Лиделиум. Наследие Десяти

Карие глаза Алика блестели от волнения. Он шумно вдохнул и продолжил:

– Когда к нам присоединились Адлерберги, мы наконец обрели какую-никакую силу. В течение недели нас поддержали еще порядка пятнадцати семей, а это семьдесят шесть звездных систем и миллиарды, миллиарды людей!

Голос Алика звучал с надеждой и каким-то благоговейным трепетом. Чтобы не обидеть его, я поспешила отвернуться в сторону ближайшего особняка и сделала вид, будто разглядываю острые углы семиконечной звезды Крамеров. Адлерберги, Кастелли, Крамеры, Багговут – о всех них Хейзер рассуждал как о героях. Как будто они начали все это не по своей воле.

Стоило ли напоминать ему, что это не моя война, как не война всех тех миллиардов людей из полеуса и побреса под юрисдикциями семей, что он упомянул? Что у нас не было выбора? И что измена по собственному выбору лучше, чем измена по безысходности?

Вряд ли Алик Хейзер был способен понять это. Единственным верным решением было просто перевести тему.

– А где дом Бренвеллов? – спросила я, осмотревшись. – О них ты еще не рассказывал.

– Бренвеллы поддерживают нас неофициально… – уклончиво отозвался Алик. – Впрочем, есть надежда, что скоро это изменится. Бренвеллы – задача Андрея.

Почему – он так и не уточнил.

– А твой дом? Он тоже где-то здесь?

– Чуть дальше. – Алик бросил на меня быстрый взгляд и неловко улыбнулся, поджав губы. – Мой род менее знатный: Хейзеры принадлежат лишь к девятой касте лиделиума. Другими словами: мы тут далеко не главные.

– И чем знамениты Хейзеры? У них тоже есть история?

Алик просиял:

– Еще какая! Первые упоминания о Хейзерах датированы началом четвертого тысячелетия по земному летоисчислению. В летописи речь идет о неком Николае Хейзере, микробиологе, который участвовал в одной из экспедиций, что изучала еще не освоенную Барлейскую звездную систему. Сложность была в том, что на всех трех ее пригодных для жизни планетах были обнаружены следы одной и той же погибшей цивилизации. Позже Николай обнаружил, что катализатором ее гибели стал смертельный вирус, который скосил всю расу за несколько лет. Это открытие его прославило. Он получил разрешение возглавить миссию по колонизации Барлейской системы, а после и двух соседних. Собственно, все они с тех самых пор и находятся под юрисдикцией Хейзеров.

Глаза Алика блестели от гордости, хоть он и старался этого не показывать.

– Да, три звездные системы на отшибе бывшей Рианской империи и всего восемь обитаемых планет, – смущенно добавил он. – У нас маленький народ, но очень гордый. И, говорят, с лучшим чувством юмора в галактике!

Когда он мне подмигнул, я не смогла сдержать улыбки.

После мы посетили военный полигон и центр подготовки с десятками тренировочных залов, большинство которых располагалось под землей. Они были на каждой базе. С началом восстания военнообязанными стали все, вне зависимости от пола и рода деятельности. И, хоть сами люди крайне редко участвовали в боевых действиях, знание основ самозащиты требовалось от каждого, кто достигал шестнадцати лет.

Свои первые военные учения я проходила еще на Кериоте. Я едва держала в руках оружие, с трудом отражала базовые удары и вряд ли могла бы выполнить даже простейшие боевые приемы. Тогда мне сказали, что, если я хочу не просто попасть в команду геологов, но и иметь возможность участвовать в экспериментальных миссиях, моя военная подготовка должна быть безупречной. И я начала учиться. На Кериоте были прекрасные тренировочные пространства, на Мельнисе – меньше и беднее, но ни те ни другие не шли ни в какое сравнение с тем, что я увидела в Диких лесах. Десятки видов оружия для отработки приемов, просторные залы, оснащенные всевозможными спецэффектами для наиболее реальной симуляции. Ну и, конечно, андроиды, всегда готовые составить компанию в спарринге в любой час дня и ночи.

– Впечатляет? – с едва заметной улыбкой спросил Алик, искоса наблюдая за моей реакцией.

Предполагаю, что весь мой вид в тот момент излучал такой восторг, что ответ не требовался. Он явно наслаждался произведенным эффектом.

– Я могу приходить сюда?

