Застрявшие, или Почём кошачье мурлыканье?

Когда утром я вернулся в бюро, Мурзик уже обрабатывал первого клиента – робкого господина Сидорова. Я не стал ничего рассказывать и даже подключился к переговорам. Мой лучший друг был бойцом, не признающим поражений. До закрытия перехода девять часов? Так это уйма времени! Мурзик не сомневался, что наша проблема по-прежнему лишь в деньгах. Стоит их раздобыть и вручить Кеше Петрову, как через час мы уберемся с Земли – Барсик недаром был чемпионом КотоЭпсилона по скоростной сборке нуль-транспортировщиков. Не хватает сущего пустяка – найти за девять часов мечтательного олигарха, готового выложить недостающую нам сумму.

Господин Сидоров на олигарха, конечно, не тянул. Вскоре это поймет и Мурзик. И прежде чем он вцепится в следующего посетителя, я сообщу, что Кеша Петров исчез, что я в гробу видал Большую Межгалактическую Комиссию с ее запретами и собираюсь прозондировать город из космоса, пусть даже потом меня четвертуют.

…Я высчитывал, сколько зондов придется вызвать, чтобы разом накрыть весь город и разыскать сборщика металлолома за 5 – 6 часов, когда дверь в бюро содрогнулась от сильного удара. Следующий удар снес ее с петель, и в комнату ввалился небритый детина со спортивной сумкой в руках. В сумке что-то попискивало.

Глаза детины остановились на Мурзике.

– Ты! – злобно произнес гость. – Вот!

Он расстегнул сумку, пошарил в ней пятерней и со словами «Ну, зараза! Все еще царапается» поставил на стол крохотного, чрезвычайно пушистого и белого, как рафинированный сахар, котенка. Он выглядел таким нежным, милым и беззащитным, что даже мне захотелось его погладить. Котенок мяукнул и уселся на прайс-лист.

– Щас, – сказал детина, снял с руки часы и постучал по циферблату. – Четыре минуты.

Я взглянул на Мурзика. Уставившись на часы, он нервно шевелил кончиком хвоста. Это мне не понравилось.

– Десять секунд, девять, восемь, семь, – повел детина обратный отсчет. – Шесть, пять, четыре, три…

На счете «ноль!» раздался громкий хлопок, и котенок исчез в плотном белом облачке. В комнате повеяло ароматом жасмина. Когда облако рассеялось, вместо котенка на прайс-листе высилась куча обглоданных куриных гузок.

В следующее мгновение меня оглушили крики с трех сторон. Хорошо различалось только «ой-ой-ой», которое издавал вжавшийся в стул господин Сидоров. Голоса детины и Марсика сливались в один, я не мог разобрать ни слова.

Я вспрыгнул на стол, сунул передние лапы в рот и издал боевой клич горгулий Кассиопеи. Да-да, знаю, что ученые КотоЭпсилона-460рр отрицают их существование, уверяя, что аборигены Кассиопеи вымерли много веков назад. А на деле я однажды просидел у них в плену долгих 86 дней и много чему научился.

– Говорить будете по очереди, – объявил я в наступившей тишине. – Сначала вы, – я показал на детину. – Потом Мурзик. Потом господин Сидоров, если у него, конечно, найдется что сказать, кроме «ой!». Вопросов задавать не буду. Выкладывайте сами.

– Если бы не твое чистоплюйство, мы давно бы отсюда выбрались, – заорал Мурзик вне очереди и замахал перед моим носом лапами. – Грабить нельзя, обманывать нельзя. А я не хочу торчать на Земле вечность. Я сделал что мог. И он, – Мурзик показал на детину, – в накладе не остался.

– Не гони порожняк, – заорал детина. – Я не в накладе? Да они только сначала держались месяц. Потом неделю. А последние – всего сутки. Вся партия – коту под хвост. – Детина покосился на меня, но злость не давала ему сдать назад. – Все восемь – фьюить! Я даже скинуть их не успел. Этот, – детина показал на гузки, – был последним.

