скачать книгу бесплатно
Сельвина, присутствующая в кают-компании, отлично понимала их. Они, вероятно, были первыми наемными агентами, которым «посчастливится» работать в прошлом, тем более в столь отдаленном. К тому же придется ориентироваться в совершенно незнакомой для них обстановке. У входа, сложив руки на груди, стоял Кранц, отрешенно взиравший на своих подопечных. Кранц был совершенно спокоен.
Наконец двери распахнулись, и в кают-компанию вошел капитан. Все сразу притихли, обратив взоры в его сторону. Жакэ сложил руки за спиной и сделал еще шаг вперед. Двери за его спиной бесшумно закрылись.
– Итак, через две минуты начинаем операцию, – обратился он к притихшим агентам. – Вы уже знаете ее цель и свои обязанности. Вы также обеспечены необходимым спецоборудованием связи, анализа и сопровождающими вас нейроботами, которые не только помогут вам быстрее сориентироваться в незнакомой обстановке, но и при необходимости обеспечат защиту и вернут вас на судно. Опасности никакой, но от случайностей никто не застрахован. Поэтому прошу вас быть как можно более внимательными и осмотрительными. В добрый путь, господа!
Раздался нестройный хор голосов, и агенты, один за другим, начали исчезать. Транспортировка на Землю началась.
Когда в кают-компании не осталось ни одного агента, капитан повернул голову к Сельвине и, помассировав мочку уха, сказал:
– Вот и все, Ваше Высочество. Теперь нам остается только дождаться результатов.
– Я о них только и думаю, дорогой капитан, – тяжко вздохнула Сельвина.
– Где же ваш знаменитый оптимизм, принцесса?
– Ничто не вечно в этом мире, – философски заметила принцесса, поднимаясь из-за стола.
– И все же будем надеяться на лучшее.
Он развернулся и вышел из кают-компании. Кранц успел незаметно ретироваться раньше.
Сельвина опять осталась одна.
Глава 3
1
Сейнер ткнулся носом в свешанные с причала старые, потертые покрышки. Движок взрыкнул, плотнее прижимая судно к покрышкам, и затих. С судна на причал перебросили швартовные концы. Двое рабочих подхватили их и сноровисто намотали на кнехты. Шаркнул устанавливаемый трап. Затопали ноги.
Сергея Аникина, выпускника рыбного техникума, ныне практиканта на судне, немилосердно укачивало. К тому же подташнивало от непереносимой вони тонн рыбы. Вонь была настолько плотной, что казалась почти осязаемой. Она забивала нос и рот, не давая нормально дышать. Хотя, похоже, кроме Сергея больше ее никто не ощущал. Экипаж выглядел вполне бодрым, довольным и крайне счастливым.
И было отчего.
Первое, это, конечно, возвращение домой. Не просто радость ощущения под ногами твердой земли и близости родного дома. Проржавевшая насквозь посудина с гордым названием «Мореход» едва держалась на воде. Попади она в серьезный шторм, неминуемо пошла бы ко дну.
Второе – постоянно глох двигатель, давно нуждавшийся в капитальном ремонте. Но запчастей, как водится, не было. Старший механик где кувалдой, а где и матом поддерживал в нем искру жизни. На плаву оставались лишь два судна из пяти. Старый владелец обанкротился, а новому было наплевать и на суда, и на людей. Лишь бы успеть побольше хапнуть. Это веянье нового времени: главное – деньги, остальное – пропади пропадом!
И третье, улов позволит продлить унылое существование семей рыбаков еще возможно на месяц, что уже счастье! Так что радоваться морякам было чему.
Сергея не радовало ничего. Полная пустота внутри, ощущение безысходности и собственной никчемности. И еще вонь. Ему казалось, будто он пропитался ей насквозь, до самых костей, и запах рыбы уже ничем не смыть.
За время учебы в техникуме и службы в армии Сергей совершенно отвык от родных ароматов поселка, да и вообще от унылой поселковой жизни. Попытка поступить после армии в институт в областном центре с грохотом провалилась, работы ему также не нашлось. Везде требовались лишь всякие менеджеры, экономисты и банкиры – специалист по разведению рыб не нужен был никому. Послонявшись по городам и перебиваясь случайными заработками на стройках, Сергей плюнул на все и, в возрасте двадцати семи лет вернувшись в родной поселок, устроился матросом на сейнер. Людей не хватало, и его приняли с распростертыми объятиями.
