скачать книгу бесплатно
– А потому что, когда итальянский премьер сразу после брифинга чокнуться с ним пожелал два года назад, шампанским, так этот наш гомункул вовремя улизнуть не успел. И пришлось наушники снимать, ухо дурное светить. А оно нам надо через одно ухо подставляться, чтоб насчёт другого пересуды иметь ненужные? То-то и оно… – Он вздохнул, но тут же вновь по-доброму улыбнулся: – Другое дело, когда «Банкетный» работает – этот из удачных, считаю. Душа народа: выпить может, чокнуться, рукопожаться с публикой, сфоткаться опять же. Где он, там мы стараемся побольше спиртного, хорошего, обильно. Не считаем, не жмотничаем – главное, усыпить бдительность: а ведь лучше нет, чем через это дело усыплять, сам знаешь. Ты же у нас тоже в этом смысле проблемный, насколько я помню. – Я только собрался открыть рот, чтобы частично возразить, но Владик уже опередил меня, добродушно хлопнув по плечу, – Ладно, не возникай, Гарь, это решаемо. Полторы кремлёвских таблетки, и ты в порядке. На неправильный алкоголь – быстрая отрыжка, зато на нужный – полное мерси от организма. Я через Ионычевых людей выпишу для тебя, с запасом, на непредвиденный протоколом вариант.
– Кто это, Ионыч?
– Старцев Дмитрий Иваныч, глава УПОЖХа – Управления обеспечения жизни и хозяйства при Верховном Правителе. Без него никуда: все резиденции на нём, снабжение, транспорт, жильё, медицина верхов и всё такое. Мутный дядька, если честно: одно слово – самбист. Чуть зазеваешься, если что, так сустав наизнанку вывернет или любую конечность на излом так поставит, что не вывернешься. Ему всё равно кого ломать, хоть Иисуса Христа, а хоть сатану, без разницы, лишь бы верх был его. Так что ты поосторожней с ним, Гарь, рот особо не разевай, заглотнёт и не подавится.
– А на тебе, Влад, выходит, только мы?
– На мне брат, идеология имперского уложения и руководство всем аппаратом. Известное дело – смысловик. Ну а вы – мой факультатив, доп.нагрузка, которую человеку со стороны не доверишь, слишком ответственно.
– А почему он Ионыч, раз Иваныч?
– Шутишь? Ну а кто у нас «человек в футляре»? Правильно, Дмитрий Ионыч, который Старцев, чеховский. Хотя наш, если по жизни, больше кунцевский. А вообще, он и правда, будто в вечном футляре. Всё выкручивает чего-то, выгадывает. Первый его при себе, как священную корову держит. Не знаю, по мне так неприятный человек, не свой, мы с ним не очень ладим. К тому же стихи не признаёт. Я к нему как-то, помню, подгрёб на одном событии, с вином и прочим, и в рифму чего-то сказал, но не просто, а по делу, из большой поэзии, типа «И от Цезаря далёко, и от вьюги/Лебезить не нужно, трусить, торопиться/Говоришь, что все наместники ворюги?/Но ворюга мне милей, чем кровопийца…». Закинул на реакцию. И не дождался. Он посмотрел на меня, словно на изгоя какого, и цедит сквозь зубы:
– Отвянь, Хорёк вонючий.
Владик чуть раздражённо махнул рукой и вернулся к теме:
– Ладно, про последнего из ваших расскажу, и на этом пока прервёмся. Я и так на тебя времени убил больше необходимого, и только потому, что ты свой и ценишь мои тексты. Печататься-то не с руки, сам понимаешь, а читать некому. Вот и маюсь, Гарик: нет же ничего обидней для автора, чем невостребованность. – На этом месте он на миг прервался и резко мотнул головой влево-вправо, как бы стряхивая с себя наваждение. И продолжил начатую тему: – В общем, есть у нас ещё «Синяк», такой у него код. Но по нему серьёзная заминка. В начале года Верховный с турецким Президентом в Анкаре встречался, так тот его ждать заставил чёрт-те сколько, и это при сотне-другой журналистов и разных важных лиц. Ну Первый подождал-подождал ещё сколько-то и психанул, за кулисы ушёл. А назад уже синяк вышел: подменили мы Первого, видя, что тот на гране срыва. А этот, как только на сцену ступил, так и турок появился. Руки пожали, всё честь по чести, синяк нормально улыбается, виду не подаёт. Похож – не то слово, почти как ты. И тут двойной свет на них дают, под съёмку. А спереди оба флага, поблизости: наш императорский стяг-триколор, с двуглавой птицей и рукояточным серпом, и их с турецкий – с серпом без рукоятки и звездой. Так вот тень от обоих флагштоков ровно над головой нашего Кирилла Первого ложится – да так, будто у него разом дьявольские рога на макушке выросли. Все, конечно, промолчали, но позор был солидный, уж мы-то в курсе. ВП, ясное дело, в ярости: приказал, чтоб синяка этого в Кремле духу не было. Решил, что это именно он всей этой сатанинской мистерии способствовал. Ну и я огрёб заодно, что не проследил, что, мол, вовремя синяка этого у батюшки не почистил.
– Он что, реально верующий? – не мог не поинтересоваться я. – Верховный наш. А то ведь разное говорят, сам знаешь.
– Ну-у-у… это когда ка-ак, – раздумчиво протянул Хорёк, – зависит от нужд православно ориентированной империи, сам понимаешь. В принципе, больше да, чем нет, исходя из чисто практического интереса нации. Но, с другой стороны, сам же знаешь, мир постоянно меняется, и, учитывая геополитический аспект, ни мы, ни они – никто не желает закостеневать в догмах. Вон католики папаримские концепцию чистилища взяли, да и пересмотрели, легко, одним махом приняли после многовекового воздержания. А наши всё по непорочному зачатию никак договориться с ними не могут: то ли было, то ли не было, то ли от духа святого, то ль от поднятой пыли дорожной, как предложил один поэт. А ты говоришь, верит – не верит – плюнет – поцелует. К тому же это тесно связано с валовым доходом, нормой прибыли – убыли, оптимизацией внеправославно-идеологического сектора, ну и с дальнейшим формированием последней нацидеи накануне четвёртого чтения в Госсовете. И главное, с текущим курсом рубля к юаню, если только углеводороды окончательно не рухнут. Так что, если прижмёт, то на период стагнации и в Будду поверишь шестирукого, и в царя Соломона, и в пророка Магомета одновременно. – Сказал и ухмыльнулся. – Шучу. А если серьёзно, синяка я не убирал, упросил подержать в резерве, на пару с Либкнехтом, до критических времён. Мало ли, а вдруг вы у меня разом помрёте все или ещё чего. – И лукаво подмигнул.