– А для чего я тебе все это показываю? – удивленно вскинул брови Алик, распахивая передо мной очередную дверь, ведущую в отдельный отсек. – Все залы рассчитаны для индивидуального пользования. Симуляции настолько глубокие, что ощущаешь полный спектр чувств, даже боль почти как от настоящих ранений. Только шрамов не остается. – Когда в помещении вспыхнул свет, я увидела десятки выключенных операционок. Алик довольно обвел их рукой. – К тому же всегда можно выбрать напарника себе по вкусу!

Кто бы ни сформировал войско машин для тренировок, он явно постарался на славу. Противники были представлены самого разного профиля, телосложения и боевого потенциала. Впервые видя такое разнообразие операционок и пользуясь тем, что они находятся в состоянии сна, я решила пройтись вдоль рядов и рассмотреть их поближе.

– Кто здесь тренируется?

– Все, – просто ответил Алик, наблюдая за мной.

– Даже ты? Разве члены лиделиума должны…

– Нет, – кивнув, усмехнулся он, – вообще-то не должны. Но у Нейка Брея на этот счет есть свое мнение. Он поклялся выкинуть с базы каждого, кто не научится хотя бы элементарной самообороне. Кроме стариков и детей, конечно, хотя даже к ним он не особенно-то благосклонен…

Я бросила удивленный взгляд на Хейзера:

– Нейк Брей приказывает лиделиуму?

Алик посмотрел на меня как на сумасшедшую, будто я спрашивала о таких очевидных вещах, которые известны даже детям.

– Уверен, Нейк Брей приказывает самому Богу. Впрочем, возможно, поэтому мы все еще живы…

– Куда ни плюнь – всюду причуды его Светлости, – пробормотала я. – Мне уже следовало к этому привыкнуть.

– И одна из этих причуд – парадоксальное недоверие к искусственному интеллекту! Он не выносит машин, – нахмурился Алик, тыча пальцем в ближайшего робота. – Считает, что ни одна из них не способна к той доле спонтанности и творчества, что он сам. Поэтому до недавнего времени Нейк Брей, теша свое самомнение, даже тренировал нас лично. И он, безусловно, был прав: такой спонтанностью и творчеством в пытках и издевательствах, что он ежедневно нам устраивал, не обладает ни одна операционка.

– Нас – это кого?

– Не всех жителей базы, не беспокойся, – усмехнулся Алик. – Нас таких счастливчиков немного. Я, Питер, Марк… Тебе еще предстоит с ними познакомиться, – пояснил он, очевидно вспомнив, что я понятия не имею, о ком он говорит.

– А его высочество? – уточнила я между прочим, рассматривая очередную операционку.

Алик замер.

– Значит, ты уже знаешь о происхождении Андрея, – констатировал он после недолгого молчания. – Что ж, это было вопросом времени. Он сам тебе рассказал?

– Догадаться было нетрудно. Но да, он… подтвердил.

– Я хотел предупредить тебя, но вчера ты и так была потрясена и измотана. Момент казался неподходящим.

– Зато моя комната в паре дверей от его оказалось весьма подходящей. – Я отвернулась, чувствуя, как из-за внезапно нахлынувших неприятных воспоминаний краска заливает лицо. – Как бы там ни было, я бы предпочла узнать это по-другому. Это был не самый приятный… разговор.

Даже стоя спиной к Алику, я почувствовала, как он напрягся.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно уточнил он. – Андрей был груб?

Всего на секунду меня разом захлестнули сразу все эмоции, что я испытала прошлым вечером: гнев, обида, бессилие, отчаяние и ярость. На мгновение мне захотелось повернуться к юноше и сгоряча выложить всю правду, но уже в следующий момент при мысли о вчерашнем унижении я почувствовала отвращение к себе. Пусть лучше никто не знает, что собой представляет Андрей Деванширский, чем увидит во мне бессильную жертву, чье оружие – сплетни и жалобы.

– Нет, конечно, нет. – Я покачала головой, радуясь, что Алик Хейзер не видит моего лица. – Но не думаю, что он рад моему появлению здесь. Будет лучше, если мы с ним не станем лишний раз докучать друг другу.

– Что бы он тебе ни наговорил, – наконец сказал Алик, аккуратно вымеряя каждое слово и пропуская меня к выходу, – уверен, он это не со зла. Андрей – хороший человек, какими бы спорными ни казались его слова или действия.

