скачать книгу бесплатно
Вспышки молний озаряли каюту холодным бледным светом. Лорна вернулась обратно к отцу. Он крепко обнял ее и спросил:
– И на чем я остановился?
– Ты сказал, что все началось с того дня, когда Конаган отправился вместе с семьей на коронацию Мельгарта…
Король переждал, пока отгремел гром, и сказал:
– Да… На той коронации должен был присутствовать я, но деснице и тут пришлось отдуваться за меня. Отчасти и на мне лежит вина за то, что произошло дальше… Сыну Конагана, Винсенту, тогда только исполнилось четырнадцать. В Ораносе он был оруженосцем всеми уважаемого, но дряхлого рыцаря. Разумеется, парню это было не по душе. А Мельгарт объявил о грядущей войне с Троллхеймом сразу же, как на его голову надели изумрудную корону Даерона. К вечеру юный лорд Конаган уже упросил короля сделать его своим оруженосцем. Конаган не мог перечить воле короля. Так их сын ушел на войну, с которой через год… не вернулся. Это был большой удар для Рика и его жены. Три раза за следующий год отец ездил в Даерон, чтобы вернуть тело сына и похоронить его на родине. Каждый раз Конаган возвращался ни с чем. Тогда же из Даерона стала приходить вести одна страшнее другой. Поначалу в них отказывались верить. Говорили, что мертвецы встают из могил и присягают на верность королю. Говорили, что клинок Мельгарта, с которым он отправился в горы, проклят. Даже, что сам король умер на войне, но черная магия вдохнула в него новую жизнь. Сама понимаешь, каких усилий стоило леди и лорду Конаган слушать подобные предположения…
Король перевел дыхание:
– Сейчас бы вина… – вздохнул он. – Вернувшись с севера, Мельгарт вдруг объявил войну собственному народу. Он шел с огнем и мечом по некогда самому богатому королевству и предавал людей смерти. Это уже не было слухами. Потоки беженцев хлынули в Оранос по морю. Вначале мы принимали их. А потом… Среди них оказались мертвецы. Мы закрыли порт. Пришлось выставить жесточайшую охрану. Но ничто не могло остановить обезумевших от страха людей. Они прыгали в воду, чтобы доплыть до берегов Ораноса, они тонули по пути или умирали. Так не могло долго продолжаться. Я велел выступать. Наша армия высадилась на Даеронском береге. Тогда-то мы и заняли Серные пещеры, как тебе и сказал, Рик. Все чаще приходили вести, что люди из-за ситуации на море пытаются добраться до Ораноса горными перевалами. Мы не могли допустить этого.
Лорна вздрогнула. В темном небе будто выстрелила пушка, затем еще раз – ей еще не доводилось слышать такого сильного грома. Раскаты, с грохотом горных обвалов, прокатились по небу.
– Золото было последним, о чем я думал в те дни, – продолжил отец. – Главным было то, что мы до сих пор не знали, из-за чего люди превращались в нежить. Лекари предполагали болезни, которые могли разноситься по воздуху, в воде, в пище… Объясняли превращения лихорадками и потерей веса. Люди сторонились всех и каждого. Какие-то группы убивали беженцев из страха заразиться, другие помогали им кровом и пищей, за что гнев оборачивался против них. В те дни Оранос, как и Даерон, находился в шаге от гражданской войны.
– Мы так и не знаем, как они стали нежитью, – прошептала Лорна.
– Нет, – вздохнул король. – Поток беженцев оборвался внезапно. Буквально в один день. Наши корабли ждали, но больше никто не появился. Так мы поняли, что в живых больше никого не осталось.
По иллюминатору, словно бледные пальцы мертвецов, струился дождь. Лорна поежилась от холода и крепче прижалась к отцу. При свете дня эта история звучала бы совсем иначе.
– И что случилось с Риком? – прошептала Лорна.
– В первые дни сами ораносцы, которые желали спасать людей, собирались в группы и высаживались в Даероне. Переплавляли даеронцев к нам. Но после я ввел туда армию, а каждого, кто ослушался королевского приказа не пересекать границу, ждала казнь. Рик Конаган, конечно, знал об этом, но все равно решился уйти в Даерон. Я так и не получил от него ответа, почему он забрал с собой и жену, и дочь. Если он получил какие-то известия о своем сыне, ну, что он тоже стал нежитью, как-никак оруженосец мертвого короля, то зачем ему понадобилась вся семья? Тогда-то Рик Конаган и открыл Ущелье Тьмы неподалеку от своей Дубовой рощи. Никто не знал об этом подземном туннеле раньше. Считалось, что горы между двумя королевствами совершенно непроходимы.
Лорна поежилась, представив молодую девушку и ее мать в подземном темном переходе, пока Рик Конаган, без сомнений, подгонял их вперед, объясняя, что в этих подземных туннелях нет ничего такого, с чем бы не справился свет факела…
– И вы остановили семью Конагана? – спросила Лорна.
