Дакномания

– Надеюсь, у Вас есть ордер на всё это? Или как это называется… – ляпнул сдуру директор.

– А надо? – спросил серьёзно капитан. – Конечно, нет! У меня ещё нет официального запроса посмотреть Ваши камеры. Вы даже можете отказаться от этого. Только потом следствие запросит не только просмотр записей, но и их изъятие. Вместе с ресивером. Может, именно Вам есть что скрывать? Так Вы подождите… Я на карандаш Вас могу взять мигом, даже глаз прищурить не успеете.

Казалось, что ещё сильнее побледнеть нельзя, но директору компании по установке пластиковых окон это с лёгкостью удалось. Он просто побелел.

– Егорыч! – крикнул он севшим голосом. – Закрывай собаку!

Когда капитан всё же смог оказаться внутри двора этой компании, то нисколько не удивился, какая разруха царила там. Такая же, как и во всём этом районе. Скорее всего, компания эта доживала последние дни, и директор уже, наверное, подыскал другое место, куда вложиться.

Оказалось, что в штате у них всего одна машина. И она была тут. Фургон выглядел почти новым, хоть и грязным, и стоял прямо рядом с серой стеной, на которой висел почти истлевший плакат с надписью «МЫ ВАМ ВСТАВИМ…»

Капитан перевёл взгляд на директора.

– Это вандалы, – пояснил тот. – Вторую часть оторвали чёртовы малолетки! Там было написано «МЫ ВАМ ВСТАВИМ ОКНО ТАК, КАК НЕ ВСТАВИТ НИКТО».

– Креативно.

– Но они залезли. И пришлось заводить соба…

– Кто водитель этой машины? Где он сейчас? Кто-то ночью дежурит? – резко прервал его капитан.

– Конечно, Егорыч ночью и дежурил.

Котов скосил на испуганного старика глаза и в это же мгновение понял, что спрашивать у него, кто ночью брал машину, смысла не имеет – он явно спал. Дрых. Глаза охранника забегали.

Котов почесал подбородок с проклёвывающейся щетиной.

– Машину водит Илья Ястребов, – сказал директор после большой паузы, будто забыл, о чём его спросили.

– Позвоните ему, и скажите, чтобы срочно сюда приехал, – посоветовал Котов. – Это в его же интересах.

Анзора уже везли в отдел для допроса.

– Да какое право ты имеешь меня задерживать?! – истошно ревел он.

Носов коротко глянул на сидевшую напротив Вихреву.

– Ну-ка, объясни товарищу.

– По подозрению в совершении преступления Вас могут задержать до выяснения обстоятельств, – пояснила она. – Или если на Вас есть следы совершения преступления. Или чьи-то показания, которые…

– Да хрена вам лысого, – ответил Анзор, выдавив из себя агрессивную ухмылку. – Где протокол задержания? Почему везут именно меня? Никаких следов нет! Почему…

– Нужен тебе протокол? – взорвался подполковник, чуть не вскочив с сиденья. – Будет, не переживай. Целых три часа с момента задержания. Так что успеешь прочитать.

Анзор смотрел с нескрываемой злобой.

– Ты хоть понимаешь, что ты – последний по показаниям её сестры, кто с ней общался?! К кому она на свиданку побежала?! И сегодня её бомж нашёл рано утром.

Анзор молчал.

– Почему ты убил её? – прошептал подполковник.

– Да ты охренел, что ли, мент! Никого я не убивал! – заорал Балаев, всплеснув руками. Наручники на него не надели, потому что он добровольно согласился проехать для выяснения всех моментов.

– Это ещё неизвестно, со скольки лет она состояла с тобой в связи, – продолжал гнуть своё Носов. – Глядишь, много интересного выяснится.

Анзор снова замолчал, угрюмо глядя в окно.

– Я её не трогал, – процедил он. – Мы вчера встретились, поругались…

– Ага! – тут же прицепился Носов. – Поругались! А потом ты решил её придушить, верно?

