скачать книгу бесплатно
Лорна никак не могла сосредоточиться на речи отца. Она снова и снова вглядывалась в горизонт, темный от прибывших из Раллии кораблей. Как много людей они доставили сюда… Некоторые даже встали на якорь в море, не заходя в порт. Зачем столько?
Она вместе со всеми зааплодировала королю, совершенно не понимая, чему все радуются.
Бриллианты на ее пальце снова сверкнули.
А Лиам, опешила Лорна. Знает ли он правду? Сможет ли она написать ему все, что узнала от Рика? И стоит ли? А если их письма читает кто-то посторонний? Если Лиам не знает всего, то, получается, отец утаил от него, как и отец Лорны, очень важные вещи. И если она вмешается…
На импровизированную сцену вышел капрал Джойс, который и передал час назад Лорне записку с кольцом от Лиама.
Рик указал на записку, которую она все еще держала в руках.
– А почему здесь нет ни короля, ни наследника Ралли? – спросил он, когда аплодисменты стихли. – Принц написал тебе об этом?
– Королю нездоровится и Лиам не мог оставить отца одного… – ответила сбитая с толку Лорна. – А что?
Теперь и Лорна различила грохот подкованных сапог и звон снаряжения. Они маршировали, поднимаясь по деревянным лестницам на нависающую над морем набережную.
Пыльных горняков в первых рядах зрителей смыло серебряной волной начищенных до блеска доспехов. Солдаты выстроились перед капралом. Забрала опущены, щиты перед собой, будто перед ними не рабочие, а вражеская армия.
Король, шагнув к капралу, спросил, что здесь, собственно, происходит?
Джойс не ответил королю. Прямо на импровизированную сцену подвели снаряженного коня, он запрыгнул в седло, не удостоив короля Ораноса внимания, и громко обратился к зрителям:
– Порт Новая Раллия – лишь начало нашего величия. Мертвецам ни к чему плодородные равнины, которые десятилетиями не возделываются и не дают урожая.
По рядам зрителям пронесся гул.
Лорна забыла, как дышать.
– Корона признательна вам за ваш труд! – продолжал капрал: – Эти плодородные земли будут принадлежать тем, кто трудится во благо Раллии. И очень скоро! Приказом короля, я объявляю, что мы вдохнём жизнь в эти земли! Наша сталь не знает страха перед королевой мертвых! Мы идем! Здесь мы одержали нашу первую победу и отсюда начнется наше победоносное шествие по Даерону!
– Ур-ра-а-а! – громыхнули солдаты.
Рик Конаган, еще мгновение назад стоявший рядом с Лорной, вдруг возник рядом со всадником. Никто не успел среагировать.
Когда Рик резко потянул уздцы на себя, вымуштрованный конь послушно опустил голову. Капрал Джойс на миг потерял равновесие, но Рик не дал ему упасть, сгреб за ворот плаща. Что-то сказал опешившему капралу и со всего размаха врезал кулаком по зубам.
Сила удара выбила капрала из седла. Джойс повис вниз головой, запутавшись одной ногой в стременах. Какое-то время он барахтался в них, как угодивший в силки заяц. Рика оттащили от капрала. Стокер истошно лаял и рычал на солдат, защищая хозяина.
Эдвард Ораносский громогласно велел отпустить своего верноподданного.
Капрал, которому помогли подняться на ноги, утер бегущую из разбитой губы кровь и, с ненавистью поглядев на Рика, приказал освободить.
Рик выдернул свои руки даже быстрее, чем капрал договорил.
– К ноге, Стокер, – приказал Рик псу. Тот моментально притих.
– Объяснитесь, капрал Джойс, – отчеканил король Ораноса.
Военный протянул королю запечатанный свиток.
– Прошу прощения. Никто не должен был знать об этом раньше. Даже ваше величество.
Король разломил печать и пробежался глазами по свитку. Лорна заметила, как свиток задрожал в руках отца.
– Королева не позволит! – крикнул Рик. – Она не позволит забрать свои земли!
– Стерва мертва, – сплюнув кровавую слюну, ответил Джойс. – По лошадям! Выступаем!
Солдаты замаршировали на месте. Деревянная набережная затряслась.
Лорна впервые видела отца настолько растерянным. Она устремилась к нему.
– Останови их, Эдвард! – крикнул Рик.