– Конечно, беглецов заметили и даже узнали… Но это был десница короля и он хорошо умел заговаривать зубы тому, кто готов был слушать. Только поэтому их не убили на месте. Рик убедил солдат в невозможном, что сам король, то есть я, послал его на переговоры с Мельгартом. Необъяснимое появление Рика тоже сделало свое дело, ему выдали карету и лошадей, и семья Конагана двинулась вглубь Даерона.
Король задумчиво коснулся трубки, но вспомнив, что табака больше нет, продолжил:
– Конечно, они пустились за ним в погоню, но время было упущено. Когда Ричарда Конагана нашли, ни жены, ни дочери рядом уже не было. Его доставили в Лиаттон, допрашивали и судили, как предателя королевства. Но Ричард… Ох, он производил впечатление сумасшедшего. То, каким ты видела его сейчас, спустя три десятилетия после тех событий, не передает и десятой части того, каким Ричард Конаган был в те дни, когда занимал пост десницы и был самым счастливым мужчиной королевства. Все ждали, что он неожиданно умрет и поднимется нежитью. Даже ставили ставки… А я… Я так и не смог подписать приказ о его казни.
– Что он говорил на суде?
– Он рассказывал о Смерти, которая явилась к нему в дом и звала с собой. Что его бегство не было предательством, наоборот, он остался верен данному возле алтаря обещанию быть вместе, пока смерть не разлучит их. Иногда вполне ясно он говорил о своей жене, но тут же сбивался на судьбу дочери. Он не смог внятно объяснить, куда они исчезли. В последний раз солдаты видели и Рика, и его жену живыми. О том была ли дочь рядом с ними, ответы свидетелей разнились. На все вопросы о детях Рик Конаган отвечал только одно: «Он убил их. Он убил их всех». Разумеется, он говорил о Мельгарте, но все знали, что его сына на войне сразил меч всадников Троллхейма, и король был не причем. А дочь последние полгода и вовсе не покидала особняк Конаганов, это подтвердили слуги и другие свидетели. Я спрашивал Рика, нужно ли организовать их поиски? Я хотел помочь. Но он сказал, что не надо беспокоить мертвых… Около года он провел в тюрьме. Так не могло продолжаться дальше. Я лишил его имущества, оставив ему только один особняк и несколько акров земли вокруг него. Ту самую Дубовую Рощу. По иронии судьбы, неподалеку от Ущелья Тьмы…
– Неподалеку от пещер с золотыми жилами, ты хотел сказать.
– Золото никогда не было главным, – покачал головой король. – Он был мне другом, Лорна. Я сделал все, чтобы сохранить ему жизнь. Я убедил королевство и дворянство, что будет лучше, если мы оставим предателя в живых, и тогда он еще послужит нам. Рик согласился помочь. Что было дальше, ты знаешь. Он сам рассказал тебе… Ты слышала? – король вдруг выпрямился.
– Что? – Лорна тоже прислушалась.
За обшивкой корабля ярилось море, скрипели перекрытия, гремела гроза. Расслышать что-то кроме этого было невозможно.
– Показалось, наверное, – прошептал король.
И тогда Лорна тоже услышала… как кто-то скребет когтями по деревянной обшивке по ту сторону двери.
Затем раздался собачий лай.
Лорна подскочила на месте. Собака громче заскребла когтями, словно вырывая под дверью яму.
– Кто это? – прошептала Лорна.
– Думаю, пес Конагана, – ответил отец. – Ты помнишь, как его звали?
«А вдруг там не собака?» – подумала Лорна, но промолчала.
– Стокер! – озарило ее.
Услышав свою кличку, пес за дверью зашелся в радостном лае.
Дочь с отцом переглянулись.
– Я открою, – кивнул он.
Король поднялся, распахнул дверь и громко спросил:
– Ты всегда любил эффектные появления, не так ли?
Дверь распахнулась настежь. Первым в каюту, радостно помахивая хвостом, вошел мастиф. Следом… его хозяин. С одежды Рика ручьями текла вода, словно он только что побывал за бортом корабля.
– Что ты здесь делаешь? – спросил король.
Им приходилось держаться за стены и прибитую к полу мебель из-за сильной качки.
Рик указал на принцессу:
– Я пришел за Лорной.
– Что?! – хором отозвалась Лорна и ее отец.
В ответ Рик подтолкнул короля к стеклу иллюминатора и сказал:
– Смотри внимательно, Эдвард.
– Твою мать… – прошептал король.
– Что там? – подала голос Лорна.
– Зеленые молнии… – хрипло ответил король, выпрямляясь.
– Раллии не стоило дразнить смерть, – сказал Конаган.
– Ты был там?
– Они еще далеко, а я потерял бы много времени на обратную дорогу. Мне хватило того, что я видел возле порта.
– Сколько у нас времени? – спросил король.
– Ровно столько, чтобы подготовить шлюпку и выйти в море.
