Любовь побеждает все

– Нет. – Она решила доиграть свою роль до конца. – Мы время от времени встречались пару лет назад. Не в моих правилах смешивать бизнес и личные отношения.

– Разумно. – Он отпил вина. – Очень разумно.

– В отличие от вас у меня нет предрассудков относительно телевидения. Если бы они у меня были, вы бы вряд ли подписали контракт с одной из моих главных клиенток.

– Еще мясного рулета? – предложила Кларисса.

– Я больше не могу съесть ни кусочка. – Эй Джи улыбнулась Дэвиду. – Может быть, Дэвид хочет еще?

– Как бы я ни ценил домашнюю стряпню, больше не могу. – Стараясь не показывать чувства облегчения слишком явно, он встал. – Позвольте мне помочь вам убрать со стола.

– Нет, нет. – Кларисса отмахнулась. – Для меня это просто отдых. Мне кажется, Аврора, Дэвид был немного разочарован мною во время нашей первой встречи. Пока я убираю, покажи ему мою коллекцию.

– Хорошо. – Взяв свой бокал, Эй Джи жестом велела ему следовать за ней. – Можете гордиться, – заметила она. – Кларисса не каждому показывает свою коллекцию.

– Я польщен. – Но в узком коридоре он взял ее за локоть и остановил: – Вы предпочитаете, чтобы у меня с Клариссой сложились чисто деловые отношения?

Эй Джи поднесла бокал к губам и поверх его взглянула на Дэвида. По причинам, которые она не могла назвать, она предпочитала, чтобы он оставался за пятьдесят миль от Клариссы. И на вдвое большем расстоянии от нее.

– Кларисса сама выбирает себе друзей.

– А вы совершенно уверены, что никто не злоупотребит ее добротой?

– Абсолютно. Сюда. – Повернувшись, она подошла к двери налево и широко распахнула ее. – Смотрелось бы более впечатляюще при свечах или даже при полной луне, но нам придется довольствоваться электричеством. – Эй Джи включила свет и исчезла из его поля зрения.

Это была средних размеров комната, типичная для современного ранчо. Тяжелые драпри плотно закрывали окна. Трудно понять, почему Кларисса закрывается от любопытных глаз. Комната находилась в башне.

Наконец он увидел хрустальный шар, которого так долго ждал. Дэвид переступил через высокий закругленный порог и стал его разглядывать. Шар был совершенно гладким, а под ним едва различался ярко-голубой кусок ткани. В закрытой стеклом витрине лежали старинные, потрепанные карты Таро; приглядевшись, Дэвид понял, что они ручной работы. Книги на полке отражали интересы хозяйки, от колдовства до телекинеза. Там же стоял подсвечник в форме высокой, стройной женщины с поднятыми к небу руками.

На столе, украшенном пентаграммами, была разложена планшетка для спиритических сеансов. На одной стене висели маски, глиняные, керамические, деревянные и даже из папье-маше. На другой – «волшебная лоза» и маятники. В застекленном шкафу выстроились пирамиды различных размеров. Были здесь и поношенная и истончившаяся от времени индийская трещотка, и восточные четки из нефрита и аметиста.

– Вы ожидали чего-то еще? – через некоторое время спросила Эй Джи.

– Нет. – Он взял хрустальный шарик небольшого размера. – Я уже через пять минут перестал чему-либо удивляться.

Это он правильно сказал. Эй Джи снова отхлебнула вина и попыталась не выглядеть слишком уж довольной.

– У Клариссы хобби – она собирает всевозможные атрибуты своей профессиональной деятельности.

– Она ими не пользуется?

– Нет, это для нее только хобби. Оно началось уже давно. Друг нашел эти карты Таро в небольшом английском магазинчике и подарил ей. Ну а дальше – больше.

Сжимая прохладный гладкий хрустальный шарик, он пристально смотрел на нее.

– Вы не одобряете?

Эй Джи лишь пожала плечами:

– Я бы не одобряла, если бы она относилась к этому серьезно.

– Вы когда-нибудь пробовали? – Он показал на планшетку для спиритических сеансов.

– Нет.

Это была ложь. Дэвид не понимал, почему она лжет, но почему-то был уверен, что это так.

– Значит, вы во все это не верите?

– Я верю в Клариссу. Остальное – всего лишь искусство шоумена.

И все же интересно было бы знать, что многие века привлекает людей к мистике?

– И вам никогда не хотелось попросить ее посмотреть для вас в хрустальный шар?

