Дневник свадебной феи

Живя во Всеволожске, я попробовала войти в ту художественную среду, в которую меня всегда тянуло: воплощением её для меня был Дом культуры. Всё, что касалось искусства, для меня было святым. В этом величественном учреждении оказалась свободной лишь вакансия кассира – выездного распространителя билетов, но и это меня устроило. Ведь я почувствовала себя причастной к возвышенному.

И вот, после успешного решения жилищного вопроса в 1995 году, что само по себе тоже нелёгкая работа, я решила попробовать начать новую карьеру.

Едва оклемавшись и подлечившись после переезда, я сразу же пошла учиться на коммерческие полугодичные курсы в фирму «СОИНФОРМ». Получила квалификацию секретаря-референта и администратора: очень старалась набрать высокий общий балл, так как лучшим ученикам было обещано приличное трудоустройство. А по скольку безработица к тому времени уже приобретала массовый масштаб, то это было единственной зацепкой, чтобы начать хорошую карьеру.

Успешно закончив курсы и набрав высший балл на экзаменах, я рассчитывала на достойную работу, но чуть не расплакалась, получив несколько патовых предложений работать «за бесплатно», на которые можно было согласиться только с полного отчаяния…

Я стала искать работу по объявлениям в газетах. Сама также разослала свои резюме в рубрики поиска работы.

Не знаю, как были устроены мозги у тех работодателей? Они, видимо, читали только между строк, причём всё понимая по-своему, игнорируя изложенные факты и требования соискателя. То, что за этим последовало, меня совершенно сбило с толку. Возможно, так отразился конец лихих 90-х на умах и настроениях людей.

Текст объявления был тщательно выверен, в нём перечислялись только мои квалификации и профессиональные достоинства. Однако в телефонных звонках звучал один и тот же вопрос: каковы мои внешние данные и готова ли я к личным услугам руководителю?! Сначала я была в жуткой растерянности и ужасно смущалась от таких звонков, роняя трубку. Ведь, если бы меня интересовала подобная «работа», я не стала бы полгода учиться после вуза, просиживая все вечера за партой, вложив немалые для меня деньги в своё дополнительное об разование.

Через какое-то время я сменила тактику разговоров: стала высмеивать оппонентов и острить по их поводу, чем ставила их в тупик. Это безумие продолжалось несколько месяцев… Я уже потеряла всякую надежду на нормальные человеческие предложения, когда мне вдруг позвонили из одной финансово-строительной компании и со всею серьёзностью предложили прямо завтра выйти на работу.

Офис компании был роскошным, с претензией, однако работа в нём едва теплилась. Только что набранный штат сотрудников растерянно болтался из угла в угол. Полное отсутствие какого-либо регламента меня немного насторожило…

От нечего делать я предложила коллегам поупражняться в английском: мы стали общаться на английском, задавая друг другу самые разные вопросы и потом поправляя друг друга в ответах на них. Это было весело, и мы как-то быстро все подружились. Директор тоже провёл с нами пару бесед на тему всестороннего развития, однако держа в секрете цели и задачи нашей фирмы. Так незаметно пролетели две недели. Уже должен был выйти из отпуска долгожданный бухгалтер, который оформил бы с нами со всеми трудовые договоры. Но через несколько дней, когда появился первый серьёзный заказчик, мои опасения подтвердились: фирма оказалась «липовой».

Получив от заказчика крупную сумму денег, наш директор пошёл попить кофейку и больше не вернулся. Мы преданно ждали его до конца рабочего дня, прикрывая от назойливых звонков клиентов, добросовестно продолжая текущую работу. Даже заботливо позвонили в «Скорую помощь»: может быть, с человеком произошёл несчастный случай? Но – нет…

Директор не появился и на следующий день. Заглянув в его кабинет, мы обнаружили абсолютно чистые полки и ящики, словно мебель только что привезли. Ни одной зацепки и улики, напоминающей о существовании фирмы. Оказалось, что человек исчез бесследно вместе со своим помощником и со всеми деньгами заказчика. Никто из нас не успел подписать никаких договоров, поэтому даже фамилии «директора» мы не знали. Результаты следствия мне тоже остались неизвестны.