– Не сомневаюсь, – пробормотала я, бросив последний взгляд на операционки, прежде чем покинуть комнату. – Мы все стараемся такими быть.

* * *

Экскурсия Алика затянулась на несколько часов. Мы посетили все значимые объекты на базе, в том числе и несколько центров управления. В какой-то момент мне стало неловко за нескончаемый поток вопросов, которыми я завалила юношу: об устройстве убежища, местных правилах и законах, традициях, нравах, ну и, конечно, жителях. Однако Алика это, похоже, ничуть не смущало, и он с прежним энтузиазмом и добродушием подробно отвечал на каждый из них.

Он говорил без умолку, лишь изредка бросая на меня беглый взгляд, чтобы убедиться, что мне все понятно. Каждый раз, когда он хотел что-то подчеркнуть, выразить свое негодование или же, наоборот, восторг, – то неосознанно начинал жестикулировать так внезапно и эмоционально, что я не могла сдержать улыбку. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что уже давно потеряла нить разговора, наблюдая за ним. На ярком, холодном солнце его смуглая кожа отливала золотом: мне нравилось смотреть, как он увлеченно размахивает руками и примерно каждые полчаса вдруг резко прерывается, чтобы деликатно уточнить, не замерзла ли я и не утомила ли меня наша прогулка.

По моей просьбе Алик рассказал мне обо всех семьях лиделиума, что обосновались здесь, и о том, сколько на базе членов элиты, декаты и более низких социальных слоев. Вопреки моему ожиданию, людей из среднего класса в Диких лесах тоже собралось много. Правда, в основном это были особенно ценные и незаменимые специалисты, необходимые для управления процессами не только здесь, но и в других звездных системах.

Не меньше времени понадобилось и на то, чтобы он познакомил меня с местными порядками. Например, теперь я знала, что ключевые решения в Диких лесах принимались голосованием всех семей лиделиума из коалиции Нейка Брея. По словам Алика, на сегодняшний день официально поддержали восстание восемьдесят четыре дома Кристании (все они ранее входили в состав бывшей Рианской империи) – и двадцать пять из них находились в Диких лесах. Союзников за пределами правления Джорджианы Диспенсер было немногим больше. Официально не участвуя в конфликте, они поддерживали повстанцев оружием, пропитанием, реже – флотом. Алик отметил, что их помощь важна, но переменчива. На нее можно рассчитывать лишь до тех пор, пока Кристанская империя не перейдет к прямым угрозам и не выдвинет им ультиматум в Галактическом Конгрессе.

Наконец, Алик привел меня в центр управления – тот самый, что мы покинули вчера ночью. Опустившись на пять этажей, мы оказались в огромном светлом зале, и на мгновение меня ослепил ядовитый свет десятков огромных экранов и полупрозрачных голограмм. По моим подсчетам, тут было не меньше сотни людей и операционок. Быстро оглядевшись, Хейзер направился к одному из экранов, и я в растерянности последовала за ним.

– Я обещал познакомить тебя с нашей геологической командой, – бодро кинул он на ходу. Алик двигался плавно и в то же время стремительно, аккуратно огибая то и дело выскакивающих из-под носа специалистов. С трудом поспевая за ним, я трижды налетела на операционки, бормоча неловкие извинения.

Едва ли кто-то заметил наше появление. В помещении творилась полная неразбериха: туда-сюда сновали машины с ассистентами в синих одеждах и с планшетами. Голограммы других людей то вспыхивали, то исчезали в разных концах зала: от шума десятков голосов, мельтешения и ярких вспышек света у меня закружилась голова. Спешно оглянувшись на ходу, Алик бросил на меня понимающий взгляд.

– Тут всегда так, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Всегда, когда здесь Дора, она умеет навести шуму.

Когда мы приблизились, женщина, в сторону которой кивнул Алик, безразлично оглянулась. Несмотря на то что ее короткие волосы, собранные на затылке, уже покрылись сединой, я бы не дала ей больше сорока лет. При этом вряд ли ее можно было назвать красавицей: из-за высокого роста и худощавого телосложения на фоне Алика и миниатюрной помощницы, что замерла в кресле у экрана рядом, она казалась нескладной великаншей.

– Дора – глава геологического отдела, – пояснил Алик. Он представил меня ей и натянуто улыбнулся. – Наш мозг и ноги за пределами Анаксонской системы.

Женщина отмахнулась, кисло сморщившись от лести в его голосе.