– Кларисса в нем не нуждается, и она никогда и никому не предсказывает будущее.

Он посмотрел на пустой бокал, который держал в руке.

– Странно! Я думал, если она может делать то, что принесло ей славу медиума, то может и предсказать будущее, заглянув в хрустальный шар.

– Я не говорила, что она не может этого сделать, я сказала, что она не предсказывает.

Дэвид снова посмотрел поверх хрусталя:

– Объясните почему.

– Кларисса очень остро чувствует судьбу и старается не злоупотреблять этим даром. Она отказывается предсказывать даже за баснословную плату.

– Но вы же сказали, что она может!

– Я повторяю: она предпочитает этого не делать. Кларисса очень ответственно относится к своему дару. Чтобы не воспользоваться им неправильно, она вычеркнула из своей жизни все предсказания.

– Вычеркнула? – Он поставил бокал. – Вы хотите сказать, что она... медиум... сознательно отказывается быть медиумом? Блокирует... свою силу, выразимся так, за неимением лучшего слова.

Эй Джи покрутила пальцами бокал и небрежно перехватила его другой рукой.

– В значительной степени да. Вы приемник или передатчик... Достоверность, с которой вы принимаете или передаете, зависит от вас.

– А вы, похоже, достаточно хорошо разбираетесь в этом вопросе!

Он резок, вдруг вспомнила она. Очень резок. Эй Джи натянуто улыбнулась и снова пожала плечами:

– Я достаточно хорошо знаю Клариссу. Если вы пообщаетесь с ней во время съемок, тоже немного узнаете ее.

Дэвид подошел к Эй Джи, внимательно посмотрел на нее, взял у нее бокал и отпил из него. Вино было теплым и казалось более крепким.

– У меня почему-то создалось впечатление, что вам в этой комнате неуютно. Или вам неуютно со мной?

– Интуиция у вас не на высоте! Если хотите, Кларисса преподаст вам несколько упражнений, чтобы отточить ее.

– У вас влажная ладонь. – Он взял ее за руку и провел пальцем по запястью. – И пульс частит. Чтобы определить это, не нужно никакой интуиции.

Ей было важно... жизненно важно... сохранить спокойствие. Она посмотрела на него, надеясь достоверно изобразить удивление.

– Вероятно, все дело в мясном рулете!

– Во время первой нашей встречи вы реагировали на меня более бурно и странно!

Она не забыла. Из-за этого она провела бессонную ночь.

– Я объяснила...

– Я ваших объяснений не принял, – перебил ее Дэвид. – И сейчас не принимаю. Просто, может быть, я слишком много думал о вас?

Она научилась не сдавать своих позиций. В этом у нее был немалый опыт. Эй Джи и сейчас предприняла отчаянную попытку остаться равнодушной, но уж очень спокойным и уверенным был его взгляд, а голос серьезным и твердым. Она взяла у Дэвида свой бокал, осушила его до дна и сразу же поняла, что сделала ошибку, потому что ей казалось, что вместе с вином она пробует на вкус и Брейди.

– Дэвид, вы, кажется, запамятовали, я не в вашем вкусе!

Ее голос звучал как надо, прохладно и несколько отрывисто, и тут до Эй Джи дошло, что она выбрала неверную тактику.

– Да, не в моем! – Он провел рукой по ее затылку и взъерошил ей волосы. – Но мне на это наплевать!

Когда он прижался к ней, Эй Джи поняла, что ей придется выбирать: или она сейчас вырвется и скроется от него, или изобразит абсолютное равнодушие. Второй вариант ей показался более приемлемым, его она и выбрала. Это было ее второй ошибкой.

Дэвид умел соблазнять женщин и добиваться их. Он наклонился и слегка коснулся губами ее губ, продолжая гладить затылок и волосы. Эй Джи крепче сжала бокал и застыла. Губы Дэвида снова едва скользнули по ее губам, и он почти незаметно коснулся их языком. Из ее груди непроизвольно вырвался давно сдерживаемый вздох.

Когда ее глаза начали закрываться, а тело стало податливее, он провел губами по ее подбородку. Ни один из них не заметил, как из ее руки на ковер упал бокал.

Дэвид был соблазнен ее запахом. Ее сильный, отчетливый, интимный аромат, казалось, парил над ее кожей. Когда он потянулся к ней губами, то понял, что никогда не забудет это мгновение. Она тоже.

