Бог, который исчез, или Made in ∞

Авель с уважением посмотрел на брата.

– Ты, наверно, долго думал, прежде чем решился, – полувопросительно произнес он.

Каин молча кивнул.

Они какое-то время лежали в тишине. Неожиданно Авель толкнул брата в бок.

– Каинчик! Можешь мне о чем-то рассказать? – застенчиво попросил он.

Брат лениво повернулся к нему.

– О чем еще?

– А как это быть с женщиной? Хорошо? – совсем тихо спросил Сол.

Каин хотел было засмеяться, но сдержался. Он понял, что вел себя все время как последний дурак. Что не заметил, как собственный брат подрос и по возрасту старше, чем он сам тогда, когда первый раз мальчиком пришел к Лилит. И вспомнил свои подростковые муки и подглядывания. И устыдился. У него никого не было, и не к кому было обратиться. А у Авеля есть Каин, который даже не удосужился поинтересоваться, каково младшему брату видеть, как он при первой же возможности уединяется с Лилит.

Каин про себя выругался. И рассказал все, как мог. И про рукоблудие, и про подглядывание за родителями. Вот только про мать и Самаила нет. А в конце рассказал, как это было первый раз с Лилит, и как это было прекрасно.

Авель с мечтательным выражением смотрел в небо. А затем его физиономия погрустнела.

– Ты рассказал замечательную историю, – мрачно сказал он. – Но мне в ней нет места.

У Каина защемило сердце. Ведь такие мысли были и у него.

– Не глупи, Сол, – проговорил он. – Ты разве не заметил, что Каина тоже очень повзрослела.

– Ага, – заметил Авель. – Я видел, как она купалась. У нее и грудь почти как у матери и вообще она красивая.

– Вот видишь, – обрадовался Каин. – У тебя будет красивая жена.

Авель грустно цокнул.

– Ах, братишка-братишка, – печально сказал он. – Она хоть и красивая, но не для меня. Как считала меня мальчиком, так и считает. Просто братом. А чуть что: Каин такой, Каин сякой. Только про тебя и говорит. Влюблена она. Но не в меня.

Каин искренне удивился.

– Да ты что! А я и не знал.

Братья снова замолчали. Затем снова заговорил Авель.

– Каинчик! У Лилит ведь муж Саваоф, правильно? – с каким-то подвохом спросил он.

– Да, – не понимая, к чему ведет Сол, ответил Каин.

– Значит, ты ее второй муж? – продолжал Авель.

– Выходит так, – ответил Каин.

– Получается, что у женщины может быть много мужей?

Не имея возможности противиться столь неоспоримой логике и вспомнив мать, Каин кивнул.

– Так, если у Лилит появится еще кто-нибудь, ты не будешь возражать? – серьезно глядя на брата, спросил Сол.

Тот вначале удивился, а потом расхохотался. Он взъерошил волосы брату и со смехом сказал:

– Пожалуй, если это будет ненадолго и если это будешь ты, то не буду.

Сол прямо засиял от счастья.

– А ты можешь пропустить следующее свидание с ней? На него пойду я, – с надеждой попросил он. – Ну, пожалуйста, Каинчик.

Каин растерялся. До этого все казалось ему шуткой.

– Ты хочешь пойти вместо меня к Лилит?

Сол кивнул.

– Но как ты себе это представляешь? – спросил он. – Она ведь ждет меня.

– Это не твоя забота, – по-деловому ответил брат. – Я только прошу тебя пропустить свидание.

Каин задумался. Честно говоря, мысль о том, что Лилит будет дарить кому-то, но не ему, свои ласки юноше не нравилась. Даже очень сильно не нравилась. Но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что творится сейчас с братом. И решил пойти на сделку со своей совестью и согласиться. К тому же он не очень верил, что у Сола что-нибудь получится.

– Хорошо, – с некоторым напряжением в голосе сказал он. – Но при определенных условиях. Первое, если твой план удастся, не рассчитывай, что и дальше я позволю тебе продолжать в том же духе. Займись лучше Каиной. Кстати, в этом, говорю по секрету, заинтересована и Лилит. И второе, если ты потерпишь неудачу, новой попытки не будет, и это не моя вина.

Похоже было, что Сол хотел Каина расцеловать, но в последний момент сдержался.

Авель нехотя плелся в сторону святилища с молодым барашком на плечах. Они долго его выбирали, и, наконец, отец остановился на самом бойком.