– Нет, – набравшись терпения, процедил будущий медик.

– А где вы с ней встречались? – подала голос Вихрева.

– Около железнодорожной станции. Она любила там гулять. Мы туда приехали на такси, чтобы пройтись.

– Звучит, как бред, – признался Носов, но Анзор пропустил его слова мимо ушей.

– А потом что? – спросила Вихрева.

– Мы с ней поругались… Она собиралась переезжать отсюда. Куда-то. А я хотел, чтобы она осталась. Ну… Она и психанула. Я тоже.

– И потом ты её убил? – снова спросил Носов.

– Нет. Потом я тоже её не убивал. Я поехал назад. Оттуда я уже шёл долго пешком, пока не добрался до остановки. И на маршрутке свалил. А она пошла дальше одна.

Вихрева изменилась в лице так, что Анзору стало стыдно. Будто на её лице он прочитал укор в том, что он оставил её одну там.

Ястребов приехал тут же. На такси. Выглядел он не так и плохо – вроде бы, обычный рыжеватый парень. Неимоверно худой. В выправленной клетчатой рубахе. С небритой недельной щетиной.

Только, конечно, воняло от него знатно ацетальдегидом. Или, говоря проще, перегаром. Ночка, видимо, у него прошла буйно.

– Здравствуйте, Илья, – сказал ему капитан, когда он впрыгнул во двор. – У меня к Вам один вопрос… Куда Вы сегодня ночью ездили? Зачем? И кто может это подтвердить?

Ястребов уставился на директора, будто искал поддержки, но тот грозно свёл свои густые брови и помогать не собирался ничем.

– Я просто катался, – промямлил он, панически ища правильный ответ.

– С кем? Один, что ли? – спросил капитан.

– П-почти, – от волнения Илья начал заикаться.

– Ну? Не заставляй меня всё тянуть из тебя.

– Да я п-просто… Ну… Как бы это сказать…

– Открывай кузов! – быстро скомандовал Котов и подошёл поближе к автомобилю.

Илья беспомощно огляделся, а потом подчинился. Он вытащил ключи, выключил сигнализацию, ухватился дрожащими руками и начал открывать борт.

Директор тоже туда смотрел с нескрываемым интересом. А потом отпрянул назад.

Внутри лежал использованный презерватив, помада для губ. И больше ничего.

Котов тут же метнул молнию взглядом на Илью.

– Я снимал проститутку, – быстро выпалил он. – Я возил её за город, я…

– Ты – уволен, – просто сказал директор, сотрясаясь от гнева и отвращения.

– Да подождите Вы со своим увольнением… Подтвердить она может это?

– Да-да, может, конечно! – завопил водитель.

У Котова зазвонил телефон. Товарищ подполковник вовремя, как всегда.

– Слушаю, товарищ подполковник.

Носов сказал ему, что они привезли подозреваемого, и уже криминалисты работают с ним, сняли оттиск зубов, хоть он и брыкался.

– Понял, всё понял, сейчас буду, – сказал Котов и положил трубку. – Так, Ястребов. Из города не отлучаться. И найди эту проститутку. Понял? Скоро ещё раз заеду.

– Понял, понял, – покорно согласился Ястребов.

– И Вы свои контакты запишите мне, господин директор, – сказал Котов директору, который так притих за спиной своего работника, будто боялся, что его заметят.

– Я согласен.

– Вас никто не спрашивал, но Вы согласны. Это радует.

Третья глава

Они собрались в серенькой и совершенно убогой кафешке, что располагалась сразу же рядом с Эстрадной Площадью. Наступило время очень познего обеда, и все трое тут были. Они заказали себе борщ с котлетами. И салат. По убеждению Котова, который часто тут обедал, это самое съедобное, что тут можно заказать.

Вихрева – единственная, кто не проголодалась.

