Заставь меня любить

– По-моему, Есения, вы просто скромничаете. Ваши работы бесподобны. И, кстати говоря, восхищает то, что хороши не только портреты и съёмки людей, но и пейзажи, – улыбается Кристина. – Кстати, может, перейдем на ты? Уверена, так будет удобнее.

– Я только за, – отвечаю я. – Мне приятно, что тебе нравится мое творчество. Если бы семь лет назад кто-то сказал мне, что я стану фотографом, ни за что бы не поверила. Мне всегда нравились цифры и всё, что с ними связано.

– Никогда бы не подумала, – качает головой жена Влада.

– Значит, ты взяла эту милую девушку в круглосуточное рабство? – ухмыляясь, вставляет свои пять копеек Влад, после чего вновь возвращает взгляд ко мне.

– Почти. Есения на время станет моей правой рукой. В части фотоотчета моего долгожданного проекта, – отвечает девушка, но не успевает продолжить.

У Кристины звонит телефон, и она поспешно выбегает из конференц-зала. Судя по всему, звонок важный.

Мы с Владом остаёмся вдвоём в огромном помещении, которое моментально сжимается до спичечной коробки. Я снова чувствую это: невозможность дышать от его близости, пусть нас и разделяет двухметровый стол.

– Как жизнь? – внезапно спрашивает он, нервно постукивая пальцами по столу.

Не понимаю, что со мной происходит, но я просто молчу. Поднимаю глаза и разглядываю мужчину, которого когда-то любила больше всего на свете. Он прищуривается. Я замечаю, как его грудная клетка поднимается всё чаще, складывается ощущение, будто Влад задает совсем не тот вопрос, который крутится у него на языке.

– Тебя в самом деле это интересует? – добавив голосу безразличия, произношу я. Брови Влада слегка приподнимаются, а губы расплываются в ядовитой улыбке.

– А ты думала, что я буду говорить с тобой о том, как быстро ты выскочила замуж за удобного тебе… недоноска и укатила с ним за границу, пока я валялся в больничке после неудачного боя? – От ледяного тона Беркута пробирают мурашки. Я улавливаю в его изменившемся выражении лица чувства, похожие на разочарование, но искренне сомневаюсь, что это действительно так. Скорее я выдумываю то, чего бы мне так отчаянно хотелось, но чего нет, и не может быть на самом деле.

– Влад, о чём ты говоришь? – растерянно спрашиваю я. – Не ты ли вышвырнул меня из своей жизни? Если мне не изменяет память, а она мне не изменяет, то это я сломя голову неслась в больницу, чтоб узнать о твоем состоянии. А ты просто… – я запинаюсь, – просто сыграл в мои чувства и выгнал меня из палаты и из жизни. По-твоему, я должна была страдать и плакать по человеку, который так обошёлся со мной? Ну уж нет. Ты сделал всё, чтобы я возненавидела тебя. Помнишь, как сказал, что заставишь ненавидеть тебя? Браво! У тебя получилось.

Я мысленно возвращаюсь в тот день и втягиваю разреженный между нами воздух через нос. Сцепляю зубы и качаю головой. Мне не хочется вспоминать о том, что произошло тогда. Много лет я продолжаю отпускать ту ситуацию, которая вдребезги разбила моё хрупкое сердечко. И сейчас, возвращаясь в родную страну по работе, я никак не ожидала того, что придется окунуться в прошлое и пережить эту боль заново.

Беркутов напряженно смотрит мне в глаза, не моргая. Он хочет что-то сказать, возможно, возразить, но продолжает молчать.