Для меня эта история, конечно, закончилась шоком. А вот мои коллеги уже ничему не удивлялись: их горький опыт в бизнесе был намного обширнее. Мне повезло по сравнению с ними, ведь я ничего не успела потерять. Кроме работы, конечно. А многие сдали свои трудовые книжки, утратив их навсегда.

Весь 1996 год прошёл вот в таких нелепых попытках трудоустроиться. Одноразовые заработки иногда случались, но были смешными. Настроение от этого было очень тревожным, и у меня начала развиваться жуткая неуверенность в себе. Все мои друзья-подруги были не в состоянии меня поддержать, так как сами нуждались в помощи. Наоборот, они привыкли считать меня советчиком во всех делах. А в мою слабость просто никто не верил. И ничего другого мне не оставалось делать, как быть оптимисткой.

У Вити в этом году работы не было, долгов никто не отдавал. И, чтобы не впадать в депрессию, он ходил в школу современного бального танца. Это хорошо поднимало тонус и отвлекало от деструктивных мыслей. Уход от решения проблем стал для него чем-то вроде лечебной реабилитации. Впоследствии он часто впадал в такое состояние. Но жизнь устроена так, что одними танцами тут не отделаешься, и в следующем, 1997 году, он начал заниматься строительством деревянных дач в стиле русских сказок. Сначала это было увлечением, хобби. Потом он стал подрабатывать в небольшой фирме, строящей по одному такому домику в год. Он не стремился сделать карьеру: просто получал удовольствие от своего дела.

Меня же, наоборот, больше всего на свете волновал мой социальный статус. Меня категорически не устраивал статус домохозяйки. Слово «домохозяйка» звучало для меня, как унижение. Ведь я имела о себе совсем другое представление. Я стала много работать над собой, чтобы повысить свой образовательный уровень, соответствовать духу времени, а также улучшить личностные характеристики. Я читала много полезной, на мой взгляд, литературы: Карнеги, Жикаренцев, Свияш, Наполеон Хилл и даже Роберт Кийосаки. Уйма всяких пособий о достижении успеха в жизни. Посещала различные семинары и лекции для общего развития. Я учила английский язык, ходила на курсы астрологии, в школу дизайна интерьера.

Причины своих неудач я видела только в собственном несовершенстве. Мне очень хотелось стать значимой, социальноактивной личностью, а не «кухонной рабой».

Так и не найдя достойной работы, я продолжала учиться, так, на всякий случай. Сначала я учила английский по самоучителю, с целью экономии средств. Потом мне удалось сдать экстерном экзамен за первый семестр на городских курсах в ДК Ленсовета. Я надеялась уже осенью продолжить учёбу вместе с группой, сразу на втором курсе, но обучение оказалось мне не по карману. Ещё какое-то время у меня хватало терпения и мужества заниматься самообразованием, но английский без практики выучить вряд ли возможно.

К электронике я почему-то относилась с неприязнью, и компьютер, только-только появившийся в обиходе обывателя, казался мне чем-то непостижимым. Однако, и его я вскоре освоила. Жаль, что в школе в наше время учили только печатать на машинке. Приобретение новых навыков было для меня важнее всяких там развлечений. Всё в жизни пригодится, считала я. И не ошиблась!

Но, несмотря на постоянно растущий профессиональный потенциал, с работой мне по-прежнему не везло.

Многие вакансии были недоступны для меня уже просто по возрасту. Все хотели иметь перспективных молодых сотрудников, а женщина – за тридцать, с ребёнком – ни у кого не вызывала интереса: мне отказывали даже в собеседовании. После чего я долго изучала себя и свои дипломы, пребывая в недоумении. А время шло, надо было торопиться. Снова и снова, не сбавляя темпа, я продолжала «искать и не сдаваться», как завещал великий Наполеон Хилл. Моё искусно составленное РЕЗЮМЕ стояло во всевозможных картотеках фирм по трудоустройству. Но предложений не было совсем, словно я была невидимкой. Это обстоятельство оставалось для меня полной загадкой.