Я сразу все понял. Естественно, не хватало деталей, но они были неважны. Мурзику так хотелось побыстрее выбраться с Земли, что он втайне от меня приспособил Барсиковскую «мясорубку», биоконвертер, к производству мяукающих живностей. В лице детины мой друг нашел партнера, который сбывал товар и делился доходами. Чем больше процветал бизнес, тем энергичнее эксплуатировался биоконвертер. Производство котиков забирало много энергии, и его источник питания начал садиться. (А я-то ломал голову, что с ним происходит.) Это сказалось на качестве, в смысле на продолжительности существования продукта. Котики из последней партии испарились совсем быстро. И детина, наплевав на конспирацию, явился в бюро с претензиями.

– Командор! – Стоя на задних лапах, Мурзик дрожал от напряжения. – Я заработал достаточно, чтобы выкупить у господина Петрова почти все детали. Не хватает чуть-чуть. Но думаю, – он оглянулся на детину, – мы договоримся.

Я посмотрел на часы. Немного времени у нас в запасе было, а когда мы с помощью зондов найдем Кешу Петрова, деньги пригодятся. Не пытать же его, в самом деле, кухонным ножом.

Договорились они быстро. Детина согласился взять вместо котиков органические продукты, не требующие больших энергетических затрат. Из мусорного бака «Кучерявого барашка» извлекли необходимые ингредиенты, и Мурзик с детиной засучив рукава занялись производительным трудом.

Побрызгав на господина Сидорова минералкой, чтобы быстрее пришел в себя, я наблюдал, как они вкалывали. Одна мысль не давала мне покоя. Каким бы гениальным программистом ни был Мурзик, настроить биоконвертер на производство сложных млекопитающих, длительность жизни которых измерялась многими днями, он не мог. А это означало, что к тайному бизнесу приложил лапу Барсик. Но ведь не задаром же?

Прошло немногим более получаса, и небритый детина, расплатившись с Мурзиком, пристроил на место выбитую дверь и удалился, волоча за собой плотно набитую органикой спортивную сумку. Мурзик пошел за заначкой, которую прятал в секретном месте, и пообещал мне на обратном пути привести с собой Барсика. Я уселся напротив господина Сидорова и попытался уговорить его уйти – на сегодня прием закончен. Но клиент на уговоры не поддавался, тряс головой и так цеплялся за стул, что я решил: если он и уйдет, то вместе с нашей мебелью.

Закрыв глаза, я сосредоточился на плане по зондированию. В наступившей тишине было слышно, как лопаются пузырьки минералки. Несколько минут ничего не происходило. Потом издалека донеслись возбужденные голоса. Главный программист и главный инженер миссии спорили о чем-то, временами переходя на взвизгивания. Голоса приблизились. Скрипнула дверь. Не переставая переругиваться, голоса вплыли в комнату и умолкли на высокой ноте.

В следующую секунду мои глаза помимо моей воли распахнулись от страшного грохота. Передо мной стоял господин Сидоров. Стул, с которым он не хотел расставаться, валялся далеко у стены на боку со сломанной ножкой. Трясущейся рукой клиент показывал на Барсика и что-то бормотал себе под нос.

Я прислушался.

– Кот, – шептал клиент. – Рыжий. В одном белом носочке.

«Надо было сильнее на него водой брызгать, – огорчился я. – Совсем крыша поехала. Возись теперь».

И тут господин Сидоров прошептал слово, которое я уже слышал этим утром:

– Эксклюзив…

Немедленно произошли две вещи.

У главного программиста миссии дернулся кончик хвоста. У главного инженера миссии приподнялась и опустилась шерсть на загривке. Приподнялась лишь на мгновенье. Но мне хватило и его.

– Вызывали? – спросил Барсик. – Мурзик говорит, мы сегодня улетаем?

Я молчал, осмысливая увиденное.

Барсик перевел взгляд на господина Сидорова и ухмыльнулся.

– Командор, если вам не до меня, я пойду? Вы же знаете: я встроил ИИ в сотейник шеф-повара. Так он забарахлил. Не шеф-повар, ха-ха, – искусственный интеллект. Хотелось бы отладить его до отлета.

Не дожидаясь разрешения, Барсик начал отступать в дверной проем.

– Стоять! – прошипел я. – Никто не двинется с места, пока я не разберусь.

