто надо быть осторожнее? Не делать ничего такого, когда кто-нибудь смотрит.

– Да, я так и поступаю. Но если бы на свете были ещё такие же дети, как и я, я могла бы их найти. Было бы здорово встретиться с кем-то, кто похож на меня.

Кэти рассказала миссис М. о теории Нейтана: что что-то могло случиться с беременными женщинами, которые работали с настолько опасным лекарством, что компания перестала его выпускать.

– Думаете, это возможно? – спросила Кэти, закончив рассказ.

Миссис М. задумалась.

– Я читала о подобных вещах. Конечно, тогда я подумала, что это научная фантастика. Но двадцать лет назад мысль о том, что человек может оказаться на Луне, тоже выглядела научной фантастикой, а теперь это стало правдой. И если это случилось с тобой, то могло случиться и с кем-то другим. Я имею в виду не полёт на Луну, а способность передвигать предметы. Может быть, на свете много таких людей. Только их всегда считали странными, и они решили уйти в подполье. Стали притворяться такими же, как и все.

– Но ведь очень тяжело притворяться всё время. И как же мне их найти? – спросила Кэти. Она вытащила из кармана три записки и разгладила их. – Я уже посмотрела в телефонной книге фамилию Ламонт. Таких там нет, значит, они куда-то переехали.

– А как насчёт остальных? – Миссис М. надела очки и прочла имена. – Эрик Арнольд ван Альсберг, родители – Пола и Ричард. Дэйл Джон Кейси, родители – Сандра и Альфред. Кэрри Луиза Ламонт, родители – Ферн и Чарльз. Хмм…

Кэти с надеждой ждала, что миссис М. придумает что-нибудь интересное, но она всего лишь сказала:

– Возьми-ка телефонную книгу, и мы поищем остальных.

Хотя Ламонтов в книге не оказалось, там было одиннадцать ван Альсбергов (хотя никого из них не звали Ричардом) и семнадцать Кейси. У двух Кейси инициалы начинались с буквы А., поэтому они решили сначала позвонить им. Никто не ответил.

Миссис М. посмотрела на часы.

– Должно быть, они ещё на работе. Тебе придётся позвонить вечером.

– Но Моника и Нейтан меня услышат. Как же мне это сделать?

– Тогда тебе придётся воспользоваться моим телефоном, – сказала миссис М.

– Если у них есть дети, – медленно произнесла Кэти, – разве они не целый день дома?

– Может быть, они оставляют детей с няней. Кстати, о нянях. Думаешь, твоя няня вернётся завтра?

– Не знаю. Она сказала, что ей далеко ездить, а платят мало. Может быть, Моника уволит её. – Кэти очень на это надеялась. – Я могу сделать ещё что-нибудь, чтобы заставить её уйти, но тогда Моника и Нейтан обо всём узнают и могут сделать что-нибудь со мной. Не думаю, что они окажутся такими же понимающими, как вы.

– Просто я дольше живу на этом свете. Чем больше видишь, тем лучше учишься принимать многие вещи, – сказала миссис М. – Думаю, нам лучше не есть больше печенья, а то ты не захочешь ужинать.

– Наверное, вы правы. Почти пять часов, и скоро все будут возвращаться домой. Миссис Дж. должна успеть на автобус в десять минут шестого, поэтому я не уверена, будет ли она ждать, пока мама вернётся. Я могу помочь Джексону Джонсу собрать деньги у мистера Полларда. Он всегда заставляет его приходить три или четыре раза, прежде чем заплатит за газету.

– Я не удивлена. Мистер Поллард ненавидит кошек. Однажды он пнул бедного Лобо, и тот целую неделю хромал. Что ты будешь делать? – с интересом спросила миссис М.

– Не знаю. Думаю, мне придётся подождать, – ответила Кэти.

Она вернулась в квартиру по террасе, чтобы посмотреть, нет ли кого в бассейне. Там никого не было. Зачем тогда нужен бассейн, если в нём никто не плавает?

Миссис Дж. наконец выключила телевизор и собирала мусор, чтобы отнести его на кухню. Кэти была разочарована: она надеялась, что мусор будет в гостиной, когда Моника придёт домой, и миссис Дж. уволят.

– Пока, девочка, – сказала миссис Дж., сложив грязную посуду в раковину и бросив кожуру, огрызки и очистки в мусорное ведро. – Увидимся завтра.