– Остановить? – переспросил отец. – И ввязаться в войну?
– Сжечь! Сжечь! – ревели солдаты Раллии. – Трупам место в могилах!
Перекрикивая гул, Рик сказал:
– Если Даерон падет, то Оранос следующий. Ты должен это понимать!
Король глядел на стальную реку перед ним.
– Теперь ты стал патриотом, Рик? – горько усмехнулся он. – Странно слышать подобное из уст предателя. Думал, ты будешь больше переживать за свой ненаглядный Даерон.
Рик отшатнулся, как от пощечины.
– Я не предавал Оранос, – сказал он. – Я десятки раз говорил тебе об этом.
Рик Конаган скользнул по Лорне взглядом. Лорна вдруг ясно поняла, что видит его в последний раз.
– Рик! – крикнула она.
Он обернулся на ее голос. Кивнул.
– За мной, Стокер! – крикнул он псу и после они вместе исчезли в толпе.
– Сжечь!
– Вернуть в могилы!
– Уходим, – голос короля звучал глухо. – Мы должны уходить, Лорна.
– Но как же Рик?
– Он выходил целым из любой передряги. Выживет и сейчас.
Глава 5. Сейчас будет жарко
Наверное, весна была в разгаре… Может, даже лето. Смена времен года больше не интересовала Парука. Было ли темно, светло, шел ли дождь или светило солнце – в этой суете не было никакого смысла.
Кожаный дублет пришлось снять, на морском берегу было слишком жарко. А после стирки в соленой воде им можно было убивать.
Парук закопал его поглубже в песок в тени деревьев. Это было странное чувство. Он будто похоронил самого себя.
Но он был жив. В отличие от его братьев.
Окончательно смыть пятна крови с рубахи не удалось. Из-за солнца, грязи и морской соли ткань посерела и местами прохудилась, так что и побуревшие пятна ей были уже не так страшны. Ни плаща, ни шляпы у Парука не было. Сапоги еще держались, хоть и изменили цвет из-за белесых разводов соли. Пояс окоченел от пота и морской соли, и Парук опасался лишний раз снимать его, как бы не разломился пополам.
Он не задерживался долго на одном месте. Шел вдоль моря и скал, иногда даже плыл, благо никакой ценной поклажи у него не было.
Он встретил нежить через несколько дней пути от того пляжа, на котором впервые перестал видеть перед глазами истерзанные трупы братьев.
Парук брел вдоль линии прибоя, когда услышал веселый хохот и брызги воды. В тот миг он не подумал о том, что стоило бы замереть, спрятаться за прибрежными скалами и переждать. Крики радости и веселья влекли его, как мотылька огонь. Он устремился вперед.
Это была женщина. К ней прижимался ребенок.
И они были мертвы.
Парук замер по щиколотку в воде. Они не сразу заметили его. Ребенок слишком увлекся, он выпрыгивал из воды, поднимая брызги, а мать, как соляной столб, стояла рядом без движения. Ветер трепал редкие обвисшие волосы, облепившие череп, одежда на ней была простой, блеклой, но целой и без дыр.
Ребенок был без одежды. В какой-то миг он высоко подпрыгнул, но волна вдруг сбила его с ног, протащила за собой по камням. Мать ожила и вытащила его из воды.
Конечно, ребенок-нежить не мог захлебнуться.
От старых привычек непросто избавиться, подумал Парук. Он решил, что видел достаточно и хотел повернуть назад, надеясь остаться незамеченным. Он говорил, что не будет сопротивляться смерти, но мать и ребенок точно не могли быть его палачами.
Парук не успел.
Ребенок закричал, показывая на него костлявыми фалангами. Вздрогнув, мать заслонила его собой. Они так и остались стоять в пенной воде. Еще мгновение назад это было развлечением, теперь они готовились к смерти.
Парук попятился, споткнулся, рухнул в воду.
– Не бойтесь! – крикнул он. – Я не причиню вам вреда!
Они ему не верили.
Парук развернулся и побежал.
Отныне и в этом краю каждый будет видеть в нем убийцу. Ему не убежать от своей сущности.
Он все равно бежал, хотя разум, кажется, давно перестал целиком владеть телом, погрузившись в отупляющий сон, из которого не было выхода.