– Вот он-то нам и нужен, – удовлетворенно проговорил Адам, взваливая его на сына. – Смерть всегда первыми находит тех, кто высовывает свой нос.

Авель безразлично кивнул, думая, что будет, когда отец увидит свое святилище после посещения Каина. Хорошо, хоть у того хватило ума отговориться, и с ними он не пошел. Главное, что и мать его поддержала, не дала отцу настоять. Видимо, подозревала, что ничем хорошим все не кончится.

Наконец, они дошли. Адам остановился перед входом и с наигранным интересом произнес:

– Так. Интересно, что там великому Саваофу приготовил Каин?

Они вошли. Было уже ближе к вечеру, но все еще достаточно сумеречного света проникало через отверстие в крыше. В нос, как всегда, ударил гнилостный запах, отвратительность которого усугублялась отчетливой примесью аромата цветов, которые были везде. Перед алтарем, но не на нем, где лежала разлагающаяся плоть, а у подножья аккуратными кучками лежали пучки различных съедобных кореньев, короб с ягодами и мешочек с рисом. Авель во все глаза смотрел на отца. Но тот как будто ничего не заметил. Только лицо его окаменело.

– Сейчас ты принесешь свою первую жертву Создателю, – надтреснутым голосом заговорил Адам. – И поскольку твой старший брат выбрал свой путь и не пришел с нами, – произнес он таким тоном, что у Авеля по коже поползли мурашки, – я научу не его, своего первенца, а тебя, как это делается. Мне же показал сам Саваоф. Нужно просто убить животное камнем.

В глазах Авеля мелькнуло удивление, смешанное со страхом. Он не раз убивал животных, и тех же баранов тоже. Но никогда их зря не мучил. Как, кстати, и отец. Никогда в жизни он не видел, чтобы тот получал удовольствие, глядя на раненного зверя. Так к чему такая жестокость? Сколько раз придется стукнуть этого несчастного барана по его крепкой голове, чтобы он умер? Сколько раз он услышит его жалобное блеяние?

– Отец, я не смогу, – едва выговорил Авель.

– А я думал, что только бараны блеют, – насмешливо сказал Адам. – Ты сможешь. Ты же не Каин. Это он вместо мужской работы предпочитает цветочки. – Он поднял средней величины камень и протянул мальчику. – На, бей. Я подержу.

Адам повалил барана на землю и придавил его своим телом.

– Бей! – повторил он.

Авель отрицательно помотал головой.

– Бей, я сказал. Или ляжешь вместо него, – снова угрожающе повторил Адам, в глазах которого мелькнуло безумие.

Испуганный мальчик что есть сил ударил барана по голове, но тот только заблеял. Он ударил еще раз и еще, но животное не умирало. Авель закричал и стал, как одержимый, колотить его камнем. А потом в его глазах потемнело, и он потерял сознание. Когда очнулся, над ним стоял отец. В его глазах было сочувствие.

– Вот и молодец. Отлично справился, – как ни в чем не бывало сказал он. – Господин принял твою жертву. Теперь ты можешь в следующие разы воспользоваться ножом. А теперь иди домой. Мне нужно еще кое-что сделать.

Вздохнувший с облегчением мальчик опрометью бросился бежать. Когда он скрылся, лицо Адама исказилось мукой. И он, сгорбившись, начал убирать оскверненное Каином святилище.

Вернулся Адам поздно и усталый. Сыновей не было. Они в последнее время завели манеру ночевать отдельно в шалаше, который поставили на берегу озера.

– Как прошел день? – осторожно спросила Ева.

Адам неопределенно пожал плечами.

– Принесли жертву?

Адам кивнул, снова не произнеся ни слова. Ева, видя, что тот не в духе, продолжать расспросы не стала.

– Есть хочешь?

Адам отрицательно покачал головой и, скинув с себя одежду, улегся в своем углу.

– Я хочу спать, – проворчал он и отвернулся к стене.

Ева решила, что самое лучшее будет, если она оставит мужа в покое, но именно сегодня ей было очень сложно это сделать. Особенно после того, что она узнала от Каина. Ее просто распирало, как хотелось поделиться с мужем, пусть даже и сердитым. Ведь, в конце концов, это касалось и его самого. Она легла рядом с ним и сделала вид, что собирается спать. Хотя обоим было не до сна. Он, отвернувшись и от всей души желая, чтобы жена провалилась в тартарары, вновь и вновь молил своего бога о прощении, а она фальшиво громко ворочалась и кряхтела. Наконец, не нашла ничего лучше и захихикала. Ее в самом деле разобрал смех. Этого Адам уже выдержать не мог.

