Убежище

Он еще не вышел из машины, а его напарник уже бежал навстречу.

– Она у тебя?

– Еще бы. Что тут сложного-то?

– Тебя точно никто не видел? Тебя точно…

– Блин, Денби, остынь.

– Никаких имен, – прошипел Денби и, оглядываясь по сторонам, поспешно надел солнечные очки, как будто опасался, что из леса за ними кто-нибудь наблюдает. – Нельзя допустить, чтобы она узнала, как нас зовут.

– Да она в отключке. Давай отнесем ее наверх и запрем в комнате, тогда я наконец смогу снять с лица эту гадость. Умираю как хочу пива.

– Сперва наденем маски. Ты же не врач. Как мы можем быть уверены на все сто, что она до сих пор в отключке?

– Ладно-ладно. Доставай свою. Я обойдусь этим, – сказал он и погладил бороду.

Когда Денби скрылся в доме, его напарник открыл двери грузового отсека и запрыгнул внутрь, чтобы отпереть дверцы тележки. Вылезай, подумал он, вылезай. Он вытащил Кейт на пол автомобиля, протащил ее до дверей (девочка даже не пискнула) и спрыгнул на землю.

Оглянувшись, он увидел Денби в маске и парике Танцующего клоуна Пеннивайза и захохотал как ненормальный.

– Если девчонка проснется раньше, чем мы затащим ее наверх, то наверняка потеряет сознание от страха.

– Но мы же хотим ее напугать, чтобы она сотрудничала. Маленькая избалованная соплячка.

– Должно сработать. Ты, конечно, не Тим Кэрри, но это должно сработать.

Он перебросил Кейт через плечо.

– Наверху все готово?

– Да. Окна заперты. Из них открывается шикарный вид на горы, – добавил Денби, проследовав за напарником мимо простоватого деревенского плюща, который разросся у входа, в просторную гостиницу. – Но сомневаюсь, что она сможет им полюбоваться: она же все время будет спать или что-то вроде того.

Денби аж подпрыгнул, когда на мобильнике, закрепленном на поясе у его напарника, заиграла народная мексиканская мелодия.

– Грант, да чтоб тебя!

Грант Спаркс только рассмеялся в ответ.

– Ты назвал меня по имени, тупица.

Он затащил Кейт на второй этаж, площадка которого делила с гостиной общий высокий потолок.

– Это сообщение от моей девушки. Расслабься.

Он отнес Кейт в соединенную с ванной комнатой спальню, окна которой выходили на задний двор, и небрежно опустил на кровать с балдахином, которую Денби уже заправил простынями – дешевыми простынями, которые они купили, а позже заберут с собой.

Отдельная ванная была нужна им для того, чтобы не таскать девчонку по дому и избежать беспорядка, который ни один из них не хотел убирать. Если она намочит простыни, они их постирают. А когда все закончится, они аккуратно заправят кровать родными одеялами и вытащат гвозди, которыми забили окна.

Он огляделся и с удовольствием отметил, что Денби вынес из комнаты все, чем ребенок мог бы разбить окно. Она, конечно, не в том состоянии, но зачем рисковать?

Уезжая, они оставят дом точно таким же, каким он и был. И ничто не будет указывать на то, что они вообще там были.

– Ты выкрутил лампочки?

– Все до одной.

– Хорошо. Пусть посидит в темноте. Разрежь веревки и вытащи кляп. Если ей понадобится в туалет, не хочу, чтобы она намочила кровать. Пускай колотит в дверь, орет во все горло. Никто не услышит.

– Сколько она еще пробудет без сознания?

– Пару часов. Когда проснется, мы принесем ей особого супа, после которого она проспит всю ночь.

– А когда ты позвонишь?

– Когда стемнеет. Они же еще даже не начали ее искать. Девчонка играла в прятки, как и было обещано, и сама прибежала туда, где я ее и сцапал.

Он похлопал Денби по плечу.