Он ел, спал и шел, пока ветра пытались сбить его с ног, а дождь застилал глаза. Пока море обрушивалось с гулом на берег и пыталось стащить с него сапоги, Парук шел вперед, погруженный в самого себя, надеясь, что однажды это путешествие, наконец, оборвется.
* * *
Только, когда с небес обрушился ливень, Парук остановился. Сквозь стену дождя едва различалась тонкая тропинка, петлявшая среди невзрачных холмов, поросших сожженными солнцем травами. Искать здесь пещеру, в которой можно было укрыться, было бесполезно. Разве что, чью-нибудь нору.
Парук снова пошел вперед, на этот раз медленнее. Дождь жалил обожженные плечи, их никак не удавалось спрятать. По обе стороны от него дорогу размывали бурные реки грязи. Парук впервые осознал, что не знает, как очутился в предгорьях и насколько давно покинул морской берег.
Как вдруг Парук опять столкнулся лицом к лицу с нежитью. В мгновение ока разглядел и копья, и шиты, и кое-какое обмундирование, а позади скелетов черные, сливающиеся с туманной моросью, стены города. Они были солдатами и несли свой дозор на дороге.
Между расслабленными играми в воде и этой встречей на горе была огромная разница. И она-то, похоже, и будет стоить Паруку жизни.
Если бы не эта оглушающая гроза, он заметил бы их раньше. Но он брел, погруженный в бездумную пустоту, и сам был виноват в этой встрече.
Солдаты почему-то не атаковали. Они опустили щиты и выставили копья, но замерли, рассматривая туман позади Парука. Искали живое подкрепление? Может быть, ведь кто поверит в то, что он бродит по Даерону в совершенном одиночестве.
– Я один! – крикнул Парук, но голос подвел его, а гром и вовсе заглушил слова.
Он поднял руки, показывая, что безоружен и отшвырнул в сторону палку, на которую опирался при ходьбе.
Мертвый солдат в накидке с гербом Даерона – две волнистые линии, символизирующие равнины, на фоне темно-лиловой ткани, – что-то сказал напарнику. Лицо его при этом оставалось застывшим, как глиняная маска. Он не сводил с Парука красные глаза.
Второй солдат в коротком плаще, облепившем его костлявое тело, ничего не ответил, только крепче перехватил копье и тут же пошел в атаку.
Парук ушел в сторону. Он и сам не понял, как. Его тело среагировало раньше, чем разум успел осознать, что происходит. Но ведь борьба не входила в его планы, разве нет?
Значит, он должен сдаться?
Солдат в гербовой накидке тоже сделал выпад. Возможно, он предлагал взять Парука в плен и доставить его в город, но напарник, похоже, решил не доставлять в город живого человека. Им-то уж точно всяко привычнее иметь дело с трупом.
Парук ушел от второго копья, подхватив с земли отброшенную клюку.
Если бы отец не отправил их к нежити, его братья остались бы живы. Останься Парук в Троллхейме, кровавое марево не взяло бы вверх над его разумом. Это все проклятые земли Даерона.
Здесь он стал убийцей.
Парук бросился на мертвеца в плаще. Тот укрылся за щитом, выставив вперед копье, но Парук в последний миг перебросил палку в другую руку, пригнулся и ударил мертвеца по незащищенным ногам.
Десятки раз этот маневр помогал Клейону одержать победу над соперниками. Сотни раз Парук мечтал о том, чтобы повторить его.
Конечно, большая берцовая кость голени могла выдержать и большее. Но малая, старая и сухая, – раскололась от удара надвое. Мертвец упал.
Парук не знал, чувствуют ли они боль. Солдат не издал ни звука.
Тот, что в накидке, ринулся в наступление. Копье вильнуло, оно было слишком тяжелым для хорошего удара в близком бою. Парук откатился по мокрой земле в сторону.
Стражник не спешил нападать. Он аккуратно подбирался к раненому, а Парук пятился по кругу, стараясь не потерять их обоих из виду.
«Я могу бежать», – вдруг подумал Парук. Прямо сейчас можно скатиться ниже по холму, мокрая земля сработает, как заледеневшая горка. Стражник может бросить ему в спину копье, если Парук будет бежать во весь рост, не пригибаясь. Но сильный дождь помешает меткости и приглушит силу удара. У него были все шансы выжить в этом бегстве.
Он может бежать. Ведь зачем ему оставаться здесь? Он наткнулся на них случайно.
Разве… Разве он действительно намерен убить их?