На этот раз ее губы были раскрыты в ожидании, полные желания. И все же он медлил, сдерживая себя. Вопреки его предположению, она не была недотрогой, напротив, оказалась теплой, мягкой женщиной, привлекающей своей беззащитностью. Ему нужно было время приспособиться, подумать. Он отодвинулся и запечатлел на ее лице лишь слабый намек на поцелуй. Они оба дрожали.

– Может быть, в конце концов, Аврора, реакция была не такой уж странной, – пробормотал он. – У нас обоих.

Ее тело то горело, то казалось ледяным и слабым. Нет, она не могла себе позволить так реагировать на него! Собрав остатки сил, Эй Джи выпрямилась:

– Если мы собираемся делать одно общее дело...

– А мы собираемся!

Она прервала его долгим, терпеливым вздохом.

– ...тогда вам следует понять и принять мои правила. Я не сплю с кем попало: ни с клиентами, ни с коллегами!

Почему-то это понравилось Дэвиду.

– Сужает поле, не так ли?

– Это мой бизнес, – отрезала она. – Я никогда не смешиваю личную жизнь и профессию.

– В нашем городе это трудно, но достойно восхищения. Однако... – Он не мог сопротивляться желанию протянуть руку и поиграть выбившейся прядкой волос возле ее уха. – Я не просил вас спать со мной.

Она схватила его за запястье и оттолкнула, с удивлением и удовольствием обнаружив, что пульс его так же далек от нормы, как и ее.

– Считаем, что вы предупреждены! Вы не будете стараться соблазнить меня, иначе наткнетесь на отпор.

– А вы думаете, я собираюсь это делать? – Он снова провел пальцем по ее щеке. – Только затруднять себя.

– Прекратите.

Он помотал головой и снова вгляделся в ее лицо. Да, привлекательна. Не красавица, да и роскошной вряд ли ее назовешь. Слишком холодна, слишком упряма. Так почему же он уже вообразил ее обнаженной и обвившейся вокруг него?

– Что между нами происходит?

– Я думаю – вражда.

Он широко улыбнулся, сразу же совершенно очаровав ее. Ей захотелось убить его за это.

– Может быть, отчасти, но даже это слишком сильно для такого короткого знакомства. Например, минуту назад я задавался вопросом, приятно ли заняться с вами любовью. Хотите верьте, хотите нет, но такие мысли у меня вызывает не каждая женщина, с которой я встречаюсь!

Ее ладони опять повлажнели.

– Я должна быть польщена?

– Нет. Я просто думаю, что дела у нас пойдут лучше, если мы поймем друг друга.

Очень хотелось развернуться и удрать, но... этого делать нельзя. Никак нельзя! Эй Джи осталась на месте.

– Поймите вот что. Я представляю Клариссу Дебасс. Я буду заботиться о ее интересах, о ее благополучии. Если вы попытаетесь сделать что-то, что может повредить ей в профессиональном или личном плане, я перекрою вам кислород! А все остальное нас волновать не должно.

– Время покажет.

Она первой отошла от него. Эй Джи не считала это отступлением. Она подошла к двери и выключила свет:

– У меня сегодня деловая встреча. Давайте подпишем контракт, Брейди, закончим наше дело.

Глава 3

Совещания, посвященные подготовке к выпуску фильма, вызывали у его сотрудников усталость и дурное настроение. Дэвид же на них буквально расцветал. Колонки цифр, которые надо привести в равновесие, привлекали практическую часть его натуры. Переводя эти цифры в декорации, свет и реквизит, он бросал вызов своему творческому началу. Если бы он не научился с удовольствием сочетать одно с другим, не выбрал бы профессию продюсера.

У него была репутация человека, который знает, чего хочет, и он делал все, чтобы соответствовать этой репутации. Свое отношение к профессиональной деятельности он перенес и на личную жизнь. Если верить работавшим с ним режиссерам, он был жестким, но справедливым продюсером. Как человек Дэвид был щедр и, по отзывам многих женщин, не лишен теплоты.

Дэвид готов был дать режиссеру творческую свободу, но до определенной степени. Когда эта свобода уводила режиссера от точки зрения Дэвида на проект, он резко останавливал его. Умный режиссер понимал требования и шел навстречу.

В отношениях с женщинами он бывал легким и внимательным. Если женщина предпочитала розы, она получала розы. Если она предпочитала поездки верхом, он устраивал поездки верхом. Но если она пыталась проникнуть ему под кожу, он твердо и уверенно останавливал ее. Умная женщина понимала требования и шла навстречу.