– Так или иначе, Влад, что бы ни произошло в прошлом, оно останется в прошлом. Зачем ворошить? У тебя семья, как и у меня, – говорю с расстановкой. Я замечаю, как его взгляд темнеет, словно он слышит совершенно не те слова, которые ожидает. – Прошло столько лет, и мне кажется, мы можем забыть то, что было. Тем более нас ничего не связывает… – я запинаюсь. Влад поднимает бровь в удивлении. Но ведь он никак не может знать. Только если Беркут всё это время следил за мной, что маловероятно. Иначе бы он давным-давно заявился и предъявил свои права. – Через две недели я вернусь обратно, и мы вновь забудем о существовании друг друга. Придётся тебе некоторое время потерпеть моё присутствие, – нервно усмехаюсь я. – Ничего тут не поделаешь. Твоя жена, к твоему сожалению, выбрала именно меня для этого проекта.

– А к твоему? – он не моргает, смотрит в упор, и я теряюсь. Неожиданный вопрос застаёт врасплох.

– Жаль ли мне? – почти задыхаясь, спрашиваю я. В ответ Влад кивает головой.

– Разумеется, нет. Это отличная возможность заработать хорошие деньги и попрактиковаться в съёмке такой интересной сферы, – тараторю я.

Но Беркут резко обрывает меня:

– Я не об этом, Есения.

Влад открывает рот, чтобы разъяснить, что он имеет в виду, но не успевает, поскольку в этот момент возвращается Кристина. Девушка плюхается в своё кресло и закрывает глаза.

– Господи, ну что я сделала такого, что меня окружают одни идиоты? – возмущается жена Беркута. – Я же четко сформулировала свой заказ. Несколько раз повторила, какие конкретно кисти мне нужны. Неужели так трудно отравить то, что необходимо?

Никто из нас не отвечает. В данный момент я вообще не слышу и не понимаю, что говорит Кристина. Слова Влада острым клинком врезаются в мою голову. Неужели спустя столько лет этот человек может что-то чувствовать ко мне? Ведь даже тогда для него наши отношения являлись не чем иным, как игрой в любовь, в которую я так отчаянно верила.

– Крис, мы с тобой не раз обсуждали, что заказ нужно формировать не в устной форме, – раздражённо произносит Беркутов.

– Да, Владусь, ну ты же знаешь, что такие моменты порой вылетают из моей головы, – надувает свои губки Кристина. Девушка мгновенно меняется. Из серьезной и сосредоточенной бизнес-леди она превращается в глупенькую влюблённую девчонку.

– Так, ладно. Не забудь, у меня сегодня деловой ужин. – Влад поднимается со своего места и двигается в сторону выхода. Уже в дверях останавливается и, не оборачиваясь, добавляет: – Надеюсь, Есения, сотрудничество будет плодотворным. Рад был повидаться.

Глава 4 Есения

Домой возвращаюсь только к вечеру. Уставшая до невозможности. Принимая ванну, размышляю над словами Беркута. Это и впрямь чёртово рабство. Кристина дрессирует не только свой персонал, который, кстати говоря, и без её подсказок работает профессионально и слаженно, но Беркутовой нужно держать всё под контролем. Представляю, как сильно это раздражает её подчиненных. К несчастью, я также попадаю под горячую руку своей заказчицы.

Спустя час выхожу из ванной. Набираю номер мамы и жду, когда моя родительница соизволит ответить на звонок.

– Слушаю, – быстро отвечает мама.

– Мама, это я тебя слушаю, – облегчённо качая головой, произношу я. – Несколько раз звонила тебе, распереживалась.

– Еся, да что со мной будет? – усмехается мама. – Всё отлично. Мы пальчиковыми красками с Сонюшкой рисовали. Пока я отмылась от них, – по голосу слышу, как она улыбается.

– Мамочка, как же мне повезло с тобой.

– Ну ладно тебе, хватит. Смущаешь меня, – в этот момент я представляю выражение её лица и образовавшийся румянец на щеках. – Расскажи лучше, как работа. Раньше сумеешь закончить?

– Боюсь, что нет. Она хочет видеть меня утром, днём и вечером. Я должна присутствовать на всех формальных и неформальных встречах, – я закатываю глаза, но мама, конечно же, не видит этого. – Знаешь, кто моя заказчица?