В моей голове замелькали все странные моменты, все подозрения сегодняшнего утра.

Я вспомнил, как переполошился Мурзик, когда господин Сидоров заговорил со мной об эксклюзивных услугах. Мурзик определенно что-то скрывал. После визита небритого детины я решил, что тайна моего друга раскрыта и она – в его подпольном бизнесе. Но о нем господин Сидоров даже не догадывался. Иначе не грохнулся бы в обморок при виде кучи костей, в которые превратился котенок. Тогда о чем он меня спрашивал? И почему при слове «эксклюзив» хвост вроде как уже разоблаченного Мурзика по-прежнему вздрагивает?

Мой мозг снова зачесался от мысли, что без помощи Барсика Мурзик не смог бы настроить биоконвертер на массовое производство котят. Особый зуд вызывало понимание, что за свою помощь гениальный инженер слупил с коллеги что-то весьма существенное.

Перед моим мысленным взором возникла недавняя торжествующая ухмылка Барсика. Уже зная, что у нас теперь есть деньги, чтобы выкупить у сборщика металлолома все компоненты нуль-транспортировщика, он скалился так, будто был уверен, что деньги нам не пригодятся. Будто знал, что Кеша Петров исчез. Но ведь я мог вызвать зонды – главному инженеру миссии было об этом хорошо известно. И все равно он скалился. Он не сомневался, что зонды Кешу Петрова не отыщут. Кеша Петров стал – о, Боги Вселенной! – невидимым для зондов?!

А еще Барсик взъерошил загривок при слове «эксклюзив». Он отлично знал, о чем говорит клиент.

Я глубоко вдохнул, досчитал до десяти и начал атаку с Мурзика.

– Никогда не думал, что у моего лучшего друга может быть от меня столько тайн. Ты все еще скрываешь что-то важное. Я даже догадываюсь, что.

Подпрыгнув на месте, главный программист распушил хвост.

– Мы же во всем разобрались, – вскричал он. – Да, я кое-что провернул, виноват. Зато – вот! – Он потряс банкой из-под маринованных огурцов. – Вся сумма в наличии.

Я улыбнулся.

– Это не вся правда. Ладно, спрошу по-другому. Сколько раз ты выпускал Барсика из подвала?

Мурзик окаменел.

– Говори, сколько? Один раз? Два? Десять?

– Один.

– Это была плата за помощь? За добавление биоконвертеру новых функций?

– Да.

Я перевел взгляд на Барсика. На его морде вновь сияла насмешливая улыбка. Гениальный инженер чувствовал себя хозяином положения и, черт возьми, не ошибался.

– Как ты его спрятал?

Барсик хмыкнул:

– Кого его?

Что ж, заранее было понятно, что легко он не сдастся. Но я тоже не лаптем щи хлебаю.

Плеснув в стакан минералки, я протянул его клиенту. Господина Сидорова сотрясала мелкая дрожь, стакан стучал по зубам, вода текла по подбородку, капала на перекрученный галстук. Хотя время поджимало, я терпеливо наблюдал, как он пьет, вытирает лицо скомканным платком, роняет его на пол, поднимает, засовывает в карман и, наконец, почти приходит в себя. Теперь можно было спросить его о том, о чем следовало спросить еще несколько часов назад.

– Господин Сидоров, вы почему-то уверены, что наше бюро, помимо перечисленных в прайсе замечательных пятидесяти восьми услуг, оказывает еще и какие-то таинственные эксклюзивные. Можете уточнить, какие?

– Э-э-э… – пролепетал клиент, – э-э-э…

– Ну же, смелее!

Клиент переступил с ноги на ногу.

– Эти… э-э-э… ну, типа исполнения желаний.

– Каких желаний?

– Э-э-э…

Я почувствовал, что моя челюсть деревенеет.

– Хорошо, задам вопрос попроще. И, пожалуйста, отвечая, попробуйте обойтись без междометий. Итак: кто вам об этом сказал?

– Э-э-э… – произнес клиент и покраснел, как перезревший помидор. – Ну, типа мой друг. Он сказал: «Иди в бюро «Котики напрокат» и найди рыжего кота в одном белом носочке. Он поможет».