– Все шито-крыто. Заканчивай и не забудь запереть дверь. А я пойду сниму эту гадость с лица.

Он стянул парик, затем сеточку, обнажив копну выгоревших, стильно подстриженных темно-русых волос.

– Возьму себе пива.

Глава вторая

Когда гости разъехались и остались только члены семьи, Шарлотта исполнила свой долг: посидела с Розмари, поболтала с Лили, с Хью. Она сказала себе, что обещанная награда стоит затраченных усилий.

А для этого и правда требовались усилия. Лили воображает себя большой актрисой, потому что заработала несколько номинаций на Оскар (но ведь не саму статуэтку!), однако, как бы хорошо она ни играла, Шарлотта знает, что Лили ее недолюбливает. Она чувствовала это всякий раз, когда оказывалась рядом со старой ведьмой с нелепым акцентом южной леди.

Но Шарлотта и сама играет хорошо, и играла, заставляя себя улыбаться каждый раз, когда Лили заходилась вызывающим смехом. Смехом, который, по мнению Шарлотты, был искусственным, как и знаменитый рыжий цвет волос Лили Мороу.

Шарлотта сделала глоток «Космополитен», который Хью приготовил для нее у бара, расположенного в дальнем углу общей комнаты. По крайней мере в напитках Салливаны знают толк. Она пила и притворялась, что ей до ужаса интересно, когда кто-то заводил очередную историю из жизни святого Лиама.

И ждала.

Когда солнце устремилось к океану и пылающий шар начал тонуть в синеве, дети вернулись в дом. Перепачканные, шумные и жутко голодные.

Прежде чем садиться за стол и готовиться ко сну, нужно было умыться, вымыть руки, а кому-то и переодеться. Дети постарше решали, какой фильм смотреть в домашнем кинотеатре, пока взрослые будут ужинать, а младшие уже лежать в кроватках.

На кухне няни вовсю хлопотали над едой, учитывая особенности питания своих подопечных: аллергия на арахис, непереносимость лактозы или веганская диета. Нина, раскладывавшая по тарелкам свежие фрукты, оглянулась по сторонам, чтобы всех пересчитать. Улыбнувшись Бойду, который взял несколько запеченных чипсов, она спросила:

– А Кейтлин не проголодалась?

– Не знаю, – ответил он, пожав плечами. – Она проиграла. Даже если Кейт думает, что выиграла, это не так.

Няня Бойда (как будто ему еще нужна была няня) занималась его младшей сестрой, и мальчику удалось тайком от нее съесть печенье, хоть до ужина они были под запретом.

– Она не вышла, когда мы объявили, что игра окончена, так что теперь сама виновата.

– Она не вернулась вместе со всеми?

Бойд был умным мальчиком и постарался съесть печенье как можно быстрее, пока няня его не застукала.

– Мы не смогли ее найти. Кейт думает, что выиграла, но это против правил. Может, она заранее прокралась в дом, а это уже жульничество. Кейт по-любому проиграла.

– Кейтлин не стала бы жульничать.

С этими словами Нина вытерла руки и отправилась на поиски девочки. Она заглянула в комнату Кейт на случай, если девочке понадобилось переодеться или воспользоваться туалетом, бегло осмотрела второй этаж – некоторые двери оказались заперты.

Няня звала девочку – в ее голосе звучало скорее нетерпение, нежели раздражение, – пока переходила через мост с периллами, ведущий к той части дома, где располагался бассейн, и прежде, чем спуститься вниз, обошла все еще раз.

Кейт обожала огороженный сад, поэтому Нина направилась туда и, выкрикивая ее имя, бродила среди деревьев.

Солнце опустилось ниже, тени вытянулись. Холодало. Сердце у няни забилось сильнее.

