скачать книгу бесплатно
Голос Рорка идеально соответствовал его исполненному дикой кельтской красоты лицу, с удивительной синевы глазами и твердой линией крупного рта. Очевидно, один из ирландских богов, склонный к ваянию, вылепил его в особо удачный для себя день.
Ева остановилась на пороге, глядя на Рорка, который, стоя у окна, диктовал текст. Его густые черные волосы, которые обычно свободно ниспадали на плечи, были аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке. Высокий, стройный, облаченный в черный вечерний костюм, Рорк являл собой образец безупречного успешного бизнесмена, но Ева видела под внешним лоском неистовую кельтскую натуру, так привлекавшую ее.
Такого Рорка она и увидела сейчас, когда он обернулся и встретился с ней взглядом.
– Подпись «Рорк», – закончил он диктовку. – Передайте текст и отошлите копию компании «Хагерман-Росс». Добрый вечер, лейтенант!
– Привет. – Ева сунула руки в карманы. Просто удивительно, как этим рукам всегда хочется прикоснуться к Рорку! – Прости, что не явилась на обед.
Он усмехнулся:
– Зато тебе не пришлось скучать, как ты опасалась.
– Если бы мне пришлось скучать так, как я опасалась, то я бы впала в кому. Но я сожалею, что подвела тебя.
– Ты меня не подвела. – Подойдя к ней, Рорк наклонился и поцеловал в губы. – Я только вырос в их глазах, когда извинился за жену, которой пришлось задержаться на службе из-за очередного преступления. Убийство всегда оживляет застольную беседу. Кого прикончили на сей раз?
– Двух парней в нижней части города. Мелкий наркоторговец огрел соседа бейсбольной битой, потом набросился на женщину и копа, который его и прикончил.
Рорк удивленно поднял бровь. Происшествие было довольно заурядным, и он не понимал, почему в глазах Евы столько беспокойства.
– Едва ли эта история могла задержать тебя допоздна.
– Копом был Трухарт.
– Ага! – Рорк положил руки ей на плечи. – Ну, и как он после этого?
Ева покачала головой и шагнула назад.
– Паршиво. Парень, можно сказать, лишился девственности.
Рорк погладил Галахада – толстого кота, растянувшегося на консоли.
– Интересная метафора.
– Некоторым копам за всю жизнь не приходится никого убивать. А тут парень носит униформу меньше года – и на тебе! Для него это все меняет.
– А для тебя тоже все изменилось, когда тебе впервые пришлось убить кого-то, находясь на службе?
Рорк знал, что Ева убила человека задолго до того, как получила жетон. Она и сама часто спрашивала себя, насколько это повлияло на ее отношение к смерти вообще. Не потому ли она воспринимает чужую смерть как личное оскорбление?
– Я – другое дело. Трухарту всего двадцать два года – он еще… не привык к такому. – Жалость душила Еву. Она наклонилась и рассеянно почесала шею Галахада. – Этой ночью парень наверняка не сможет заснуть – будет снова и снова проворачивать в голове то, что произошло, думать, мог ли он поступить иначе. А завтра… – Ева выпрямилась и закрыла лицо руками. – Я не могу помешать тестированию.
Она хорошо знала, что это такое. К раздетому догола человеку присоединяют мониторы, копаются у него в голове.
– Ты боишься, что он не выдержит?
Обернувшись, Ева взяла бокал вина, который протягивал ей Рорк.
– Трухарт крепче, чем кажется, но он смертельно напуган и считает себя виноватым. Сомнения и чувство вины могут утопить кого угодно во время тестирования. А если это случится, отдел внутренних расследований начнет разбирательство.
– Почему?
Ева села в кресло и начала рассказывать, поглаживая кота, который успел устроиться у нее на коленях. Когда сообщаешь подробности человеку, способному быстро воспринимать услышанное, упорядочиваются и собственные мысли.
– Парализатор не может убить при таких обстоятельствах, – заметил Рорк.
– Вот именно, – кивнула Ева. – Он должен был только оглушить. А для того чтобы перекрыть пульсацию на шее, потребовалось бы несколько выстрелов.
– Следовательно, версия событий, изложенная Трухартом, не совсем верна?
Ева сразу же подумала о том, как сделать, чтобы в ОВР не пришли к подобному выводу.
– Трухарт находился в чрезвычайных обстоятельствах. Один человек был убит, другой серьезно ранен, да и сам он получил травму.
– Эти доводы ты собираешься представить своим коллегам из ОВР?
Рорк всегда понимал все с полуслова.
– В общем, да. – Ева нервно барабанила пальцами по бокалу. – Мне нужен рапорт медэксперта. Конечно, Трухарта не будут обвинять в том, что он намеренно прикончил этого типа. Но его на месяц отстранят от службы за то, что поддался панике, и подвергнут принудительному лечению. Я не в состоянии этому помешать. И какого черта он связался со мной, прежде чем официально уведомить о происшедшем?! Люди из ОВР сразу поймут, что парень хотел обзавестись прикрытием, и ему крышка.