Наступало лето. И, вместо того, чтобы ехать за город отдыхать, как все нормальные люди, я снова пошла учиться. Поступила в коммерческий институт фирменной эстетики, на курсы по дизайну интерьера. После того, как мы очень нестандартно оформили свою квартиру, все советовали мне стать дизайнером, восхищаясь моим художественным воображением. Эта идея мне понравилась и показалась весьма перспективной. Чтобы не тратить на учёбу полгода, я занималась по ускоренной программе, записавшись сразу в два параллельных потока учащихся: на 1-й и 2-й курсы одновременно. Мне очень хотелось стать хорошим специалистом, и как можно скорее. Я опять верила в «светлое будущее» своей вновь выбранной профессии.

Видимо, моё «козероговское» упорство помогло мне тогда столько всего осилить. Лекции проходили в разных местах: приходилось мотаться в противоположные концы города, во время жуткой жары, на городском транспорте. Помню, иногда мне становилось плохо прямо посреди дороги, темнело в глазах, сердце замирало. Но моя установка всегда была одна – выстоять, выдержать, победить!

По выходным, отдыхая от учёбы, я помогала Вите на стройке – красила резные деревянные наличники на окнах его домика, декоративный заборчик, а ещё – с удовольствием «творила» дизайн ландшафта, делая извилистые газоны, обложенные круглыми камешками, которые я собирала повсюду, где бывала. Мне нравилось сажать декоративные растения, а потом ухаживать за ними и наблюдать, как они растут. Благодаря моему участию дела на стройке ускорялись, перекуры у рабочих становились реже – мне удавалось своим примером и отношением к делу увлечь их работой. Потом, правда, удалившись от всех, я вытягивалась на ровной доске и, будучи не в силах пошевелиться от дикой боли в спине, тихо стонала.

Осенью я получила диплом дизайнера по интерьеру, торжественно отметила это и с радостью бросилась на биржу труда в надежде, что эта модная, современная специальность будет востребована.

Но надежда – понятие эфемерное. Если бы я ещё знала требования на рынке труда! Моя оторванность от реальности снова сыграла со мной злую шутку: везде требовалось наличие опыта работы по данной специальности и рекомендации с предыдущих мест работы.

Опять замкнутый круг. Мои грандиозные честолюбивые планы снова рухнули в безнадёжность.

«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих»

Судьба, видно, была мною недовольна и распорядилась преподать мне очередной урок. На сей раз это было ни больше ни меньше как «испытание на выживание» – я тяжело заболела.

Весь ноябрь и декабрь я пролежала пластом: страшные головные боли и регулярные сердечные приступы. Несмотря на лечение, кардиограмма с каждым разом становилась всё хуже. Диагнозы стали появляться совсем жуткие… Позвоночник тоже не хотел слушаться ни меня, ни врачей, и я с трудом могла ходить.

Меня поставили на очередь в больницу. В ожидании её я жила только на лекарствах, всё больше поддаваясь отчаянию. Приходящая на дом медсестра делала мне капельницы и бесконечные уколы.

В результате предварительного обследования меня приговорили к неизбежной операции на сердце. Но гарантия её успеха была под вопросом. Какой-то защемлённый нерв доставлял столько неудобств! К тому же на это нужны были большие средства, которых не было. А залезать в долги мне совсем не хотелось.

Не буду здесь описывать, какие жуткие симптомы меня мучили. Я задыхалась, особенно по ночам. Кто хоть раз боролся за свою жизнь, меня поймёт. Каждую ночь возникала одна и та же проблема: дожить до утра.

Виктор, который до этого был атеистом, стал возить меня в церковь, то к одним, то к другим святым иконам…

Мы с ним обращались к разным целителям. Все сначала обещали вылечить меня, но после окончания курса лечения только разводили руками. Силы мои таяли с каждым днём. Ездить на лечение для меня было мучением: иногда доехать до врача я была в состоянии только лёжа.

Но не могла же я смириться с таким положением вещей! Чувствуя, как сбивается общий душевный настрой, как неумолимо захлёстывает пучина неудач и физических мучений, я старалась цепляться за жизнь, как за соломинку, придумывая себе различные мотивации для непременного выживания в этом омуте проблем. В такой неопределённости прошли весь декабрь, январь и февраль. Из дома я практически не выходила: был полный упадок сил.