Казалось бы, ко всему можно привыкнуть, но вот уже три месяца, как Сергей вкалывает на проклятом судне, а привычка и смирение никак не наступают. Наоборот, его все больше и больше тошнит от беспросветной рутины…
– Аникин? Сергей, заснул, что ли? – окликнул его голос, и в дверях возникла обрюзгшая, с красными прожилками физиономия старпома.
Сергей оторвался от иллюминатора и спустил ноги с койки.
– О, да ты весь зеленый! Давай-ка, брат, на берег, отдыхай. Мы тут сами управимся.
– Спасибо, дядь Борь, – поблагодарил Сергей, медленно сползая с кровати. Он подхватил с пола сумку, собранную загодя, закинул на плечо и поплелся к трапу.
На улице был поздний вечер, вдоль причала горели тусклые фонари, чей свет разбивался бликами в мерно покачивающихся черных водах. Сергей неторопливо сошел по деревянному трапу на причал и, не оглядываясь, побрел прочь. Свежий воздух придал немного бодрости, на душе стало чуточку веселее.
Идти домой не хотелось. Дома, скорее всего, дядька. Как всегда, пьяный, и как всегда, либо дрыхнет, развалившись поперек дивана, либо рассказывает (если есть кому) свои бесконечные грустные истории «про то, как он…»
Сергей постоял в раздумье на развилке и, свернув вправо, зашагал по разбитой дороге в сторону бара, из окон которого лилась музыка, и слышался веселый людской гомон. Мимо проплывали скособоченные, почерневшие от времени столбы линии электропередач. Светильники на их верхушках зияли черными дырами разбитых плафонов. И лишь кое-где дорогу заливали бледные, туманные овалы света.
Поселок погружался во тьму. Сергей постоянно спотыкался о выбоины в дороге. Под ногами хрустели куски крошащегося асфальта и щебенка. Наконец дорога закончилась дверями бара. Сергей толкнул дверь и остановился на пороге, оглядевшись по сторонам.
В баре было сильно накурено несмотря на настежь распахнутые окна. Под потолком плавало облако дыма, струясь и извиваясь спиралями и причудливыми зигзагами. В воздухе витали ароматы еды и пива. Сергей только сейчас осознал, что ничего не ел с самого обеда. Он почувствовал, как рот наполняется слюной.
– О, Серега вернулся! – донесся до слуха Сергея до боли знакомый голос.
Сергей закатил глаза, в душе проклиная нежданный «подарок» судьбы, и обернулся влево. За третьим столом, у окна, в компании двух местных забулдыг сидел его дядька. Забулдыги клевали носом, а крупный телом родственник Сергея все еще был бодр и активен. Он призывно размахивал полупустой кружкой, расплескивая жидковатое разбавленное пиво.
– Серега, давай сюда! Зинка, организуй племяннику пошамкать. Быстро! – крикнул он хрипло в сторону, попутно расталкивая собутыльников, вернее, сокружечников.
Те смотрели на дядьку бессмысленными мутными глазами и покачивались из стороны в сторону, вот-вот готовые рухнуть под стол.
– Ну-ка, братва, по домам. Пора баиньки.
Пьяницы покорно, но нехотя поднялись из-за стола и неуверенной походкой проковыляли к выходу. Сергей, посторонившись, пропустил их без, особого вдохновения приблизился к столу и сел. Брезгливо оглядел стол из грубо сколоченных досок, покрытый засаленной клеенкой с затертым рисунком.
На столе стояли две пустые кружки, все в жирных пятнах, пепельница, полная раздавленных окурков, и тарелка с полуободранной вяленой воблой. Клеенка, покрытая потеками расплесканного пива, была усеяна пеплом и обсосанными до белизны рыбьими костями.
– Здорово, Серега! – Дядька перегнулся через стол и приветственно хлопнул Сергея по плечу. – Зинка, ну где ты там?
Сергей поморщился, потирая занывшее плечо – рука у дядьки была тяжелая.