Городская девушка Нина Торез родилась и выросла в Лос-Анджелесе, а потому ощущала то, что сама считала здоровым недоверием к сельской местности. И пока она отчаянно звала Кейт, в ее воображении возникали ядовитые змеи, пумы, койоты и даже медведи. Глупо, сказала она себе, все это просто глупо. С Кейти все в порядке, она просто… уснула где-то в огромном доме. Или…

Няня побежала к гостевому дому, ворвалась внутрь и принялась звать свою подопечную. Коттедж выходил к морю огромным окном во всю стену. Она смотрела на море и думала о том, как волны могли поглотить маленькую девочку. Вспомнив о том, что Кейт любит маленький пляж, Нина выбежала на улицу, бегом спустилась по лестнице и все звала, звала, пока развалившиеся на камнях морские львы сонно наблюдали за ней.

Тогда она помчалась наверх, чтобы проверить дом у бассейна и сарай в саду. Ворвалась в дом и проверила помещения на первом этаже: кинотеатр, семейную комнату, репетиционную и даже кладовки.

Выбежала из двери на другом конце дома и заглянула в гараж:

– Кейтлин Райн Салливан! Выходи немедленно! Ты меня пугаешь! – И вдруг заметила на земле у старого дерева заколку-бабочку, которой утром заколола волосы Кейт.

«Это ничего не доказывает, – сжав заколку в руке, подумала Нина. – Кейт ходила колесом, бегала, кружилась и танцевала джигу. Заколка могла просто упасть». Она прокручивала в голове эту мысль снова и снова, пока бежала к дому. Слезы застилали Нине глаза, когда она распахнула огромную входную дверь и чуть не влетела в Хью.

– Нина, что стряслось?

– Я не… Я не… Мистер Хью, я не могу найти Кейтлин. Нигде не могу найти. Но нашла это.

Она протянула ему заколку и разрыдалась.

– Возьми себя в руки, успокойся. Она просто где-то задремала. Мы найдем ее.

– Она играла в прятки.

Когда Хью завел ее в большую гостиную, где к тому моменту собралась вся семья, Нина задрожала.

– Я… я зашла в дом, чтобы помочь Марии с малышкой Сирси и карапузом. Она играла с другими детьми, а я зашла внутрь.

Шарлотта, листавшая уже второй выпуск «Космополитен», подняла взгляд на Хью и Нину.

– Нина, ради бога, что происходит?

– Я везде посмотрела. Не могу ее найти. Не могу найти Кейти.

– Скорее всего, она у себя.

– Нет, мэм, нет. Я уже проверила. Везде. Я звала ее, но все без толку. Она хорошая девочка и не стала бы от меня прятаться, если по голосу слышно, что я напугана.

Эйдан поднялся.

– Когда ты видела ее в последний раз?

– Дети начали играть в прятки. Прошел час… уже чуть больше. Она была с остальными, поэтому я зашла, чтобы помочь с малышами. Мистер Эйдан…

Она протянула ему заколку.

– Это все, что я нашла, под высоким деревом у гаража. Она была на ней. Я заколола ею волосы Кейт сегодня утром.

– Мы найдем ее. Шарлотта, посмотри наверху еще раз. Второй и третий этажи.

– Я помогу, – сказала Лили и встала.

Ее дочь последовала примеру матери.

– Мы начнем с первого этажа. – Сестра Хью похлопала Шарлотту по плечу. – Уверена, с ней все в порядке.

– Вы должны были присматривать за ней!

Шарлотта вскочила на ноги.

– Мисс Шарлотта…

– Шарлотта. – Эйдан взял жену за руку. – Зачем Нине ходить за Кейт по пятам, пока она играет с другими детьми?

– Тогда где она? – спросила Шарлотта и выбежала из комнаты, выкрикивая имя дочери.

– Нина, посиди со мной, – протянув девушке руку, сказала Розмари. – Мужчины осмотрят участок, каждый сантиметр. А остальные гости проверят в доме.

Розмари попыталась улыбнуться, чтобы успокоить Нину, но глаза ее наполнились тревогой.

– А когда мы найдем ее, нас ждет серьезный разговор.

Больше часа они осматривали дом, проверяли участок и все постройки. Лили собрала детей и спросила, когда они в последний раз видели Кейт. Все указали на прятки, поиграть в которые им предложила сама Кейт.

