скачать книгу бесплатно
– Грязь, – произнес Жук. – Когда мы будем ее убирать?
– Это накипь, Жук, – поморщился я. – Если будем живы, сотрем ее рано или поздно. Только нужно, чтобы ребята, которых ты натаскиваешь, не сгорели в пламени междоусобицы. Это наше будущее.
– Пламя… Если вспыхнет, будем тушить его своими телами,
– Все к тому идет. Ты слышал об «Альянс действия»? – спросил я. – Что думаешь?
– Властные разборки. Или Кавказ что-то затеял – зверькам чем хуже, тем лучше.
Жук имел обыкновение во всех бедах обвинять инородцев.
– Жук, «Альянс» – враг. Мы должны его обнулить.
– Не вопрос… Как искать будем?
– Количество терактов подразумевает втягивание в процесс многих людей. Должен «Альянс» откуда-то черпать отморозков. Ты вращаешься в среде лиц, склонных к активным действиям.
– Вращаюсь, – Жук задумался: – Знаешь, пару месяцев назад один из моих парней говорил, что к нему заход делали. Мол, пора делом заняться. А не груши молотить в подвалах.
– Кто обращался?
– Не знаю. Просто Сема обмолвился. Со смехом.
– Вышибалы много кому нужны. Нацикам. Бандитам. Охранникам.
– У Семы в армии профессия хитрая была.
– Какая?
– Взрывник.
***
Скачут, повинуясь пульту в моей руке, программы на экране. Рушатся на голову обывателя клиповые новости. Двадцать секунд – кусок информации проглочен. Следующая. Мозаичная информация. Мозаичная жизнь. Растущая тревога.
Есть новости ударные и фоновые. Ударные нагнетают энтузиазм, страх и истерию. Энтузиазм сегодня не нужен никому. Истерия – ходовой товар.
Главная ударная новость, как таран взламывающая общество – по всем СМИ демонстрируют кадры разгона очередного митинга.
Сейчас уже стало окончательно ясно, что поддаться нажиму Запада с либералами и пойти на внеочередные парламентские выборы было со стороны власти роковой ошибкой.
Романтическим символом протестного движения стали синие бантики на блузках и рубашках от Версачи. И теперь «синебанточники» бузили без устали.
Толпы офисных хомяков стремились к чему-то неясному и неуловимому, ну чтобы все как на Западе, либерально – чтоб разделение властей, свобода и, главное, чтобы деньги сыпались с неба, чему коварно мешают бюрократы.
Широкие массы националистов мечтали вытеснить национальные меньшинства.
Сексуальные меньшинства мечтали вытеснить сексуальное большинство и сделать гей-парады еженедельными и общеобязательными.
Фашисты мечтали о свастике на Кремле.
Коммунисты – о звездах на телебашне.
У всех была болезненная несбыточная мечта. И дорога к ней шла через смуту.
Три месяца назад был отменен фискальный закон о некоммерческих организациях, и в страну полноводной рекой хлынуло финансирование протестной волны от зарубежных фондов, обществ и клубов, которыми как фиговыми листочками прикрывались разведки самых разных стран.
И результат был на все деньги. На телеэкране кровь на асфальте, запруженная демонстрантами Болотная площадь, ставшая аналогом римского Колизея – там все время проходили гладиаторские бои в формате «ОМОН против либеральной оппозиции».
Вот демонстрантов тащат в омоновские автобусы. Борцы за свободу упираются и пинаются, не уставая цитировать конституцию – что-то про свободу собраний.
Известная светская журналистка, похожая на опойную продавщицу пивного ларька, визжит в голос, как в палате для буйных: «Спасите, люди! Бейте ментов!» Ее заталкивают в автобус вместе с толпой геев – самой надежной опорой либеральной революции.
– Представители адвокатского сообщества протестуют против чрезмерного применения силы в отношении демонстрантов, – вещала ведущая с торжественным видом. – В действиях спецподразделений полиции, по мнению адвокатов, усматриваются признаки превышения власти. Также Объединенный союз правозащитных европейских организаций осудил факты…
Щелчок. «Рен-ТВ». Зарубежные новости.
Мировая экономика напоминала самолет в руках пьяного пилота. Цены на нефть бились как в лихорадке, то взмывая до небес, то ныряя в глубины океана. Мировые валюты то ли намеревались, сделав мертвую петлю, выздороветь, то ли, войдя в штопор, рухнуть и отдать концы.
В Африке продолжалась бойня. Вырезались христианские деревни. Аль Кайда оккупировала потихоньку арабские страны, перед этим отдемократизированные «Томагавками» мирового сообщества.
Щелчок. Канал «Культура».
– По оценкам ученых-экологов биосфера Земли вступила в эпоху необратимых изменений. Под угрозой существование человечества, которое не переживет текущего столетия…
Не переживем? Тогда чего дергаться? Не лучше ли пожить красиво?
Хрен с ними со всеми. Надо работать. О гибели биосферы будем думать в свободное время.