Рорк сел рядом с Евой.
– А ты не думала обратиться к своему старому другу Уэбстеру?
Ева перенесла барабанную дробь с бокала на подлокотник кресла и устремила взгляд на Рорка. Его усмешка ей не понравилась.
Дон Уэбстер, строго говоря, не был «старым другом» Евы. Когда-то в течение короткого времени он был ее любовником. По каким-то непонятным для Евы причинам Дон никак не мог забыть единственную ночь, которую они провели вместе. И это привело однажды к его бешеному столкновению с Рорком.
Еве никак не хотелось повторения этого эпизода.
– Возможно, я так и сделаю, – ответила она, – если только ты не воспользуешься этим обстоятельством, чтобы снова разукрасить его физиономию.
Рорк покачал головой:
– Думаю, мы с Уэбстером отлично поняли друг друга. Я не могу порицать его за то, что ему нравится моя жена, так как мне она нравится не меньше. Но он знает, что если снова потянет лапы к тому, что принадлежит мне, то я пересчитаю ему все кости.
– Великолепно, – буркнула Ева. – Кстати, Дон уже обо всем забыл. Он сам так сказал.
На лице Рорка вновь появилась ленивая кошачья улыбка, и Ева нахмурилась.
– И вообще, у меня есть о чем подумать и без этого. Сейчас бы лучше всего позвонить майору, но нельзя. Нужно действовать строго по правилам. Бедный парень в жутком состоянии, а я ничего не могу для него сделать!
– С ним все будет в порядке, мамочка.
– Неужели ты не понимаешь? Ведь это я перевела его в Главное управление. А несколько месяцев назад он из-за меня попал в больницу…
– Ева!
– Ладно, из-за меня он оказался в ситуации, которая привела его в больницу. А теперь он подозревается в необоснованном убийстве гражданского лица, и я несу за это ответственность.
– Ты всегда и за все чувствуешь себя ответственной. – Рорк прикрыл ладонью ее беспокойные пальцы. – Вот почему Трухарт позвонил тебе в первую очередь. Он был потрясен и напуган. Лишить человека жизни для большинства людей не так уж просто. Разве это не делает его хорошим копом?
– Да, и я воспользуюсь этим аргументом. Но здесь что-то не так, Рорк! – Ева вскочила. Галахад недовольно поднял хвост и демонстративно покинул комнату. – На шее убитого нет ожогов. Они должны были быть там, если бы его убил выстрел Трухарта.
– А он не мог воспользоваться каким-нибудь другим смертоносным оружием?
– Трухарт? – Ева покачала головой. – Не представляю, чтобы он мог носить незарегистрированное оружие. Но даже если я ошибаюсь, где оно? При нем его не было, в квартире тоже. Аппараты для переработки отходов я тоже проверила. Трухарт позвонил мне через несколько минут после убийства. У него просто не было времени придумать надежное место, куда можно выбросить оружие. Кроме того, это не имеет смысла. – Она снова села. – Возьмем этого Луи Когберна. Патрульный коп, соседи, даже пострадавшая от него женщина описывают его как жалкого слабака, сбывавшего наркоту школьникам. За ним числится многое, но ничего, связанного с насилием. Ни нападений, ни избиений. И в его квартире нет никакого оружия.
– А бита?
– Он играл в бейсбол. А в тот день сидел за компьютером в одних шортах. Все записи очень аккуратные, а в квартире свинарник. Но свинарник не обычный. Кухонные шкафы в порядке, окна вымыты, но повсюду грязные тарелки и остатки пищи, валяется белье, приготовленное для прачечной. Как будто он вдруг заболел или пьянствовал целую неделю.
Ева взъерошила непослушные волосы, пытаясь представить себе Луи Когберна, сидящего за компьютером в тесной и душной комнатушке у открытого окна.
– Он включает музыку на полную мощность, но, по словам соседей, в этом не было ничего нового. Ралф из квартиры напротив выходит в коридор и колошматит ему в дверь. Опять же ничего нового. Но на этот раз Луи вместо того, чтобы уменьшить громкость, хватает биту и проламывает голову соседу и собутыльнику, превратив его лицо в месиво и сломав крепкую биту, хотя сосед тяжелее Луи на добрую сотню фунтов.
Рорк знал, что в эти минуты Ева видит все происшедшее мысленным взором.
– Трудно сопротивляться, когда мозги вытекают из ушей, – заметил он.
– Да, нелегко. Но потом Луи с диким криком врывается в квартиру соседа и нападает на женщину. Появляется коп, и Луи набрасывается на него.
– Жара иногда сводит людей с ума.