Режиссеры называли его жестким, но нехотя признавались, что хотели бы снова работать с ним. Женщины называли его холодным, но улыбались, слыша по телефону его голос.

Всего этого он добивался не с помощью тщательно продуманной стратегии, а просто потому, что был человеком осторожным и ответственным в своих сокровенных мыслях... и сокровенных потребностях.

К тому времени как совещания, посвященные подготовке к выпуску фильма, закончились, определены места съемок и формат, Дэвиду не терпелось увидеть результаты. Свою команду он набирал сам, всех – до последнего техника. Имея личный интерес к Клариссе Дебасс, он решил начать с нее. Его выбор, он был уверен, не имел никакого отношения к ее агенту.

На первоначально высказанное им пожелание взять у Клариссы интервью в ее собственном доме Эй Джи Филдс ответила коротким письмом с отказом. Мисс Дебасс имеет право на частную жизнь. Ну что же. Не желая, чтобы его стесняла техническая сторона дела, Дэвид договорился, чтобы студии придали ту же милую загородную атмосферу. Здесь у нее возьмет интервью ветеран журналистики Алекс Маршалл. Дэвид хотел таким образом завоевать доверие. Человек с репутацией Маршалла для этого вполне годился.

Дэвид предпочитал держаться на заднем плане, предоставляя действовать команде. У него уже случались проблемы с режиссером его теперешнего проекта, но обе их совместные работы получили награды. А самым главным для Дэвида был конечный продукт.

– Затените этот прожектор фильтром, – распорядился режиссер. – А то впечатление такое, будто мы сидим в мебельном магазине. Мне нужно создать атмосферу. Алекс, если вы будете произносить вступительное слово, я бы хотел узнать, что вы собираетесь говорить.

– Прекрасно. – Алекс постучал двухдолларовой сигарой и принялся за работу.

Дэвид посмотрел на часы. Кларисса опаздывала, но пока не настолько, чтобы поднимать тревогу. Еще через десять минут придется попросить ассистента позвонить ей. Он послушал, как Алекс безупречно произнес вступительное слово, затем подождал, пока режиссер возился со светом. Решив, что он в данный момент не нужен, Дэвид предпочел позвонить сам. Только в офис Эй Джи. Ничего, несколько неприятных минут ей не повредят, думал он, толкая двери студии.

– Ах, Дэвид, прошу прощения!

Он остановился, увидев спешащую по коридору Клариссу. Сегодня она не похожа на чью-либо тетушку, заметил он, когда они обменялись рукопожатиями. Волосы, эффектно зачесанные назад, делали ее ярче и намного моложе. На шее серебряное ожерелье с аметистом размером с большой палец. Умелый макияж выгодно подчеркивал светло-голубые глаза, как и роскошное темное платье. Это была не та женщина, которая кормила его мясным рулетом.

– Кларисса, вы потрясающе выглядите!

– Спасибо. Боюсь, у меня было не так много времени приготовиться, я перепутала день и как раз полола петуньи, когда за мной заехала Аврора.

Он посмотрел ей через плечо:

– Она здесь?

– Да, паркует машину. – Кларисса со вздохом оглянулась. – Я знаю, что я для нее мучение, и всегда была мучением.

– Похоже, она так не считает.

– Конечно не считает. Аврора очень великодушна.

О своем мнении по этому поводу он решил умолчать.

– Вы готовы или хотели бы сначала выпить кофе или чаю?

– Нет, нет, во время работы я не пользуюсь никакими стимуляторами. Они только затуманивают голову. – Они еще держали друг друга за руки, когда она вдруг пристально посмотрела на него. – Вы немного волнуетесь, Дэвид!

Она сказала это в тот самый момент, когда он оглянулся и увидел Эй Джи, идущую по коридору.

– Я всегда нервничаю на съемке, – рассеянно произнес он. Какая у нее замечательная походка! Быстрая и летящая.

– Дело не в этом, – заметила Кларисса и похлопала его по руке. – Но я не вторгаюсь в вашу личную жизнь. А вот и Аврора. Может быть, начнем?

– Мы уже начали, – пробормотал он, по-прежнему глядя на Эй Джи.

– Доброе утро, Дэвид. Надеюсь, мы не нарушили вашего расписания?