– Высокомерная заносчивая стерва? – мама посмеивается надо мной.

– Пока ещё не поняла, – пожимаю плечами я. – Она супруга Влада Беркутова.

В трубке повисает продолжительное молчание. Мама, по всей видимости, тоже не очень-то часто смотрит русский канал. Для моей родительницы семья Беркутовых слишком далека от идеала, но, как ни крути, я уверена, что она до сих пор что-то чувствует к отцу Влада. Мама одинока. Она целиком и полностью погружена в воспитание единственной любимой внучки.

– Мам, алло, ты здесь? – спрашиваю я.

– Да, медленно прихожу в себя, – сипло произносит она. – Я так надеялась, что нам никогда больше не придется видеть эту семейку, тем более так тесно пересекаться с кем-то из них. Ты видела Влада?

– Да, – коротко отвечаю я.

– Ладно, я не буду тебя ни о чём расспрашивать, дочка. Ты уже взрослая и понимаешь, что для тебя лучше, – твёрдым голосом говорит мама. – У тебя замечательный муж, который сдувает пылинки и носит на руках. Вы воспитываете прекрасную дочь…

– Но не его, мам. Соня не его дочь, – отрывисто произношу я.

– Ты при любом удобном случае напоминаешь об этом, Есения, – вздыхает. – И только благодаря тебе я никогда не смогу забыть об этой семейке.

– Ну уж прости, мамуль, – улыбаюсь я, понимая, что она не со зла, – так уж вышло шесть лет назад.

– Зато какая она у нас красивая, дочка. Это порода Беркутовых, как ни крути.

– Зато глаза мои, – усмехаюсь я, потому как Соне действительно достался от меня только цвет глаз. Во всём остальном – копия Влада. – Ладно, передай моей малышке, я перезвоню позже. Не буду вас отвлекать.

– Хорошо, Сеня. И будь осторожна, – ласково говорит мама. – Сети Беркутовых очень прочные. Не попадись снова.

– Пока, мам, целую.

Я кладу трубку, тяжело вздыхая. Встретившись с Владом, вновь чувствую себя живой. Во мне просыпаются давно забытые чувства, которые никогда и ни с чем не смогут сравниться. У меня есть прекрасный муж, ставший другом для меня и отцом для моей девочки, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Так же и с моим сердцем. Песня под названием Влад Беркутов снова звучит из любого утюга. И я точно знаю, что моё возвращение в столицу бесследно не пройдет. В первую очередь для меня самой.

Я набираю знакомый номер телефона, испытывая чувство вины. Я уже сутки в городе, но до сих пор не позвонила лучшей подруге.

– Сеня? – она отвечает на видеозвонок и хмурит брови. – Ты где? Не может быть! – восторженно кричит подруга в трубку. – Ты вернулась!!! Наконец-то!

– Катюша, привет! – смеюсь ей в ответ.

– Как же я соскучилась по тебе! Мы не виделись два года, Сень! – Катя ходит с телефоном по комнате, и я никак не могу разглядеть её, так как экран трясётся.

– Соболева, дай-ка поглядеть на тебя, не тряси мобильник! – шуточным тоном приказываю я.

– Ты занята сейчас? Может, встретимся? Я заеду. Как раз собиралась ехать на ужин. – Подруга присаживается на диван, и я наконец-то могу поймать фокус на её лице.

– Я с радостью, – отвечаю.

– Мелкая с тобой прилетела? Как же я по ней соскучилась, – протягивает Соболева.

– Нет, она дома. Я всего-то на пару недель по работе. Так, ладно, всё обсудим при встрече. Жду тебя. Я живу в квартире Димы.

– В вашей квартире, Сень, – поправляет меня подруга.

– Нет, Кать. Я разделяю понятия моё и наше.

– Забавная ты. Вы же муж и жена! – восклицает Катя и тут же добавляет: – Через полчаса буду.