Он повернулся и рявкнул:

– Ты перестанешь мне мешать спать или нет? Или тебя выкинуть из пещеры?

Ева обиженно поджала губы.

– Я могу и сама уйти. А ты дурак, если не хочешь узнать одну новость, – обиженно сказала она.

– Какую еще новость? – с раздражением спросил Адам. – Мне сегодня только еще новостей не хватало.

– А такую, – делая вид, что не замечает недовольство мужа, сообщила Ева. – Я уже несколько дней как приметила, что Каин выглядит каким-то не таким. Вот я на него и насела, с чего бы это. Он отнекивался, отнекивался, а сегодня не выдержал и сознался. У Лилит будет от него ребенок. Понимаешь? У твоей Лилит. Твой сын станет папой.

Адам в ужасе схватился за голову. Теперь уж точно Саваоф не простит его никогда.

– Ты что? – видя реакцию мужа, с испугом спросила женщина. – У тебя голова заболела?

Адам опустил руки.

– Да, – безразлично ответил он. – У меня болит голова. Можно, я посплю?

Ева, тревожно глядя на мужа, кивнула головой. Адам снова отвернулся к стене. Его душили слезы. Бог проклял его. И наказал его сыном. А он-то, наивный, думал, что осквернение святилища Саваофа это грех. Какое там! Каин осквернил лоно женщины, благословенное самим Великим.

Авель не находил себе места. Его сердце бешено колотилось, и, как он ни старался успокоиться, ничего не помогало. Он в который раз вытер об одежду потные ладони. Сегодня должно свершиться то, о чем он мечтал долгие месяцы. Он шел на свидание с Лилит. Ему было немножко стыдно перед братом за то, что воспользовался его уступчивостью. И главное, за то, что не раскрыл ему своего плана. Авель ведь понимал, что никаких шансов у него нет. Было бы глупо думать, что он мог прийти к ней и сказать «вот я», и женщина отнеслась бы к нему так же, как к брату. Единственный его шанс был в попытке выдать себя за Каина.

Пока обстоятельства этому способствовали. Каин сказал, что в этот раз они должны встретиться на ночь в их месте на переправе. Темнота должна была помогать Солу, но все равно он повторял себе, что его план – чистое сумасшествие, но не попытаться не мог. И предпринял максимум усилий, чтобы остаться неузнанным. Конечно, он бы и не пытался это сделать, если бы сама природа не помогала ему. Братья были похожи. Конечно, вблизи спутать их было невозможно, но они были почти одинакового роста и сложения с похожей манерой двигаться. А мать часто путала их повзрослевшие голоса.

Единственное, что нельзя было спутать, это волосы. Авеля всегда издалека можно было узнать по его золотой шапке. Но и об этом мальчик подумал. Он собирался зачернить голову болотным илом. Осталось дело за малым. Ему нужна была одежда Каина. Просто попросить он не решился, боясь отказа. И решил взять без спроса. Для этого ему было нужно, чтобы Каин ее снял. И Авель стал настойчиво звать брата пойти купаться. Тот только смеялся и отнекивался, говоря, что не он идет на свидание и вполне может остаться грязным, но, в конце концов, согласился.

Каин любил воду и плавание, и они с удовольствием поплескались вместе. Отдыхая на песке, они разговорились и заспорили, кто из них лучший пловец. Сол утверждал, что Каин уже не сможет переплыть озеро, потому что давно по-настоящему не плавал. Каин даже рассердился. Ведь для него это был сущий пустяк. Но плавать по заказу не хотел, пока Авель совсем не одолел его своим поддразниванием. Наконец, он плюнул и заявил:

– Ладно. Я сплаваю, чтобы доказать тебе, на тот берег, но знай, когда вернусь, получишь дюжину щелбанов.

Сол обрадовался.

– Согласен, Каинчик. Но знай, если не доплывешь и вернешься, щелбаны получишь ты.

Каин бросился в воду и размеренно, сберегая силы, поплыл. Когда вернулся, и следа Сола не было. Как не было и его, Каина, одежды. А было то, что носил Авель. Каин невероятно рассердился, но потом до него дошло, почему и зачем его провели, и он с хохотом плюхнулся на песок. И подумал, как это странно, что он одновременно с одинаковой силой хочет, чтобы у брата с Лилит все вышло, а, с другой стороны, ничего не вышло.