В марте, когда выглянуло долгожданное солнышко, подарив надежду на тепло, после первой же десятиминутной прогулки меня свалила тяжёлая простуда. Сильный кашель снова и снова вызывал сердечную аритмию. В общем, «хлебнула» я по полной программе.

Все эти месяцы я много читала и перечитывала «умные» книжки: В. Леви, Поля Брегга, Д. Карнеги и т. д., старалась не падать духом и верить в своё возвращение к жизни. Я лечилась самовнушением, что стану сильной, выносливой, жизнерадостной. О, как много я за это отдала бы!

Я мечтала о том, как построю заново свою жизнь, занимаясь оформлением всего, что нас окружает, в красивую гармоничную оправу: помещения станут комфортными, конструктивно удобными, вдохновляюще красивыми. А природу и ландшафт вокруг нужно облагораживать до совершенства форм и гармонии. И всё вокруг должна оживлять музыка. Я очень много размышляла в то время, представление о жизни у меня сильно изменилось. Её смысл кристаллизовался в выборе направления движения: «Я всего лишь должна создавать из хаоса гармонию – в мыслях, поступках людей, в жизни общества». В принципе, я была на верном пути: благоустроив собственный быт, упорядочив свои мысли, приведя в норму свой организм, я могла начать помогать другим, потому что уже знала как.

Большинство людей, по моим наблюдениям, не могут справиться даже с первой ступенью задачи: наладить свой быт. Они как бы врастают в свою «убитую» коммуналку, смиряются с тем, что их окружает масса ненужных, безвкусных, отживших своё вещей, вековая грязь в подъезде и во дворе.

А окружающая среда проникает внутрь человека, и тогда там тоже возникает «засорение». Люди перестают видеть выход, плывут по течению, занимаются нелюбимой работой. Многие начинают различать только унылую серую гамму цветов в жизни, соответственно одеваясь и оформляя своё жилище. И с удивлением однажды замечают, что их сущность составляют лишь терзания, нервозность, «забитые» потребности души, чувство бесконечного сожаления, разочарования и летаргический сон здравого смысла. Если, конечно, очнутся. По-немногу я писала свой первый сборник, начатый ещё в 1993 году: «Тонус для мозга», где были собраны лучшие человеческие мысли всех времён и народов. Это моя сокровенная коллекция человеческой мудрости.

Первая часть его называется «Прожиточный минимум», подразумевая те жизненные «азы», без которых никуда невозможно двигаться.

Кроме советов выдающихся личностей и старых истин, в нём есть и тонизирующие стихи, и информация из Космоса. Да-да! С некоторых пор в мои руки стали попадать какие-то странные послания в виде брошюр. Информацию, собранную из этих источников, я сочла необычайно важной и интересной. Самую суть её я решила кратко изложить и в своём сборнике.

Очень своевременными оказались напоминания, что бодрость духа, оптимизм, воля к жизни имеют особенно важное значение в процес се обновления жизненных сил организма. Мне ещё раз подсказали, что можно преобразовать свою жизнь путём изменения образа мыслей. Нужно тренировать свою эмоциональную устойчивость, а также вырабатывать у себя положительное отношение к окружающему миру. Наш эволюция зависит целиком и полностью от нашей решимости работать над собой: отступить от пагубных привычек даже на уровне мысли, обрести в душе покой и вести достойный образ жизни – наработать высокий уровень духовности. Для развития человеку также необходимо познание своей биоприроды, гармонизация тела и духа, руководство телом с помощью разума, нормализация морали и психики, правильное проявление себя. Ведь «поистине неисчерпаемы духовные и физические силы человека, умеющего управлять ими», прочитала я где-то.

Вся моя болезнь была всего лишь следствием ошибок и отклонения от своего жизненного пути. Страдания являются фактором очищения. И, как только пришло осознание итогов пройденного пути, желание всё изменить, начать сначала, произошла и удивительная перемена в моём состоянии. Переосмысление прошлого дало толчок будущему, и жизнь словно сдвинулась с мёртвой точки.