Лили с растрепавшимися огненно-рыжими волосами взяла Хью за руку:

– Думаю, нам стоит позвонить в полицию.

– Полицию! – воскликнула Шарлотта. – Моя девочка! Что-то случилось с моей девочкой. Она уволена. Эта бестолковая женщина уволена. Эйдан, боже, Эйдан.

Когда Шарлотта уже была близка к тому, чтобы упасть в обморок в объятия мужа, зазвонил телефон.

Сделав глубокий вдох, Хью подошел к аппарату и поднял трубку.

– Дом Салливанов.

– Если хочешь снова увидеть девчонку, придется выложить десять миллионов немечеными купюрами. Заплатишь – и она вернется домой целая и невредимая. Позвонишь в полицию – и она умрет. Позвонишь в ФБР – она умрет. Позвонишь хоть кому-нибудь – она умрет. Не занимай эту линию. Я позвоню с дальнейшими инструкциями.

– Стойте, дайте…

Но в ответ послышались гудки.

Он положил трубку и с ужасом взглянул на сына:

– Кто-то забрал Кейт.

– Ох, слава богу! Где она? – спросила Шарлотта. – Эйдан, поедем за ней прямо сейчас.

– Папа совсем не это имел в виду. – У Эйдана внутри все оборвалось, и он крепче прижал к себе Шарлотту. – Так ведь, пап?

– Они хотят десять миллионов.

– О чем вы говорите? – Шарлотта попыталась вырваться из объятий Эйдана. – Десять миллионов за… Вы, она, мою малышку похитили?

– Нужно звонить в полицию, – повторила Лили.

– Да, но дело в том, что… Он сказал, что если мы позвоним, то ей причинят вред.

– Вред? Она же маленькая девочка. Моя маленькая девочка.

Рыдая, Шарлотта уткнулась лицом Эйдану в плечо.

– Боже, боже, как такое могло случиться? Нина! Эта сучка с ними заодно. Я убью ее.

Она оттолкнулась от Эйдана и повернулась к Лили:

– Никто не будет звонить в полицию. Я не позволю им обидеть мою девочку. Моего ребенка! Мы найдем деньги. – Она схватила Эйдана за рубашку. – Деньги – ничто. Эйдан, это же наша малышка. Скажи им, что мы заплатим, заплатим сколько угодно. Только пусть вернут нам нашу девочку.

– Успокойся, успокойся, Шарлотта. Мы ее вернем, с ней все будет в порядке.

– Шарлотта, дело не в деньгах, – с ужасом проговорил Хью и потер лицо руками. – Что, если мы заплатим, а они все равно… обидят ее? Нам нужна помощь.

– Что, если? Что, если?

Шарлотта повернулась к нему, тщательно уложенный шиньон рассыпался у нее по плечам.

– Разве вы только что не сказали, что, если мы не заплатим, они обидят ее, что, позвони мы в полицию, они обидят ее? Я не буду рисковать дочерью. Нет.

– Они могут отследить звонок, – вмешался Эйдан. – Они могут узнать обстоятельства ее похищения.

– Могут? Могут?

Голос у нее повысился и напоминал скрежет гвоздей о классную доску.

– Неужели она тебе совсем не дорога?

– Она для меня дороже жизни. – Ноги у Эйдана дрожали, и ему пришлось сесть. – Нужно подумать. Нужно сделать так, как будет лучше для Кейти.

– Мы заплатим, сколько он скажет, и сделаем все, что он скажет. Эйдан, господи, Эйдан, мы достанем деньги. Это же наша малышка.

– Я дам денег. – Хью смотрел на заплаканное лицо Шарлотты и испуганное лицо сына. – Ее похитили из дома моего отца, который мама вверила мне. Я дам денег.

Всхлипнув, Шарлотта бросилась обнимать его:

– Я никогда не забуду… С ней все будет хорошо. Зачем ему что-то с ней делать, если мы заплатим? Я хочу вернуть свою малышку. Я просто хочу вернуть свою малышку.