Мы стоим возле автомобиля Соболевой и никак не можем отправиться в ресторан, который Катя заказала по пути ко мне. Поток слов не прекращается, и мы рассказываем друг другу всё, что произошло за последний месяц, потому как в течение этого времени никак не удавалось созвониться.

– Ненавижу эту разницу во времени! – восклицает подруга, крепко обнимая меня. – Ладно, пора ехать, с утра ничего не ела.

Катя прибавляет громкость, и мы поём нашу общую любимую песню. Скорее даже орём. Вспоминаю беззаботные студенческие годы, когда Катя стабильно раз в месяц отрывала меня от учебников и тащила куда-нибудь развлечься. Губы непроизвольно расплываются в улыбке. Если бы не она…

Ресторан, который выбрала Соболева, довольно пафосный. Хорошо, что Катя успела написать мне сообщение, предупредив, как нужно одеться. К сожалению, в моём гардеробе оказалось лишь одно подходящее платье. Но зато какое! Чёрного цвета с интригующим разрезом вдоль правого бедра и открытой спиной до самой поясницы.

Мы подъезжаем к ресторану около девяти вечера. На парковке лишь одно свободное место.

– Здесь всегда полно народа. – Катя медленно паркуется, после чего глушит двигатель.

– Его не так давно открыли? – спрашиваю я, выходя из автомобиля.

– Года три назад. Но даже в будний день здесь не так-то просто забронировать столик. – Подруга берёт меня под руку, улыбаясь. – Но когда есть связи, то всё решаемо.

– Отличные связи у тебя, Соболева. – Я открываю дверь в ресторан, и подруга проскальзывает внутрь.

Здесь два зала. Мы проходим в первый из них и занимаем столик, рассчитанный максимум на троих человек. Озвучиваем заказ официанту и продолжаем болтать обо всём на свете.

– В общем, подруга, он не оказался героем моего романа, поэтому я отправила его восвояси. – Соболева допивает второй бокал красного вина. – Зачем мне альфонс? Мало того, что я его, можно сказать, содержала, на работу устроила, так ещё и в ресторане должна за нас двоих платить? Ну уж нет.

– Ну и на кой он тебе сдался? – спрашиваю я, забирая бокал. – Тебе, похоже, хватит, подруга.

– Не хватит. – Забирает бокал и, делая глоток, морщится. – Ну вот скажи, Сеня, что со мной не так? Мне просто не хотелось быть одной. Я буквально погибаю от одиночества. Мне хочется мужа, детей, полноценную семью, – почти хнычет подруга.

– Кать, – я беру её за руку, – уверена, что в скором времени у тебя всё будет.

– Ты видела этого? Знаешь, он женится, – мямлит заплетающимся языком Соболева, и я понимаю, о ком она говорит.

– Теперь знаю. Они ведь давно вместе, в этом нет ничего удивительного, – пожимаю плечами я. – Кать, неужели ты до сих пор сохнешь по Лисянскому?

– Ни по кому я не сохну, – резко говорит подруга, будто приходя в себя и надевая маску полного безразличия ко всему.

– Вот она причина, почему ты до сих пор одна, Кать, – продолжаю я. – Пока он будет жить у тебя голове и сердце, ты ни с кем не сможешь построить отношения. Ладно, я сейчас вернусь. Где здесь уборная?

– Заходишь во второй зал, проходишь метров десять. Слева будет дверь.

– Поняла. Не скучай, – улыбаюсь я и удаляюсь в нужном направлении.

Второй зал по размерам примерно такой же, как и первый, но значительно отличается. Здесь преобладает совершенно другой стиль, но атмосфера самая что ни на есть приятная. На небольшой сцене приглашённая певица готовится к выступлению.

В этом зале нет ни одного свободного места. Бросаю быстрый взгляд на столики и цепенею. Беркутовы и Лисянский, очевидно, со своей будущей женой громко смеются в двух метрах от меня, а я не могу пошевелиться, во все глаза разглядывая счастливые лица этой четвёрки.