Немыслимо платить этой женщине за то, чтобы она просто приходила, смотрела телевизор и съедала все запасы Моники. Она совсем не обращала внимания на Кэти и даже не спросила, где она была целый час, который Кэти провела в квартире напротив. Какой от неё толк?

Кэти стояла на балконе и грустно смотрела, как миссис Дж. ковыляет к углу улицы, чтобы сесть на автобус. Она собиралась вернуться… И как можно напугать того, кто настолько поглощён сериалами, что даже не замечает происходящего вокруг?

Внезапно Кэти вспомнила о мясном рулете и картошке, которые ей надо было поставить в духовку. Она повернулась и помчалась на кухню, включила духовку и вытащила мясной рулет, который Моника приготовила накануне. Обычно они пекли его при температуре 350°. Может быть, он приготовится быстрее, если поднять температуру до 400°? Кэти сунула рулет в духовку и достала из холодильника картошку. Дома бабушка протыкала картофелины большими чистыми гвоздями, чтобы они приготовились быстрее, но Кэти не смогла найти на кухне Моники гвоздей. Значит, она тоже испечёт картофель при 400°. А может быть, стоит увеличить жар до 500°? Она уменьшит его до нужной температуры до того, как Моника вернётся домой, и никто даже не заметит разницы.

Кэти вернулась на балкон, ожидая, когда люди начнут возвращаться с работы. Наконец во дворе кто-то появился, но этот человек был ей незнаком.

Он был примерно одного возраста с Нейтаном, только его внешность Кэти понравилась больше. У него не было бороды, а лицо было приятным и дружелюбным. Он оставил машину на парковке, на месте 3-А, и направился к подъезду. Вероятно, это не имело значения, поскольку у мистера П. всё равно не было машины. Подняв голову, он увидел Кэти и махнул ей рукой.

Этот мужчина был высоким, у него были рыжие волосы и голубые глаза. Теперь Кэти всегда обращала внимание на цвет глаз, надеясь, что встретит кого-нибудь с такими же серебряными глазами, как и у неё. Конечно, этот мужчина был слишком стар, чтобы подвергнуться воздействию экспериментального лекарства или чего-то в этом роде, но может быть, не только оно могло наделить человека особыми способностями.

– Привет! – крикнул мужчина. – Не знаешь, в этом доме не сдаётся квартира с мебелью? Я как раз её ищу.

Кэти перегнулась через перила.

– Я не знаю. На вывеске написано, что есть квартиры с мебелью и без. Моя мама сняла эту квартиру без мебели неделю назад. Управляющий живёт в подвале, спросите у него.

– Хорошо, спрошу. – Мужчина улыбнулся и вошёл в дом.

Хорошо бы, подумала Кэти, если бы мистер Поллард съехал, а этот мужчина поселился в их доме. Кажется, он не принадлежал к тому типу людей, которые станут ругаться, если она случайно врежется в него на лестнице.

В конце улицы Кэти увидела Джексона Джонса на велосипеде. За ним бежала собачонка, тявкая и пытаясь схватить за штанину.

Кэти умела общаться с кошками. Сможет ли она общаться с собаками? На расстоянии квартала?

Кэти не знала, стоит ли попробовать сказать громче, чтобы собака услышала, но всё же решила попытаться.

– Прекрати! – сказала она вслух. – Джексон хороший мальчик. Не кусай его.

Конечно же, собака не услышала её. Однако она перестала преследовать Джексона и потрусила к своему двору. Кэти не знала, послушалась ли её собака или просто устала бежать.

Большинство людей не умели этого делать: разговаривать с собаками и кошками. Конечно, любой мог говорить с ними, но не слышать ответы. Да, Кэти тоже не получила ответа от собаки, но та всё же сделала то, что велела Кэти. Интересно, что сказал бы старый Дасти, если бы ей удалось поговорить с ним? Когда она приехала к бабушке Уэлкер, Дасти уже был очень старой собакой, а когда бабушка умерла, он стал жить у Тэннеров. Он был очень милым, хоть и не говорил с ней. Кэти скучала по Дасти.

Она повернулась и увидела, что на противоположной стороне улицы мистер П. как раз вышел из автобуса. Он заметил Джексона Джонса и резко остановился, а потом пошёл медленнее, держа пиджак в руках, потому что день был очень жаркий.