Авель робко приблизился к стоящей спиной фигуре Лилит, не решаясь обратить на себя ее внимание. Наконец, он легонько кашлянул, на всякий случай избегая произносить какие-либо слова.

Лилит стремительно обернулась, и ее глаза засветились радостью.

– Ты все-таки пришел, любимый! – нежно проговорила она и бросилась ему на шею.

А дальше все у Авеля перепуталось. Хотя одну вещь он запомнил хорошо: Лилит в самом начале неожиданно от него отстранилась и внимательно всмотрелась в скрытое темнотой лицо. Его сердце екнуло, но женщина тут же обняла его снова. А потом все поплыло, и, если бы его спросили, то вряд ли он сумел бы передать словами захлестнувшие его ощущения. Ему только хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно. Хотя в какой-то момент у него все-таки мелькнуло понимание, чем ради него поступился брат, но тут же исчезло в волнах наслаждения. Наконец, все кончилось. Лилит легонько поцеловала мальчика в губы:

– С твоими солнечными волосами тебе лучше, – сказала она.

Авель вскочил на ноги.

– Ты знала? – запинающимся голосом спросил он.

Лилит кивнула.

– Конечно. Разве может женщина перепутать своего мужчину?

– Так почему же ты… – начал Авель и запнулся.

– Не прогнала тебя? – закончила за него фразу Лилит.

Мальчик кивнул.

– Потому что ты очень этого хотел, а твой брат не возражал, – грустно ответила женщина.

У Авеля стало нехорошо на сердце. Он не очень понимал, почему это, но чувствовал, что случившееся может испортить отношения Лилит и Каина.

– Брат не виноват, – запальчиво проговорил он. – Это я уговорил его. Умолил, если хочешь. И пообещал, что сделаю только одну попытку. Все из-за меня. Не сердись на него. Он многое не знал. Думал, что я от своего имени приду к тебе, а не под его видом.

Лилит помолчала.

– Хорошо. Я верю тебе. Может, все, что случилось, оно и к лучшему. Мое время любви проходит, – непонятно сказала она.

Уже светало. Авель мчался со всех ног домой. Ему нужно было срочно рассказать все Каину, а главное, попросить прощения. И скоро он уже должен был его увидеть. Остался только короткий узкий переход перед скалами, где всегда приходилось замедлять движение.

Мальчик обычным путем перебирался с валуна на валун, когда что-то заставило его поднять голову. Какая-то черная точка стремительно летела прямо на него. Он еще успел задаться вопросом: «Интересно, что это?», когда на его голову обрушился страшный удар. И наступила ночь.

Авель, похоже, задерживался. Каин воспринял это как благоприятный признак. Он не сомневался, что, если бы у брата ничего не вышло, то от стыда он сбежал бы от Лилит и ночью. Но постепенно ощущение гордости старшего брата стало сменяться другим чувством. Юноша начал испытывать вначале нетерпение, а потом все большее недовольство. Недовольство Солом или, проще говоря, ревность. Ему ведь и в голову не приходило, что Сол может занять его место. И он горько раскаивался, что самолично накликал на свою голову неприятности. Он не предполагал, что Лилит может понравиться кто-то другой. Не подумал, дурак, что Авель – веселый, красивый, и у него такие чудесные волосы. Зачем же женщине теперь Каин? Она, небось, и раньше только делала вид, что не интересуется Авелем, а на самом деле искала удобый повод, чтобы поменять старшего брата на младшего.

То-то она все время повторяла: займись Каиной, займись Каиной. Мол, получи взамен матери дочь. И придумали они с Солом все это, наверняка, вдвоем. И ловко как. Вроде бы он сам и отдал Лилит брату. И не скажешь ведь: извините, я не это имел в виду. Ай да брательничек.

Черная волна охватила его душу. Он невольно вообразил, как вонзает нож в грудь Лилит, и та, истекая кровью, в муках и слезах умирает. А потом он подошел бы к брату. И Каин представил, как тот медленно и настороженно отступает от него. Нет, не от страха. Сол не был трусом, да и силы их были почти равны. Скорее, он захотел бы уклониться от поединка. Тем более что чувствовал бы за собой вину и не хотел поднимать руку на брата. Но это случай, когда их спор могла разрешить только гибель одного из них. Иначе смерть Лилит была бы бессмысленной. И вот они, наконец, схватились, и Сол понял, что должен бороться за свою жизнь…

Каин тряхнул головой. Наваждение исчезло, но чувство ревности грызло все больнее. И, проклиная себя, юноша побежал навстречу брату.