– Ха-ха-ха-ха, – произнес Барсик тоном провинциального трагика. – Я помогу? Чем? Вам? Да я вас впервые вижу!

Я остановил его театральщину и на мягких лапах подошел к клиенту вплотную.

– У вашего друга, наверное, есть имя?

Клиент побледнел, как испуганный палтус.

– Е… есть. Кеша. Пе… пе… пе… Петров. Кеша не врал…

Меня затрясло от близости разгадки. Но подгонять собеседника было нельзя, иначе никакая минералка не поможет.

– Не врал в чем?

– Он говорил, что исчезнет. Выберет, в кого превратиться, и исчезнет на пару месяцев. Выбрать только трудно. Этот, – клиент мотнул в сторону Барсика головой, – рыжий, ему сказал: «Если хочешь всех пугать – тогда в привидение. Хочешь, чтобы сюсюкали, носились, как с принцессой, – тогда в кота». – Клиент всхлипнул. – А потом Кеша исчез, и я так и не узнал, что он выбрал.

– Привидение он выбрал, при-ви-де-ни-е, – заорал Барсик. – Черт вас всех побери – при-ви-де-ни-е! Ваш безмозглый сборщик металлолома хотел, чтобы его боялись до заикания.

Господин Сидоров икнул и припал к стакану с водой.

– Ооооо… – простонал Мурзик.

Барсик захохотал.

– Перед превращением я предложил ему приодеться, – продолжил он уже без крика. – Сказал, что в своей майке он никого не напугает. И еще спросил, кем хочет быть, чтобы выглядеть поужаснее. Думал – скелетом в лохмотьях. Или утопленником в кувшинках. Так нет. Пиратом, говорит, хочу быть. Карибского моря. И чего это земляне на пиратах помешаны?

– Да! – вскричал господин Сидоров. – Кеша всегда мечтал стать пиратом. Бороздить, так сказать, моря-океаны. Все жалел, что настоящие пираты давно перевелись.

– Ну и где я ему должен был океан взять?! – огрызнулся Барсик. – Зато приодел его на славу. Шляпа, бандана, ботфорты, повязка на глаз – все, как положено. Только саблю не дал, побоялся, поцарапает кого-нибудь. Так он все к шампурам присматривался.

Барсик осекся, сообразив, что проговорился. Но и без его оговорки все было ясно.

Я хорошо помнил аксиому котоэпсилоновского инструктора, готовившего нас к полету: «У вас не будет ни одной причины верить в то, что на планете Земля есть привидения. Но у вас не будет и ни одной причины в эти привидения не верить».

Благодаря ей я спокойно отнесся к появлению призрака в подвале «Кучерявого барашка». Бесило только, что являлся он лишь мне, лишь мне не давал спать. Наверное, Барсик с трудом удерживался от хохота, когда я на это жаловался.

Боги Вселенной, каким же идиотом казался я главному инженеру!

Прозрачный сизый тип, нарезающий по подвалу круги, размахивающий перед моим носом дурацкой пиратской шляпой, трущийся спиной о косяки, был Кешей Петровым!

Я подвигал онемевшей челюстью и уставился в усмехающиеся глаза Барсика.

– Итак, уточним. Перерабатывая для Мурзика биоконвертер, ты, кроме функции производства котят, добавил кое-что от себя.

Барсик пожал плечами.

– И когда Мурзик выпустил тебя подышать свежим воздухом, ты прямым ходом отправился к сборщику металлолома и подбил его на приключение, которому нет равных.

Барсик хмыкнул.

– А чтобы сделать ситуацию еще гаже, ты, превратив его в привидение, привязал к нашему бюро. Тяжело признавать, но, должно быть, ты славно повеселился на мой счет.

Барсик довольно заржал.

– Теперь вопрос: на сколько месяцев ты превратил его в привидение?

– На много, – оскалился Барсик. – На столько, чтобы вы полезли на стенку.

– Ты же понимаешь, что я могу разнести дом Кеши Петрова на клочки и найти детали сам.

Барсик хмыкнул снова.

– Похоже, тебе известно, что Кеша Петров их припрятал. Знаешь куда?