– Итак, что мы имеем, – подытожил товарищ подполковник, ковыряясь вилкой в котлете, наполненной жилками. – Беседу с адвокатом Балаев не запросил. Нам же легче. Кокосов же подключил двух стоматологов – Сафиуллину и Дугарову. Они должны определить, его ли зубами кусали Самойлову. Или нет…

Вихреву опять затошнило, и она позеленела.

– Одну машину я нашёл, – сказал в ответ Котов. – Там… Супчик такой, что я уверен, он точно не причастный. Растерялся. Едва не обделался. Машину я осмотрел. Крови не обнаружил.

– Ты же её без ультрафиолета осматривал, – заметил с набитым ртом Носов.

– Да.

– Так что там следы могут быть.

– Ты ж сам сказал, что взял Балаева.

– Да, первый подозреваемый на карандаше. Мне Кокосов сообщит, как будут какие подвижки в деле. А вторая машина?

– А со второй машиной всё сложнее, – честно признался Котов. – Но… Я связался с одним человеком, он ориентировки на машину разошлёт. Думаю, скоро результат будет.

К ним подошла пышногрудая официантка. Очередная блондинка с ясными голубыми глазами. Она улыбалась своей идеальной белой улыбкой и держала в своих нежных руках блокнотик. Синий маникюр, напоминающий когти у динозавров, привлёк внимание всей тройки.

– Что-то ещё хотите? – спросила она, и улыбка её стала ещё шире.

– Счёт, – ответил Носов. – И ваш номер телефона.

Официантка чуть замешкалась, потом извинилась и сказала, что счёт сейчас будет.

Вихрева же смотрела на Носова каким-то странным взглядом. Осуждающим, что ли… Что даже подполковник мрачно усмехнулся.

– Ладно, не куксись, товарищ лейтенант. И на твоей улице будет гореть электролампочка.

Он принялся вытирать жир с губ взятой красно-белой салфеткой. Зазвонил его телефон.

– Носов у аппарата.

Он тут же перестал жевать и раздражённо уставился перед собой. Сжав губы в тонкую полоску.

– Понял тебя. Сейчас подойду.

Он отключился и молча продолжал смотреть перед собой.

Официантка подошла и тихо протянула счёт, интуитивно решив, что лучше в их разговор не вмешиваться. Когда люди сидят с такими лицами, предпочтительнее ничего не говорить. И пошла обратно.

Вихрева не рискнула начать разговор, но за неё это сделал Котов.

– Что там стряслось, товарищ подполковник?

– Криминалист звонил. Уже есть заключение по зубам Балаева.

– Оперативно сработано, – заметил капитан и стал подниматься, вытаскивая бумажник.

– Пойдём, посмотрим. Почитаем.

Вихрева тоже начала вынимать свой кошелёк, но Котов бросил купюру за неё.

– Не надо, – запротестовала она.

– Отставить, лейтенант, – скомандовал Котов.

Через несколько минут они уже вышли на улицу. День, кстати, довольно ощутимо потеплел – в сравнении с тем же утром. Лицо Носова сейчас немного просветлело – он надеялся, что это дело так оперативно будет раскрыто, что даже полковник Гремячинский не успеет ни разу им высказать, что они копошатся на месте…

Взгляд подполковника снова натужно нахмурился, когда он уселся на своё кресло и смотрел на листок с заключением, лежавший перед ним на столе. Слева покоился белый проводной телефон, справа – красная толстая папка.

– Схема укуса… Прикус, – пробурчал он, напряжённо морща лоб. – Дим, ты можешь как-то попонятнее объяснить? Человеческим языком.

– Да не он кусал Самойлову, – просто ответил Кокосов, скрестив руки на груди. Почему-то выглядел он виноватым.

Лицо Носова скривилось в яростном приступе страшного неудовольствия.

– Это точно?

– Точнее быть не может, товарищ подполковник.

Носов тяжело выдохнул и откинулся назад.