Она была так же вкрадчива и профессиональна, как в первый раз, когда он ее увидел. Почему он именно сейчас заметил мелкие детали? Высокий воротник блузки закрывал длинную, тонкую шею. Губы не накрашены. Ему захотелось подойти ближе, чтобы почувствовать аромат. Вместо этого он взял Клариссу за руку.

– Вовсе нет. Вам наверняка хочется посмотреть.

– Конечно.

– Пройдемте сюда, Кларисса. – Дэвид открыл дверь. – Я хочу представить вам вашего режиссера, Сэма Колдуэлла.

Дэвида не волновало, что он помешал своему режиссеру. Эй Джи заметила, что он стоял на месте и ждал, когда Колдуэлл подойдет к нему. Вряд ли она могла осуждать его за это, ведь сама она действовала точно так же.

– Сэм, это Кларисса Дебасс.

Колдуэлл с видимым нетерпением взял ее руку:

– Рад познакомиться, мисс Дебасс. Я прочел обе ваши книги, чтобы получить представление, какой должна быть ваша часть программы.

– Надеюсь, они вам понравились?

– Не знаю, верное ли слово «понравились». – Он сделал быстрый жест рукой. – Они, безусловно, навели меня на размышления.

– Мисс Дебасс готова начать, как только вы будете готовы.

– Великолепно. Не сядете ли вы здесь? Мы проверим звук и освещение.

Когда Колдуэлл увел Клариссу, Дэвид заметил, что Эй Джи зорко следит за ними, в любую минуту готовая броситься на защиту интересов своей клиентки.

– У вас вошло в привычку парить вокруг ваших клиентов, Эй Джи?

Удостоверившись, что Кларисса занята, Эй Джи повернулась к нему:

– Да. Так же, как вы, полагаю, парите вокруг ваших режиссеров.

– Это же наша работа, правда? Отсюда вам лучше будет видно.

– Спасибо.

Она перешла с ним в левую часть студии, наблюдая, как Клариссу представляют Алексу Маршаллу. Ветеран вещания был высоким, стройным и изысканным. Двадцать пять лет в профессии оставили несколько морщин на его лице, но седая прядь в волосах красиво контрастировала с ровным загаром.

– Вы удачно выбрали ведущего, – заметила Эй Джи.

– Лицо, которому доверяет Америка.

– Безусловно. А еще я не могу представить, чтобы он терпел какую-нибудь чушь. Приведите ему гадалку по ладони с бульвара Сансет, и он выставит ее дурой, каким бы ни был сценарий.

– Совершенно верно.

Эй Джи посмотрела на него. Взгляд у нее был пронзительный:

– Но Клариссу он дурой не выставит!

Дэвид медленно, понимающе кивнул ей:

– На это я и рассчитывал. Я звонил вам в офис на прошлой неделе.

– Да, я знаю. – Эй Джи увидела, как Кларисса рассмеялась над какими-то словами Алекса. – Разве мой ассистент не перезвонил вам?

– Я не стал разговаривать с вашим ассистентом.

– Я была очень занята. Вы почти воссоздали гостиную Клариссы, так ведь?

– Идея именно такова. Вы старательно избегаете меня, Эй Джи!

Повернувшись, Брейди заслонил ей съемочную площадку, и она была вынуждена смотреть на него. Его вид ее раздражал: поношенные парусиновые туфли, помятые слаксы, небрежная рубашка с высоким воротом.

– Я надеялась вам понравиться.

– И вам это, может быть, удастся. – Он провел пальцем по ее лацкану, по броши в форме полумесяца. – Но она будет мешать. – Он посмотрел через плечо на Клариссу.

Перед встречей с Дэвидом Эй Джи занималась аутотренингом, читала себе лекции и репетировала правильные ответы. Но на деле все оказалось не так легко, как она представляла.

– Дэвид, вы не похожи на мужчин, которых привлекает отпор.

– Нет. – Продолжая водить рукой по ее броши, он смотрел на нее. – А вы не похожи на женщин, которые напускают на себя равнодушие, чтобы привлечь мужчину.

– Я ничего на себя не напускаю. – Она смотрела прямо ему в глаза, твердо решив не показывать даже малой толики неловкости. – Я просто равнодушна к вам. А вы стоите у меня на пути.

– Наверное, это привычка. – Он все же отошел в сторону.