– Да иду я, иду! Успокойся уже, – из-за стойки выплыла Зина и, покачивая широкими бедрами, приблизилась к столу. В одной руке она держала тарелку с картошкой фри, покрытой кружком жареной колбасы, и кружку пива (вкусы Сергея здесь уже знали), в другой замызганную, сальную тряпку. – Ну-ка, убери лапищи! Я тут маленько протру, – сказала она дядьке.
Дядька убрал со стола локти, отклонившись назад, отхлебнул из бокала и подмигнул Сергею. Глаза у него были красные, налитые кровью. И дышал он тяжело.
Зина наскоро обмахнула тряпкой стол, сметя кости и пепел прямо на пол, более тщательно протерла клеенку около Сергея и, закинув тряпку на плечо, поставила перед Сергеем тарелку и кружку с пивом.
– Спасибо, теть Зин, – поблагодарил Сергей.
– Я заранее приготовила, – сказала та, улыбнувшись. – Увидела, как вы возвращаетесь, и решила, что ты обязательно заглянешь сюда.
Зина почему-то сильно симпатизировала Сергею.
– Угу, – подтвердил Сергей, быстро орудуя вилкой.
– Ну, все. Иди, иди, – дядька помахал на Зину рукой. – Дай парню спокойно поесть.
Он заглянул в пустую кружку, насупил брови, натужно о чем-то размышляя, и протянул кружку удаляющейся буфетчице.
– Принеси-ка мне еще одну.
– Может, хватит с тебя на сегодня? – ворчливо осведомилась та, останавливаясь.
– Но-но! Тоже мне… Тащи давай!
Зина вздохнула, приняла кружку и удалилась за стойку.
Дядька выудил из кармана пачку папирос, вытряс из нее одну, постучал папиросой о тыльную сторону ладони, сунул в вялые от выпитого губы и, чиркнув спичкой, прикурил.
– Ну, рассказывай. – Он развалился на стуле и выпустил изо рта сизое облачко дыма.
– Что рассказывать? – Сергей отхлебнул из бокала и поморщился. Пиво отдавало кислятиной, ни капли горчинки.
– Удачно сходили?
– Нормально.
– Улов?
– Хороший.
– Хороший… Разве это улов? Сейчас рыбы-то почти не осталось, краба те в задницу. А вот раньше, помню…
«Началось», – Сергей вздохнул, уткнулся носом в тарелку и вяло потыкал вилкой колбасу. – Дядь Толь, может, не надо про вашу молодость. Честно говоря, меня уже утомили эти рассказы.
– Да что ты понимаешь, сопляк! – внезапно взъярился дядька, резко подаваясь вперед и опуская тяжелый кулак на стол.
От сильного удара подпрыгнула посуда. Картошка рассыпалась по клеенке, кружок колбасы, подскочив, повис на краю тарелки, пролилось пиво. Бычки выпрыгнули из пепельницы и весело заскакали по столу.
Шум в баре стих.
Сергей выпрямился, отложил вилку и отодвинул от себя тарелку.
– Между прочим, это был мой ужин, – медленно, нарочито спокойно произнес он.
– Ужин, значит? – еще больше багровея, заорал дядька. – Я, думаешь, не понимаю, что тебе наплевать на работу. Мне уже надоела твоя вечно кислая, вечно всем недовольная физиономия. Тунеядец! Щенок!!! Работа, ему, видишь ли, не нравится, краба те в задницу!
– Достал ты меня уже со своим крабом – засунь его себе! – Сергей вскочил из-за стола, зло сжав кулаки, и сверкнул глазами.
– Что-о?! – взревел дядька, вскакивая следом.
Стул отлетел в проход между столами, загрохотав по полу. Из-за ближайшего стола вскочили двое близких знакомых дядьки и вцепились в того.
– Слышь, Толь, оставь пацана в покое. Ну, устал парень, – успокаивающе сказал один.
– Устал? Ни черта он не устал! Он бездельник! От работы нос воротит. Весь в мою сестричку, царство ей небесное!
– Не трожь маму, ты, старый алкоголик! Если бы не она, ты бы уже давно на кладбище валялся со своими пьянками.
