скачать книгу бесплатно
Покровитель сощуривает глаза, напрягается и близко ко мне подходит, будто нас могут услышать посторонние.
– Что она сделала?
– Здорово потрепала мне нервы.
– Она тебя тронула?
– И всё из-за Грэма! Она помешанная, нездоровая.
Я хватаюсь за голову и шагаю туда-сюда. Сегодня кто-то заложил в меня дюжину взрывчаток и с улыбкой нажимает на кнопочки, наблюдая за моей реакцией, как за театральным представлением.
– Милдред, мне нужны объяснения. Без них я не смогу сдержать её.
– Вы собирались это устроить? – я оборачиваюсь и спрашиваю это таким голосом, словно насмехаюсь. – А как же ваша любовь, о которой она буквально кричит?
– Что она говорила – давно не так.
– Так и думала. Остановите её. Хотя бы временно. Дальше я предпочту сама разбираться с вашей любимицей.
Я думала, что Коши покоробит моё оскорбление, но он с хладнокровием принимает его.
– Я предупрежу её. Обещаю.
Нет! Я не собираюсь благодарить Грэма, это его обязанность: во-первых, защищать ученицу, во-вторых, от своего прошлого.
– Хорошо. Я планирую опробовать один приём.
– Не сегодня и не с твоей рукой.
– Пара царапин. К чему эта драма?
– Я уже не в духе выпускать на тебе пар. Идём.
В его комнате жарко, как в паровой бане или у меня просто поднялась температура. В одежде я чувствую себя ещё хуже. Если бы здесь не было Грэма, я бы разделась догола, легла на холодную постель и спала бы целый день.
Коши сыплет на руку лечебный порошок, а затем натирает ониксовой мазью. Я прикусываю язык и держу лицо.
– Костяшка среднего пальца посинела и распухла, – истолковывает он. – Указательная почти в целости, а вот безымянная и мизинец содраны в кровь.
Его взгляд внимательный, он бережно выполняет нужные действия, как будто одним лишним движением может сделать мне больно. Коши плотно забинтовывает мою руку, подвязывает ниточки и ещё некоторое время сосредоточенно смотрит на неё, не выпуская из своих ладоней. Поперёк брови Грэма я замечаю большой шрам от пореза. Я хочу спросить его об этом, но истории великого покровителя вряд ли предназначены для моих ушей.
– До меня дошёл слух, что я ваша первая ученица, – говорю я, чтобы он, наконец, перестал глазеть на свою медицинскую работу.
Он поднимает глаза, всё так же не отпуская мою ладонь. Я быстро одёргиваю её и улыбаюсь.
– Это правда.
– У вас отлично получается.
Я не жду услышать благодарностей, но самую глупую малость надеюсь. В любом случае ему бы не позволил посыльный, влетевший в спальню. Он выглядит весьма взволнованным и резко одёргивает кафтан из чёрной тафты.
– Цитирую, – надломленным голосом изрекает посыльный. – Иначе не сносить мне головы. «Милдред Хейз, величайший Владыка Флавиан Эбурн приказывает явиться в тронный зал», – он бегает глазами и решается продолжить. – Одной.
– Зачем? – повышаю голос я.
– Не знаю, честно, но Алисию мне тоже сказали оповестить. Владыка был в таком гневе.
Мы с Грэмом переглядываемся. Он сообщает взглядом: «Нужно действовать».
***
– Я иду с ней, – решает Грэм.
– Но…
– Не обговаривается.
Посыльный демонстрирует испуганную гримасу и убирается прочь, подстрекаемый чрезвычайным страхом.
Чем ближе мы к тронному залу, тем шибче бьётся моё сердце. Грэм не проронил ни слова с того самого момента, как мы вышли. Я хотела, чтобы мы перенеслись – так быстрее – но теперь я рада, что Коши этого не сделал. Отсрочить наказание или что там придумала верхушка, пойдёт мне на пользу.
Нет, конечно: я просто веду себя как трусливый ягнёнок. Но всё равно не прошу перенести нас на тридцать пятый этаж. Сколько ещё минут нам шагать по бесконечным лестницам, сколько ещё я буду натирать ладонь мраморными перилами? Я тихонько глотаю воздух.
– Успокоилась. Значит, можем скоротать время.
Грэм берёт кисть моей руки, каменным тоном предупреждая сомкнуть глаза.
Двое посыльных открывают перед нами высокую двустворчатую дверь с массивными ручками, декорированными фигурками мамонтов из лабрадорита. Поначалу нас встречает выступающее из стены изваяние на платформе. Оно изображает нагого покровителя с прожжённым животом, исполосованными ногами, с потёками оливково-чёрной крови. На его щеках – дорожки агатовых слёз. Невзирая на боль, статуя сжимает в руке меч, возвышая остриё к ониксовым сводам.