Лили подошла к Хью, на котором повисла Шарлотта.

– Ну хватит, хватит, давай-ка поднимемся наверх. Миранда, – обратилась она к младшей дочери, – займи чем-нибудь детей, отведи их в кинотеатр, поставь какой-нибудь фильм и попроси кого-нибудь приготовить Шарлотте чай. Все будет хорошо, – приговаривала она, выводя Шарлотту из комнаты.

– Я хочу, чтобы ее вернули.

– Ну конечно.

– Приготовьте кофе, – сказала Розмари.

Она сидела бледная, сцепив руки, но с абсолютно прямой спиной.

– Нужно хорошенько подумать.

– Я сделаю несколько звонков и распоряжусь по поводу денег. Нет, – сказал Хью, когда Эйдан направился к двери. – Оставь ее с Лили. Сейчас лучше оставить ее с Лили. Нужно обдумать не только то, где достать деньги и как, ради всего святого, они выкрали Кейт из дома. Они любители, и это пугает меня больше всего.

– Почему ты так думаешь? – спросил Эйдан.

– Десять миллионов, Эйдан, наличными. Я могу попробовать найти эти деньги и найду, но что с ними делать дальше? Как они собираются перевозить такую огромную сумму денег? Практическая сторона дела. Это необдуманно, сынок, необдуманно. Потребовать перевести деньги, заранее открыть счет – вот это значит все продумать. А это не тот случай.

Все присутствующие начали говорить одновременно и очень быстро перешли на крик, полный гнева и возбуждения. Тогда Розмари поднялась и громко сказала:

– Довольно!

И, подчинившись ее власти, все затихли.

– Хоть один из вас видел десять миллионов долларов наличными? Хью прав. А еще он прав в том, что нам нужно позвонить в полицию. Но, – и она подняла вверх указательный палец в знак того, что еще не договорила, – решить должны Эйдан и Шарлотта. Мы все любим Кейтлин, но она их дочь. Мы с Хью достанем деньги. Эту часть мы берем на себя, – обратилась она к Хью. – Хоть скоро дом и будет твоим, но он еще принадлежит мне. Поэтому мы сейчас пойдем в кабинет твоего отца и сделаем то, что должны, не мешкая.

Заварите Шарлотте чай, – продолжила Розмари. – И я уверена, что у кого-нибудь из вас найдется снотворное. Учитывая ее душевную организацию, было бы хорошо, если бы кто-нибудь уговорил ее принять снотворное и поспать.

– Я заварю чай, – кивнул Эйдан. – У Шарлотты есть таблетки. Я прослежу, чтобы она их приняла. Но сперва я снова попытаюсь уговорить ее вызвать полицию. Потому что я согласен с тобой. Но если что-то случится…

– Будем решать проблемы по мере их поступления. – Она подошла к Эйдану и взяла его за руки. – Мы с твоим отцом найдем нужную сумму. И все мы сделаем так, как решите вы с Шарлоттой.

– Бабушка. – Он прижался щекой к ее руке. – Мой мир. Кейт – смысл моей жизни.

– Я знаю. Нужно держаться, ради нее. Хью, давай соберем деньги для этих негодяев.

Кейт медленно пришла в себя. Голова у нее просто раскалывалась: она зажмурилась и свернулась калачиком, желая оттолкнуть боль. В горле пересохло, а живот бурлил так, будто ее вот-вот вырвет.

Но она этого не хотела, совсем не хотела.

Она хотела к Нине, к папе или к маме. Чтобы кто-нибудь прекратил все это.

В кромешной темноте Кейт открыла глаза. Что-то было не так. Ей было очень плохо, но она никак не могла вспомнить, когда успела заболеть.