31 марта 1998 года было переломным днём, принесшим облегчение в моей затяжной болезни. Я и сама не знаю, что произошло: словно на весах какого-то Космического Правителя Чаша Жизни перевесила Чашу Смерти.

А затем начались и вовсе удивительные вещи: появилось беспричинное ощущение счастья, окрылённости. Моё выздоровление вызвало у меня желание и готовность любить весь мир, стремление стать всем полезной. Я почувствовала, что наполняюсь новой энергетикой, новыми стремлениями, мыслями – и стала больше себя уважать. Ведь, преодолевая трудности, мы обретаем мудрость и становимся сильнее.

Часть 3 Творчество как выход из тупиков

Первые шаги в литературном творчестве

Моим истинным хобби всегда было творчество: сочинение красивых историй, художественное оформление альбомов или окружающего пространства, цветочный дизайн или музыкальное оформление мероприятия. Как сказал мне астролог, мои задачи: ФОРМирование, ФОРМулирование и оФОРМление. Мои способности до поры до времени не были востребованы нигде, кроме домашней среды. А профессионально меня ориентировали совсем не в ту сторону, поэтому и не было заметных успехов. И вот пришлось задуматься: не пора ли заняться тем, чего так давно просит душа? А там будь, что будет!

Я начала сочинять стихи ещё в раннем детстве, когда не знала букв. Позже это стало постоянной потребностью души. Одиночество, которое я всегда остро ощущала, способствовало формированию привычки общения с вымышленным собеседником. Необходимость поделиться переполнявшими меня чувствами – а их всегда было «через край» – заставляла меня учиться формулировать свои первые поэтические строки.

Мне всегда нравились стихи, которые выражались простыми доступными словами, как если бы это был рассказ обычного человека, без сложных речевых оборотов и вычурных малопонятных фраз. Главное, чтобы в них передавались сильные ощущения в легкой, доступной форме. А оригинальное построение фраз придавало возвышенность и остроту выражению мыслей, чувств и идей. Ведь любая идея может выглядеть просто гениальной, если пропустить её через ЧУДО поэтизации.

Фантазировать ещё с детства я умела необычайно, поэтому всегда в своей речи в изобилии использовала сравнения и метафоры. Я легко могла представить себе чувства другого существа, будь то человек, зверюшка или дерево. Мне было свойственно острое ощущение боли душевной, я наделяла им даже неодушевлённые предметы в своём воображении. Представьте себе плач Цветка, который топчут грубые подошвы, или стон Домика, жадно съедаемого Пожаром.

Как мне хотелось сделать людей добрее и внимательнее ко всему, что нас окружает!

Ну а позже, когда я начала влюбляться, стихи стали единственной отдушиной и утешением для моего стонущего сердца и самовозгорающегося воображения. Я переплавляла в поэзию все те эмоции, с которыми не в состоянии была справиться. Таким образом я занималась самоисцелением и гармонизацией внутреннего мира. А стихи потом безжалостно уничтожала, когда утихала страсть, чтобы они, не дай Бог, никому не попались в руки.

Но вот стали появляться строки, которых я перестала стыдиться. И тогда я завела тетрадь, чтобы их сохранять. Это было в 17 лет. Сначала в неё входили только самые невинные и высокоидейные произведения. Потом я обнаружила, что эмоциональные и страстные вещи обладают гораздо большей магией. И даже давно забытые чувства вскипают с новой силой, когда перечитываешь заново свои собственные строки.

И ещё я заметила, что «в минуту жизни трудную» ничто так не воодушевляет меня, как собственные стихи. Особенно когда ситуация кажется безвыходной: выплачешься в свою тетрадку, а надо ведь какую-то концовку придумать, и тут происходит чудо: выводы делаются такие красивые и правильные, что сразу душе становится легче. Перечитываешь такое стихотворение и удивляешься: неужели это я могла написать? Просто руководство к действию в трудной ситуации. Самые оптимистичные стихи были написаны мною во время душевных кризисов.