– Уверен, ни один закат в мире не сравнится с закатом ее глаз! – восторженно добавил Алик.

– Добро пожаловать в Дикие леса, – по-деловому обратилась ко мне Дора. – Это моя ассистентка Вероника.

Миниатюрная девушка в кресле оторвалась от экрана и приветливо улыбнулась. На несколько мгновений мой взгляд задержался на ее точеном маленьком лице. В синем костюме и с аккуратным белым каре она напомнила маленького хрупкого эльфа, которого ненароком занесло сюда из какой-то древней сказки. Сколько ей лет? Шестнадцать? Семнадцать? В любом случае не больше, чем мне, когда я впервые попала в команду геологов. Из-за одного этого малозначительного факта я сразу почувствовала к ней симпатию.

– Насколько мне известно, на Мельнисе вы занимались расчетами и аналитикой межпланетных сфер, верно? – сходу уточнила Дора.

Вот так вот: без лишних вопросов, любезностей и снисходительных осведомлений о моем здоровье. Я с удивлением посмотрела на Алика, на что тот лишь усмехнулся.

– Не только, – осторожно уточнила я, – небесные тела тоже в моей компетенции. Последние пару лет я и занимаюсь в основном ими. Еще на Мельнисе мы планировали увеличение баз в системах Каас и Мерак. Я исследовала планеты Сью и Кеплер.

– Вот как? – взгляд Доры моментально оживился. – И что скажете?

– Они непригодны.

– Неужели? По нашим данным, Кеплер обладает большим потенциалом. Мы работаем над ней.

– Кеплер окружена плотным поясом селикатных астероидов. При массовом переселении нам придется расчищать его, а сделать это незаметно – невозможно. Также я изучала ее континенты, благоприятных для базы зон там нет.

– Я говорила то же самое! – неожиданно просияла Вероника. – Я с самого начала твердила, что Кеплер безнадежна!

– Я могу увидеть ваш отчет по Кеплеру? – спросила Дора.

Я ободряюще посмотрела на Веронику и кивнула в сторону экрана.

– Он должен быть в хранилище данных. Позволите?

Девушка подскочила, освобождая мне место еще до того, как Дора дала свое согласие. Опустившись в кресло, я быстро набрала нужную комбинацию на сенсорной панели, и через секунду на экране появилось окно входа в систему. Алик склонился надо мной, пытаясь вникнуть в данные на экране.

– Откуда эти снимки? – приблизившись и увеличив изображения отдельных участков планеты, уточнила Дора. – Они явно не со спутника.

– Они старые, поэтому за их достоверность говорить не могу. Я сделала их более двух лет назад, когда только начинала заниматься системой Мерак.

Дора явно была удивлена.

– И все аналитики на Мельнисе участвуют в экспедициях? – спросила она, обернувшись. Вероника, что стояла по правую руку от нее, бросила на меня сочувствующий взгляд, и лишь Алик, казалось, не понимал, в чем соль дискуссии.

– Я никогда не бывал в Мераке! – заметил он.

Я уныло улыбнулась, давая понять, что его попытка разрядить обстановку была хоть и милой, но неудачной. Дора вопросительно приподняла брови, будто поймала на лжи:

– Экспериментальные миссии – задача не для новичков. Для них требуется соответствующая квалификация, разве она у вас есть? Мне представили вас как аналитика.

– Все верно, на Мельнисе я занималась исключительно анализом данных, – подтвердила я. – И здесь я хотела бы быть полезной именно в этом.

Выпрямившись и глядя на меня сверху вниз, Дора показалась еще более устрашающей:

– И как вы попали на Мельнис?

Пытаясь найти как можно более уклончивый ответ, я нервно облизнула губы. Меньше всего на свете мне хотелось вновь возвращаться к событиям двухлетней давности, но разве Дора из тех, кого устроит полуправда?

– Я выросла на Кериоте и проработала в геологической команде там около трех лет. – Вздохнув, я откинулась на спинку кресла и повернулась к женщине. – Я получила квалификацию сразу, как только достигла совершеннолетия. Думаю, вы догадываетесь, какие обстоятельства привели меня с пятой планеты Галисийской системы на Мельнис…

– Мне известно, что случилось на Кериоте, – сдержанно кивнула она и слегка махнула рукой, словно отгоняла неприятные воспоминания. – Получается, вы работали с пятнадцати лет?

– С шестнадцати.