Вначале он увидел ноги Авеля и подумал, что, может, он прилег отдохнуть, хотя более неудобное место для этого трудно было найти.

– Сол! Это я, – зачем-то крикнул почувствовавший тревогу Каин. Но ему никто не ответил.

Голова Авеля почти наполовину был придавлена осколком скалы. Он был жив, его руки мелко и ритмично подрагивали, а из груди вырывалось частое свистящее дыхание. Каин убрал камень. И в ужасе отпрянул. Часть лба и виска была вдавлена внутрь. Глаза с этой стороны не было, а левый широко и бессмысленно смотрел в небо. Каин закричал и, рыдая, бросился на грудь брата. Тот не реагировал. Каин поднял Сола на руки и понес домой. Единственное, чего он сейчас хотел, это дотащить его живым. И надеялся только на мать. Больше Сола никто спасти не мог.

У Евы подкосились ноги, когда она увидела Авеля. Не пытаясь сдерживаться, она во весь голос закричала, и Каин понял, что надежды нет. Он сам с трудом сдержал рыдание. Они уложили мальчика поближе к огню и замерли, молча моля богов сотворить чудо. Ева просила Самаила услышать ее зов и прийти, а Каин звал на помощь Саваофа, но не того, Адамова, а бога Лилит.

Но ничего не менялось.

– Надо позвать отца, – сказала Ева. Адам, как всегда, занимался своим стадом.

– Хорошо. Я схожу, – равнодушно ответил Каин. Он думал о другом. Он не мог понять, как это могло произойти. Они столько раз проходили через это место, и ничего не случалось. Хотя бы камешек упал… И он был когда-то на вершине скалы, но не помнил, чтобы там валялись какие-нибудь осколки, которые могли от дождя или ветра сдвинуться.

Вдали он увидел фигуру отца и понял, что тот идет домой. Значит, отпала необходимость с ним встречаться. И Каин свернул в сторону. Ноги сами повели его к месту, где он нашел Авеля. С трудом, как и в первый раз, он забрался на вершину скалы. Она оставалась такой же, какой он ее помнил, почти гладкой и безо всяких камней. Они, конечно, были, но с другой стороны, на уступе. Каин долго и тупо их разглядывал, пытаясь понять, как они могли отсюда перебраться в другое место. Вдруг его внимание привлек какой-то инородный предмет. Юноша спустился пониже и поднял его. Это был нож отца.

– А вот и я, – довольным голосом проговорил Адам, войдя в пещеру, но тут же запнулся, увидев искаженное горем лицо жены.

– Что случилось? – испуганно спросил он.

– Ты разве никого не встретил? – тускло спросила Ева.

Адам отрицательно покачал головой.

Ева прикрыла полные страдания глаза и, с трудом выговаривая слова, произнесла:

– Наш сын умирает.

Адам как будто оцепенел. Только сейчас он заметил тело, лежащее у очага, с темными торчащими в разные стороны волосами. Мужчина перевел глаза на Еву.

– Каин! – прошептал он. – Что случилось с Каином?

– С Каином? – удивленно переспросила Ева и испуганно осеклась, догадавшись, что муж обознался. – С Каином – ничего. Это Авель.

– Авель! – вскричал отец. – Но ведь у него светлые волосы. Ты путаешь, это – Каин. Это может быть только он.

Ева подошла и мягко обняла его за плечи. Ей казалось, что она понимает Адама. И хотя осознавала, что это несправедливо, но тоже чувствовала, что смерть Каина ей удалось бы пережить легче.

– Мужайся, отец. Твой бог захотел отнять у нас сына. Но он выбрал Авеля. На него упал осколок скалы.

Адам со стоном рухнул на пол.

– Но волосы! Эти темные волосы! – как безумный, повторял он.

Ева, решив, что от горя на мужа нашло затмение, и просто чтобы не молчать, забормотала:

– Ну и что, что темные. Я сама удивилась. Вроде Авель, а волосы темные. А потрогала – крашеные они. Сын их зачем-то затемнил.

– Будьте вы прокляты, темные волосы! – простонал Адам. А в голове у него звучало: чтобы принести в жертву ягненка, нужно убить его ударом камня по голове.