Понадобилось еще почти сорок пять минут дискуссий, изменений и настройки техники, прежде чем все было готово к съемке. Поскольку Эй Джи испытывала облегчение оттого, что Дэвид был где-то занят, она терпеливо ждала, но тем не менее все время поглядывала на часы. Кларисса устроилась на диване в раскованной позе и попивала воду. Но всякий раз, когда она поднимала взгляд и смотрела в ее сторону, Эй Джи радовалась, что решила приехать.

Съемка началась неплохо. Кларисса рядом с Алексом сидела на диване. Он задавал вопросы; она отвечала. Они касались таких тем, как ясновидение, предвидение, интерес Клариссы к астрологии. Кларисса умела говорить просто и понятно о чрезвычайно сложных предметах. Одной из причин, почему ее часто приглашали совершить лекционные турне, была ее способность раскрывать тайны парапсихологических явлений среднему человеку. Эй Джи была уверена: с этим Кларисса Дебасс справится легко. Расслабившись, она вынула из портфеля леденец.

Они снимали, переснимали, меняли ракурсы и репетировали перед камерой. Проходили часы, но Эй Джи была довольна. Похоже, съемку вели настоящие профессионалы. Иного для Клариссы она бы не потерпела!

Затем принесли карты.

Эй Джи чуть не сорвалась с места, но чуть заметный сигнал Клариссы заставил ее застыть на месте. От злости она почти кипела. Ведь они не обговаривали гадание на картах!

– Проблема?

Она не почувствовала, когда Дэвид подошел к ней. Эй Джи смерила его уничтожающим взглядом, но снова сосредоточила свое внимание на картах.

– Об этом мы не договаривались!

– Вы о картах? – Удивленный ее реакцией, Дэвид посмотрел на нее. – Мы все согласовали с Клариссой.

Эй Джи стиснула зубы.

– В следующий раз, Брейди, согласовывайте все вопросы только со мной!

Дэвид решил, что с резким ответом можно подождать, когда в студии раздался богатый по тембру и четкий дикторский голос Алекса:

– Мисс Дебасс, использование карт для исследования экстрасенсорного восприятия довольно стандартный прием, не так ли?

– Да, проверка довольно ограниченна. Карты также помогают при телепатии.

– Вы участвовали в подобных исследованиях раньше, в Станфорде, Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Колумбии, Университете Дьюка, а также в институтах Англии.

– Да, участвовала.

– Не объясните ли вы, в чем состоит этот процесс?

– Конечно. Карты, используемые в лабораторных испытаниях, обычно двух цветов и, чаще всего, пяти различных форм. Квадраты, круги, волнистые линии, все в таком духе. Используя их, можно определить возможности испытуемого и то, что выходит за пределы возможностей. С двумя цветами результат, естественно, может быть пятьдесят на пятьдесят. Если испытуемый выбирает один цвет в пятидесяти процентах случаев, это принимается за его возможность. Если в шестидесяти процентах, то это считается превышением возможностей на десять процентов.

– Звучит довольно просто.

– Да, но только с цветом. А формы меняют все дело. Скажем, используя двадцать пять карт, тестирующий может определить по числу правильных ответов, насколько высоки возможности испытуемого. Если испытуемый дает пятнадцать правильных ответов на двадцать пять заданных вопросов, то можно считать, что экстрасенсорные способности испытуемого достаточно высоки.

– Она очень хороша, – пробормотал Дэвид.

– И она права, черт возьми. – Эй Джи сложила руки и попыталась не раздражаться. Это было дело Клариссы, и никто не знал его лучше.

– Не могли бы вы объяснить, как это работает... для вас? – Пользуясь случаем разговорить Клариссу, Алекс лениво пошевелил колоду карт. – Что вы чувствуете, когда берут карту?

– Передо мной возникает картина, – спокойно ответила Кларисса. – Просто возникает картина.

– Вы хотите сказать, что у вас в голове возникает образ карты?

– Фактически образ содержится в вашей руке. – Она терпеливо улыбнулась. – Я уверена, вы много читаете, мистер Маршалл.

– Да, это так.

– Когда вы читаете слова, фразы создают в вашей голове образы. Это очень похоже.

– Понятно. – Его сомнение было очевидной и, по мнению Дэвида, единственно верной реакцией. – Это воображение.

– Экстрасенсорное восприятие требует контроля воображения и обостренной сосредоточенности.

– Это кому-нибудь под силу?

– Вопрос еще изучается. Кое-кто считает, что экстрасенсорному восприятию можно научиться. Другие полагают, что медиумами рождаются. Я склоняюсь к золотой середине.