скачать книгу бесплатно
Ободренная мыслью об утренней конной прогулке, Бодин вышла из конюшни, погладив по дороге еще несколько лошадиных морд, и направилась к хижине.
Маленькая, простая, с остроконечной крышей и квадратными окнами, с трещинами в кедровых бревнах и маленькой террасой, хижина стояла на расстоянии броска камня от большого дома и на таком же удалении от барака.
Изначально она была построена для первых туристов. Несколько таких же домиков были рассеяны среди деревьев, их потом приспособили под склады, когда строился комплекс. Но хижину оставили для ночевки случайных гостей и как совершенно неофициальный домик для игр.
А теперь его занял Коллен Скиннер.
Дверной молоток в виде подковы украшал входную дверь, но Бодин постучала костяшками пальцев, глядя на поднимавшийся из трубы дым.
Коллен распахнул дверь и замер на фоне освещенного проема.
– Здорово, соседка, – сказал он.
– Здорово. У тебя есть минутка?
– У меня полно времени. Ты уже поела?
– Да, только что из-за стола. О… – Зайдя в дом, она увидела на столе тарелку. – Ты поешь. Я могу зайти и потом.
– Ничего-ничего, проходи. – Он закрыл за ней дверь. – Хочешь пива?
– Нет, я ничего не хочу.
Коллен вернулся к столу, взял пульт и выключил телевизор, где шел какой-то черно-белый фильм.
Жилая часть домика отделялась от кухни, и когда-то все здесь очень удачно оформила мать Бодин. Из кухни дверь вела в спальню и ванную, такую маленькую, что Бодин удивлялась, как Коллен ухитрялся мыться под душем, не обивая локти и колени о стенки.
– Присядешь?
– Ой, мне правда неловко, что я помешала тебе ужинать.
– Ты не помешаешь, если присядешь и поговоришь со мной, пока я буду есть. Сними куртку. Печка тут хорошая, греет неплохо.
Маленькая пузатая печка в углу комнаты делала свое дело, подумала Бодин, бросив куртку на спинку кресла.
Она села напротив Коллена за квадратный двухместный столик.
– Ты сам готовишь?
Он отрезал кусочек жареного стейка.
– Кое-что умею. Я мог поужинать в бараке, но тут у меня есть дела.
Возле него лежал планшет, теперь закрытый.
– Ты просто по-соседски зашла? – поинтересовался он.
– Да, именно так. Мне нравится твое соседство.
– Мне тоже.
– Ты не позвонил мне, не сказал, что Лафой никуда не годится, так что я его взяла на работу.
– Ты велела мне сообщить, если он не подходит, но у меня не было причин звонить. Он хорошо работал с лошадьми, знает, что к чему, вроде, слушал, когда я ему что-то говорил, нормально общался со всеми, когда мы проехались по территории. К нам подошла семейная пара с дошкольником. Он был с ними вежлив и любезен. Пожалуй, этим он мне и понравился, хоть не скажу, что он все хватает на лету.
– Что ж, хорошо, у меня сложилось такое же впечатление. – Она откинулась на спинку стула и вздохнула. – Тут вот какое дело, Скиннер. Кажется, Эйб не вернется до весны. Он беспокоится за Эдду, не хочет, чтобы она пока работала, поэтому решил свозить ее к сыну, затем к дочке, иначе она заскучает.
Слушая, Коллен отрезал кусочки стейка.
– По-моему, это правильно.
– Мы договаривались, что ты будешь иногда заменять его – сейчас, потом с января, но теперь все складывается иначе.
– Тебе все равно надо затыкать эту дыру.
– Да, надо. Папа и Чейз говорят, что, если ты согласишься перейти на зиму в гостиничный комплекс, их это устроит. Если хочешь, мы можем поговорить о жалованье, и тогда ты официально перейдешь из бухгалтерии ранчо на комплекс до возвращения Эйба. Если ты против, ведь ты приехал сюда работать с лошадьми на ранчо, тогда ничего не поделать. Однако я буду признательна, если ты нам поможешь, пока я не найду кого-нибудь.