Кровать была какой-то странной: жесткой, с грубыми простынями. У нее было много кроватей в самых разных комнатах. Одна дома, одна у бабушки с дедушкой, у прабабушки и прадедушки, у…

Нет, она вспомнила, прадедушка умер. И они собрались, чтобы почтить его память. Игры, она играла с другими детьми. Пятнашки, разные трюки, прятки. И…

Тот человек, который возник у тайного укрытия. Она что, упала?

Она резко села в кровати, и комната закружилась. Кейт позвала Нину. Нина всегда была рядом. Постепенно глаза привыкали к темноте. Незнакомая комната. Кейт выбралась из кровати. В тусклом свете пригоршни звезд и месяца она разглядела дверь и бросилась к ней.

Но она оказалась заперта, и Кейт заплакала, принялась стучать и звать Нину.

– Нина! Я не могу выбраться отсюда. Мне плохо. Нина. Папочка, пожалуйста. Мама, выпусти меня, выпусти.

Решив, что ее крики еще могут пригодиться, мужчины записали их на диктофон.

Внезапно распахнувшаяся дверь сбила Кейт с ног. В комнату из коридора ворвался свет и выхватил из темноты лицо жуткого клоуна с острыми клыками.

И когда Кейт закричала, клоун рассмеялся.

– Глупая, тебя никто не услышит, так что закрой рот, а то я оторву тебе руку и съем ее.

– Тихо, Пеннивайз.

И в комнату вошел оборотень. Он прошел мимо Кейт, которая в ужасе отползла назад на локтях, и поставил на кровать поднос.

– Здесь суп и молоко. Ешь, пей, иначе я волью их тебе в глотку, пока мой приятель будет тебя держать.

– Я хочу к папе!

– Ой, – издевательски засмеялся тот, которого звали Пеннивайз. – Она хочет к папочке. Как жаль, что я уже порубил его на куски и скормил свиньям.

– Захлопнись, – перебил его оборотень и повернулся к ребенку. – Слушай внимательно, мразь. Ты ешь то, что мы даем тебе и когда даем. Туалет там. Если будешь хорошо себя вести и не устроишь беспорядок, то скоро поедешь к папе. А если будешь вести себя плохо, то мы сделаем тебе очень-очень больно.

Страх и ярость проснулись в ее душе одновременно.

– Ты не настоящий оборотень. Это маска.

– Думаешь, что ты самая умная?

– Да!

– А что на это скажешь? – Пеннивайз подошел к оборотню и вытащил из-за пояса пистолет. – Эта штука настоящая, а? Как думаешь, стерва? Хочешь проверить?

Оборотень рыкнул на клоуна:

– Угомонись уже. А ты…

Он зарычал на Кейт:

– Маленькая зазнайка. Ешь суп, до конца. И пей молоко. Иначе, когда я приду в следующий раз, начну ломать тебе пальцы, один за другим. Делай что тебе говорят – и тогда через несколько дней снова будешь жить жизнью принцессы.

Наклонившись, Пеннивайз схватил ее за волосы одной рукой, резко дернул голову назад и приставил к горлу пистолет.

– Отойди от нее, гребаный клоун.

Оборотень схватил Пеннивайза за плечо, но тот оттолкнул его.

– Ей нужно преподать урок. Хочешь узнать, что случается, когда маленькие богатенькие стервы огрызаются? Скажи: нет, сэр. Говори!

– Нет, сэр.

– Ешь свой гребаный ужин.

Он вылетел из комнаты, а Кейт так и осталась сидеть на полу, не в силах унять дрожь и слезы.

– Просто съешь суп, – тихо сказал оборотень. – И сиди тихо.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Пол оказался холодным, поэтому Кейт забралась обратно на кровать. Одеяла у нее не было, и она никак не могла унять дрожь. Может, она и была голодна, но есть суп ей совсем не хотелось.

Но еще ей совсем не хотелось, чтобы человек в маске клоуна сломал ей пальцы или застрелил ее. Она хотела, чтобы пришла Нина и спела ей, или папа рассказал сказку, или мама показала ей красивые платья, которые она только что купила.