– Сейчас?! – ахнула Лорна. – В такую грозу?
Они не слышали ее.
– Эдвард, – Конаган обращался только к ее отцу, – немедленно садись в шлюпку и плыви прочь от берега. Плевать на шторм. По сравнение с тем, что сейчас движется к порту, шторм последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.
– Я могу укрыться за кораблями Раллии, использовать их как щит, – сказал король. – Этого будет достаточно?
– Да. С берега тебя не достанут. Флот Даерона вроде как сгнил в полном составе. Молись, чтобы так оно и было. Нежити хватит и одного фрегата в этой бухте, где кораблей, как селедок в бочке.
– Куда ты заберешь ее? – король кивнул на Лорну.
– В Ущелье. Мы переждем там и тронемся в Оранос только на следующий день. Запомни, Эдвард, только, если ты не пришлешь к нам гонца.
Король молчал. Конаган надвинулся на него:
– Хоть кто-то из королевской семьи должен выжить.
У Лорны подкосились колени.
– Действуй, – хрипло отозвался король. – Лорна. Подойди.
Она поднялась с дивана и на негнущихся ногах, шатаясь из-за качки и слабости, приблизилась к отцу. Он порывисто обнял ее, она уткнулась носом в пропахшую табаком бороду и одежду.
– Папа, не надо… Я останусь с тобой.
– Нет, детка, – он провел рукой по ее волосам. – Рик, наверное, единственный, кому я могу доверить тебя. Позаботься о ней.
– Слушаюсь, ваше величество, – Ричард Конаган склонил голову. – Принцесса. Нужно идти.
– Отец…
– Иди, Лорна! Я знаю, ты жалела, что мы не отправились в Даерон через Ущелье Тьмы. Детка, это твое первое настоящее путешествие. Отнесись к этому именно так. Хорошо?
Она почувствовала, как Рик сжал ее запястье и потянул к выходу. И подумала, что если бы не ностальгические рассказы о прошлой дружбе, вряд ли ее отец согласился бы так быстро передать ее во власть Конагана.
– Отец! – крикнула она, но Рик уже тащил ее к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.
Мимо них скорым шагом прошел капитан корабля, даже не взглянув ни Рика, ни на принцессу, словно она с ним были призраками.
– Ваше величество, армия Даерона!… – донесся до Лорны голос капитана.
– Спускайте шлюпки на воду… – прервал речь капитана отец.
Остатки фраз поглотила стихия. Рик Конаган рывком распахнул дверь, ветер обрушился на Лорну, ливень посек лицо и плечи ледяными каплями.
– Я не оставлю отца!!
Она попыталась вырвать руку, но Конаган вытолкнул ее под струи дождя, и Лорна мгновенно промокла до самой последней нитки. Замысловато уложенная прическа была уничтожена. Волосы облепили лицо, шею и плечи. Тяжелая, набравшая воду, юбка пригвоздила к палубе.
– Смотри! – проорал ей в ухо Конаган и развернул за плечи так, чтобы она увидела небо.
Зеленые полосы, как тонкие пальцы северного сияния, о котором Лорна только читала в книгах, захватывали небо, подбираясь все ближе и ближе к порту и кораблям. И это несмотря на дождь и затянутое тучами небо…
– Что это? – прошептала Лорна.
– Смерть, – ответил он.
Глава 7. Пробуждение
– Ваше величество… – эхо множит слова раскатами грома.
Изумрудные объятия Трона держат крепко, даже пальцем не пошевелить. Ее глаза закрыты, голова клонится к груди. Она не спит, хотя иногда видит один и тот же сон.
«– Агата!»
– Ваше величество?
Первое эхо и второе сталкиваются. Сквозь гул и грохот слов она различает скрип костей – кто-то приближается.
Неуверенно, словно первый раз в жизни, она распахивает глаза.
Перед Троном королевский алхимик.
Ка'аз-Рат, всплывает его имя. Рубиновые глаза в пустых глазницах мертвеца пылают гневом. Выпирающие из-под плоти кости разрывают прохудившуюся черную ткань. Красная лента, пересекающая грудь, напоминает рубленную кровоточащую рану.
– У меня срочные донесения, ваше величество! – скрипит Ка'аз-Рат.
Она смеется. Неожиданно для самой себя и тише, чем хотелось бы. Но эхо пустого Тронного зала наделяет смех недостающей силой.
Что для смерти «срочность»? Разве время имеет хоть какое-то значение?
Ка'аз-Рат неловко опускает голову, но не преклоняет колена. Она понимает, кости не позволяют.
Она смеется и над этим тоже. Мертвый алхимик кривит лишенный губ рот. Дыра на щеке обнажает желтые зубы.
А она?
Истлела ли ее кожа тоже? Может быть, лицо тоже изрыто дырами? Она смеется, представляя это.
Смех нарастает грохочущей лавиной, и обрушивается со сводчатого потолка вместе с осколками мозаичных зеленых равнин.