– Вихрева! – громыхнул он, отчего та тут же подскочила с места. – Сестра Самойловой… Ошиблась, получается?

– Так точно, – слабо подала она голос.

Носов выругался и принялся доставать из кармана пиджака пачку сигарет.

– Разрешите идти? – спросил Кокосов.

– Валяй, – буркнул Носов, вернув пачку на место. Он схватился руками за голову. Мысли беспорядочно заметались у него в голове.

– Что делать с… Балаевым? – спросила Вихрева едва слышно.

Носов резко поднялся, уперев пальцы в стол. От напряжения они побелели.

– Ты сама-то как думаешь?! – рявкнул он. – На свидание с ним сходи… Что ещё делать-то?! Выпускай бычка. Пусть новую себе найдёт.

– Товарищ подполковник, – начал капитан. – Я думаю, такой тон излишен.

– Чего?! – прошипел тот в ответ. – «Излишен»? Ты откуда это слово-то выкопал?! Мы полдня убили на непонятно что… А теперь… Кровь он сдавал?! А со спермой что? Нигде не нашли ничего, что ли? Совсем-совсем?! Того быть не может, хоть слюни, хоть окурок…

У него зазвонил мобильный телефон опять. В этот же раз, вытащив его, он посмотрел очень мрачно на дисплей, а лицо его почернело от злости.

– Ты ещё тут! Чего тебе?! – заорал он, нажав кнопку приёма вызовов. – Ну?! Я тебе сказал уже: мне насрать, что ты будешь делать дальше. Оставь меня в покое! У меня дел по горло, а я ещё должен… Вот и…

Он понял, что говорит уже ни с кем и посмотрел на телефон так, будто хотел швырнуть его в стену.

– Вы чего расселись?! Работать всем!

Котов едва кивнул Вихревой, и они медленно поднялись из-за стола. Он подождал её, открыл дверь и пропустил её впереди себя.

– С кем он разговаривал сейчас? – спросила Вихрева, когда они уже шли к выходу.

– С женой. Разводится. Ты её видела?

Вихрева лишь один раз в жизни её видела – рыжая, высокая. Сантиметров сто восемьдесят. Просто огненная. Она как-то ждала Носова у отдела. Ещё в июле, когда Вихрева только-только пришла к ним служить.

– Ну вот, – продолжал капитан. – Тяжёлый развод у них. И… Ругаются часто. Ты ещё не разводилась?

Вихрева мотнула головой.

– Мало приятного, должен тебе сказать.

– И что же нам теперь делать?

– Ты выпускай Балаева, – сказал ей капитан. – Процессуально знакома с этим?

– Естественно.

– А я съезжу кое-куда. Есть у меня ещё одна зацепка, ещё до конца не отработанная.

Так они и решили.

Конечно, из головы у Котова не шёл Ястребов… Хоть он и был уверен, что тот непричастен, но дожать версию надо было стопроцентно.

Уже забравшись за руль, капитан достал телефон и позвонил Ястребову. В какой-то момент он подумал, что тот не ответит, но тот взял трубку с готовностью.

– Алло! Алло! – закричал он в трубку. – Кто это?!

– Это я, капитан Котов. Илья, где Вы сейчас?

– Дома, – честно признался тот. – Мне куда-то подъехать?

– Нет, я сам приеду. И мы прокатимся к жрице, с которой Вы вчера проводили… Так сказать, интертеймент.

Ястребов озадаченно молчал.

– Адрес, где Вы сейчас?

– Улица Евгении Лаповой, дом шестнадцать. Квартира десятая.

– Сейчас буду.

Котов угождал в каждую пробку на дороге, и понял, что к нему быстро приближается вечер.

Спустя целых два часа он уже смог быть около подъезда Ястребова. И это промедление, конечно, не добавило ему оптимизма.

Когда он вошёл в квартиру к Ястребову, то сразу же заметил, какая чистота тут царит. Даже сам он выглядел чистеньким, вымытым, прилизанным. Будто и не умирал с похмелья с утра.