Грэм бережно трогает моё плечо, и я отрываюсь от созерцания отважного сокрушителя. Мы продвигаемся. Центральная лестница ответвляется на две тонкие, но очень крутые. Безусловно, они ведут к роскошному трону Владыки, золотая громоздкая кайма которого ведёт к потолочным канделябрам, имеющим такую же роскошь, как и седалище Флавиана. Он, собственно, усадил свой титанический зад на чёрный бархат: даже издалека заметен превосходный блеск дорогой ткани. Воротник и рукава его длинного плаща обрамлены серебряными узорами, талию утягивает золотой пояс.
Слева от трона, возвысив точёные и до ужаса похожие подбородки, стоит Алисия с черноволосой женщиной. Алисия – копия матери. От отца, который расположился с другой стороны, она унаследовала острый взгляд. Больше здесь никого нет, если не брать в счёт посыльных.
Они либо конкретные параноики, либо им грозит серьёзная опасность. В честь чего так много охраны? От кого? От меня? Или, может быть, от Грэма? Не исключено, что каждый второй хочет потрясти дерево и сбить высоко растущие спелые яблоки.
Алисия расправляет складки своего тёмно-синего платья, её тонкие ноги обтягивают чёрные кожаные колготы, острые носки сапог смирно направлены вперёд. Родители, однако, выглядят пышнее дочери. Все трое – за спиной самого властного покровителя в сфере. «Владыка носит на голове корону, в то время как его правая рука умело управляет им, разделяя позолоченный головной убор».
– Эй, девка, – окликает меня Владыка. – Почему он с тобой, а?!
Он машет ручищей на Грэма, не стесняясь осматривать его, как мусор. Слюна брызжет с его рта, как вода из поломанного фонтана.
– Ваше владычество, он мой наставник и сопроводитель, – оповещаю я самым покорным, каким только возможно, голосом.
– Ах, так?! – Флавиан смеётся, вытаращивается на своих высших подданных, и они следуют его образцу.
Смех Алисии я слышу впервые, и он тошнотворнее звука туалетного смыва.
– Ты кем себя возомнила? – выкрикивает мать. – Ты терроризировала мою дочь, хотела обвинить её в разрушенном священном символе. Каждая печать не должна быть тронута и пальцем. А ты что учинила, погань? Где это произошло, дочка?
– Скажу так: седьмой Владыка сферы Чёрного Оникса самолично расписывал стену. Милдред специально разбила наше знамение, чтобы подставить меня. – Глаза Алисии становятся взволнованными. – Выяснив… о нашем прошлом с её учителем, она заревновала, что я вернусь к нему, обещала расправу, когда станет покровителем. Каждый раз, когда мы встречались, Милдред находила минутку, чтобы оскорбить меня. А сегодня… она поставила меня в пример разрухе – это моя участь, когда она возвеличится. Весь этот погром она собиралась свалить на меня. За столько времени Хейз достаточно освоилась, чтобы узнать о наших обычаях. Не сомневаюсь, она знала, куда бьёт и с кем разговаривает. Девочку поддерживают, поэтому она высокомерна.
Я теряю дар речи: она убедила их своей красноречивостью. Я не осмеливаюсь смотреть на Грэма. Откуда ему знать меня настоящую? Но доверия к Алисии у него тоже нет, уж это очевидно. Девушка нервно моргает, бросая незаметный взгляд на того, кого любит.
– Это ужасно, – мурлычет Владыка, а затем берёт под ногами бутылку с вином и принимается жадно высасывать напиток.
Отец и мать переглядываются и едва приметно кивают друг другу. Флавиан выпил, значит, можно надеть позолоченный головной убор.
– Её нужно убить. – Владыка громко икает и без стеснения выпускает кошмарную отрыжку.
Правая рука всем составом никак не реагирует.
– Этого не произойдёт, – объявляет Коши, умело контролируя низкий баритон.
– Почему его ещё никто не вытурил? – Владыка косо всматривается в своих посыльных – они возбуждённо пересматриваются и покаянно опускают головы.
– Никому не хочется участвовать в схватке, не подняв меч выше пояса, – так же спокойно говорит Грэм.
Я избегаю даже боковым зрением наблюдать за ним. Куда угодно: на барельефные потолки, встревоженное пламя свечей, вытянутые стрельчатые окна, но не Коши в лицо. Пускай ничего позорного в его отношении я не делала, не допускала непристойных мыслей, мне стыдно. Он вполне мог поверить в россказни Алисии, потому что я тоже недостаточно хорошо его знаю.