Барсик помотал головой:

– Больно надо! Я сделал, что хотел, с остальным разбирайтесь сами.

Я посмотрел на Мурзика – он выглядел, как кот, перенесший инсульт, инфаркт, паралич и несварение желудка. Я прислушался к себе – появись у нас нуль-транспортировщик, я бы свалил с этой котолюбивой планеты в ту же секунду. У Барсика есть условия? Я готов на все.

– Я оставлю тебя на Земле, если вернешь его в нормальное состояние. Сможешь сделать это быстро?

– Обижаете, командор. – Барсик пошевелил ушами. – Только этого флибустьера еще найти надо. День же. Выключите свет и ждите.

Казалось, прошла вечность, прежде чем сквозь стену просочилось в комнату расплывчатое сизое пятно. Поколебавшись, будто от ветра, оно сгустилось и приняло очертания призрака, изводившего меня ночами.

Заметив меня, призрак тут же опустился на четвереньки и потерся спиной о косяк. Интересно, чего он добивается?

– Попробуйте заговорить ему зубы, командор, – донесся из темноты голос Барсика. – Отвлеките на пару минут, пока я не перенастрою конвектор.

На других планетах мы с нашим оборудованием могли многое. Как-то я, вооруженный одним лишь индивидуальным программатором магнетической харизмы, довел до обморока венерианского дракона. Но заговорить зубы привидению…

Я выгнул спину горбом, подскакал к прозрачной субстанции и тоже потерся о косяк. Сизому сборщику металлолома это, похоже, понравилось. Он выпрямился, кулаком стукнул себя в грудь и показал на меня. «Наверное, среди призраков принято так знакомиться», – подумал я, проделал то же самое и поднял хвост, чтобы показать, что я на его стороне. Тут Барсик произнес: «Готово!» и включил свет.

Я вздрогнул.

В растянутых штанах, несвежей майке, с саперной лопаткой в руке в центре комнаты стоял Кеша Петров и вращал головой.

– Ооооо… – простонал Мурзик.

– Кеша! – воскликнул господин Сидоров.

– Ерш твою медь, – прохрипел бывший призрак. – Наконец-то. Легче сдохнуть, чем от вас чего-то добиться.

Размахивая лопаткой, он живо объяснил нам, что ему нужно. Кеша Петров жаждал любви, в смысле хотел переиграть договор с Барсиком и побыть теперь обожаемым котиком. Пытаясь довести до меня свое желание, он по ночам, как умел, изображал кота.

Ну, что сказать… Венерианский дракон по сравнению с Кешей Петровым был невинной бабочкой-капустницей. Только после того как я, Мурзик и Барсик, врубив ИПэМэХи на полную, насели на сборщика металлолома сообща, он согласился отдать элементы нуль-транспортировщика в обмен на доверху наполненную кэшем пятилитровую жестяную банку из-под маринованных огурцов.

Едва согласившись, господин Петров тут же протянул к банке руки.

– Детали вперед, – сказал я и посмотрел на часы. До закрытия перехода осталось 137 минут. – Как быстро вы сбегаете к своему тайнику и принесете их сюда?

– Да прям щас, – ухмыльнулся сборщик металлолома и шагнул к шкафу с выдвижными ящиками. – Где, по-вашему, лучше всего спрятать металлическую фигню? Среди другой металлической фигни.

Барсик взвизгнул, а я опять почувствовал себя идиотом. Любовь главного инженера к орудиям труда поражала воображение. Стоило нашей миссии задержаться на какой-нибудь планете, как Барсик обрастал кучей странных предметов, служивших инструментом местному народонаселению. Шкаф он приволок в подвал в первые же дни на Земле. Я никогда не лез в его коллекции, но знал, что ящики давно забиты гаечными ключами, отвертками, дрелями, напильниками, молотками и странными приспособлениями, именуемыми оснасткой. Среди них не то что мелкие детали – космическую станцию можно было спрятать, если перед этим разобрать. Все, из-за чего мы с Мурзиком чуть не сошли с ума, лежало прямо у нас под носом.

Перед тем как Кеша Петров с саперной лопаткой в одной руке и банкой в другой ушел, я признался ему, что сделал с его жилищем. «Да ладно, – отмахнулся бывший призрак и потряс банкой. – Найду получше».