– Здрасьте, – сказал он.

– Привет. Свидетельницу привёл? – спросил сразу же Котов, будто прочитал его мысли.

– Да, да, – энергично закивал Илья. – Анжела! Анжела!

Она вышла из спальни второпях, будто стояла за углом и только лишь ждала оклика. Высокая, пышнобёдрая. В вульгарных коротких джинсовых шортиках. И с жутко намалёванными губами. На голове её красовалась такая отвратительная причёска. Локоны спутаны-перепутаны.

– Ну-с, сударыня, – произнёс Котов, оглядев её с головы до ног. – Вы и вправду можете подтвердить, что катались вот с этим гражданином?

– Могу, – с готовностью заявила она. – И под протокол могу.

– Ну, под протокол пока что, допустим, не надо… – Котов принялся осматриваться, ища, куда бы пристроить свою пятую точку.

Ястребов с мгновенностью хоккейного полузащитника принёс из кухни в прихожую ему табуретку, и Котов уселся на неё.

– Давайте установим хронологию событий, – предложил Котов.

– Ну, что тут устанавливать, – произнёс Ястребов, и это прозвучало не вопросительно. – Я Анжелочку… Знаю давно уже. И каждый раз так вожу. Катаюсь с ней.

– И во сколько Вы, гражданин Ястребов, с ней вчера увиделись?

– Да сразу после работы. Рабочий день у меня до шести. Я и поехал. Ну, а что? Егорыч никогда против не был… А что до Семёна Семёновича, так он тот ещё зануда.

«Зануда», – повторил про себя Котов, размышляя о том, как он бы отреагировал, если бы его подчинённый возил на автомобиле его компании проституток и трахал их там.

– Так у Вас же место жительства есть. Детей нет. Жены тоже. Почему бы сюда её не привезти?

– Романтика. Или как это называется, – честно признался Ястребов.

Лицо Котова внезапно исказилось от страдания, будто периодонтит резко дал о себе знать. На самом деле, он вспомнил про Самойлову, безжизненно лежавшую на ступенях Театра молодёжи и сатиры… О глубоких тёмных укусах на её щеках и шее, будто маньяк пытался откусить от неё кусок. О лилово-бордовой глубокой борозде от шпагата или чего-то такого, впившегося неотвратимо ей в шею.

О том, как она боролось за жизнь до последнего. Как вырывалась. Как жизнь покидала её. Как звала на помощь, но никто не отозвался… Глухой ночью.

Невероятная злость накрыла его с головой, и он беспомощно заскрежетал зубами.

– Где-то детей убивают, а ты проституток трахаешь! – сказал он Ястребову.

Тот же опешил. Проститутка по имени Анжела – тоже. Или это был её псевдоним…

– А я-то здесь при чём? – сказал он. – Если бы я видел или слышал, я бы, конечно, что-то и мог сделать, но…

Он настолько поразился внезапности этой претензии, что даже не мог подобрать верных слов.

«Это всё от бессилия, – сказал себе Котов. – Ты в тупике. Поэтому цепляешься за голые стены, стараешься найти хоть щелку, хоть щепку».

На какое-то время воцарилась тишина, а затем зазвонил телефон, и Котов начал успокаиваться… Звонил Тимофей Езерский, старший лейтенант дорожно-постовой службы.

– Ты как раз вовремя, – признался ему капитан. – Что у тебя?

– Машину нашли, – быстро ответил тот. – За железнодорожным переездом стоит.

– Вы её не трогали?! – спохватился Котов.

– Нет, – ответил Езерский, но голос звучал как-то странно.

– Я слышу, что с тобой что-то не так. Выкладывай, как есть.

– Мы и через окно увидели, что на заднем сиденье пятна, похожие на кровь.

Котов вскочил со стула, сжимая трубку так сильно, что она чуть не развалилась.