Коллен подцепил вилкой картофельное пюре, запил пивом и что-то неразборчиво промычал. Бодин продолжила:
– Пока Эдда болеет, я составляю расписание занятий и решаю хозяйственные вопросы. Я могу найти ей временную замену из числа наших хозяйственников, но вот на место Эйба у меня никого нет ни в спорткомплексе, ни в манеже. Даже если бы Мэдди не ждала ребенка, она все равно не менеджер. Во всяком случае, пока. И не думаю, что она захочет им стать. Так что придется кого-то искать на стороне. Я займусь этим, если ты отказываешься.
Он неторопливо ел и думал.
– Ты можешь рассказать мне обо всем подробнее? Жалованье, да, важно, но обязанности, степень ответственности, возможность что-то решать самостоятельно, если это официально. Временно, но официально.
– Конечно. – Ее немного успокоило, что он ставил вопросы, а не просто отвечал «да» или «нет». – Если ты дашь мне твой электронный адрес, я вышлю тебе всю информацию. В письменном виде.
– Я могу дать тебе адрес, – усмехнулся он, – но я готов съесть свою шляпу, если ты не держишь каждую деталь в голове. А шляпу свою я люблю и не хочу ее есть.
Бодин задумалась.
– Пиво там? – Она ткнула большим пальцем в сторону холодильника, потом махнула Колу, чтобы он не вставал.
Она достала бутылку «Мусхед», открыла крышку о прикрепленную к стене открывалку в виде головы быка. Сделала большой глоток.
– Хорошее пиво. – Она выпила еще. – Я люблю вино, но, черт побери, ничто не может сравниться с холодным пивом.
Сев, Бодин в деталях рассказала Коллену о работе, обязанностях, материальной ответственности, перспективах, о том, кто перед кем отчитывается, о политике комплекса и планах.
Перечень получился длинный. Она делала паузы, отпивая пиво.
– Ты точно не хочешь получить все это в письменном виде?
– Я уже все понял. Почти все вполне разумно.
Она решила все равно прислать ему письмо.
Когда Бодин назвала размер жалованья, Коллен какое-то время раздумывал, прежде чем кивнуть:
– По-моему, нормально.
– Хорошо. Тебе нужно еще время на размышление?
– Просто хочу прояснить все с Сэмом и Чейзом.
– Я сказала тебе, что они уже согласились.
– Да, сказала. Но не ты нанимала меня, а они. И я хочу лично услышать об их согласии. Поскольку я рассчитываю, что они дадут его, как ты и сказала, времени мне не нужно. Я приму твое предложение. Хотя это создаст мне кое-какие трудности на несколько месяцев.
– Трудности? Почему?
Выпив пива, он пристально посмотрел на нее поверх бутылки своими серыми глазами.
– Ну, понимаешь, мне довольно непросто пойти на эту работу, раз ты будешь моим боссом. Сестра и дочь моих боссов – тоже непросто, но терпимо. Но когда ты сама босс, к этому еще надо привыкнуть.
Она устремила на него взгляд поверх своей бутылки.
– Нам с тобой предстоит слишком много работы, тебе будет некогда подбивать ко мне клинья – или мне плясать вокруг тебя.
– Этому никакая работа не помеха. – Он смотрел на нее с веселым удивлением и даже уважением. – А ты хорошо танцуешь?
– У меня очень легкие и быстрые ноги, Скиннер. Но танцевать мне некогда, так что не усложняй ситуацию.
– Я не виноват, что ты выросла такой красоткой. Я предлагаю: давай назначим свидание. На первое мая, день подходящий. Весна уже придет, а ты больше не будешь моим боссом. И мы с тобой потанцуем, Бодин.
В пузатой старушке-печке потрескивали, догорая, дрова.
– Знаешь, Коллен, если бы ты так же игриво смотрел на меня и говорил такие речи, когда мне шел тринадцатый год, у меня бы выпрыгнуло сердце из груди. Я была по уши влюблена в тебя.
Он не сверкнул, как обычно, своей усмешкой. Его губы медленно растянулись в мягкой улыбке.
– Правда?
– Господи, да, правда. Ты, с твоей худобой, неуправляемым поведением и задумчивыми глазами, был объектом моей отчаянной любви и пробуждавшихся гормонов. Долго, много недель, а то и месяцев, хотя тогда они казались мне годами. – Она взмахнула рукой, сжимавшей бутылку. – А то, что вы с Чейзом считали меня в лучшем случае досадной липучкой и помехой, лишь усиливало мои душевные муки.