«Неужели наши мучения, наконец, закончились? – думал я, провожая его взглядом. – Неужели мы сейчас вырвемся с этой планеты?»

– А как же я? – донесся откуда-то тихий голос. – Вы обещали помочь.

Позабытый всеми господин Сидоров выдвинулся из-за шкафа и уставился на меня жалобными глазами.

– Я тоже хочу побыть котиком. Хотя бы месяц.

Холодно взглянув на упрямого клиента, я уселся поудобнее и с чувством почесал левое ухо задней ногой. Ну что ты будешь делать с этими землянами! Им нравится вызывать у других сильные чувства. Все равно какие. К примеру, им хочется, чтобы их любили. А если не любят, чтобы восхищались. Если не восхищаются, чтобы завидовали. Если не завидуют, чтобы боялись. Но наводить страх на других быстро надоедает. И они снова хотят любви.

Если я превращу господина Сидорова в миленького беленького пушистенького котенка, то за месяц он получит от людей такую порцию любви и ласки, какой хватит ему на долгие годы. Да и люди – доказано – после близкого знакомства с котами западают на них навсегда. Это у землян – как Пушкин – «их всё».

– Послушайте, господин Сидоров, – сказал я мрачно, – я, конечно, могу пойти вам навстречу и выполнить ваше желание. Но от души советую вам другое – побывать в совсем чужой для вас шкуре.

– Это какой же? – пискнул клиент.

– Шкуре взрослого кота. Гордого, независимого, драчливого, вечно голодного, бездомного кота, который гуляет сам по себе. Ну, может, не совсем сам по себе. Собрали бы ватагу таких же, как вы, отчаянных котов и целый месяц жили бы полной жизнью. Вам известно, что тот не жил полной жизнью, кто не знал бедности, любви и войны? Так вот, шкура уличного кота вам бы все это обеспечила. Поверьте мне как профессиональному психологу: это пошло бы на пользу вашим комплексам.

Глаза господина Сидорова округлились, он выпрямился и, похоже, начал меньше заикаться:

– Ва… ватагу? У меня есть друзья…

– Сколько?

– Кроме Кеши, четверо. Они там, – господин Сидоров мотнул головой в сторону двери, – ждут. Для ватаги хватит?

– Вполне, – сказал я.

– Командор! – вскричал Мурзик. – Вы же не собираетесь сейчас возиться с этой… э-э-э… ватагой? Переход вот-вот закроется.

– Ничего, успеем. Барсик просто поставит еще один рекорд по сборке нуль-транспортировщика. Надо же помочь людям.

– Не понял. Вы не выносите землян, но готовы рискнуть ради них нашим отлетом? Я не позволю вам это сделать.

Мурзик взъерошил шерсть на спине, распушил хвост и сделал уши самолетиком.

– Давай не терять время, – фыркнул я. – Я не меньше тебя хочу отсюда выбраться. Сколько у нас осталось? Полтора часа? Еще недавно ты бы сказал, что времени уйма. К тому же ты прекрасно знаешь: в драке меня не победить. И еще тебе давно пора перестать называть меня на вы.

Мурзик отошел в угол и уселся на пол с безразличным видом:

– Делай, что хочешь.

В скорости превращения господина Сидорова со товарищи в шайку бродячих котов Барсик превзошел самого себя. Закончив, главный инженер сбросил со стола прайс-лист и табличку «Бюро добрых услуг «Котики напрокат»», разложил детали и взялся за нуль-транспортировщик.

Бросив прощальный взгляд на табличку, я повернулся к шайке.

– Меня несколько беспокоит, что вы слишком неопытны для взрослой кошачьей жизни. И раз заняться пока нечем, покажу вам кое-какие приемы. Жаль, нет спарринг-партнера, но попробую справиться.

Я выстроил учеников полукругом и принял боевую стойку альфа-котов КотоЭпсилона.

Новоиспеченные коты неумело повторили мои движения.

– Вряд ли кто-нибудь больше меня ненавидит этих землян, – пробурчал Мурзик, отлепляясь от пола. – Но черт с тобой. Подвинься.

И встал рядом.