Каин шел домой. И хотя знал, что там умирает его любимый брат, не торопился. Он все равно ничем ему помочь не мог. И мучился не этим. Он не знал, как ему жить дальше. Как смотреть в лицо родителям. Как скрывать правду от матери и глядеть в глаза убийце. Отцу, который поднял руку на своего ребенка. И который в фанатичной жажде убийства перепутал жертву, убил любимого сына. «Бедный мальчик, – подумал он о брате, – как ловко на свое горе ты провел своей простодушной хитростью и еще одного человека».

Но ненависти к отцу у Каина не было. Он просто не желал его больше видеть. Пусть остается с матерью. Она еще достаточно молода, не старше Лилит, а значит, может еще рожать детей. Может, с ними у них получится лучше. А он уйдет навсегда.

Когда Каин вернулся в пещеру, Ева беззвучно плакала над Авелем, который уже перестал дышать. Увидев сына, стоящий на коленях рядом с женой Адам поднялся и с ненавистью посмотрел на Каина.

Сын, не говоря ни слова, поднял вверх и показал отцу его забытый на скале нож. Тот понял, что Каин обо всем догадался. Страх мелькнул в глазах Адама. Он на мгновенье испуганно отшатнулся, заслонившись рукой, как от удара. Но тут же руку убрал.

– Мать! – ядовито проговорил он, подойдя к своему луку и доставая стрелу. – Ты думаешь, это глупый осколок скалы отобрал жизнь у нашего красавца Сола?

Ева недоуменно подняла голову.

– Ошибаешься, – голосом обвинителя сказал Адам и обличающе указал пальцем на Каина. – Смотри, мать! Это он убил своего младшего брата.

Ева с ужасом взглянула на Каина, который горько усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Конечно, не он, – прохрипел Адам. – Так он тебе и сознается. Только откуда в том месте, где они сто раз ходили, взялись осколки, которые падают на голову? Ветер их не приносит.

– А откуда ты знаешь, где все произошло? – спокойно спросил Каин. Ева внимательно посмотрела на Адама. Тот смутился.

– А я и не знаю, – совсем другим тоном проговорил он. – Просто мне хорошо знакома дорога, по которой вы ходите.

И снова почувствовав почву под ногами, Адам перешел в наступление.

– И я, мать, знаю, почему он его убил, – сказал он, не глядя на Каина. – Он убил его за то, что великий Саваоф отринул как мерзость его убогую жертву и принял дар нашего младшего сына.

Ева грустно опустила голову. Похоже, у мужа действительно помутился рассудок. А тот в это время вложил стрелу в лук.

– Но кара божья неотвратима, – добавил он, целясь в сына.

Ева, увидев, что тот готов выстрелить, вскочила и закрыла Каина собой.

– Ты что, слепой отец! Очнись! Это твой сын! – вскричала в отчаянии женщина. – Какие жертвы, какой Саваоф? Пойми же ты, случилось несчастье. Умер мальчик. Тебе мало этой смерти? Убери свой лук или стреляй в меня.

Поколебавшись, Адам опустил оружие и молча сел рядом с телом сына.

Каин с презрением посмотрел на отца. Тот обвинил его в смерти Авеля. Теперь даже начни Каин доказывать, что убийца – отец, Ева не стала бы слушать. И он, поцеловав мать, проговорил:

– Ты права, мама. Пусть в этом доме больше не будет смертей. А я ухожу из него. Живите с миром.

Ева попыталась его задержать, но, поняв, что решение сына бесповоротно, вновь заплакала. Она в этот день лишилась обоих сыновей.

– Прощай, слепец, – бросил, уходя, Каин отцу.

Тот посмотрел на него ненавидящим взглядом.

– Прощай, сын, – зловеще произнес он. – Но помни, стрела слепого тебя найдет.

Александр Режабек (1957–2013) – родом из Челябинска. Юность провел в Москве, где окончил среднюю школу с углубленным изучением английского языка, затем – Второй медицинский институт им. Пирогова. Работал в инфекционной больнице, защитил кандидатскую диссертацию на тему «Динамика тромбоксана А₂ и простациклина и их связь с факторами клеточного и гуморального иммунитета у больных менингококковой инфекцией».

С 1990 года жил в Израиле, где подтвердил статус врача высшей квалификации и более пятнадцати лет практиковал в одной из крупнейших клиник страны. Соавтор американского патента по кардиологии.