Пробовала я писать и обычные рассказы. Ещё в школьные годы, в четвёртом классе, возвратившись из деревни после летних каникул, я написала «Повесть о лете» длиною в целую тетрадку. Мне очень хотелось сохранить свои воспоминания о летних приключениях. Было так увлекательно их описывать.

А ещё я постоянно вела дневники, куда входили все впечатления и наблюдения. Они всегда были тщательно спрятаны от глаз строгих родителей, которые во всём усматривали что-то нехорошее. Со временем старые дневники уничтожались – слишком смешными были детские обиды – и заменялись новыми. А новые, в свою очередь, тоже со временем начинали казаться смешными и наивными. Так я переходила с этапа на этап своего роста.

Однажды меня охватило жгучее желание всерьёз заняться писательской деятельностью. Я знала, что могу легко сформулировать любые впечатления, описать какие-то события. Проблема была толь ко в том, что в моей собственной жизни я почти не находила ярких событий, достойных такого описания. К тому же образ жизни я вела довольно замкнутый, в среде моих немногочисленных знакомых не встречалось интересных тем и идей. Поэтому я очень любила просто писать письма, вкладывая в них все свои возможности от всей души. За свою жизнь я написала тысячи писем.

И вот однажды, в 1993 году, было принято решение поступать в Литературный институт. В стране их было только два, ближайший находился (и находится) в Москве.

Ранней весной начинался первый отборочный тур, на который нужно было представить определённое количество страниц своих собственных произведений. Тогда я впервые напечатала свои стихи, которые ещё не прочли ничьи глаза, не услышали ничьи уши. Да и вообще, никто не знал об их существовании.

Также я взяла с собой свой первый художественно-публицистический очерк, написанный ещё в 1990 году, но так никуда и не представленный: «Преодоленье – вот доля артиста», в котором я своеобразно и пафосно рассказала о творческом пути певца Валерия Леонтьева, которого в то время часто запрещали.

Дело в том, что именно этот артист в мои юные годы своим духовным воздействием, творческими возможностями, да и самою судьбой своей, оказал большое влияние на формирование моего мировоззрения и творческого самовыражения. Я владела достаточно большой информацией, в то время как средства рекламы упорно преподносили певца только в одном ракурсе – эстрадного развлекателя; а также смело добавила свою интерпретацию событий и своё видение сущности явления, именуемого Валерий Леонтьев.

Вот с таким арсеналом я и поехала в Москву. Документы были поданы. Я замирала от волнения, когда воображала себе: а вдруг кто-то, читая это, будет «потрясён масштабом» моего литературного дарования. Мне выдали методические пособия с перечнем экзаменационных вопросов для поступления в институт, и я, с удовольствием денёк побродив по Москве, вернулась домой. Через месяц пришёл ответ. Мои материалы были оценены хорошо, но количество мест было ограничено, а желающих со всех концов страны было 57 человек на одно место. Я с трудом верила в эту цифру, но так было сказано. Как бы там ни было, но во второй тур я не прошла.

Правда, это меня нисколько не расстроило: когда мне стали известны требования ко второму туру, я поняла, что мне всё равно было бы не сдать экзамен на знание 80 произведений классиков отечественной литературы. Я просто составила себе программу подготовки на будущий год, решив сделать ещё одну попытку, ведь первая была чистым экспромтом.

Набрав гору толстенных томов в библиотеке имени Маяковского, я начала читать, конспектируя основные мысли произведения, имена героев и сущность их характеров. Времени катастрофически не хватало, в собственный график я не укладывалась. Ведь это был именно тот самый год, когда мы переехали во Всеволожск для строительства дома.

А через год, когда я планировала сделать вторую попытку поступления в институт, ситуация резко изменилась в результате многократной инфляции в стране, мы залезли в долги и могли думать уже только о том, как выбраться из этой «ямы». Видно, я ещё была не готова к такому шагу, и Судьба захотела преподать мне ряд дополнительных уроков по своему усмотрению. Я не роптала и с увлечением продолжала собирать ценную информацию, которая помогла бы мне решить все проблемы и перестроить свою жизнь. Эта информация конспектировалась, анализировалась и, дополненная моими собственными наблюдениями, старательно записывалась в любимый настольный дневник-сборник «Тонус для мозга».