– Сегодня я разбираюсь не с тобой. Сойди на второй план. И это… мой прика-с-с. – Владыка жестикулирует рукой в воздухе, больше не находя слов в своём пустом пропитом черепке, и Грэм без колебаний отходит.
– Что прикажете делать? – задаёт вопрос отец, мерзко лыбясь.
Сознаюсь, я вздрагиваю от его неотрывного взгляда, заточенного как клинок: мужчина не мигает, а ухмылка тянется до самых ушей.
– Нам требуется определённый срок, не так ли? – предлагает Владыка. – Разобраться с ситуа-а-ацией.
– Зачем нам время? Ясно же, кто неправ, – настаивает младшая Бодо.
– Время, чтобы вынести ей наказание. А над таким надо хорош-о-о пораскинуть умом.
– Конечно, – мягким лицедейским голосом отвечает мама девушки. – Выметайтесь.
Учитель без шума открывает дверь, пиная её носком сапога, тем самым он облегчает работу посыльных. Я вылетаю, пока она не захлопнулась.
– Они играют с огнём, – злится он.
– Меня будут пытать? – предполагаю я.
– Ожидай чего угодно. Зачастую людей лишают того, что им было дорого.
– Нет… Они на это не пойдут. Мы обязаны что-то сделать, решить эту проблему. Выставить… Алисию виноватой.
– У меня есть идея. Организуем небольшое представление. Например, драка на виду у всех.
– Я должна с ней драться?! Одуматься не успею, как она меня по стене размажет. Сумасшествие, да это самоубийство!
– Я вовремя приду.
Как по мановению волшебной палочки я отключаюсь: неимоверно устала и зверски проголодалась. Идти в трапезную долго и тяжело: такой роскоши, как перемещаться из одного места в другое, у меня, к несчастью, нет.
Наутро я просыпаюсь с бесконечными мыслями о кончине, последнем вдохе, недавней съеденной вкусности. Сегодня я могу погибнуть, так и не начав свой путь. Я стою перед зеркалом, смотрю себе в глаза и мысленно твержу успокоиться. Грэм сидит в кресле из чёрной кожи, закинув ногу на ногу, пальцами он потирает ощетинившийся за ночь подбородок.
– Она всегда тренируется ранним утром, – оповестил Коши перед сном. – Я освежил свои связи, и завтра там соберётся много покровителей.
Каждый второй в сфере станет обсуждать унижение Милдред Хейз бывшей любимой её прославленного учителя. Алисия только этого и жаждет.
– Мне страшно, – бесшумно признаюсь я.
Грэм отрывается от глубоких раздумий.
– Это несерьёзно. Бойся худшего.
– Ничего грандиознее в моей жизни не случалось. Разве что бабушку в школу вызывали за очередной шлепок по лицу.
– Привыкнешь, – просто кидает покровитель и выходит из комнаты.
В тренировочной оказывается пусто и тихо. И пускай покровители не спят вовсе, зал будто вместе с ними отсыпался.
Я открываю дверь и стою так некоторое время. Могильная тишина вынуждает мозг создать противный гул в ушах.
Где-то далеко слышатся громкие шаги и разительный женский смех – идут. Сердце подпрыгивает, и я отхожу от входа ближе к гардеробу.
– Ничего такого, – голос Яфы выражает восторг.
Она проходит первая, как неглупый глава стаи со своими глупыми волчатами, и когда видит меня, сощуривается. Её друзья становится позади неё. Они переглядываются, а затем кучкой продвигаются в центр.
– Ты одна практикуешься? – спрашивает Яфа, и закидывает длинные розовато-коричневые волосы за спину. Другая сторона неестественных ржавых прядей рассыпается у неё на груди.
– Пока что да, – стараюсь звучать уверенно.
– Не хочешь поучаствовать в бою?
Она не воплощение дружелюбия, но и не олицетворение злобы. Что-то нейтральное… Либо ей нет до меня дела. Совсем.
– Она физически неспособна противоборствовать нам, – возглашает друг Яфы, угадав содержание нашего диалога.
– Мы вполне можем сражаться не силой, а навыками.
– Успокой своё любопытство, Яфа. Рвёшься сразиться с новым человеком – дождись, когда она станет сокрушительной.
– Ладно. Не забудьте напомнить мне как-нибудь, – басовито отвечает девушка.
– Я с удовольствием одержу над тобой победу, – говорю я и стукаю по полу мечом.
Звук, как церковный колокол, эхом раздаётся по всему помещению. На него реагирует толпа, затихая.
– Мне нравится твой настрой, Милдред. Пожелаю успешного обучения и блестящего выпуска. Грэм, случаем, не изводит тебя тренировками?