– Есения! – восклицает Кристина, случайно кинув взгляд на меня. Лис и его невеста мгновенно оборачиваются, а Владу настолько безразлично моё присутствие, что он даже не смотрит в мою сторону. Мужчина поднимает бокал и делает пару глотков.

– Всем здравствуйте! – натянуто улыбаюсь я.

– Сколько лет, сколько зим! – Костя встаёт со своего места и подходит ко мне. Несколько секунд смотрит на меня, не моргая, после чего крепко сжимает в объятиях. – Ты невероятно красива, Сеня! Какими судьбами?

– Я работаю на Кристину, – едва слышно произношу я.

– Вот дела! – восклицает он, оборачиваясь к своей компании. – Крис, я тебя поздравляю! Я видел работы Есении, они великолепны! – добавляет он, после чего его взгляд возвращается ко мне. – Сень, это что-то неповторимое. Впрочем, как и ты сама.

– Я никогда не слышала такого количества комплиментов за две минуты от самого Кости Лисянского, – усмехаюсь я. Стараюсь держать ситуацию и своё сердце, которое от волнения едва не выпрыгивает из груди, под контролем.

– Люди меняются, – серьёзным тоном говорит он.

– Ты так думаешь? – удивлённо спрашиваю я. – Помнится, некоторое время назад ты считал по-другому.

– Вот поэтому я и говорю, что людям свойственно меняться. И не только внешне, – улыбается он и, схватив за руку, ведет меня к их столику. – Идём, представлю тебя своей будущей супруге.

Я знакомлюсь с Лерой, после чего спешу откланяться. Облегченно выдыхаю, только закрыв за собой дверь уборной и прислонившись к ней спиной. Мне не нравится, что сердце так реагирует на этого человека, и пока я не представляю, как вычеркнуть Беркутова из моих мыслей.

Глава 5 Есения

Едва я выхожу из уборной, как накатывает ощущение дежавю. Не слишком трезвый мужчина пожирает меня таким взглядом, от которого становится не по себе. Он заслоняет собой выход в зал, и я оказываюсь в ловушке. Не нравится мне всё это.

– Скучаешь, красотка? – его глаза бегают по моему платью, задерживаясь на груди.

– Вы так думаете? – усмехаясь, спрашиваю я. – И кто же меня развеселит? Уж не вы ли?

– Конечно, – произносит он, криво улыбаясь.

– Советую вам убраться.

– Мы могли бы поразвлечься. Невооружённым взглядом видно, что у тебя давненько не было разрядки.

– Невооруженным взглядом видно, что ты полный кретин. – Меня раздражает подобное поведение мужчин, если этого человека можно назвать таковым.

Я больше не могу это слушать, поэтому направляюсь к выходу. Но мерзавец ловко перехватывает мою руку. Я кричу и брыкаюсь, пока он держит меня.

– Отпусти меня, ублюдок! – Кусаю его за руку так, что остаются следы зубов. Он резко отскакивает от меня, потирая руку в месте укуса.

– Ты в своем уме, идиотка? – рычит мужчина, после чего его взгляд становится не просто злым. Теперь он выглядит как разъярённое животное.

Дверь резко распахивается, и на пороге появляется Влад. Его глаза вспыхивают огнём, и он словно дикий зверь движется на свою добычу. Внезапно Беркут поворачивается ко мне, и его губы трогает лёгкая улыбка. Я на мгновение теряюсь. Мне кажется, передо мной стоит всё тот же Влад, готовый защитить меня от всего на свете. Я едва не киваю в знак благодарности, но успеваю заметить, как рот мужчины изгибается в кривой усмешке.

– На выход, недоносок! – Влад хватает парня за грудки и вышвыривает за дверь.