– Говоришь, ты с Кериота? – неожиданно вклинилась Вероника, устремив на меня взволнованный взгляд. – Кто руководил вашим отделом?

Я мысленно выругалась, проклиная девушку за осведомленность. В свое время на Мельнисе никому не пришло в голову копаться в моем профессиональном прошлом: было наивно полагать, что в Диких лесах это также никого не заинтересует.

– Я была в команде мистера Триведди, – как можно бесстрастнее сообщила я.

Вероника буквально подскочила на месте.

– Рейнира Триведди?! – воскликнула она, смотря на меня так, словно я была божеством, спустившимся с небес на ее глазах. – С ума сойти, просто в голове не укладывается!

Ну конечно. За несколько лет мне стоило уже привыкнуть, какой ажиотаж вызывало упоминание Рейнира в узких кругах. Даже Дора, казалось, была впечатлена.

– Вы работали с господином Триведди? – уточнила она.

Я выдавила неловкую улыбку. Алик же, окончательно сбившись с толку, перевел растерянный взгляд с Доры на меня, потом на Веронику и снова Дору.

– Кто-нибудь наконец объяснит мне, кто такой этот Триведди?!

– Рейнир Триведди – физик, космеогеолог, руководитель исследовательской группы на Кериоте и основатель более половины всех наших баз, – пояснил звонкий мужской голос за моей спиной. Я не успела обернуться, как незнакомец приблизился к Алику слева и снисходительно потрепал его по плечу. – Он изложил основные принципы их создания. Точнее, определил ключевые параметры и порядок анализа пригодности территорий.

– Рейнир Триведди – легенда! – с благоговением добавила Вероника. – На его исследованиях основана работа всех наших геологов!

Поравнявшись с Аликом, незнакомец повернулся к девушке, из-за чего мне так и не удалось разглядеть его лица.

– В свое время мы хотели, чтобы он возглавил руководителей всех баз вместо Доры. Звали его в Дикие леса незадолго до того взрыва… – продолжил он, откусывая яблоко и добавляя с набитым ртом: – Какая потеря… Гениальный был паренек.

Желая как можно скорее сменить тему разговора, я уже намеревалась ответить, как краем глаза заметила приближающегося Андрея. Меня словно облили ледяной водой. Почувствовав, как сердце предательски ускорило ритм, я постаралась сконцентрировать внимание на чем-то другом. Что ж, Рейнир так Рейнир. Лучше обсудить, что было на Кериоте, чем то, как закончился вчерашний вечер. Повернувшись к Хейзеру, я натянуто улыбнулась.

– Алик, где ты, черт возьми, возишься? – раздраженно выкрикнул Андрей. – Я ищу тебя последние часа два!

– Да, он был весьма талантлив… – выпалила я одновременно с ним.

Заметив меня, Андрей побледнел. На мгновение наши взгляды встретились, и его лицо исказила болезненная гримаса. Чувствуя, как заливаюсь краской, я спешно отвела глаза.

Алик окончательно потерялся в диалоге.

– Я… – начал отвечать он Андрею, после чего быстро перевел растерянный взгляд на меня. – Ты что-то сказала?

Вероника, казалось, и вовсе не замечала происходящего.

– Если ты была в команде Триведди, – задумчиво обратилась она ко мне, – как ты выжила? Разве его группа не погибла на Кериоте?

– Что? Ты была в геологической команде Триведди? Рейнира Триведди? – пораженно уставился на меня Андрей.

– С этим мы уже разобрались, – заметил Алик.

– Дурдом! – резюмировала Дора и направилась прочь.

Продолжая грызть яблоко в полной тишине, незнакомец наконец опомнился и посмотрел на меня. Когда наши взгляды встретились, его лицо вытянулось от удивления так, что мне показалось, что он сейчас упадет.

– Ты-ы-ы, – протяжно взвыл он, безумно округлив глаза и тыча в меня яблоком. – Это, должно быть, шутка?!

Незнакомец ошеломленно посмотрел на друзей.

– Увы, нет… – озадаченно пробормотал Андрей. Алик ответил ему тяжелым взглядом.

– Ну что ж… Слава Десяти! – что есть силы выкрикнул парень и в следующий момент, упав на кресло напротив, разразился неистовым хохотом.