– Да ты!.. Я ж тебя!.. – задохнулся дядька. Он вдруг рванулся вперед, но сильные руки знакомых удержали его. – Пусти! Пусти, говорю! – изворачивался он, пытаясь сбросить цепкие пальцы со своих плеч. – Я же тебя размажу, щенок паршивый!
– Давай! Попробуй! – с вызовом бросил Сергей, выпячивая грудь.
– Слышь, Серега, шел бы ты отсюда пока, – сказал один из удерживающих. – А ты успокойся и пацана в покое оставь.
Сергей как-то разом остыл, наклонился, подхватил с пола сумку и направился к выходу, забыв расплатиться.
Дядька набычился, резким движением плеч сбросил с себя руки «заступников» и тяжело опустился на стул, который ему кто-то любезно подвинул под зад. Зина сунула дядьке в руку кружку с пивом, и тот, уткнувшись в нее носом, проворчал что-то неразборчивое.
Буря прошла стороной.
Все разбрелись по своим местам. Разговоры и веселье за столиками возобновились.
Сергей, хмурясь, вышел на улицу, одернул ворот ветровки и зло пнул сапогом камешек, подвернувшийся под ногу. Огляделся. Совсем рядом, в плотной тени навеса кто-то стоял. Сергей весь подобрался, щурясь и напряженно вглядываясь в ладную фигуру незнакомца. Незнакомец в черной двойке и галстуке выдвинулся на свет и остановился в паре шагов перед Сергеем.
– Ты чего, дядя, заблудился? – хмыкнул Сергей, окинув пижона взглядом с головы до ног. Парадный костюм в захолустной глуши выглядел, по крайней мере, нелепо.
Незнакомец ничего не ответил. Сергей забросил тяжелую сумку на плечо и засунул руки в карманы штанов, с вызовом вскинув подбородок.
– Ну, чего надо?
Незнакомец опять промолчал. Он долго разглядывал лицо Сергея, потом сунул руку в карман – Сергей мгновенно напрягся – и вытащил какую-то небольшую коробочку. Нажал кнопку.
Мир вокруг Сергея померк.
5 (Начало)
Сергей очнулся в какой-то странной комнате, сплошь белой, ни окон, ни дверей. Светильников нет, но в комнате светло как днем. Казалось, сами стены излучают ровный перламутровый свет. В комнате никакой обстановки. Лишь ложе, вросшее в стену, на котором лежал Сергей.
Недоуменно повращав глазами, Сергей спустил ноги с ложа и сел. С правого плеча сползла лямка сумки, и та упала на пол. Звук от ее падения оказался почему-то тише, чем должен был быть. Наклонившись, Сергей провел пальцами по полу. Пол оказался упругим и шершавым, хотя на вид был абсолютно гладким. Его материал Сергей не смог определить. Он поднялся с ложа и попрыгал. Звука не было, лишь тихий шорох подошв.
«Странно, где я?» – подумал Сергей.
Пройдясь по комнате, он ощупал стены. Материал напоминал пластик, но по гладкости больше походил на стекло. Дверей он обнаружить так и не смог.
«И как я сюда попал? Неужели тот тип меня оглушил?»
Нет, не сходится. Голова совершенно свежая и легкая, как пушинка. После удара она бы болела. Но комната все же какая-то не такая…
«Может, я арестован? – испугался Сергей, но отмахнулся от глупой мысли. – А что я сделал, чтобы арестовывать меня? Да и на камеру совсем непохоже».
Комната была небольшой: метров пять в длину и метра три в ширину. Потолок, правда, невысокий – Сергей спокойно мог дотянуться до него пальцами при своих метре семидесяти, если подняться на носочки.
«Может, изолятор? В «дурке», говорят, такие есть, – предположил Сергей. – Нет, там стены, вроде как, мягкие. И двери присутствуют. С окошечками».
Несколько раз обойдя комнату по периметру и так и не обнаружив никаких щелей или зазоров, Сергей вернулся обратно к ложу и опустился на него.
Поверхность ложа также была не совсем обычной, вернее, совсем необычной – как он только сразу не заметил! Материал покрытия оказался настолько гладким, что вовсе не ощущался, лишь по давлению на ладонь и пальцы. Сергей царапнул поверхность ложа ногтем, но ноготь лишь скользнул по неведомому материалу, словно по воздуху, не ощутив никакого сопротивления.