Я судорожно поправляю платье и волосы, которые успели растрепаться, пока вырывалась из лап негодяя. Поднимаю глаза на Влада и замечаю лёгкую ухмылку на его лице. Очевидно, он помнит тот случай, из-за которого в прошлом мы так глупо поссорились. Вернее, похожая ситуация стала началом разрушения того, что мне в тот момент было так дорого.

– Твои методы стали более гуманными? – вопросительно смотрю на Беркутова, на что он лишь кивает головой.

– Тебя по-прежнему приходится вытаскивать из лап этих ублюдков, – натянуто улыбается он. В его голосе нет раздражения или упрёка, он произносит это таким обыденным тоном, будто мы обсуждаем погоду. – Прошло шесть лет, а ты всё так же цепляешь всякий мусор.

– Я бы справилась сама, – получается немного грубее, чем я рассчитываю. – Тебя никто не просил строить из себя героя.

– Есения, достаточно простого спасибо, – хмурится Беркут. Его взгляд скользит по мне. Влад слишком пристально разглядывает моё платье. – Странно, что муж отпустил тебя одну. Ещё и в таком виде. Нужно быть скромнее, Есения. Ублюдков хватает.

– В каком виде? – я гордо вскидываю подбородок, собираясь противостоять нападкам Беркута.

– Чересчур откровенном. – Влад делает шаг мне навстречу, а я инстинктивно складываю руки перед собой. – Негоже отпускать жену в таком виде на съедение волкам.

– Какой смысл ехать со мной на две недели, тем более зная, что я всё время буду занята? – раздражённо произношу я. – Зачем я вообще говорю тебе об этом?

– Есения, не понимаю твоей раздражительности, – спокойный тон Влада заставляет заводиться ещё больше. Какого чёрта он лезет в мою жизнь?

– А я не понимаю, кто ты такой, чтобы лезть в мою жизнь? – Он резко возвращает свой взгляд на меня и делает ещё один шаг.

Время будто замирает. Влад буравит меня таким взглядом, от которого потеют ладошки. Этот человек действует на меня так же, как и раньше. Но я сопротивляюсь. Своей голове и своему сердцу.

– Тебе придётся задержаться на месяц, Есения, – серьёзным тоном произносит он.

– С чего это вдруг? – непонимающе качаю головой.

– Кристина, вероятно, забыла сообщить о том, что через десять дней мы улетаем в Италию. Весь персонал, в том числе и ты, едет с нами. У моей супруги какой-то очередной мастер-класс, место проведения которого пару часов назад перенесли в другую страну.

– Как у вас всё просто, – фыркаю я. – Одна страна, другая. И я не ваш персонал, Влад, уясни это сам и разъясни своей супруге, – я намеренно выделяю каждое слово, потому что мне неприятно слышать подобное. Разумеется, я оказываю им услугу, за которую получаю хорошие деньги, но называть меня персоналом – это верх неуважения.

– Спрячь свои шипы, Мышонок, – его глубокий смех отзывается эхом в моём сердце. – У тебя с Кристиной договор. Ты оказываешь ей услугу, она платит. Всё просто. Не нужно принимать это так близко к сердцу.

Влад подходит чересчур близко ко мне, и через мгновение я чувствую, как сбивается его дыхание. Он смотрит в мои глаза, не двигаясь и не моргая, будто хочет что-то разглядеть в них. Я теряюсь. От взгляда, от близости и от… желания, которое стремительно разливается внизу живота. Спустя несколько секунд я беру себя в руки и выхожу из уборной с норовящим выпрыгнуть из груди сердцем.

На ватных ногах я передвигаюсь по второму залу ресторана. Знакомый голос глухо отдаётся в ушах, и я поворачиваю голову словно в замедленной съемке. Кристина машет рукой, подзывая меня к столику, за которым сидит вся компания. Я натянуто улыбаюсь и останавливаюсь, сомневаясь, стоит ли подходить снова. Но внезапно замечаю самодовольное лицо Соболевой, которая усаживается рядом с Костей. Бросаю беглый взгляд на соседний стул. На нём уже располагаются моя сумочка и мобильник.