Глава 5

Право крови превыше всего

Отсмеявшись вволю, юноша наконец выдохнул и расслабленно развалился в кресле, скрестив длинные ноги. В течение минуты догрызая яблоко, он с откровенным любопытством рассматривал меня, будто я была экзотической статуэткой, привезенной ему лично в подарок из дальнего путешествия. Один его наглый высокомерный взгляд с бесстыжей полуулыбкой вызвал во мне волну негодования.

Несмотря на мерзкие манеры, должна признать, что мой новый знакомый был красив – уверена, все присутствующие в зале без промедления с этим согласились бы. На несколько мгновений, глядя на него, я даже потеряла дар речи, не в силах поверить, что передо мной находится живой человек, а не сконструированная по всем правилам золотого сечения операционка.

Мой взгляд проскользнул по тонким, изящно очерченным алым губам, гладкой, словно мрамор, коже; высокому аристократическому лбу и по линии темных, идеально симметричных бровей. Ямочки на щеках при каждом намеке на улыбку дополняли картину безупречности. Даже раскосые синие глаза с длинными кукольными ресницами смотрелись органично и ничуть не убавляли мужественности. При этом красота юноши не была ни скучной, ни приторной – разве что немного бездушной. Мой новый знакомый обладал той самой внешностью, что, словно яркая вспышка, моментально притягивала любопытные взгляды в любом месте, где бы он ни находился, и так же быстро отталкивала, поражая своим ледяным высокомерием и недоступностью.

В ожидании я растерянно посмотрела на Алика, который, похоже, был озадачен не меньше. Он явно пытался найти нужные слова и уже собрался прояснить ситуацию, как незнакомец резко подался вперед, оперся локтями о колени и поймал мой взгляд.

– Питер Адлерберг, – сказал он таким голосом, словно делал мне одолжение, и хищно улыбнулся. – Кажется, нас еще не успели представить друг другу.

Я подумала о том, что оно, вероятно, к лучшему.

– Мария Эйлер. – Мне хотелось проявить больше дружелюбия, но кривая улыбка – максимум, который мне удалось выдавить из себя в ответ.

Я хорошо помнила рассказ Алика про Адлербергов и то, как много значила их поддержка для Нейка Брея и восстания. Вероятно, поэтому мой новый знакомый вел себя так, будто ему позволено все. Единственное – мне страшно хотелось поинтересоваться, что вызвало у него такой ярый приступ хохота, но что-то подсказывало, что тем самым я только дам Питеру повод для еще одной насмешки. К тому же Вероника по-прежнему ждала моего ответа.

– Ты права, – я повернулась в ее сторону, избегая взгляда парня, – большая часть группы погибла на Кериоте. А я и еще несколько человек в тот момент были в экспедиции, мы улетели незадолго до…

– Крушения, – помогла она.

Когда я подняла глаза, ее взгляд был пуст.

– Какое поразительное везение! – воскликнул Адлерберг, приоткрыв рот и часто кивая. – Две базы превращены в пыль, а вы сидите перед нами живая и невредимая, к тому же и выглядите просто чудесно! Кто-нибудь говорил, что катастрофы вам к лицу?

Я почувствовала, как от лица отхлынула кровь.

– Если вам есть что мне предъявить, лучше сделайте это сейчас. Или язвительные комментарии – это все, чем вы располагаете?

На удивление, мои слова не вызвали у него никаких эмоций.

– Надо же, оказывается, вы вовсе не такая беззащитная, как мне рассказывали, – заметил Питер куда более спокойным голосом, чем я ожидала, и вопросительно посмотрел на Алика с Андреем. – Она хоть в курсе, где оказалась?

– Я провел Марии небольшую четырехчасовую экскурсию, – ответил Алик, ободряющие взглянув на меня.

– Ты провел ей экскурсию? – медленно переспросил Андрей, отчеканивая слова. – Ты прошелся с ней по всей базе?

Видимо, уловив растущее напряжение, Вероника что-то быстро буркнула на ходу и спешно сбежала к Доре, копошащейся в другом конце зала. Чувствуя, как внутри вскипает ярость, я что есть силы вцепилась в подлокотник. Даже самый сильный гнев можно подавить, если не видеть лица Андрея. Главное – не смотреть на него. Только не сейчас, когда вокруг столько других глаз.

Сложнее всего было чувствовать его пронизывающий взгляд на себе. Он явно ждал моей реакции, и я вновь давала слабину, пыталась спрятать лицо в песок. Проклятье! Нахмурившись, Алик едва открыл рот, чтобы ответить другу, как я буквально подскочила на месте, опередив его на долю секунды.