– Да, но Луи сидел и занимался своей бухгалтерией, как делал каждый вечер в одно то же время. Нет, тут что-то не так… – Ева нахмурилась. – Ты знаешь наркотик под названием «Чистота»?
– Нет.
– И никто не знает. Когда я вошла в его квартиру, компьютер был включен, и на экране были слова: «Абсолютная Чистота достигнута». Что за «Абсолютная Чистота» и как она была достигнута?
– Если это какое-то новое зелье, то почему им занимался мелкий наркоторговец?
– Меня это тоже интересует. Компьютер отказался что-либо объяснять, даже когда я ввела свой полицейский код. Поэтому я отправила его в электронный отдел. Жаль, что нельзя привлечь Фини – против правил использовать начальника электронного отдела для стандартного поиска данных.
– Ты могла бы использовать меня…
– А это, по-твоему, было бы по правилам? Кроме того, ты работал.
– Да, работал и ел, чего и тебе желаю. Ты голодна?
– Сейчас, когда ты об этом заговорил, я поняла, что действительно проголодалась. Что ты ел?
– Хм-м! Холодный суп с черносливом, салат с крабами и превосходную жареную камбалу.
Ева поднялась:
– Я могла бы обойтись хорошим сандвичем.
– Так я и думал.
* * *
Лежа в постели и уставясь в потолок, Ева перебирала в уме данные, показания, версии. Все выглядело весьма сомнительно, и трудно было предугадать, как это может повлиять на молодого, многообещающего полицейского.
Трухарт обладал ясным умом, преданностью делу и идеалами, которые сверкали, как полированное серебро. «Чистота…» Это слово ассоциировалось у нее прежде всего с Трухартом.
Но сегодня он лишился части своей чистоты, которую никогда не сможет вернуть. И будет незаслуженно страдать из-за этого.
«И никакая я не мамочка», – сердито подумала Ева, обернувшись к Рорку в темноте. Он тут же придвинулся к ней, скользнув руками по ее груди.
– Раз уж тебе некуда девать энергию…
– О чем ты? Я сплю.
– Как бы не так! Твои мысли скачут так громко, что могут разбудить мертвого. Почему бы мне не протянуть тебе руку помощи?
Рорк привлек ее к себе, и Ева усмехнулась:
– Чтобы дать выход моей энергии, тебе придется протянуть не только руку…
* * *
На расстоянии тридцати шести кварталов от дома Рорка Трой Трухарт тоже лежал в темноте, глядя в потолок. Никто не делил с ним постель и не мог его отвлечь и утешить. Лицо убитого им человека неотступно преследовало его.
Конечно, ему следовало принять разрешенный полицейским департаментом транквилизатор, но Трухарт боялся заснуть и снова увидеть это лицо во сне.
Брызги крови на стенах темного коридора… Даже сейчас, в своей аккуратной квартире, Трухарт ощущал запах крови. Он слышал полные ужаса и боли женские вопли, голос Луи Когберна, похожий на рев обезумевшего зверя, и его сердце начинало бешено колотиться.
Почему он не вызвал подкрепление? Ему надо было это сделать, как только он услышал женские крики о помощи. Но вместо этого он ринулся в дом, думая только о том, чтобы защитить женщину.
Мчась вверх по лестнице, он кричал, чтобы кто-нибудь позвонил по номеру девять-один-один. Но никто этого не сделал, иначе копы прибыли бы гораздо раньше лейтенанта Даллас. Как могли люди за запертыми дверьми ничего не делать, когда их соседка звала на помощь? Это было выше его понимания.
При виде мужчины в коридоре, которому помощь уже не требовалась, Трухарт ощутил спазм в животе и шум крови в голове. Это был страх. Да, он очень испугался. Но долг велел ему войти в открытую дверь, откуда доносились крики.
А что потом?
«Полиция! Немедленно бросьте оружие!» – крикнул он. Парализатор был у него в руке. Он вытащил его, когда поднимался по лестнице. Мужчина – Луи Когберн – повернулся к нему с окровавленной битой в руке. Маленькие глазки были почти незаметны на худощавой физиономии, красной от гнева и чужой крови.
Более темная, свежая кровь текла у него из носа. Имеет ли это значение?..
Безумец в шортах двигался быстро, как молния. Бита опустилась Трухарту на плечо, и он едва не выронил парализатор. Потом Луи Когберн повернулся к плачущей беспомощной женщине и снова взмахнул битой, чтобы нанести смертельный удар. И тогда он выстрелил.
Когберн вздрогнул, его красные от злобы глаза расширились, тело задергалось, как марионетка на веревочке. Он замертво рухнул в коридор лицом вверх, глядя в потолок своими жуткими красными глазами.
«Сегодня я убил человека…»
Трухарт зарылся лицом в подушку, пытаясь отогнать преследующие его видения и оплакивая мертвеца.