– Ничего не трогать! Мы скоро будем! Выстави оцепление пока, понял? Как понял?!

Ястребов смотрел на него с великой надеждой. Анжелика – тоже.

– Ладно, голубки, – сказал он. – Я обоим вам верю. Тем более, что нашли вторую машину. И, судя по всему, теперь расследование пойдёт быстрее.

Носову он звонил уже из машины, и тот всё ещё был на взводе. Уже почти стемнело.

– Да не ори ты, товарищ подполковник! – сказал ему капитан, когда тот сразу же после ответа принялся пороть какую-то ахинею. – Найдена новая зацепка… Я проверил показания Ястребова. Проститутка подтверждает всё.

– Ох, спасибо, мне сразу стало легче! – он чем-то лязгнул – то ли пепельницу швырнул, то ли проводной телефон поддал, то ли ещё что.

– Найдена серая иномарка со следами крови, – торопливо прервал его Котов. – Я уверен, что в ней Самойлову и везли. И убивали в ней же.

– Что же ты молчишь?! – заорал подполковник.

– Дуйте с криминалистами к железнодорожному переезду в заброшенном районе. Машинка тут и найдена.

Небо стало быстро затаскивать осенними тучами, и вечер принялся сгущаться ещё сильнее.

Он, разумеется, смог пребыть первым на место обнаружения машины… Ещё издали он заметил сияющие проблесковые маячки от патрульных автомобилей, и во рту у капитана почему-то пересохло.

Полицейские в зелёных жилетах стояли тут же – их было четверо, и они следили, чтобы никто к машине не подошёл. Одним из них – худощавым и красноухим высоким блондином оказался Тимофей Тимофеевич Езерский.

– Здравия желаю, товарищ капитан, – сказал тот и отдал воинское приветствие – он никогда не отдавал честь, лишь приветствие.

– Молодцы, здорово помогли, – ответил Котов, протягивая руку ему. Тот пожал, и рукопожатие вышло достаточно крепким, офицерским.

– Машину не трогали, как Вы и сказали.

Капитан быстро прошёл к задней двери и попытался что-то рассмотреть в салоне… Но там больше ничего не видно – вечерняя темнота уже навалилась всей своей массой.

– По номерам пробили, чья машина? На кого зарегистрирована?

– А как же, товарищ капитан. Первым делом.

Котов скосился на него, ожидая продолжения. Когда его не последовало, то сказал:

– Езерский, не заставляйте тянуть из Вас каждое слово. Владельца установили? Кто такой?

– Так точно, товарищ капитан, установили. Машина зарегистрирована на Бирюкова Андрея Захаровича.

Котов наморщил лоб. Имя показалось ему очень знакомым, но он никак не мог вспомнить, кто это.

«Может, это старость? – подумалось ему. – Слишком часто я в последнее время думаю, что этих людей я уже видел или знаю».

Издали заревела сирена. Сюда на всех парах нёсся Носов с командой криминалистов.

Четвёртая глава

– Конечно! Бирюков! – заорал Носов в исступлении и хлопнул в ладоши. – Кокосов! Кокосов! Дима! Ну, ты чего там возишься?!

Дима разогнулся, продолжая сжимать в руке ультрафиолет.

– Это кровь, – сказал он просто.

– Спасибо тебе за это.

– Издеваться не так и обязательно, – сказал криминалист. – Чья это кровь, можно будет выяснить в лаборатории. Но если товарищ капитан утверждает, что эта машина была замечена около Театра молодёжи и сатиры…

– Я этого не утверждаю, – резко сказал тот. – Она ехала ночью мимо кафе с тупым названием. Которое в паре сотен метров от Театра молодёжи и сатиры. И попала на камеру.

– А я никак не пойму, – подала голос Вихрева, и все сразу посмотрели на неё с таким нескрываемым удивлением, будто до этого и забыли об её существовании. – Зачем ему вся эта волокита? Зачем ему этот геморрой?