– У нас была бронь до десяти, Сень, – Катя надувает свои пухлые губки и незаметно для всех подмигивает. – Тебя долго не было, я отправилась на поиски, а тут такая знакомая компания. – Если бы я так хорошо не знала Соболеву, то решила бы, что она искренне сожалеет.

– Есения, мы рады гостям, тем более, как оказалось, вы друг друга знаете, – в голосе Кристины слышатся нотки раздражения. – Уверена, будет, что вспомнить, – протягивает Беркутова.

– Да, своеобразная встреча выпускников, – отстранённо произносит Лис. Такое ощущение, что он намеренно избегает контактов с Катей. Ему некомфортно, чего не скажешь о подвыпившей Соболевой.

Не проходит и пяти минут, как возвращается Влад. Я чувствую себя не в своей тарелке, но бросить лучшую подругу не могу. Ведь совершенно очевидно, по какой причине мы оказываемся за столиком Беркутовых и Лисянских. Катя слишком любопытна во всем, что касается Кости и его личной жизни.

– Соболева, вечер добрый! – Влад улыбается лишь уголками губ, протягивая моей подруге руку.

– Привет, Бер! Рада тебя видеть. – Подруга отвечает на рукопожатие и тянется к своему бокалу. Я сурово смотрю в её сторону, но Соболева делает вид, будто не замечает. – Сколько лет, сколько зим. Как жизнь?

– Отлично, – коротко отвечает он, прищуриваясь. – Я заметил, у тебя тоже всё в порядке. Поднять с колен империю отца – это сильно, Катя.

– Да, ты прав, Влад. Немалых усилий мне это стоило, – задумчиво отвечает девушка.

– А чем ты занимаешься? – интересуется Лера. Соболева едва ли не давится своим вином, потому как совершенно не ожидает вопроса от спутницы Лиса.

– В прошлом мой отец занимался производством бумажной упаковки, но не выдержал конкуренции. Закрыл огромный цех, оставив только производство праздничной бумаги, – подруга погружается в тяжелые для неё воспоминания. Она большая умница, ведь за короткий срок сделала то, что другим оказалось не под силу. В том числе и её отцу, Алексею Геннадьевичу. – И десять лет назад как раз перед моим поступлением в университет мы оказались на грани разорения. Но кое-что всё же удалось сберечь. Именно в тот момент я поняла: если не помогу отцу, если не дам хоть какой-то толчок, то не видать мне вышки как своих ушей.

Катя замолкает, а девушки, похоже, с трудом переваривают информацию. Вероятно, головам обеих сложно понимать такие вещи. Хотя, судя по статьям, в которых пишут о Кристине, ей подобная ситуация может быть знакома. Но в данную секунду у меня возникают большие сомнения, что в СМИ говорят правду о ней.

– И ты в семнадцать лет вместо того, чтобы отдыхать и развлекаться, работала на производстве? – удивлённо спрашивает Лера. По правде говоря, после этого вопроса она выглядит полной дурой. Смотрю на неё и никак не могу понять, что нашёл в ней Лис.

– Дорогуша, я не просто работала, я впахивала так, как тебе это даже и не снилось, – не слишком вежливо бросает Катя. Мою подругу раздражает Лера, и Соболева даже не пытается это скрыть.

– И именно поэтому сейчас она может позволить себе посещать подобного рода, – Костя окидывает взглядом ресторан, – заведения, ездить на новой дорогой машине и путешествовать по миру. Молодец, Катя. Ты пришла к тому, к чему всегда стремилась.

Подруга нервно кивает, и я замечаю, как её хорошее настроение мгновенно улетучивается. Вероятно, я чего-то не знаю. И это что-то определенно связано с Лисом. Странно, что подруга за столько лет лишь изредка и вскользь говорила о своём бывшем друге. И никогда о чувствах к нему, которые, по моему наблюдению, спрятаны глубоко внутри под амбарным замком.