Кэти была уверена, что и сегодня он тоже не собирался платить Джексону Джонсу. Неужели он заставлял мальчика снова и снова приходить за деньгами из ненависти к нему? Кэти решила, что он достаточно подлый, чтобы так поступить.

Они встретились на краю парковки, всего в нескольких ярдах от балкона Кэти. Она могла увидеть лысину мистера П. с несколькими прядями волос и торчащий из заднего кармана кошелёк. Кэти вцепилась в перила. Не удастся ли ей вытащить кошелёк у него из кармана?

– Я могу сегодня забрать деньги, сэр? – спросил Джексон Джонс (он говорил очень вежливо, как будто не пытался сделать это уже несколько раз).

– Кажется, у меня нет ничего меньше двадцати долларов, – ответил мистер П. – Я посмотрю, но почти уверен, что это так.

Он выглядел очень удивлённым, когда кошелёк выскользнул из кармана прямо в руку. Мистер П. открыл его и принялся рыться внутри.

Кэти закрыла глаза, заскрипела зубами, а потом открыла глаза, чтобы посмотреть, что произошло.

Кошелёк, словно живой, выскользнул из толстых пальцев мистера П. Наверное, мистер П. хотел сделать вид, что смотрит внутрь, но вместо этого все купюры вдруг проскользнули мимо его пальцев, как будто зажили своей собственной жизнью. Ему не удалось их схватить, и они разлетелись во все стороны.

Мистер П. вскрикнул и чуть не упал. Одна купюра повисла на рубашке Джексона Джонса, пока Джексон не взял её в руки.

– Вот десять долларов, мистер Поллард, – сказал Джексон. – Я могу найти сдачу.

Но мистер Поллард не слушал. Он бегал за своими деньгами. Одна купюра весело заскользила по тротуару, словно убегая от него и не давая себя поймать, другая застряла на ветке дерева, сливаясь с листвой. А третья подлетела прямо к ногам мужчины, который искал квартиру, в тот самый момент, когда он выходил из дверей дома.

– Что происходит? – мужчина поднял купюру, осмотрел её, а потом заметил на дереве другую. – Чьи это деньги? Твои? – спросил он у Джексона Джонса.

Джексон как раз выписывал чек.

– Часть из них – моя, это оплата за газету. А остальные принадлежат ему. – Он жестом указал на мистера Полларда, который наконец поймал последнюю купюру.

Вернувшись за чеком, мистер Поллард покраснел и обливался потом. Он поднял голову, увидел Кэти, и его лицо ещё больше побагровело.

– Забавно, – сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь, – эта девочка всегда поблизости, когда мои вещи разлетаются во все стороны.

– Как это? – поинтересовался новый жилец.

Мистер П. пробормотал что-то неразборчивое, и Кэти решила, что мужчина его тоже не понял. Он сказал:

– Меня зовут Купер, Адам Купер. Я только что снял квартиру 2-С. Вы один из моих соседей?

– Хэл Поллард, квартира 3-А, – представился мистер Поллард, забирая купюры, которые подал ему мистер Купер. – Спасибо.

– Надеюсь, это всё. Что случилось? Порыв ветра?

– Наверное. Прошу прощения, я бы хотел поплавать перед ужином. В тени, наверное, градусов тридцать пять.

Наконец-то хоть кто-то решил воспользоваться бассейном. Но Кэти не была уверена, что хотела бы плавать там вместе с мистером П.

– Спасибо, мистер Поллард! – крикнул Джексон Джонс, увидел Кэти и улыбнулся. – Увидимся позже!

Адам Купер по-прежнему стоял под балконом.

– Привет ещё раз! Слушай, юная леди, если ты не занята, не могла бы ты завтра утром помочь мне перетащить вещи? Я тебе заплачу.

Кэти пожала плечами.

– Конечно. Почему бы и нет? Вы будете плавать в бассейне?

– Не сегодня. Может быть, завтра. А тебе нужен партнёр по плаванию?

– Кто-нибудь, кроме мистера Полларда, – призналась Кэти.

– Тебе не нравится мистер Поллард? – спросил Адам Купер.

– Я не думаю, что мистер Поллард вообще кому-нибудь нравится. Он пинает кошек, не платит по счетам, врёт и ругает людей ни за что.

– Правда? Звучит впечатляюще. Когда завтра занесём вещи, пойдём плавать, идёт?