– Хороший вопрос задаёт товарищ лейтенант, правильный! – оживился Носов. – Злоумышленнику надо испачкать свою машину, привезти тело сюда. Бросить. Бросить машину. Скрываться пешком.

– Но гуляла она одна около железной дороги после расставания с Балаевым. Вот здесь её маньяк и настиг, – сказала Вихрева.

– Типун тебе на всю голову, – сказал ей Носов. – Какой ещё маньяк?! Это просто дело рук психопата, страдающего от неразделённой любви.

– Или от неразделённого вожделения, – ввернул Котов. – Ты сказал, что Бирюков – это «конечно!». Почему ты его вспомнил? Откуда?

Носов глянул на него, как на старика с задержками в развитии.

– Бирюков Андрей Захарович. Он же «Слон». Проходил по делу о грабеже. Отделался поселением. И, кажется, в этот раз он влип куда серьёзнее.

– Про Балаева Вы тоже так думали, – вставила Вихрева.

– Ты ещё мало что понимаешь в оперативной работе, – пробурчал Носов. – На Балаева указала сестра Самойловой. Он был подозреваемым номер один. Мне надо было говорить с ним прямо и жёстко, чтобы он не нашёл никаких уловок и оправданий. И он высказал всё, что думал.

Вихрева помолчала.

– Ты, надеюсь, не забыла, что это он оставил эту бедную девочку одну? В такой-то глухомани! Я взрослый мужик, да у меня… У меня кровь стынет в жилах здесь.

Сначала он хотел сказать «очко сжимается», но потом решил, что это будет слишком жёстко для нежных ушек лейтенанта.

– Ну… Настало время задержания нового подозреваемого, – сказал Котов, хотя сначала хотел сказать что-то другое.

– Улики налицо, – поддержал подполковник.

– Ещё же не доказано, что это кровь Самойловой, – напомнила Вихрева.

Кокосов глянул на неё с недоумением.

– Готов спорить на куннилингус, – сказал Носов, сдерживая закипающую ярость, – что это её кровь. Если хочешь, у меня профессиональная интуиция об этом говорит.

Вихрева опять промолчала, возможно, размышляя о том, что действительно сказала что-то не то.

– Так, выдвигаемся по адресу. Котов, Вихрева – со мной. Дима, ты позвони Столетову, пусть оперов сюда пришлёт. Протокол осмотра составят.

– Есть, товарищ подполковник, – ответил Кокосов.

Вскоре взревела сирена, и чёрный микроавтобус сорвался с места.

Вихрева сильно удивилась тому, что ехать оказалось близко… Тут она ещё ни разу не была – в отличие от Носова и Котова, которые уже познакомились с Бирюковым не понаслышке.

– Наверное, его уже и след простыл, – спрогнозировал Носов.

Ринулись они на задержание все втроём. Звонить в домофон даже не требовалось – тот оказался нерабочим, и дверь спокойно открылась сама. Без сопротивления.

– Я так и знал, что сломанные домофоны иногда служат добрую службу. Пошли-пошли!

Котов извлёк из служебной кобуры под курткой пистолет.

– Лейтенант, замыкаешь, – коротко сказал он ей, и она тут же подчинилась.

– Тихо, – прошипел Носов, идя первым.

Они старались не стучать каблуками… Как будто в этом был смысл – они приехали с ревущей сиреной.

Дверь – столетняя и обшарпанная – предстала перед ними последним препятствием перед логовом подозреваемого.

Носов мгновенно постучался в неё костяшками, удерживаясь от того, чтобы не забарабанить кулаками.

– Бирюков! – крикнул он. – Открывайте дверь немедленно! Следственный комитет!

Сначала ничего не происходило, и Котов уже собрался внушительно пнуть преграду, чтобы выбить. Или хотя бы постараться.

– Кто? – хрипло послышалось за дверью.

– Открывай, Бирюков! – взревел Носов. – Разговор есть.