Но с работой не клеилось. Пять дней назад Куратор выдал мне флешку с заключениями экспертиз, протоколами, фотографиями мест происшествий. А также с бесконечными списками подозрительных лиц и результатами их отработки. И ничего полезного!
Нужна зацепка. Логика и улики – это хорошо. Но ничто не заменит полноценного агентурного сообщения.
Я прошелся по своим источникам оперативной информации. Посетил места, где загадочная фигура по кличке Чак (ваш покорный слуга) имела вес. Где знали, что Чак крут, за ним много чего героического и противозаконного, но об этом говорить нельзя, поскольку длинные языки режут. Авторитет я зарабатывал долго. Мы с Куратором провернули не одну комбинацию, чтобы убедить общественность – Чак чистый отморозок, готов на все, и при этом хитрый змей, всегда уползет и затаится. Для этого пришлось отсидеть три месяца в следственном изоляторе в Лефортово.
Пять дней я дышал дымом марихуаны и морщился от запаха пота в спортзалах. Побывал в качалках, где нацики наращивали мышцы, в студенческой общаге, где тусовались радетели за счастливое будущее человечества, в музыкальных кафешках.
Меня уважали, угощали пивом. Со мной трепались о необходимости построения царства справедливости на земле и пользе тотального террора. Пришлось разбить пару морд, когда со мной не желали общаться или общались недостаточно почтительно.
– «Альянс действия» – вот сила. А мы… – горестно сетовал один из несостоявшихся террористов, полностью деморализованный после короткой беседы в управлении по борьбе с экстремизмом.
– Себя силой не считаешь? – спросил я.
– Куда там. Ботаны мы. Только траву курим, – бросил кухонный революционер, давя в пальцах косячок. – Да терки дурацкие трем.
«Альянс действия» все эти ребята упоминали с уважением, но говорили как об инопланетянах – вроде они и должны быть, но никто не знает, как выглядят.
Идея насилия и террора бродила в среде этих мальчиков и девочек, вскипая и пузырясь, как перебродившая брага. Она же будоражила более серьезных ребят, реально готовившихся к вооруженной борьбе. Бандиты, с которыми я пересекся, тоже были в ожидании большого куша, который ухватят, когда все пойдет вразнос.
– По мне чем хуже, тем лучше, – заявил мой знакомый – отъевшийся хряк из Подмосковной группировки. – Если мочилово пойдет, мы свое возьмем.
– Кто вы? – полюбопытствовал я. – Ваши паханы?
– Паханы? Нет, их этот порядок устраивает. Они в него вросли. А нам нужны перемены. Мне надоело шестерить. И если большой кипиш пойдет, я с братанами свое возьму. Так что подумай о разговоре. Я тебя буду иметь в виду.
– Подумаю.
После одной такой теплой беседы я засек за собой наружное наблюдение. Аккуратно оторвался. Интересно, кому я понадобился? Скорее всего, попал в поле зрения фээсбешников, отрабатывающих экстремистскую молодежную среду. Обо мне, кроме клички, они ничего не знали, а слухи о серьезном, в возрасте под тридцатник, человеке бежали впереди меня. Вот и решили уложить меня в адрес и начать разрабатывать. Интерес был сиюминутный, иначе я бы так просто не сорвался, и пришлось бы просить Куратора оградить меня от его коллег.
Жук после нашего разговора на звонки не отвечал. В спортзале его не было. Я уже начал беспокоиться, учитывая его способность ввязываться в разные дела. Он человек слова. И если сказал, что сделает – значит, так и будет.
Жму на кнопку. Щелчок. Это уже молодежный канал.
– И из жизни звезд. Участница шоу «Секс и любовь в застеколье», бывшая порнозвезда выходит замуж за владельца сети ресторанов в Москве. Совета, любви и хорошего секса!
Зазвонил телефон.
– Чак, можешь подобрать меня в Можайском районе? – послышался усталый голос Жука.
– Когда?
– Чем быстрее, тем лучше.
– Ты туда пешком добрался?
– Не время для вопросов.
– Давай координаты.
– Записывай.
Я напялил потертые джинсы и просторную рубашку, засунул за пояс «Глок» – когда ввязываешься в дела Жука, лучше иметь при себе ствол.
Во дворе стоял скромный темно-синий «Форд-фокус», в идеальном состоянии. Надежная машина для людей моего рода деятельности – это лишняя возможность выжить.
До места я добирался почти три часа. Съехал с шоссе, покрутился по грунтовым дорогам меж сосновых лесов, огороженных колючей проволокой имений. Вот и точка рандеву на проселочной дороге к разрушенной свиноферме.
На изъеденным временем колесе от трактора «Беларусь» сидел Жук. Рядом стоял невысокий, квадратный тип, руки как грабли, борода лопатой, угрюмый взгляд – чистый гном. Оба в джинсах, клетчатых рубашках, с рюкзаками.
Я распахнул дверцу:
– Карета подана, господа.
Жук плюхнулся на переднее сиденье, а гном устроился сзади, долго шурша и выбирая удобную позу.
– За грибами ходили? –я тронул машину с места.
– За ягодами, – буркнул гном.