Они ищут ее. Все без исключения. И когда ее найдут, люди в масках навсегда окажутся за решеткой.

Эта мысль ее немного успокоила, и она зачерпнула ложкой суп. Запах у него был противный, а вкус какой-то странный. Странный.

Есть его она не могла. Почему им вообще так важно, чтобы она его съела?

Нахмурившись, она еще раз понюхала суп и молоко.

Они могли подсыпать в них яд. Кейт задрожала и принялась тереть себе руки, чтобы согреться и успокоиться. Смысла травить ее не было. Но вкус у еды был подозрительный. Кейт часто смотрела кино. Злодеи иногда подмешивают что-то в еду. Ее, конечно, похитили, но она была умной девочкой. И многое знала. А они ее даже не связали, просто заперли.

Она хотела было броситься к окну и тут же сказала себе: потише, потише. Слезла с кровати и подошла на цыпочках. За окном были деревья, ночная мгла и тени холмов. Ни домов, ни фонарей.

Сердце у нее бешено колотилось, и, то и дело оглядываясь, она попыталась открыть окно, но нащупала гвозди. Паника подступила очень близко, но Кейт закрыла глаза и стала глубоко дышать. Мама любила заниматься йогой и время от времени разрешала присоединиться. Нужно глубоко дышать.

Они думали, что она глупая. Просто глупая девочка, но они ошиблись. Не будет она есть суп и пить молоко, в которые они что-то подмешали. Возможно, наркотики. Вместо этого Кейт взяла тарелку и стакан и аккуратно направилась в ванную. Сперва она вылила все в туалет, а потом пописала, потому что ей очень хотелось.

И только тогда смыла воду.

Когда они снова придут, она притворится, что спит. Крепко-крепко. Она знала, как заставить их поверить. Она ведь актриса. И вовсе не глупая, иначе бы не догадалась засунуть ложку под подушку.

Кейт совершенно потерялась во времени и даже не могла предположить, сколько провела без сознания. Все из-за того, что один из них что-то вколол ей. Но она подождет, пока они заберут поднос. И будет молиться, чтобы никто не заметил пропажу ложки.

Она запретила себе плакать. Это было нелегко, но нужно обдумать следующие шаги. Плакать и думать одновременно невозможно, поэтому плакать она не будет.

Прошла вечность, прошло так много времени, что она едва не уснула по-настоящему. Как вдруг Кейт услышала щелчок замка и дверь открылась.

Дыши медленно, размеренно. Не зажмуривай глаза, не дергайся, если он дотронется до тебя.

Ей уже приходилось притворяться спящей и даже удалось обвести Нину вокруг пальца, когда хотелось тайком вылезти из кровати и почитать.

Внезапно заиграла музыка, и Кейт чуть не подпрыгнула. Человек в маске волка (она узнала этот голос – его обладатель «помог» ей залезть на дерево) выругался. Но ответил совсем иначе:

– Привет, малышка. Ты звонишь с телефона этой идиотки няни, да? Ха, если полиция решит его проверить, то она попадет под подозрение? Хорошо, хорошо. Что говоришь? А, да, с ней все в порядке. Я смотрю на нее прямо сейчас. Спит как младенец.

Он больно ткнул Кейт в бок, пока слушал ответ собеседницы, но девочка не шевельнулась.

– Молодец. Так держать. Не подведи меня. Я позвоню им примерно через полчаса. Ну ты же знаешь, что да, малышка. Еще пару дней, и мы будем свободны. Не могу дождаться.

Она уловила какой-то шорох, но не дернулась, а потом услышала, как он идет к двери.

– Идиоты, – с усмешкой тихо сказал он. – Люди просто чертовы идиоты. Особенно женщины.

Дверь захлопнулась, замок щелкнул.

Она лежала неподвижно. Ждала. Ждала и считала про себя до ста, потом еще раз и только после этого осмелилась немного приоткрыть глаза. Похитителя не видно и не слышно, но Кейт продолжала дышать так, будто спала.