– Пожалуй, мы подло обращались с тобой.
– Нет, не могу считать это подлостью. Ты поразил мое юное сердце своим несмешливым высокомерием, с каким пятнадцатилетние мальчишки смотрят на двенадцатилетних девочек. И я, как многие двенадцатилетние девчонки, пережила свою первую влюбленность.
– Я не раз с интересом поглядывал в твою сторону, когда тебе было пятнадцать.
Удивившись, она медленно выпила несколько глотков пива и решила ответить вопросом, как и он:
– Правда?
– Ты расцветала не спеша, но все хорошела. Я замечал это. – Он встал, достал новую бутылку и показал Бодин еще одну. Она отрицательно покачала головой. – Тебя было трудно не заметить. Но тогда мне было почти восемнадцать. А в восемнадцать я уже думал о славе и богатстве. К тому же ты была младшей сестренкой моего лучшего друга.
– Это никогда не изменится.
– Но ты уже не маленькая. И три года разницы между нами больше не имеют значения, ты теперь взрослая. Плюс ко всему – я вернулся назад.
– Ты разбогател, Коллен?
– Я неплохо зарабатывал. Более того, делал то, что мне было нужно. Я узнал, чему мне следует учиться. Теперь я вернулся навсегда.
Ее брови взметнулись вверх, и он покачал головой:
– Я перестал злиться и поступил так, как нужно. Это моя земля. И дело не в том, кому она принадлежит. Я просыпаюсь утром и знаю, что я там, где хочу быть, у меня хорошая работа, а вокруг хорошие люди.
Его слова тронули ее.
– Ты растерял почти всю свою хмурую загадочность.
– И большую часть злости тоже, видя, как они шли рука об руку. Ну так давай вернемся к свиданию.
Коротко рассмеявшись, она поставила пиво и встала.
– Я пришлю тебе твое расписание на неделю. Оно еще изменится, поскольку некоторые гости записываются на занятия по верховой езде или на конную прогулку лишь после приезда, а катание на санях начнется у нас со следующей недели. – Бодин стала надевать куртку. – Если у тебя возникнут вопросы по работе, пиши мне. Или приходи в мой офис.
– Так, значит, насчет первого мая пока ни да, ни нет?
Она улыбнулась.
– Да. И спасибо за пиво, – добавила она, выходя.
Тихо рассмеявшись, Коллен похлопал ладонью по сердцу. По его мнению, главной привлекательной чертой дерзкой, упрямой женщины – особенно с рациональным, глубоким умом – была ее недоступность.
А он всегда принимал такой вызов.
Когда Билли Джин выпроводила последних посетителей и завершила привычные дела перед закрытием «Салуна», ее ноги едва ли не тявкали, как нервный джек-рассел-терьер ее матери.
Ей хотелось поскорее вернуться домой и лечь в постель, хоть и пустую, потому что несколько дней назад она выставила за дверь своего бойфренда (лживого, никчемного ублюдка).
Еще ей не терпелось добавить вечерние чаевые в свой Фонд красного платья.
Она увидела его, когда что-то покупала онлайн, и сразу запала. Теперь каждый день она заглядывала в свою корзину и любовалась им, и вот, по ее расчетам, сегодняшние чаевые позволят нажать клавишу «Купить».
Сто сорок девять долларов и девяносто девять центов.
Дороговато для платья, думала она, выключая свет. Но только не для этого платья. К тому же оно было наградой за тяжелую работу и символом ее нового статуса одинокой женщины.
Она наденет это красное платье в следующий свободный вечер, может, даже пойдет в «Кораль» потанцевать и немного выпить. Тогда и посмотрим, кто чего стоит, решила она, с горечью вспомнив своего бывшего.
Она вышла на холод. Услышала в тишине хруст гравия под ногами. Сегодня она позволила последней группе клиентов задержаться чуть дольше положенного. Зато добавились те чаевые, те самые чаевые.
И она сможет поспать утром дольше, если захочет.
Ей нравилось работать в последнюю смену.