– Много набрали? – я кивнул на рюкзак.
– Все наши.
– Повежливее, Сема, – с веселыми нотками в голосе произнес Жук. – Ты хоть знаешь, кто это?
– Водила, кто же еще.
– Это Чак.
– Тот самый, что ли? – озадаченно произнес гном.
Похоже, в узких кругах обо мне складывают саги.
– Тот самый. А это Сема, взрывник, – продолжил Жук. – Помнишь?
– Тот самый? – усмехнулся я.
– Тот самый.
***
Совещание проходило в высотном здании ФСБ на Волгоградском проспекте. Просторный, с дорогим евроремонтом и современной мебелью в стиле хайтэк, кабинет был надежно защищен от прослушки. Меры предосторожности нелишние – то, что обсуждали здесь, могло взорвать всю внутриполитическую обстановку. И похоронить собравшихся здесь людей, притом в прямом смысле слова.
Во главе стола возвышался вальяжный седовласый генерал-лейтенант Роман Панасенко, по виду – эталонный чиновник, с мудрыми усталыми глазами, печалящийся за страну и народ. Полковник Александр Ломакин, он же Куратор, жадно глотал холодную газированную воду. Напротив него положил пудовые кулаки на стол лысый громила с исполосованным шрамами широким лицом и слегка узкими восточными глазами – это Батыр, он же генерал-майор Виктор Юрасин, в прошлом легендарный руководитель «Альфы». Листал блокнот полковник Панкрат Гаврилов – худощавый, в очках, по виду канцелярская крыса, на деле прекрасный аналитик и хитрый, как змей, опер.
– Хочу поздравить вас, коллеги, – генерал Панасенко обвел глазами своих заместителей. – Мы дружно проспали появление мощной террористической организации. Наши хваленые агентурные сети, наша супертехника, позволяющая заглядывать в любую замочную скважину и слышать любой шепот. Где они? Товарищ Гаврилов, что скажете?
– Соглашусь. Против нас действует разветвленная террористическая сеть, в которую вовлечены большое количество людей и серьезные средства. Ее формирование прошло мимо нас. Гадать, кто они и что представляют без конкретной информации бесполезно.
– Ну почему же. Вон, аналитики ударно поработали, – Панасенко хлопнул по пачке бумаг. – Расписали, бумагомараки, все, от царя Гороха до наших дней. Истоки террора. Тактика действий терроргрупп. Сто двадцать страниц. Это диссертация, литература, публицистика. Но только не аналитический документ, который позволит ухватить врага за хвост.
– Подпись генерала Пустовалова, – хмыкнул Гаврилов.
– Генерал Пустовалов идиот, – произнес Панасенко. – Из призыва дураков.
Присутствующие отдали не один десяток лет службе в органах госбезопасности. И помнили много. Как в начале девяностых годов последний Председатель КГБ СССР, видный либерал, сдал государственные секреты американцам, выкинул на улицу большинство адекватных сотрудников и написал об этом книгу «Избавление от КГБ».
Тогда престиж службы и зарплата упали до нуля. Образовался кадровый вакуум. На должности оперативников стали массово принимать прапорщиков, проверявших на воротах документы, тыловиков, тюремных контролеров. Думали, они долго не удержатся, а потом наберут умных. Но некоторые виды паразитов очень легко заводятся, а потом их не выведешь из-за феноменальной приспособляемости. Теперь эти бездари и интриганы стали генералами.
Когда авторитет спецслужб начал восстанавливаться, выяснилось, что ситуация катастрофическая. Система потеряла эффективность. И как ее восстановить – не знает никто.
Сегодня ФСБ на первый взгляд – это обычная конторка, типа полиции, только еще лезущая в политику и присматривающая за структурами, куда другие органы не пускают.
Вместе с тем уровень угроз перед страной настолько высок, что наличие дееспособных спецслужб – это вопрос выживания государства. И нашлись в свое время умные люди, чьими стараниями ФСБ сегодня похожа на капусту. Снаружи – вялые завядшие листья. Ближе к центру – крепкая кочерыжка. В каждом подразделении оставались стоящие опера – пусть и не на руководящих должностях, но с некоторой свободой действий. Были боевые отделы, зачищающие террористов и громящие иностранную агентуру. А еще было создано несколько хитрых подразделений, сам факт существования которых являлся гостайной высочайшего уровня – это последняя линия обороны.
Официально подразделение, которым руководил генерал-лейтенант Панасенко, именовалось «Управлением по реагированию на новые вызовы и угрозы». За этой ширмой скрывалась «НК» – нелегальная контрразведка.
На последней коллегии ФСБ вновь звучали грозные призывы неукоснительно соблюдать права человека и законность. На самом деле спецслужбы созданы для того, чтобы нарушать законы. Шпионаж – это уголовное преступление. То есть вся Служба внешней разведки создана для нарушения уголовного законодательства зарубежных стран. А внутри страны чем лучше? Нормальная спецслужба ведет настоящую войну, где противника перекупают, уничтожают, разоряют. А какие законы мирного времени пригодны на войне?
